#335 D-10

[D18]

D-10. Дино/Хибари, Примо Каваллоне/Алауди. В свой день рождения Дино разбирает семейные архивы, среди которых находить письма Примо Каваллоне к Алауди. В них Первый признается в любви, проклинает небеса за то что они не могут быть вместе, и сожалеет, что ему никогда не хватит духу отправить эти письма адресату. Так же описываются какие-то намеки на теплые отношения между ними.В последнем письме - благодарит за спасение жены и сына и проклинает себя за то что смерть Алауди. После прочтения Дино сам решается наконец-то признаться Хибари, чтобы не повторить его судьбы. За этим наблюдают духи Первого Каваллоне и Облака. "-Если учитывать какая чушь написана в этих письмах, то ты их не писал. -Конечно, нет. Я все придумал. -Тогда как это понимать? -Это мой ему подарок, ведь детям принято помогать."

@темы: Дино Каваллоне, Алауди, фестиваль, Alaudi, Хибари Кёя, Cavallone Primo, Примо Каваллоне, D - Dino's Birthday, фанфикшн, Hibari Kyoya, PG-13, Dino Cavallone, fanfiction

Comments

[Гость]

Дино с удовольствием принял своего ученика, когда тот без предупреждения появился в поместье Каваллоне. Так получилось, что Хибари совсем не ладил с Хранителями Савады, что самым гуманным решением было отправить Хибари временно пожить у Десятого Каваллоне, пока накаленная обстановка не утихнет.
Хибари предоставили комнату в самом дальнем углу, до куда шум почти не доходит, поэтому Кея был в полной тишине, которую так любит. Он также не сам не показывался, его редко можно было увидеть бродящего по особняку, скорее, он просто шел на завтрак или ужин, а потом незаметно уходил к себе.
Радости Каваллоне не было границ, потому что он так счастлив был знать, что Кея рядом, вот совсем близко, не за тысячу километров, а всего в другом крыле его дома, рукой подать до его двери, где он, нахмурившись, сидит и читает книгу. Каваллоне каждый раз улыбается по-другому, по-особенному, когда видел хмурого подростка, и это стали замечать все, кроме, конечно, его самого и Хибари, который вообще никогда нечего не замечает.
4 февраля, в день рождения Дино, Кея до сих пор проживал у Каваллоне, так как это стало слишком удобно: спарринг можно попросить в любое время суток, надоедливые травоядные не мешают, если требуется какая-то юридическая помощь (как бы это громко не звучало), Дино был всегда свободен. Дино было приятно, что Кея так прижился тут, но было как-то горько, что особых дружеских отношений между ними все равно не складывается.
Но еще раньше, когда Каваллоне обучал Хибари сражаться, он понял, что этот мальчишка очень нравится ему, и этой мысли он боялся. Боялся напугать японца, непонимающего ничего в любви, не хотел его принуждать к чему-либо, поэтому только издалека мог влюбленными глазами смотреть на Кею, пока тот строит из себя грозного.
Но нужно вернуться в начало февраля, когда Дино в ожидании чуда утром 4 открыл глаза, он ждал, что перед ним будет стоять Кея с нелепым, но сделанным своими руками подарком, но ничего не было.
Днем к боссу толпами ходили подчиненные, поздравляли его и дарили однообразные подарки вроде одеколона или запонок. Десятый Каваллоне вежливо им улыбался и благодарил, но сам поглядывал, нет ли между высоких фигур в строгих костюмах Кеи.
На совместном обеде Хибари и слова не произнес, хотя праздничный высокий торт, светящийся обилием крема и разными кондитерскими украшениями, ясно давал понять, что у Мустанга праздник. Хибари просто игнорировал.
Отмечать итальянец шумной компанией решил немного позже, когда Кея отправится в Японию, так как не хотел оставлять его одного, когда пол-Италии будет отмечать двадцатидвухлетние босса Каваллоне, также уговорить Хибари быть на этой вечеринке стояло в разделе "невозможное". Именно поэтому в свой нерадостный - Дино дал такую пометку этому дню - день рождения он решил забыться в работе, но скоро куч документов не было, а Ромарио, обычно заваливающий Дино заданиями, куда-то специально пропал.
В три часа дня Каваллоне маялся от безделья и решил походить по своему дому, смотря во всех ли помещениях порядок. В библиотеке было идеально чисто и свежо - ни на одной книге не было пыли. Именинник отчаялся уже, что работы ему не видать и погибать он будет от скуки, как заметил дверь в стене. Это был вход в кладовую, куда обычно складывали вещи предыдущих боссов: их портреты, библиотеку, дневники, одежду, особые предметы, вроде оружия, здесь же были детские вещи Дино и его первый кнут, почетно висящий с другим оружием. В помещении приятно пахло стариной, больше, конечно, книгами. Полумрак навевал ощущение тайн семьи, покоящихся в дневниках.
Дино сначала робко бродил между стеллажами, доставал несколько записных книжек, но разобрать смазанные буквы не смог, поэтому клал обратно и искал что-то другое.
Насколько он помнит, последний раз он был здесь, когда его официально признали Десятым Каваллоне, около четырех лет назад, а до этого был только после смерти отца, когда пришлось, глотая слезы, относить вещи отца в это место. До сих пор немного жжет внутри, но теперь Каваллоне Дино не плачет, а улыбается всем этим воспоминаниям, мигом всплывающих.
Каваллоне присаживается на корточки возле книжного шкафа, на котором устроились не только книги но и коробки с неизвестным. Одну деревянную, окрашенную в черную краску, Дино с трудностью вытаскивает из-под кипы бумаг и сразу ставит на пол, садится сам на пыльный пол. Открыв коробку с каллиграфической надписью белой краской на крышке "Oliviero. I", первым, что он видит, оказывается фарфоровая маска для бал-маскарада, проходившего в 19-20 веках. Ручная работа, видно по первому взгляду, выполненная в ярких узорах, блестящее лицо с тонким носом и, кажется, идеальными губами - ни пухлыми, ни тонкими, а в меру. Пышное красное перо привлекает внимание, а блестки, обильно рассыпанные по расписанной маске, переливаются всеми цветами даже при тусклом свете. Чем больше смотришь, тем больше находишь в мелких узорах интересного. Дино аккуратно откладывает это произведение искусства того времени, а дальше смотрит на вскрытые конверты.
Воспитание и любопытство устраивают маленькую войну в душе у Каваллоне, ведь читать чужие письма крайне неприлично, но так интересно знать, кому же Первый Каваллоне столько писал?
Конверты из плотной бумаги имеют сильные отличия с современными. Здесь всего одно имя нужно для отправки, и оно французское. Дино что-то слышал об этом человеке. Клауд Алауди. Именно он и был тем, кто, даже во время войны между Каваллоне и Вонголой, тайно встречался с боссом Каваллоне для неизвестных целей. Самый серьезный, самый сильный, самый целомудренный, самый занятой, самый грозный, самый жестокий... Это были основные определения этого человека. Дино видел несколько его портретов, почему-то наводящихся в вещах Оливьеро. Было несложно догадаться, что Оливьеро и Клауд имели какие-то особые отношения, скорее всего описываемые в письмах.
Дино вынимает из первого конверта свернутый лист бумаги, где размашисто и криво скачут буквы. Глаза быстро бегают по строчкам, в которых рассказывается о светлых чувствах Оливьеро к этому самому Алауди. В письмах говорилось о постоянной борьбе в Первом Каваллоне между обязанностями босса и желанием быть рядом. Оливьеро искусно упрашивал Алауди, ласково зовя его Клавдием, встретиться с ним хоть еще раз, после этого обещал, что больше никогда не потревожит Хранителя Облака, но все равно не сдерживался и просил об очередной встрече. В другом письме, годом позже, Оливьеро подробно рассказывал о своей будущей жене, говоря, что "... она безусловно прекрасна и обворожительна, взгляд от ее зеленых глаз отвести не представляет возможность, но, Клавдий... Ты лучше!" Дальше шли многочисленные извинения за свои поступки, за свою женитьбу, за обещания, которые давал Алауди при их встречах. Следующие несколько писем были хорошими пожеланиями на праздники. Он описывал подарки "... которые, ты, человек с холодным сердцем, безразлично вышвыриваешь из окна или вовсе не принимаешь их у меня. Кажется, я прокаженный, что ты только и имеешь желания меня избежать. Я настолько противен тебе?".
Дино прочитав несколько посланий, стал рыскать по коробке в поисках ответа на письма Каваллоне, но сколько бы Дино не переворачивал писем, ответного послания не было. На конвертах только и стояло имя адресата "K. Alaudi" и никакого другого.
Дино понял, что эти письма, возможно, никогда не попадали в руки этому знаменитому Первому Хранителю Облака, а догадка его подтвердилась в одном из исписанных листов.

[Гость]

"Клавдий, тот, что украл мое сердце, сам того не зная, я хочу тебе во всем признаться в этом последнем моем письме, отправить которое я просто не могу.
Я всегда любил тебя всем сердцем, не мог не находиться рядом с тобой, но чертова твоя гордость никогда не позволяла тебе быть ко мне таким же, какой я с тобой.
Именно из-за долга перед своей семьей я женился. Если бы не это, то я никогда в жизни даже не посмотрел в сторону этой женщины, зная, что самый лучший человек - ты, со мной рядом. Но и твой долг перед Вонголой нельзя упускать.
Но, представь, как бы было хорошо, если бы ни одной из семей не было, мы бы счастливо жили, поедая на Рождество утку и даря подарки друг другу. Вот о чем я тайно мечтал.
Мой сын до сих пор вспоминает твой героический поступок. Я очень тебе благодарен за спасение Второго и жены. Я бы сам никогда в жизни не догадался, что искать нужно в другом направлении, ты такой умный! Однако другой поступок я себе никогда не прощу. Чтобы мне умереть тут же, если я лгу! Зачем ты подставил себя? Я бы успел, я бы точно смог успеть! Я бы освободил и тебя, и жену, и сына, а ты неугомонный...
Я ведь так тебе ни разу не сказал, что люблю тебя? Я немного не успел, поэтому нам никогда не быть вместе. Я готов поклясться, что жизнь без тебя только мучение.
Я люблю тебя. Постоянно, Клауд Алауди."

Дочитав до конца, в голове Мустанга сразу все неясное раньше встало на места. Ясно, почему портреты Алауди принадлежат теперь семье Каваллоне. Но также в голову Дино закралась гнусная мысль о том, что он тоже любит Хибари издалека, а вдруг что-то случиться с Облаком Вонголы, и Дино, как его предок, не успеет сказать три самых важных слова?
Каваллоне тут же бросается прочь от этого места и бегом направляется к комнате, где обитает Хибари.
Дверь не заперта, и Хибари привычно сидит в кресле и читает книгу в толстом переплете, видимо старая и из здешней библиотеки. На итальянца поднимаются два серых глаза и вопросительно смотрят, а руки уже ищут за спиной тонфа. Дино, ничего не замечая вокруг, скорее всего действует по велению сердца и опускается перед Кеей на колени, отчего в глазах японца можно увидеть и удивление.
- Кея! Черт возьми, я не хочу жену и сына, чтобы они были, а не было тебя! Я хочу все делать вместе, я хочу, чтобы ты не ставил долг превыше своих чувств! Я хочу, чтобы ты любил меня! Кея, я не хочу, чтобы ты умирал, - Дино роняет голову на колени Хибари и обнимает ноги, пытаясь отдышаться из-за быстрого потока слов. - Я люблю тебя.
Хибари не сразу понимает, что происходит, ведь Дино, переживающий, говорил на своем родном языке, какой Хибари знает с трудом, но смог разобрать несколько фраз:
- Любишь?
- Да! Да! Очень! - Каваллоне заключает парня в объятия и еще очень много говорит, пытаясь объяснить насколько сильно, а Хибари слушает и запоминает, чтобы потом воспользоваться. На самом деле он просто не мог поверить в сказанное, ведь он сам к Мустангу испытывал что-то подобное, только умело мог это скрывать.
А в это время из облака фиолетового дыма вышел мужчина лет тридцати. Со светлыми волосами и в строгом костюме. Он быстрой походкой приблизился к коробке, брошенной Дино, и пальцами перебирает письма – одно берет в руку и вслух читает.
- "Я очень тебе благодарен за спасение…". Каваллоне, если учитывать, какая чушь написана в этих письмах, то ты их не писал.
За спиной мужчины стоит Первый Каваллоне и глупо улыбается, смотря через плечо на ненастоящие послания:
- Конечно, нет. Я все придумал, Клавдий, - улыбается Оливьеро и забирает конверт из рук Алауди, небрежно бросает его в коробку и отодвигает ее подальше носком лакированного ботинка.
Голубые глаза Клауда смотрят прямо и выжидающе на Первого босса Каваллоне, а брови стремительно сползают к переносице:
- Тогда как это понимать?
- Это мой ему подарок, ведь детям принято помогать, - он очаровательно улыбается и разводит руками, после этого крепко обняв вырывающегося Хранителя.