Все днище, кроме порно и пирожных. ©
Название: Я люблю тебя!
Автор: melission
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Дино/Хибари, Вария, Вонгола.
Рейтинг: До NC-17
Жанры: Ангст, Занавесочная история, Даркфик, Стёб, Драма, ER (Established Relationship), Флафф, Ужасы, Юмор, Hurt/comfort, Пародия, Философия, POV, Психология, Романтика, Повседневность, Слэш (яой), Songfic
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, Ченслэш, Смерть персонажа, Секс с использованием посторонних предметов, OOC, Изнасилование, Секс с несовершеннолетними
Статус: Закончен
Описание: Несколько совершенно разных историй о любви Дино к Хибари. Не всегда связанных между собой, но имеющие всегда что-то общее. Одну тонкую нить взаимности и чувственности, так притягательно поблескивающую сквозь переплетенные пальцы. Влюбленные? Нет. Больше. Любимые.
Разрешение на размещение: Получено
История сорок шестая: An angels fall first (3) История сорок шестая: An angels fall first (3)
Дино замер. Просто остановился, перестав даже дышать, и зачарованно наблюдал за белоснежными перьями, которые застлали весь обзор. Идеально очерченные, когда каждая линия выделялась и поражала восхищением.
И крепкие объятья от того самого худощавого паренька, который так некстати свалился с неба. И где-то совсем в глубине сознания – «Прижимает так… тепло».
— Именем Отца нашего…
Шепот, похожий на ласковый шелест ветра по листьям.
И все закончилось, на секунду замерев. И ощущение, словно совсем чуть-чуть не хватило для того, чтобы разглядеть самую чудесную загадку.
В глаза ударила темнота. Так резко, что невольно навернулись слезы.
Свет был почти родной и такой интимный
Кея резко выпрямился, сложив руки по бокам, и неглядя отошел, ничего не говоря.
— Т-ты видел это? – ломающимся от волнения голосом, все еще непонимающе моргая.
— Что?
— Свет… Мне казалось, что я попал в Рай, — почему-то так к месту религиозные сравнения.
— Может тебе гриб не тот попался на ужин? – недовольное бурчания и Хибари поворачивается спиной к блондину.
Мустанг лишь мечтательно улыбается, даже не замечая резкости брюнета, и погружаясь в собственные раздумья.
— А почему ты меня обнял? – через несколько минут, едва мозг вновь научился рационально думать.
— Снова бредишь, — шикнул в ответ.
— Правда? – с некой толикой обиды и даже тоски. – Жаль.
Кёя недоверчиво фыркнул, ничего не ответив, и благополучно отметив про себя, что стрела канула в Лету, как и, видимо, нападавшие.
— Кто-то идет сюда, — спокойно поднимаясь с пенька и доставая из ниоткуда тонфа.
— Как ты это узнаешь? – немного удивленно, но все равно настораживаясь.
— Слышу.
Коротко и холодно, сразу стальным ножом взгляда обрезая дальнейшие вопросы.
— Оя-оя, надо же, — насмешливо и чуть тягуче, словно и говорить было лень, — встретить только окрылившегося птенчика в лесу…
Хитро прищуренные сине-алые глаза, темно-синие волосы, ровными, ухоженными лентами падают на плечи и ниже, до поясницы, собранные в тугой хвост на затылке. Но несколько прядей все равно свободно колышутся на мягком ветру, игриво касаясь оголенной шеи.
И веет чем-то сладостным, ароматом сочных яблок.
Дино нервно сглотнул, стоило лишь заглянуть в разноцветные глаза. Казалось, что в синем можно было заледенеть, как в самых жгучих льдах Арктики, а в алом – истлеть от жара, око цвета лавы, а может и чего-то более горячего.
И почему-то от взгляда этих глаз становилось жарко, и кровь приливала к лицу мощными толчками, сбивая дыхание.
— Эй-эй, стой, Кё-тян, не время сейчас продолжать наши распри, — смеясь, протянул пришедший, отнюдь не двусмысленно поглядывая на блондина. – Какой милый и уже втянут в черти что.
— К-кто ты? – и почему язык сейчас заплетался?
— Рокудо Мукуро, — с видимым благородством чуть склонил голову мужчина, отчего лента синих волос соблазнительно соскользнула с плеча и быстрой змейкой качнулась в воздухе, ложась на грудь, едва спина выпрямилась. И тусклый, мистический блеск в волосах манил сильнее, чем сотни бриллиантов на небосводе.
— Черт возьми, — напружинился Хибари, сжимая пальцами металл своего оружия.
— Полагаешь все же взять его? – продолжая оглядывать уже раскрасневшегося блондина, смеялся Рокудо, с кошачьей грацией ступая по земле, слегка на цыпочках, готовый в любой момент сорваться с места и защищаться. Или нападать.
— Заткнись, — спокойствие ледяных берегов Антарктики в голосе.
— К-кто… Ч-что…
— Оя, не нервничай так, нервные клетки, знаешь ли, — разноцветные глаза чуть прищурились, а губы тронула самая коварная улыбка, — восстанавливаются только во время секса.
— Камикорос-с, — взгляд исподлобья, и тонкие губы сжимаются в почти незаметную решительную линию.
— Это мы уже проходили. Полагаешь, едва обретя крылья, уже можешь со мной тягаться? – издевка настолько не прикрытая, что обжигала обидой.
— Да что тут вообще происходит?! – набравшись таки решимость, вскричал Дино, переводя взгляд с Мукуро на Хибари и обратно.
Рокудо продолжал чуть посмеиваться, из его губ это звучало как загадочное «ку-фу-фу», только с примесью его чарующего голосе.
— Тогда представлюсь еще раз, — образцово вытянувшись и чуть склонившись в спине, но не опуская головы, смотря прямо в глаза блондину, медленно продолжил: — Рокудо Мукуро, первый страж трона, властитель Девятого Круга Ада. Ну же, Кё-тян, раз я в кои-то веке сказал правду, ответь тем же, — излюбленная насмешка в глазах и подтрунивание в голосе.
И, что удивительно, Хибари раздраженно шикнул, выпрямившись, вздернув подбородок, и медленно, с гордостью отчеканивая каждое слово, ответил:
— Хибари Кёя, Первый Архангел, Хранитель Врат Небесных.
— Э-это что за чертовщина? – заикаясь от удивления и нервной дрожи, вызванной выбросом адреналина, залепетал Дино.
— Ну не преувеличивай. Я б на тебя даже не взглянул, если бы мой самый излюбленный враг не свалился тебе на голову. Но самое приятное — ты стал его крыльями.
— Приятное?
— О да-а, ты ведь не знаешь, что это значит, — пружинисто обойдя Мустанга, Рокудо продолжал следить глазами за Кёей, который зеркальной тенью медленно шел след в след.
Они так и стояли, друг напротив друга, но разделенные человеком, ставшим для них обоих непреодолимой стеной.
— Я могу тебе рассказа-ать, — хрипловато-интимный голос, от ноток которого Дино нервно сглотнул, невольно поражаясь внезапно нахлынувшему жару, разлившемуся по всему телу.
— Я-я не понимаю…
— Тот, кого полюбил ангел – становится его крыльями, — бархатистыми раскатами, как довольный кот, начал Мукуро, — и лишь ангел, познавший весь этот чувственный бред, может считаться истинным ангелом.
— А-ангел? – резко побелев, спросил Мустанг.
— Ну да, с куриными крылышками такой. Бог там, прочая религия, — насмешливо махнул рукой Рокудо, словно отмахиваясь от комаров.
— Р-разве они существуют?
— По-хорошему – меня тоже не должно существовать, как видишь у Отца другие планы на этот счет, — рассмеялся Мукуро, тут же внимательно глянув на блондина, словно бы решая: продолжить дальше, или таки запугать посильнее.
— М-может мне правда не тот гриб попался? – сам себе сказал Дино, вырвав дикий приступ хохота по стороны синеволосого мужчины и полное презрения лицо Кёи, недовольно нахмурившего брови и больше ничем не выдающего свое отношения.
— Подожди падать в обморок как впечатлительная барышня. Я же тут все равно решил правдой людей побаловать. Хотя кто из нас теперь тут человек? – высокомерный смешок, от которого как-то повеяло едва ли не могильным холодом.
— Я ничего не понимаю, — слабо пожаловался Мустанг.
— И не надо. Тебе стоит лишь запомнить в своей без сомнения хорошенькой пустой головушке, что ангел заберет твое сердце с собой.
Дино ойкнул, все еще пытаясь хоть как-то уместить столько каких-то истинно абсурдных сведений в мозгу – увы, ничего не получалось. То ли из-за удивления, то ли из-за банального шока, то ли из-за этого настойчивого жара, который бился в каждой клеточке его тела от одного лишь взгляда разноцветных глаз, но ни одна мысль не оседала, все так же продолжая кружиться в вихре отрывочных данных, что на него сегодня вывалили.
— И это было отнюдь не романтическое сравнение, которое так любят инфантильные влюбленные, а именно заберет то самое сердце, которое сейчас отбивает приличную чечетку в твоей груди, разгоняя прильнувшую к лицу кровь, — все так же насмешливо и подкупающе говорил Мукуро, на последней ноте замерев на секунду и выдавив из себя польщенный смешок самому себе заметив: — А я сегодня так красиво говорю. Сам себе бы поверил.
— Мое сердце? – испуганно, почему-то прижимая руки.
— Да, странная любовь, согласен. Хотя тебя потом вырастят на небесах. Как очень драгоценный сорт вишни, например. Холить, заботится, — словно что-то воспоминая, Рокудо снова хрипло рассмеялся, — как представлю, что эта цундере, — взгляд на Хибари, — будет играть тебе на флейте или арфе, аж аплодировать хочется.
— Проваливай отсюда, — холодно, прожигая дырки взглядом, начал Кёя.
— Иначе? – насмешливо, хотя и немного осторожно.
— Камикорос.
— Делаешь ставку на свои крылья? – опасливо прищурившись, и вся ленивость мигом испарилась, освободив место пружинистой напряженности и собранности.
— Тебя я убил бы и без них, — резко.
— Оя-оя, гордыня… И кто ж тебя только вырастил таким? – насмешливо, но каждое движение говорило исключительно о готовности сорваться с места.
— Беги, и моли Отца нашего, чтобы я тебя не встретил, — высокомерно, бросая каждое слово, словно перчатку в лицо.
— Знаешь же, что заполучи я рога быстрее тебя – я бы тебя уничтожил, — теперь уже из приятного мурлыканья голос превратился совершенное подобие змеиного шипения.
— Только вот все три раза тебя отвергали, — теперь уже нотки превосходства в стальном голосе.
— Только на мне это не сказалось, а отвергнутый ангел – мертвый ангел, — коварно улыбнувшись на прощание, Рокудо развернулся, за шаг преодолев десяток метров до чащи и скрывшись среди лиловых сумерек деревьев, с востока подсвеченных уже восходящим солнцем.
— Я ничего не понимаю… — почему-то обреченно сказал Дино, с шумом опустившись на землю и вытянул ноги, подняв голову на Кёю, вопросительно взглянув на того и терпеливо ожидая пояснений, стараясь сдерживать рвущиеся наружу вопросы.
— Что? – только и реакция на жалобный взгляд.
— Что между вами? – вопрос слетел совершенно спонтанно, и едва сам поняв, что сказал, Мустанг растерянно хлопнул ресницами, понимая, как двояко прозвучал вопрос.
— Антипатия.
— И давно?
— С первого взгляда.
Дино вздохнул, почему-то ощутив довольно приличный камень на сердце. Да, на том самом сердце, которое ему грозились вырвать и забрать куда-то с собой, чтобы, кажется, вырастить вишню.
Или он что-то напутал?
Ах да, еще обещали, что Хибари будет играть на арфе. Вот ради этого, кажется, и правда можно было бы умереть…
— Понятно, — многозначно кивнул блондин.
— Ненавижу ложь, — хмуро опускаясь напротив, резко выдохнул Кёя, — стоит забить тебя до смерти, чтобы ты мне не врал?
— Ты убьешь меня? – настороженно, вглядываясь в серые глаза.
— А стоило бы? – равнодушно, будто разговор шел об абстрактном.
— Тебе же нужно мое сердце, — зябко ежась и опуская глаза на почву, сказал Дино.
— Зачем?
— Ну-у… Что-то там… Вырастить, — запинаясь и путаясь в собственных мыслях.
— А не отдашь его сам? – старательно выгоняя из себя каждое слово, с такой неохотой слетающие с губ.
— Не смогу, — с ужасом сказал Мустанг, уже представляю кровавую картину.
— М. – только и ответил Кёя, погружаясь в свои мысли.
Они сидели так до самого полудня. Дино исподтишка наблюдал, как лицо Хибари, все так же не меняясь на протяжении всего времени, озарялось в золотисто-теплых лучах солнца. Как серебро волос переливается, причудливо отражаясь многими цветами радуги.
И, наконец, Хибари поднимает голову, встречаясь с шоколадными глазами.
— Ладно.
— Что? – растерянно встрепенулся Дино, снова чувствуя умилительное смущение.
— Я согласен.
— С-с чем? – ничего не понимая.
И только сейчас в голове всколыхнулись слова того самого Рокудо Мукуро: « Отвергнутый ангел – мертвый ангел».
— Ты ведь не смирился со смертью?
Пренебрежительный и колючий взгляд резанул сильнее, чем смог бы ранить остро заточенный нож.
— Я согласился с ней.
Мустанг молчал, не понимая глубины ни тех слов, что сказал сам, ни тех, которые услышал от Кёи.
Сидел, все еще пытаясь хоть что-то придумать и хоть что-то понять. И хоть в чем-то определился.
Хибари не проронил больше не слова, быстро встав и подойдя в границе леса, молча разглядывая золотистого птенца, привычно устроившегося на его пальце и что-то весело щебеча на своем птичьем языке. И, кажется, Кёя понимал все то, что тот ему говорит, иногда едва различимо кивая.
Дино прикрыл глаза, собираясь с мыслями, как на него что-то свалилось.
Вздрогнув и распахивая ресницы, мустанг встретился взглядом с медовыми глазами, на которые спадали пара прядей темно-золотистых волос.
— Привет, — совершенно искренняя доброжелательная улыбка и мальчик чуть приподнялся, усаживаясь поудобнее.
— Т-ты тоже ангел?
— Нет, — мальчик перевел полный теплоты взгляд на стоящего поодаль Кёю, — Я Цуна, крылья.
История сорок седьмая: An angels fall first (4) История сорок седьмая: An angels fall first (4)
— Крылья? – неверюще.
— Ага, — беззаботно кивнул мальчик, устроив ладони на груди блондина, — можно я буду звать тебя братиком, они-сан?
— Т-только если ты перестанешь так прижиматься и ерзать, — на выдохе, снова заливаясь краской.
— Ой, — смущенно хихикнул Цуна, буквально подлетая над землей и плавно опускаясь на почву, подбежав к Хибари и восторженно поклонился, все так же светясь от счастья.
— Знаешь его? – даже немного обиженно, почему-то с чувством собственности наблюдая, как Кёя медленно поворачивает голову и еще медленней кивает.
И от одного этого жеста все внутри взбунтовалось, напряженным комом ревности застревая в горле и мешая вдохнуть.
«Ну вот. Дожили. Ревную к парню», — слова, так явно расставившие все на свои места.
Дино моргнул. Вдох. Выдох. Медленно, наслаждаясь каждым движением и каждой секундой.
— Кё-тян, я…
— Надо же, нашего могущественного брата отшили? – мягко-тягучий, сладковатый голос, чуточку простецкий, но могучий.
— А вот мой ангел, — вдернув подбородок, с новой силой заулыбался Цуна.
Свет, заливший поляну, если и был резкий, то это совсем было незаметно. Он был приятным. Теплым. И мягким. Таким, как ласковое летнее солнце весной. Еще не обжигая, но уже согревая каждую клеточку тела.
— Что тебе тут надо? – холодно, даже не взглянув на кокон белоснежного света.
— А ты все такой же отстраненный, — с терпением наставника, свет медленно погас.
— Бьякуран, — шикнул брюнет, едва ощутимо, но настораживаясь, напрягаясь.
— Да-да? – мягко, и даже чуть приторно.
Появившийся мужчина качнул головой, отчего белоснежные пряди заискрились на солнце, как чистейшие альпийские снега, а фиолетовые глаза, смотревшие внимательно, были прищурены, создавая впечатление близорукости.
— Убирайся, — приказ.
— Я бы и не проходил. В отличии от тебя – я всегда найду, чем заняться. Тем более, когда есть крылья, — с поддевкой, от которой даже мустанг почувствовал себя оскорбленным.
— И?
— Чувствую, что тут был твой давнишний приятель. Знаешь, если бы демоны могли стать твоими крыльями, кажется, ты бы давно уже стал истинным, — несколько надменно, но все равно мягко.
Хибари молчал, увлеченно продолжая разглядывать золотистое оперение птенца, теперь пересевшего на плечо.
— Хватит, — недовольно, и поражаясь своей решительности, вскрикнул Дино, недовольно поглядывая на появившегося ангела, в чьи объятья сейчас вспорхнул Цуна, доверчиво прильнув к груди.
И глядя на искреннее доверие и полную отдачу со стороны этого мальчишки, Мустанг невольно почувствовал себя обделенным на этом празднике жизни, чистой и невинной любви и всеобщего обожания, которое так и источал Цуна.
И от этого как-то неприятно екнуло сердце, отдаваясь печалью и одиночеством и мозгу и невольной дрожью в кончиках пальцев, так жаждущих сжимать черно-серебряные пряди волос.
Бьякуран удивленно перевел взгляд на блондина, словно только что заметив его и заметно напрягся, увидев в мимолетном взгляде Хибари то, что больше не увидел никто.
— Так ты…
— Нет. Он не отдал ему свое сердце, — почему-то грустно сказал Цуна, прильнув щекой к груди и как-то ожидающе поглядывая в сторону Дино.
— Значит…?
— Угу, — теперь уже неприкрытая тоска.
Фиолетовые глаза испытующе впились в лицо Мустанга, вглядываясь в каждую черточку. Это было почти осязаемо, когда взгляд медленно прошелся по лбу, спускаясь по щекам к губам, и до подбородка. Оценивающе окидывая линию шеи и контур чуть видимой из-за ворота рубашки ключицы, спускаясь взглядом по груди, до живота. От следующей части обзора Дино бросило то в жар, то в холод, имитируя лихорадку.
Бьякуран снова чуть прищурил глаза, словно запечатлев в воспоминаниях окончательную картину, и, хмыкнув, бегло поцеловал Цуну в макушку, и сразу же вынес свое мнение:
— Но он же соврал, — поперхнувшись смешком.
Хибари быстро, хмуро, гневно, недовольно, холодно, но с искоркой непонятно-теплой надежды заглянул в шоколадные глаза, словно пытаясь найти там подтверждение раннее сказанным словам.
— Ну только если чуть-чуть, — краснея до кончиков ушей, ответил Дино, пряча глаза за волосами, опустив лицо к земле.
Цуна понимающе улыбался, Кёя только холодно хмыкнул, но теперь казалось, что больше его ничего не заботило.
— Что-то я не понял, почему вы за нами идете? – жалобно спросил Дино, уже полчаса наблюдая, как Цуна игриво перебирал пряди белокурых волос, сидя у Бьякурана на плечах.
Поразительно, но если в первые секунды знакомства он показался ровесником Кёи, то сейчас он скорее напоминал счастливого восьми-десяти летнего мальчика, так горделиво восседающего на плечах человека, которого он обожал, оглядывая окружающих и, почему-то именно это для Мустанга было самым поразительным, желая поделиться кусочком счастья с каждым, кто оказывался в видимости. Будь то заботливые прикосновения, ласковые улыбки или теплые взгляды.
От этого становилось немного не по себе. Хотелось любить так же. С самоотдачей. И касаться. И улыбаться. И заглядывать в глаза. Такие серые, как таинственный сумрак, еще не ставший ночью, но уже переставший быть дневным светом.
Эм. Стоп! Дино вздрогнул, понимая, о чем, точнее ком сейчас думал. О том самом, что шел впереди всех, не оборачиваясь, с идеально ровной спиной и гордостью венценосного императора-полководца, величественной походкой шествующего с триумфом победителя.
И это было странно.
Даже не то, что Кёя был парнем, хоть это и смущало, а то, что раньше этих чувств не было. И проявились они за секунды, даже не дав, желательно, пары лет, чтобы полностью подготовиться и смириться с просыпающимся эгоизмом и… желанием коснуться его губ. Даже если хоть кончиками пальцев.
Чуть приоткрывая, чтобы по коже рук скользнуло влажное, горячее дыхание…
Мустанг порозовел, осознавая, что всего лишь это уже вывело его из равновесия и дало для тела ложную надежду. Зато инстинкты взяли верх, застилая и без того не слишком рациональный разум тонкой, как ситец, пеленой желания и всеобразных мечтаний, связанных если не с наивностью, но и исключительной нежной заботой, питаемой к Хибари.
И когда Дино только успел настолько погрязнуть в сомнительных чувствах? Что может связывать человека и ангела? Что за бред?
Нет, так не может быть. Это все глупости.
Дино тряхнул головой, борясь с чувством отчаянья и, почему-то, тупой болью в груди от одних лишь невеселых мыслей.
Цуна быстро обернулся, встречаясь глазами с Мустангом и быстро вспорхнул с плеч Бьякурана, заставив того остановиться и обернуться, внимательно следя за действом.
— Тихо-тихо, — мальчик коснулся маленькими ладошками обеих щек Дино, пронзительно заглядывая в глаза, словно выискивая там что-то.
Мысли взвились беспорядочным вихрем, разметав все более или менее связные соображения и оставив только пустоту в голове.
— Все, — теплая улыбка, и взгляд медовых глаз вновь стал немного рассеянным и мягким.
— Ну во-о-от, учите-ель, я провали-ился, — равнодушно-тягучий голос, так противно растягивающий гласные.
— И ты считаешь это поводом для гордости, бесполезный ученик? – размеренно-ленивый голос, с нотками вызывающей игривости.
Приятно ласкающий слух.
Дино резко развернулся, встречаясь глазами с Рокудо Мукуро. Но теперь он был не один. Чуть подальше, на пол шага, стоял… наверное это был человек. Только по пустым зеленым глазам, равнодушному лицу и полному отсутствию мимики это было сложно определись. Словно говорящий манекен.
— Ну я же не знал, что тут еще какие-то курицы-ы буду-ут, — все так же равнодушно.
— Ты ж бестолочь, откуда тебе знать? – насмешливо, переминаясь с ноги на ногу и буквально раздевая взглядом.
— Вы снова опустились до банальщины-ы своими оскорблениями-и.
— Где ты этого маньяка потерял? Ну который вечно смеется и ножами кидается?
— Он, кажется, нашел в лесу шайку головорезов и не смог устоя-ять, — снова равнодушно, хотя на секунду в голову Дино словно бы снова кто-то забрался, липкими щупальцами касаясь каждой сокровенной мысли.
— Надо же, мне кажется, или я опоздал? – даже как-то чуть сломлено, продолжая вглядываться, риторически протянул Мукуро.
— Вас снова отошьют, учи-итель, — снова ни капли эмоций в голосе, хотя фраза должна быть с искорками смеха.
— Не думал, что увижу тебя тут, — Бьякуран спокойно отодвинул Цуну за свою спину, хотя тот заворожено склонился, выглядывая из-за спины и вглядываясь в сине-алые глаза.
— Не думал? Ты это делать разучился, — насмешливо, вызывающе отвечая на колкий взгляд.
— Я уничтожу тебя, — наигранно расслабившись.
— Все еще сердишься, что влюбился в меня, а я не смог дать тебе крылья? – совершенно равнодушно.
— Скорее рад, что из-за не пришлось терять душу, — пуская руки назад, за спину, проверяя наличие там Цуны.
— Он такой интересный, только посмотри, сколько боли у него внутри, — взбудоражено затараторил мальчик, обхватив руками торс и прильнув крепче.
— Это чужая, — рассеянно ответил Бьякуран.
— А что, обойдемся без первого предупреждения? Без сомнительных монологов о моих страшных деяниях?— едва не хохотал Рокудо.
— Учитель, вы ведь не в Наруто, — равнодушно ответил зеленоглазый.
— Фра-а-анни-и, не найду через секунду – вырежу по-очку, — едкий смех, въедающиеся в кровь сквозящим безумием.
— Ну вот, снова почку, — безразлично.
— Забирай свою собачку, — азартно, наконец отрывая глаза от Мустанга и переводя на Бьякурана, — вы тут будете только мешаться.
— Не-ет, учитель, пусть лучше он их вскроет, — едва ли не зевая от обыденности и скуки, сказал Фран.
— Нашел, — пшеничные головы, обрамленные короной и полное безумие на лице, испачканном каплями выразительно-яркой крови.
— Бель-семпай, у Вас новые жертвы, — показывая пальцем на Дино, — а еще мне кажется, что главные герои как-то отошли на задний план, а мы стали первоплановыми.
— Вечно твоя зеленая голова глупостями забита, — мгновенно теряя все свое напряжение и пожимая плечами, хмыкнул Рокудо.
— У вас настроение меняется быстрее, чем у беременных. Есть повод задума-а-аться, — спокойно вытаскивая ножи из спины, закончил Фран, поворачиваясь к принцу и с почти укором смотря на Бела.
— Бьякуран-сан, — осторожно начал Цуна, чувствуя недовольство, шедшее от ангела.
— Забери человека, отдай его Хибари, возвращайся.
Почти незаметной тенью мальчик подлетел к Дино, крепко хватая за руку и, словно тот ничего не весил, почти кинул его через десяток метров, тут же подхватив и поставил по правую руку от напружинившегося Кёи, который сжимал тонфа в руках, неотрывно следя за сценой, которая разыгралась перед глазами.
Еще доля секунды и Цуна снова рядом с Бьякураном, преданно поднимая голову и ожидая указаний.
— Говорил же тебе – надо было захватить меч. Едва спускаешься с тобой на землю – вечно какие-то… встряски, — тепло улыбаясь и взъерошив волосы, улыбался ангел.
— Зато тебе не скучно, — попытался было оправдаться Цуна, смущенно заливаясь румянцем.
— Да мне и так с тобой не скучно, но меч все же был бы не лишним. Придется все делать своими рука-ами, — сжимая руки в кулаки, следом разжимая.
— Н-нет, стойте. Не стану вас разнимать, если хотите друг другу головы поотрывать – ладно, — неосмысленно вставая перед Хибари, закрывая его своим телом, — но…
— Да иди уже, забирай Кёю и иди. Все равно ты ничего сделать не можешь. А то он, кажется, вообще где-то в прострации.
— Братик! – Мустанг удивленно повернул голову, сам не понимая зачем, но, встретившись с медовыми глазами, потерял всякие сомнения, что звали его, — только поцелуй его, хорошо?
Мягкая улыбка, и лицо Цуны заслонили величественные крылья, черные, могучие, с большим размахом и выглядевшие массивно-тяжелыми.
Мустанг нервно сглотнул, схватив за руку Кёю и потянул за собой, в очередной раз поражаясь легкости, с которой тот сорвался с места.
— Эти-и крылья. Хорошо носить за плечами постоянное напоминание любви к дьяволу? – высокомерно-насмешливый голос.
Дино летел через чащу, даже не оборачиваясь, лишь сжимая в руке прохладные сильные пальцы, никак не отвечающие на прикосновения.
И только лишь искать глазами и биться мыслями, что все будет хорошо. Что все обязательно будет хорошо.
Настолько наивно, что даже не верилось, но настолько желанно, что являлось единственным, во что можно было поверить.
Останавливаясь и резко разворачиваясь, встречаясь взглядом с серыми глазами, понимая, что больше ничего не надо, можно было выдохнуть и понять, каким же раньше был идиотом.
И Мустанг это понимал, почему-то каждой клеточкой души, тела, мозга, до кончиков ногтей и волос – именно сейчас.
В эту секунду.
Именно в этой непонятной чаще.
Именно в эту странно-абсурдную ситуацию.
Именно так – стоя лицом к лицу и внимательно впиваясь взглядом в каждую черточку лица.
Дино понял, что любит.
Склоняясь, совсем медленно, словно давая возможность отстраниться, касаясь ладонью щеки, чуть притягивая к себе и поднимая другой за подбородок.
Чуть приоткрывая губы, едва сдерживая рвущееся наружу сердце.
Замерев как внутренне, так и мысленно.
Прикрывая глаза, но все равно теперь уже с капелькой неуверенности заглядывая в серые глаза.
Мягко касаясь губами губ Кёи, смешивая дыхания.
А впереди, за спиной Хибари, вспыхнули белоснежным крылья, наконец высвободившись.
История сорок восьмая: An angels fall first (5) История сорок восьмая: An angels fall first (5)
Осторожно отстраняясь, Дино смущенно кашлянул в ладонь, не понимая внезапности собственного порыва.
Но.
Его переполняло счастье. Живительным родниковым ключом бившееся внутри, делая тело одновременно легче перышка, но несоизмеримо тяжелым, как литый металл.
И казалось, словно крылья Кёи, наконец освободившиеся, с восторгом мощными хлопками поднимавшие сухие листья с земли, заставляя тех кружиться, создавая цветастый хоровод, резонируют в нем. Отдаются капельками силы в крови. Будто бы еще секунда, и…
You…
Хибари ничего не сказал, на секунду прикрыв глаза и только лишь кинув очередной холодный взгляд на Дино, ответивший ему теплой улыбкой.
И сейчас все вдруг встало на свои места.
Метания, непонятки, сомнения. Все прошло. Заменилось на спокойное понимание собственной цели.
You are…
И это благодарственное спокойствие было… Священным.
Настолько величественным, как и сам Кёя, спустившийся с небес. Тот самый вздорный мальчишка, который краснел, смущался, хватался за оружие, снова заливаясь невольно краской от то ли смущения, то ли злости.
Но… Все это было теперь слишком привычно.
Дино сейчас казалось, что так и должно быть.
You are my…
И это осознание давало ему то самое счастье, мощным потоком бившееся в теле, то накрывая неукротимой волной, то отходя, давая почувствовать как же одиноко без него.
Мустанг улыбнулся, читая в серых глазах немой вопрос, отвечая уже известными ему словами:
«You are my Heaven».
Бьякуран вздохнул. Цуна лежал на его коленях, закрыв глаза и задремав.
Эти двое… Фран и его ненормальный принц-потрошитель. Они не выходили из головы.
Как давно уже не встречались достойные соперники. Как давно Джессо позабыл всю прелесть схватки, когда адреналин стучит в висках, заламывая. Когда пальцы чуть дрожат, не от страха, а от предвкушения.
И именно в такие моменты жизнь переливалась каждой своей изящно украшенной гранью.
Именно тогда была жизнь.
Бьякуран медленно провел ладонью по золотисто-каштановым волосам, пропуская отдельные прядки через пальцы и улыбнулся.
Когда-то совсем давно, когда Адам еще не поддался этой грешной женщине, ввергшей его в Ад, именно тогда он любил Мукуро.
И его аромат яблок, которым пахла каждая клеточка его кожи. И в волосах запах никому неведомых тогда замыслов.
И все чаще сейчас, по прошествии стольких тысячелетий, все чаще в голове возникал вопрос: А правда ли Джессо мог любить его? Может это лишь иллюзия чувств, которые влил в него этот предатель.
Может.
Да, может, только кто теперь скажет наверняка?
Бьякуран снова задумчиво улыбнулся, наблюдая, как Цуна сонно поежился, прильнув ближе и тут же потершись щекой и колено.
Его крылья.
Его Рай
Фран равнодушно наблюдал, как Бель, в очередной раз не сдержавшись, перерезал какой-то девушке горло. Как она, хрипя и извиваясь, умирала на царских руках, орошая все кровью из длинно-тонкой раны.
— Эй, лягушка, — хриплый, пропитанный безумием, как почва кровью под его ногами, голос, и ненормальный блеск глаз, алчный, но не до злата, а до чужих жизней, — иди сюда.
— Вы снова будете вырезать ей сердце, выламывая ребра? – безразлично, но подходя.
Смех с шипением, не змеиным, а скорее разъяренной кошки.
— Заткнись, и слушайся, — резко хватая Франа за запястье и полоснув ножом.
Наблюдая, как кровь багровыми каплями катится по мертвецко-белой коже.
Облизнув пересохшие от возбуждения губы, Бель склонился, припадая ртом к ране.
Языком проводя но ране, забираясь в самую глубь пореза, желая хоть сейчас, но увидеть на равнодушном лице признаки разбирающей жгущей боли.
Поднимая глаза, скрытые за пшеничными волосами, Бель заметил лишь мимолетное почти садистское удовольствие.
Бельфегор раздраженно оттолкнул от себя руку, впиваясь губами в бледную линию рта Франа, языком приоткрывая губы.
«Мой персональный Ад».
— А теперь ты меня убьешь? – немного нерешительно, дрожащим голосом, но все равно храбрившись улыбкой, спрашивает Мустанг.
— Зачем?
— Ну тебе ведь надо сердце мое… забрать, — волна дрожи по телу.
Не от страха, а просто от того, что… Смерть ведь оборвала бы все. И этот нескончаемый поток бушующего в груди счастья, ласковым теплом согревавшее тело.
— Идиот, — несколько даже удивленно.
— Э? – растерянно заморгал Дино, пытаясь справиться с переменами настроения Кёи.
— Заберу с собой.
— В Небо?
— Нет.
Теперь ты – мое небо.
— А куда?
— Без разницы.
— Я ничего не понимаю, — едва ли не заливаясь искрящимся весельем смехом, ответил Дино.
— Это твое обычное состояние.
— А кнутом? – мгновенно отреагировал Мустанг, улыбкой едва ли не затмевая уже всходившее солнце. – Покраснел!
И, наконец, неудержимый смех, радостными нотками откликаясь в каждом стебле и капле росы.
Heaven doesn't seem far away anymore no no
Heaven doesn't seem far away.
Киоко с улыбкой встретила солнцеликого Бьякурана, даря ему самую милую из улыбок.
— Мы рады, что вы вернулись.
— Да-да, — с усталой вежливостью отозвался ангел, скрываясь за облачными вратами.
— Знаешь, Бьянки-сан, — девушка повернула голову, встречаясь с коллегой взглядом, — а тебя не волнует, что все ангелы с первого поколения нашли себе… парней?
— Девушки сегодня не в ангельской моде. Ева отбила желание. Может чая?
— Н-нет, спасибо, хоть на небесах и не умирают… Но рисковать не хочется.
— И как хочешь, пойду любимому Реборну отнесу.
Провожая взглядом подругу, Киоко тяжело вздохнула, не понимая, почему же Бьянки так не любит начальство.
— Мне кажется, что меня обманули, — совершенно равнодушно сказал Дино, наблюдая, как Бьякуран стремительно растворяется в небесах, держа в руках еще дремлющего Цуну.
— Что теперь? – даже снисходя до пустого ответа-вопроса.
— А разве ты не должен сразу стать милым, добрым, счастливо улыбаться? Ну принцессы всегда меняются после первого поцелуя.
— Еще что-то? – опуская лицо, пряча смущение и нехорошую улыбку, спрашивает Кёя, вновь доставая из ниоткуда тонфа.
— Ну-у, пока ты мне не выбил зубы – да, — с легкостью приближаясь, длинными тонкими пальцами убирая волосы с серых глаз, — я люблю тебя.
Кровь с новой силой ударила в фарфоровую кожу, оттеняя ее малиновым.
— Забью…
— Поцелую, ты хотел сказать.
— До смерти!
— Ну я согласен!
Автор: melission
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Дино/Хибари, Вария, Вонгола.
Рейтинг: До NC-17
Жанры: Ангст, Занавесочная история, Даркфик, Стёб, Драма, ER (Established Relationship), Флафф, Ужасы, Юмор, Hurt/comfort, Пародия, Философия, POV, Психология, Романтика, Повседневность, Слэш (яой), Songfic
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, Ченслэш, Смерть персонажа, Секс с использованием посторонних предметов, OOC, Изнасилование, Секс с несовершеннолетними
Статус: Закончен
Описание: Несколько совершенно разных историй о любви Дино к Хибари. Не всегда связанных между собой, но имеющие всегда что-то общее. Одну тонкую нить взаимности и чувственности, так притягательно поблескивающую сквозь переплетенные пальцы. Влюбленные? Нет. Больше. Любимые.
Разрешение на размещение: Получено
История сорок шестая: An angels fall first (3) История сорок шестая: An angels fall first (3)
Дино замер. Просто остановился, перестав даже дышать, и зачарованно наблюдал за белоснежными перьями, которые застлали весь обзор. Идеально очерченные, когда каждая линия выделялась и поражала восхищением.
И крепкие объятья от того самого худощавого паренька, который так некстати свалился с неба. И где-то совсем в глубине сознания – «Прижимает так… тепло».
— Именем Отца нашего…
Шепот, похожий на ласковый шелест ветра по листьям.
И все закончилось, на секунду замерев. И ощущение, словно совсем чуть-чуть не хватило для того, чтобы разглядеть самую чудесную загадку.
В глаза ударила темнота. Так резко, что невольно навернулись слезы.
Свет был почти родной и такой интимный
Кея резко выпрямился, сложив руки по бокам, и неглядя отошел, ничего не говоря.
— Т-ты видел это? – ломающимся от волнения голосом, все еще непонимающе моргая.
— Что?
— Свет… Мне казалось, что я попал в Рай, — почему-то так к месту религиозные сравнения.
— Может тебе гриб не тот попался на ужин? – недовольное бурчания и Хибари поворачивается спиной к блондину.
Мустанг лишь мечтательно улыбается, даже не замечая резкости брюнета, и погружаясь в собственные раздумья.
— А почему ты меня обнял? – через несколько минут, едва мозг вновь научился рационально думать.
— Снова бредишь, — шикнул в ответ.
— Правда? – с некой толикой обиды и даже тоски. – Жаль.
Кёя недоверчиво фыркнул, ничего не ответив, и благополучно отметив про себя, что стрела канула в Лету, как и, видимо, нападавшие.
— Кто-то идет сюда, — спокойно поднимаясь с пенька и доставая из ниоткуда тонфа.
— Как ты это узнаешь? – немного удивленно, но все равно настораживаясь.
— Слышу.
Коротко и холодно, сразу стальным ножом взгляда обрезая дальнейшие вопросы.
— Оя-оя, надо же, — насмешливо и чуть тягуче, словно и говорить было лень, — встретить только окрылившегося птенчика в лесу…
Хитро прищуренные сине-алые глаза, темно-синие волосы, ровными, ухоженными лентами падают на плечи и ниже, до поясницы, собранные в тугой хвост на затылке. Но несколько прядей все равно свободно колышутся на мягком ветру, игриво касаясь оголенной шеи.
И веет чем-то сладостным, ароматом сочных яблок.
Дино нервно сглотнул, стоило лишь заглянуть в разноцветные глаза. Казалось, что в синем можно было заледенеть, как в самых жгучих льдах Арктики, а в алом – истлеть от жара, око цвета лавы, а может и чего-то более горячего.
И почему-то от взгляда этих глаз становилось жарко, и кровь приливала к лицу мощными толчками, сбивая дыхание.
— Эй-эй, стой, Кё-тян, не время сейчас продолжать наши распри, — смеясь, протянул пришедший, отнюдь не двусмысленно поглядывая на блондина. – Какой милый и уже втянут в черти что.
— К-кто ты? – и почему язык сейчас заплетался?
— Рокудо Мукуро, — с видимым благородством чуть склонил голову мужчина, отчего лента синих волос соблазнительно соскользнула с плеча и быстрой змейкой качнулась в воздухе, ложась на грудь, едва спина выпрямилась. И тусклый, мистический блеск в волосах манил сильнее, чем сотни бриллиантов на небосводе.
— Черт возьми, — напружинился Хибари, сжимая пальцами металл своего оружия.
— Полагаешь все же взять его? – продолжая оглядывать уже раскрасневшегося блондина, смеялся Рокудо, с кошачьей грацией ступая по земле, слегка на цыпочках, готовый в любой момент сорваться с места и защищаться. Или нападать.
— Заткнись, — спокойствие ледяных берегов Антарктики в голосе.
— К-кто… Ч-что…
— Оя, не нервничай так, нервные клетки, знаешь ли, — разноцветные глаза чуть прищурились, а губы тронула самая коварная улыбка, — восстанавливаются только во время секса.
— Камикорос-с, — взгляд исподлобья, и тонкие губы сжимаются в почти незаметную решительную линию.
— Это мы уже проходили. Полагаешь, едва обретя крылья, уже можешь со мной тягаться? – издевка настолько не прикрытая, что обжигала обидой.
— Да что тут вообще происходит?! – набравшись таки решимость, вскричал Дино, переводя взгляд с Мукуро на Хибари и обратно.
Рокудо продолжал чуть посмеиваться, из его губ это звучало как загадочное «ку-фу-фу», только с примесью его чарующего голосе.
— Тогда представлюсь еще раз, — образцово вытянувшись и чуть склонившись в спине, но не опуская головы, смотря прямо в глаза блондину, медленно продолжил: — Рокудо Мукуро, первый страж трона, властитель Девятого Круга Ада. Ну же, Кё-тян, раз я в кои-то веке сказал правду, ответь тем же, — излюбленная насмешка в глазах и подтрунивание в голосе.
И, что удивительно, Хибари раздраженно шикнул, выпрямившись, вздернув подбородок, и медленно, с гордостью отчеканивая каждое слово, ответил:
— Хибари Кёя, Первый Архангел, Хранитель Врат Небесных.
— Э-это что за чертовщина? – заикаясь от удивления и нервной дрожи, вызванной выбросом адреналина, залепетал Дино.
— Ну не преувеличивай. Я б на тебя даже не взглянул, если бы мой самый излюбленный враг не свалился тебе на голову. Но самое приятное — ты стал его крыльями.
— Приятное?
— О да-а, ты ведь не знаешь, что это значит, — пружинисто обойдя Мустанга, Рокудо продолжал следить глазами за Кёей, который зеркальной тенью медленно шел след в след.
Они так и стояли, друг напротив друга, но разделенные человеком, ставшим для них обоих непреодолимой стеной.
— Я могу тебе рассказа-ать, — хрипловато-интимный голос, от ноток которого Дино нервно сглотнул, невольно поражаясь внезапно нахлынувшему жару, разлившемуся по всему телу.
— Я-я не понимаю…
— Тот, кого полюбил ангел – становится его крыльями, — бархатистыми раскатами, как довольный кот, начал Мукуро, — и лишь ангел, познавший весь этот чувственный бред, может считаться истинным ангелом.
— А-ангел? – резко побелев, спросил Мустанг.
— Ну да, с куриными крылышками такой. Бог там, прочая религия, — насмешливо махнул рукой Рокудо, словно отмахиваясь от комаров.
— Р-разве они существуют?
— По-хорошему – меня тоже не должно существовать, как видишь у Отца другие планы на этот счет, — рассмеялся Мукуро, тут же внимательно глянув на блондина, словно бы решая: продолжить дальше, или таки запугать посильнее.
— М-может мне правда не тот гриб попался? – сам себе сказал Дино, вырвав дикий приступ хохота по стороны синеволосого мужчины и полное презрения лицо Кёи, недовольно нахмурившего брови и больше ничем не выдающего свое отношения.
— Подожди падать в обморок как впечатлительная барышня. Я же тут все равно решил правдой людей побаловать. Хотя кто из нас теперь тут человек? – высокомерный смешок, от которого как-то повеяло едва ли не могильным холодом.
— Я ничего не понимаю, — слабо пожаловался Мустанг.
— И не надо. Тебе стоит лишь запомнить в своей без сомнения хорошенькой пустой головушке, что ангел заберет твое сердце с собой.
Дино ойкнул, все еще пытаясь хоть как-то уместить столько каких-то истинно абсурдных сведений в мозгу – увы, ничего не получалось. То ли из-за удивления, то ли из-за банального шока, то ли из-за этого настойчивого жара, который бился в каждой клеточке его тела от одного лишь взгляда разноцветных глаз, но ни одна мысль не оседала, все так же продолжая кружиться в вихре отрывочных данных, что на него сегодня вывалили.
— И это было отнюдь не романтическое сравнение, которое так любят инфантильные влюбленные, а именно заберет то самое сердце, которое сейчас отбивает приличную чечетку в твоей груди, разгоняя прильнувшую к лицу кровь, — все так же насмешливо и подкупающе говорил Мукуро, на последней ноте замерев на секунду и выдавив из себя польщенный смешок самому себе заметив: — А я сегодня так красиво говорю. Сам себе бы поверил.
— Мое сердце? – испуганно, почему-то прижимая руки.
— Да, странная любовь, согласен. Хотя тебя потом вырастят на небесах. Как очень драгоценный сорт вишни, например. Холить, заботится, — словно что-то воспоминая, Рокудо снова хрипло рассмеялся, — как представлю, что эта цундере, — взгляд на Хибари, — будет играть тебе на флейте или арфе, аж аплодировать хочется.
— Проваливай отсюда, — холодно, прожигая дырки взглядом, начал Кёя.
— Иначе? – насмешливо, хотя и немного осторожно.
— Камикорос.
— Делаешь ставку на свои крылья? – опасливо прищурившись, и вся ленивость мигом испарилась, освободив место пружинистой напряженности и собранности.
— Тебя я убил бы и без них, — резко.
— Оя-оя, гордыня… И кто ж тебя только вырастил таким? – насмешливо, но каждое движение говорило исключительно о готовности сорваться с места.
— Беги, и моли Отца нашего, чтобы я тебя не встретил, — высокомерно, бросая каждое слово, словно перчатку в лицо.
— Знаешь же, что заполучи я рога быстрее тебя – я бы тебя уничтожил, — теперь уже из приятного мурлыканья голос превратился совершенное подобие змеиного шипения.
— Только вот все три раза тебя отвергали, — теперь уже нотки превосходства в стальном голосе.
— Только на мне это не сказалось, а отвергнутый ангел – мертвый ангел, — коварно улыбнувшись на прощание, Рокудо развернулся, за шаг преодолев десяток метров до чащи и скрывшись среди лиловых сумерек деревьев, с востока подсвеченных уже восходящим солнцем.
— Я ничего не понимаю… — почему-то обреченно сказал Дино, с шумом опустившись на землю и вытянул ноги, подняв голову на Кёю, вопросительно взглянув на того и терпеливо ожидая пояснений, стараясь сдерживать рвущиеся наружу вопросы.
— Что? – только и реакция на жалобный взгляд.
— Что между вами? – вопрос слетел совершенно спонтанно, и едва сам поняв, что сказал, Мустанг растерянно хлопнул ресницами, понимая, как двояко прозвучал вопрос.
— Антипатия.
— И давно?
— С первого взгляда.
Дино вздохнул, почему-то ощутив довольно приличный камень на сердце. Да, на том самом сердце, которое ему грозились вырвать и забрать куда-то с собой, чтобы, кажется, вырастить вишню.
Или он что-то напутал?
Ах да, еще обещали, что Хибари будет играть на арфе. Вот ради этого, кажется, и правда можно было бы умереть…
— Понятно, — многозначно кивнул блондин.
— Ненавижу ложь, — хмуро опускаясь напротив, резко выдохнул Кёя, — стоит забить тебя до смерти, чтобы ты мне не врал?
— Ты убьешь меня? – настороженно, вглядываясь в серые глаза.
— А стоило бы? – равнодушно, будто разговор шел об абстрактном.
— Тебе же нужно мое сердце, — зябко ежась и опуская глаза на почву, сказал Дино.
— Зачем?
— Ну-у… Что-то там… Вырастить, — запинаясь и путаясь в собственных мыслях.
— А не отдашь его сам? – старательно выгоняя из себя каждое слово, с такой неохотой слетающие с губ.
— Не смогу, — с ужасом сказал Мустанг, уже представляю кровавую картину.
— М. – только и ответил Кёя, погружаясь в свои мысли.
Они сидели так до самого полудня. Дино исподтишка наблюдал, как лицо Хибари, все так же не меняясь на протяжении всего времени, озарялось в золотисто-теплых лучах солнца. Как серебро волос переливается, причудливо отражаясь многими цветами радуги.
И, наконец, Хибари поднимает голову, встречаясь с шоколадными глазами.
— Ладно.
— Что? – растерянно встрепенулся Дино, снова чувствуя умилительное смущение.
— Я согласен.
— С-с чем? – ничего не понимая.
И только сейчас в голове всколыхнулись слова того самого Рокудо Мукуро: « Отвергнутый ангел – мертвый ангел».
— Ты ведь не смирился со смертью?
Пренебрежительный и колючий взгляд резанул сильнее, чем смог бы ранить остро заточенный нож.
— Я согласился с ней.
Мустанг молчал, не понимая глубины ни тех слов, что сказал сам, ни тех, которые услышал от Кёи.
Сидел, все еще пытаясь хоть что-то придумать и хоть что-то понять. И хоть в чем-то определился.
Хибари не проронил больше не слова, быстро встав и подойдя в границе леса, молча разглядывая золотистого птенца, привычно устроившегося на его пальце и что-то весело щебеча на своем птичьем языке. И, кажется, Кёя понимал все то, что тот ему говорит, иногда едва различимо кивая.
Дино прикрыл глаза, собираясь с мыслями, как на него что-то свалилось.
Вздрогнув и распахивая ресницы, мустанг встретился взглядом с медовыми глазами, на которые спадали пара прядей темно-золотистых волос.
— Привет, — совершенно искренняя доброжелательная улыбка и мальчик чуть приподнялся, усаживаясь поудобнее.
— Т-ты тоже ангел?
— Нет, — мальчик перевел полный теплоты взгляд на стоящего поодаль Кёю, — Я Цуна, крылья.
История сорок седьмая: An angels fall first (4) История сорок седьмая: An angels fall first (4)
— Крылья? – неверюще.
— Ага, — беззаботно кивнул мальчик, устроив ладони на груди блондина, — можно я буду звать тебя братиком, они-сан?
— Т-только если ты перестанешь так прижиматься и ерзать, — на выдохе, снова заливаясь краской.
— Ой, — смущенно хихикнул Цуна, буквально подлетая над землей и плавно опускаясь на почву, подбежав к Хибари и восторженно поклонился, все так же светясь от счастья.
— Знаешь его? – даже немного обиженно, почему-то с чувством собственности наблюдая, как Кёя медленно поворачивает голову и еще медленней кивает.
И от одного этого жеста все внутри взбунтовалось, напряженным комом ревности застревая в горле и мешая вдохнуть.
«Ну вот. Дожили. Ревную к парню», — слова, так явно расставившие все на свои места.
Дино моргнул. Вдох. Выдох. Медленно, наслаждаясь каждым движением и каждой секундой.
— Кё-тян, я…
— Надо же, нашего могущественного брата отшили? – мягко-тягучий, сладковатый голос, чуточку простецкий, но могучий.
— А вот мой ангел, — вдернув подбородок, с новой силой заулыбался Цуна.
Свет, заливший поляну, если и был резкий, то это совсем было незаметно. Он был приятным. Теплым. И мягким. Таким, как ласковое летнее солнце весной. Еще не обжигая, но уже согревая каждую клеточку тела.
— Что тебе тут надо? – холодно, даже не взглянув на кокон белоснежного света.
— А ты все такой же отстраненный, — с терпением наставника, свет медленно погас.
— Бьякуран, — шикнул брюнет, едва ощутимо, но настораживаясь, напрягаясь.
— Да-да? – мягко, и даже чуть приторно.
Появившийся мужчина качнул головой, отчего белоснежные пряди заискрились на солнце, как чистейшие альпийские снега, а фиолетовые глаза, смотревшие внимательно, были прищурены, создавая впечатление близорукости.
— Убирайся, — приказ.
— Я бы и не проходил. В отличии от тебя – я всегда найду, чем заняться. Тем более, когда есть крылья, — с поддевкой, от которой даже мустанг почувствовал себя оскорбленным.
— И?
— Чувствую, что тут был твой давнишний приятель. Знаешь, если бы демоны могли стать твоими крыльями, кажется, ты бы давно уже стал истинным, — несколько надменно, но все равно мягко.
Хибари молчал, увлеченно продолжая разглядывать золотистое оперение птенца, теперь пересевшего на плечо.
— Хватит, — недовольно, и поражаясь своей решительности, вскрикнул Дино, недовольно поглядывая на появившегося ангела, в чьи объятья сейчас вспорхнул Цуна, доверчиво прильнув к груди.
И глядя на искреннее доверие и полную отдачу со стороны этого мальчишки, Мустанг невольно почувствовал себя обделенным на этом празднике жизни, чистой и невинной любви и всеобщего обожания, которое так и источал Цуна.
И от этого как-то неприятно екнуло сердце, отдаваясь печалью и одиночеством и мозгу и невольной дрожью в кончиках пальцев, так жаждущих сжимать черно-серебряные пряди волос.
Бьякуран удивленно перевел взгляд на блондина, словно только что заметив его и заметно напрягся, увидев в мимолетном взгляде Хибари то, что больше не увидел никто.
— Так ты…
— Нет. Он не отдал ему свое сердце, — почему-то грустно сказал Цуна, прильнув щекой к груди и как-то ожидающе поглядывая в сторону Дино.
— Значит…?
— Угу, — теперь уже неприкрытая тоска.
Фиолетовые глаза испытующе впились в лицо Мустанга, вглядываясь в каждую черточку. Это было почти осязаемо, когда взгляд медленно прошелся по лбу, спускаясь по щекам к губам, и до подбородка. Оценивающе окидывая линию шеи и контур чуть видимой из-за ворота рубашки ключицы, спускаясь взглядом по груди, до живота. От следующей части обзора Дино бросило то в жар, то в холод, имитируя лихорадку.
Бьякуран снова чуть прищурил глаза, словно запечатлев в воспоминаниях окончательную картину, и, хмыкнув, бегло поцеловал Цуну в макушку, и сразу же вынес свое мнение:
— Но он же соврал, — поперхнувшись смешком.
Хибари быстро, хмуро, гневно, недовольно, холодно, но с искоркой непонятно-теплой надежды заглянул в шоколадные глаза, словно пытаясь найти там подтверждение раннее сказанным словам.
— Ну только если чуть-чуть, — краснея до кончиков ушей, ответил Дино, пряча глаза за волосами, опустив лицо к земле.
Цуна понимающе улыбался, Кёя только холодно хмыкнул, но теперь казалось, что больше его ничего не заботило.
— Что-то я не понял, почему вы за нами идете? – жалобно спросил Дино, уже полчаса наблюдая, как Цуна игриво перебирал пряди белокурых волос, сидя у Бьякурана на плечах.
Поразительно, но если в первые секунды знакомства он показался ровесником Кёи, то сейчас он скорее напоминал счастливого восьми-десяти летнего мальчика, так горделиво восседающего на плечах человека, которого он обожал, оглядывая окружающих и, почему-то именно это для Мустанга было самым поразительным, желая поделиться кусочком счастья с каждым, кто оказывался в видимости. Будь то заботливые прикосновения, ласковые улыбки или теплые взгляды.
От этого становилось немного не по себе. Хотелось любить так же. С самоотдачей. И касаться. И улыбаться. И заглядывать в глаза. Такие серые, как таинственный сумрак, еще не ставший ночью, но уже переставший быть дневным светом.
Эм. Стоп! Дино вздрогнул, понимая, о чем, точнее ком сейчас думал. О том самом, что шел впереди всех, не оборачиваясь, с идеально ровной спиной и гордостью венценосного императора-полководца, величественной походкой шествующего с триумфом победителя.
И это было странно.
Даже не то, что Кёя был парнем, хоть это и смущало, а то, что раньше этих чувств не было. И проявились они за секунды, даже не дав, желательно, пары лет, чтобы полностью подготовиться и смириться с просыпающимся эгоизмом и… желанием коснуться его губ. Даже если хоть кончиками пальцев.
Чуть приоткрывая, чтобы по коже рук скользнуло влажное, горячее дыхание…
Мустанг порозовел, осознавая, что всего лишь это уже вывело его из равновесия и дало для тела ложную надежду. Зато инстинкты взяли верх, застилая и без того не слишком рациональный разум тонкой, как ситец, пеленой желания и всеобразных мечтаний, связанных если не с наивностью, но и исключительной нежной заботой, питаемой к Хибари.
И когда Дино только успел настолько погрязнуть в сомнительных чувствах? Что может связывать человека и ангела? Что за бред?
Нет, так не может быть. Это все глупости.
Дино тряхнул головой, борясь с чувством отчаянья и, почему-то, тупой болью в груди от одних лишь невеселых мыслей.
Цуна быстро обернулся, встречаясь глазами с Мустангом и быстро вспорхнул с плеч Бьякурана, заставив того остановиться и обернуться, внимательно следя за действом.
— Тихо-тихо, — мальчик коснулся маленькими ладошками обеих щек Дино, пронзительно заглядывая в глаза, словно выискивая там что-то.
Мысли взвились беспорядочным вихрем, разметав все более или менее связные соображения и оставив только пустоту в голове.
— Все, — теплая улыбка, и взгляд медовых глаз вновь стал немного рассеянным и мягким.
— Ну во-о-от, учите-ель, я провали-ился, — равнодушно-тягучий голос, так противно растягивающий гласные.
— И ты считаешь это поводом для гордости, бесполезный ученик? – размеренно-ленивый голос, с нотками вызывающей игривости.
Приятно ласкающий слух.
Дино резко развернулся, встречаясь глазами с Рокудо Мукуро. Но теперь он был не один. Чуть подальше, на пол шага, стоял… наверное это был человек. Только по пустым зеленым глазам, равнодушному лицу и полному отсутствию мимики это было сложно определись. Словно говорящий манекен.
— Ну я же не знал, что тут еще какие-то курицы-ы буду-ут, — все так же равнодушно.
— Ты ж бестолочь, откуда тебе знать? – насмешливо, переминаясь с ноги на ногу и буквально раздевая взглядом.
— Вы снова опустились до банальщины-ы своими оскорблениями-и.
— Где ты этого маньяка потерял? Ну который вечно смеется и ножами кидается?
— Он, кажется, нашел в лесу шайку головорезов и не смог устоя-ять, — снова равнодушно, хотя на секунду в голову Дино словно бы снова кто-то забрался, липкими щупальцами касаясь каждой сокровенной мысли.
— Надо же, мне кажется, или я опоздал? – даже как-то чуть сломлено, продолжая вглядываться, риторически протянул Мукуро.
— Вас снова отошьют, учи-итель, — снова ни капли эмоций в голосе, хотя фраза должна быть с искорками смеха.
— Не думал, что увижу тебя тут, — Бьякуран спокойно отодвинул Цуну за свою спину, хотя тот заворожено склонился, выглядывая из-за спины и вглядываясь в сине-алые глаза.
— Не думал? Ты это делать разучился, — насмешливо, вызывающе отвечая на колкий взгляд.
— Я уничтожу тебя, — наигранно расслабившись.
— Все еще сердишься, что влюбился в меня, а я не смог дать тебе крылья? – совершенно равнодушно.
— Скорее рад, что из-за не пришлось терять душу, — пуская руки назад, за спину, проверяя наличие там Цуны.
— Он такой интересный, только посмотри, сколько боли у него внутри, — взбудоражено затараторил мальчик, обхватив руками торс и прильнув крепче.
— Это чужая, — рассеянно ответил Бьякуран.
— А что, обойдемся без первого предупреждения? Без сомнительных монологов о моих страшных деяниях?— едва не хохотал Рокудо.
— Учитель, вы ведь не в Наруто, — равнодушно ответил зеленоглазый.
— Фра-а-анни-и, не найду через секунду – вырежу по-очку, — едкий смех, въедающиеся в кровь сквозящим безумием.
— Ну вот, снова почку, — безразлично.
— Забирай свою собачку, — азартно, наконец отрывая глаза от Мустанга и переводя на Бьякурана, — вы тут будете только мешаться.
— Не-ет, учитель, пусть лучше он их вскроет, — едва ли не зевая от обыденности и скуки, сказал Фран.
— Нашел, — пшеничные головы, обрамленные короной и полное безумие на лице, испачканном каплями выразительно-яркой крови.
— Бель-семпай, у Вас новые жертвы, — показывая пальцем на Дино, — а еще мне кажется, что главные герои как-то отошли на задний план, а мы стали первоплановыми.
— Вечно твоя зеленая голова глупостями забита, — мгновенно теряя все свое напряжение и пожимая плечами, хмыкнул Рокудо.
— У вас настроение меняется быстрее, чем у беременных. Есть повод задума-а-аться, — спокойно вытаскивая ножи из спины, закончил Фран, поворачиваясь к принцу и с почти укором смотря на Бела.
— Бьякуран-сан, — осторожно начал Цуна, чувствуя недовольство, шедшее от ангела.
— Забери человека, отдай его Хибари, возвращайся.
Почти незаметной тенью мальчик подлетел к Дино, крепко хватая за руку и, словно тот ничего не весил, почти кинул его через десяток метров, тут же подхватив и поставил по правую руку от напружинившегося Кёи, который сжимал тонфа в руках, неотрывно следя за сценой, которая разыгралась перед глазами.
Еще доля секунды и Цуна снова рядом с Бьякураном, преданно поднимая голову и ожидая указаний.
— Говорил же тебе – надо было захватить меч. Едва спускаешься с тобой на землю – вечно какие-то… встряски, — тепло улыбаясь и взъерошив волосы, улыбался ангел.
— Зато тебе не скучно, — попытался было оправдаться Цуна, смущенно заливаясь румянцем.
— Да мне и так с тобой не скучно, но меч все же был бы не лишним. Придется все делать своими рука-ами, — сжимая руки в кулаки, следом разжимая.
— Н-нет, стойте. Не стану вас разнимать, если хотите друг другу головы поотрывать – ладно, — неосмысленно вставая перед Хибари, закрывая его своим телом, — но…
— Да иди уже, забирай Кёю и иди. Все равно ты ничего сделать не можешь. А то он, кажется, вообще где-то в прострации.
— Братик! – Мустанг удивленно повернул голову, сам не понимая зачем, но, встретившись с медовыми глазами, потерял всякие сомнения, что звали его, — только поцелуй его, хорошо?
Мягкая улыбка, и лицо Цуны заслонили величественные крылья, черные, могучие, с большим размахом и выглядевшие массивно-тяжелыми.
Мустанг нервно сглотнул, схватив за руку Кёю и потянул за собой, в очередной раз поражаясь легкости, с которой тот сорвался с места.
— Эти-и крылья. Хорошо носить за плечами постоянное напоминание любви к дьяволу? – высокомерно-насмешливый голос.
Дино летел через чащу, даже не оборачиваясь, лишь сжимая в руке прохладные сильные пальцы, никак не отвечающие на прикосновения.
И только лишь искать глазами и биться мыслями, что все будет хорошо. Что все обязательно будет хорошо.
Настолько наивно, что даже не верилось, но настолько желанно, что являлось единственным, во что можно было поверить.
Останавливаясь и резко разворачиваясь, встречаясь взглядом с серыми глазами, понимая, что больше ничего не надо, можно было выдохнуть и понять, каким же раньше был идиотом.
И Мустанг это понимал, почему-то каждой клеточкой души, тела, мозга, до кончиков ногтей и волос – именно сейчас.
В эту секунду.
Именно в этой непонятной чаще.
Именно в эту странно-абсурдную ситуацию.
Именно так – стоя лицом к лицу и внимательно впиваясь взглядом в каждую черточку лица.
Дино понял, что любит.
Склоняясь, совсем медленно, словно давая возможность отстраниться, касаясь ладонью щеки, чуть притягивая к себе и поднимая другой за подбородок.
Чуть приоткрывая губы, едва сдерживая рвущееся наружу сердце.
Замерев как внутренне, так и мысленно.
Прикрывая глаза, но все равно теперь уже с капелькой неуверенности заглядывая в серые глаза.
Мягко касаясь губами губ Кёи, смешивая дыхания.
А впереди, за спиной Хибари, вспыхнули белоснежным крылья, наконец высвободившись.
История сорок восьмая: An angels fall first (5) История сорок восьмая: An angels fall first (5)
Осторожно отстраняясь, Дино смущенно кашлянул в ладонь, не понимая внезапности собственного порыва.
Но.
Его переполняло счастье. Живительным родниковым ключом бившееся внутри, делая тело одновременно легче перышка, но несоизмеримо тяжелым, как литый металл.
И казалось, словно крылья Кёи, наконец освободившиеся, с восторгом мощными хлопками поднимавшие сухие листья с земли, заставляя тех кружиться, создавая цветастый хоровод, резонируют в нем. Отдаются капельками силы в крови. Будто бы еще секунда, и…
You…
Хибари ничего не сказал, на секунду прикрыв глаза и только лишь кинув очередной холодный взгляд на Дино, ответивший ему теплой улыбкой.
И сейчас все вдруг встало на свои места.
Метания, непонятки, сомнения. Все прошло. Заменилось на спокойное понимание собственной цели.
You are…
И это благодарственное спокойствие было… Священным.
Настолько величественным, как и сам Кёя, спустившийся с небес. Тот самый вздорный мальчишка, который краснел, смущался, хватался за оружие, снова заливаясь невольно краской от то ли смущения, то ли злости.
Но… Все это было теперь слишком привычно.
Дино сейчас казалось, что так и должно быть.
You are my…
И это осознание давало ему то самое счастье, мощным потоком бившееся в теле, то накрывая неукротимой волной, то отходя, давая почувствовать как же одиноко без него.
Мустанг улыбнулся, читая в серых глазах немой вопрос, отвечая уже известными ему словами:
«You are my Heaven».
Бьякуран вздохнул. Цуна лежал на его коленях, закрыв глаза и задремав.
Эти двое… Фран и его ненормальный принц-потрошитель. Они не выходили из головы.
Как давно уже не встречались достойные соперники. Как давно Джессо позабыл всю прелесть схватки, когда адреналин стучит в висках, заламывая. Когда пальцы чуть дрожат, не от страха, а от предвкушения.
И именно в такие моменты жизнь переливалась каждой своей изящно украшенной гранью.
Именно тогда была жизнь.
Бьякуран медленно провел ладонью по золотисто-каштановым волосам, пропуская отдельные прядки через пальцы и улыбнулся.
Когда-то совсем давно, когда Адам еще не поддался этой грешной женщине, ввергшей его в Ад, именно тогда он любил Мукуро.
И его аромат яблок, которым пахла каждая клеточка его кожи. И в волосах запах никому неведомых тогда замыслов.
И все чаще сейчас, по прошествии стольких тысячелетий, все чаще в голове возникал вопрос: А правда ли Джессо мог любить его? Может это лишь иллюзия чувств, которые влил в него этот предатель.
Может.
Да, может, только кто теперь скажет наверняка?
Бьякуран снова задумчиво улыбнулся, наблюдая, как Цуна сонно поежился, прильнув ближе и тут же потершись щекой и колено.
Его крылья.
Его Рай
Фран равнодушно наблюдал, как Бель, в очередной раз не сдержавшись, перерезал какой-то девушке горло. Как она, хрипя и извиваясь, умирала на царских руках, орошая все кровью из длинно-тонкой раны.
— Эй, лягушка, — хриплый, пропитанный безумием, как почва кровью под его ногами, голос, и ненормальный блеск глаз, алчный, но не до злата, а до чужих жизней, — иди сюда.
— Вы снова будете вырезать ей сердце, выламывая ребра? – безразлично, но подходя.
Смех с шипением, не змеиным, а скорее разъяренной кошки.
— Заткнись, и слушайся, — резко хватая Франа за запястье и полоснув ножом.
Наблюдая, как кровь багровыми каплями катится по мертвецко-белой коже.
Облизнув пересохшие от возбуждения губы, Бель склонился, припадая ртом к ране.
Языком проводя но ране, забираясь в самую глубь пореза, желая хоть сейчас, но увидеть на равнодушном лице признаки разбирающей жгущей боли.
Поднимая глаза, скрытые за пшеничными волосами, Бель заметил лишь мимолетное почти садистское удовольствие.
Бельфегор раздраженно оттолкнул от себя руку, впиваясь губами в бледную линию рта Франа, языком приоткрывая губы.
«Мой персональный Ад».
— А теперь ты меня убьешь? – немного нерешительно, дрожащим голосом, но все равно храбрившись улыбкой, спрашивает Мустанг.
— Зачем?
— Ну тебе ведь надо сердце мое… забрать, — волна дрожи по телу.
Не от страха, а просто от того, что… Смерть ведь оборвала бы все. И этот нескончаемый поток бушующего в груди счастья, ласковым теплом согревавшее тело.
— Идиот, — несколько даже удивленно.
— Э? – растерянно заморгал Дино, пытаясь справиться с переменами настроения Кёи.
— Заберу с собой.
— В Небо?
— Нет.
Теперь ты – мое небо.
— А куда?
— Без разницы.
— Я ничего не понимаю, — едва ли не заливаясь искрящимся весельем смехом, ответил Дино.
— Это твое обычное состояние.
— А кнутом? – мгновенно отреагировал Мустанг, улыбкой едва ли не затмевая уже всходившее солнце. – Покраснел!
И, наконец, неудержимый смех, радостными нотками откликаясь в каждом стебле и капле росы.
Heaven doesn't seem far away anymore no no
Heaven doesn't seem far away.
Киоко с улыбкой встретила солнцеликого Бьякурана, даря ему самую милую из улыбок.
— Мы рады, что вы вернулись.
— Да-да, — с усталой вежливостью отозвался ангел, скрываясь за облачными вратами.
— Знаешь, Бьянки-сан, — девушка повернула голову, встречаясь с коллегой взглядом, — а тебя не волнует, что все ангелы с первого поколения нашли себе… парней?
— Девушки сегодня не в ангельской моде. Ева отбила желание. Может чая?
— Н-нет, спасибо, хоть на небесах и не умирают… Но рисковать не хочется.
— И как хочешь, пойду любимому Реборну отнесу.
Провожая взглядом подругу, Киоко тяжело вздохнула, не понимая, почему же Бьянки так не любит начальство.
— Мне кажется, что меня обманули, — совершенно равнодушно сказал Дино, наблюдая, как Бьякуран стремительно растворяется в небесах, держа в руках еще дремлющего Цуну.
— Что теперь? – даже снисходя до пустого ответа-вопроса.
— А разве ты не должен сразу стать милым, добрым, счастливо улыбаться? Ну принцессы всегда меняются после первого поцелуя.
— Еще что-то? – опуская лицо, пряча смущение и нехорошую улыбку, спрашивает Кёя, вновь доставая из ниоткуда тонфа.
— Ну-у, пока ты мне не выбил зубы – да, — с легкостью приближаясь, длинными тонкими пальцами убирая волосы с серых глаз, — я люблю тебя.
Кровь с новой силой ударила в фарфоровую кожу, оттеняя ее малиновым.
— Забью…
— Поцелую, ты хотел сказать.
— До смерти!
— Ну я согласен!
@темы: Дино Каваллоне, Хибари Кёя, фанфикшн, PG-13, Dino Cavallone, fanfiction