Все днище, кроме порно и пирожных. ©
Название: Я люблю тебя!
Автор: melission
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Дино/Хибари, Вария, Вонгола.
Рейтинг: До NC-17
Жанры: Ангст, Занавесочная история, Даркфик, Стёб, Драма, ER (Established Relationship), Флафф, Ужасы, Юмор, Hurt/comfort, Пародия, Философия, POV, Психология, Романтика, Повседневность, Слэш (яой), Songfic
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, Ченслэш, Смерть персонажа, Секс с использованием посторонних предметов, OOC, Изнасилование, Секс с несовершеннолетними
Статус: Закончен
Описание: Несколько совершенно разных историй о любви Дино к Хибари. Не всегда связанных между собой, но имеющие всегда что-то общее. Одну тонкую нить взаимности и чувственности, так притягательно поблескивающую сквозь переплетенные пальцы. Влюбленные? Нет. Больше. Любимые.
Разрешение на размещение: Получено
История тридцать седьмая: Про Примо и не Примо История тридцать седьмая: Про Примо и не Примо
*Кёя*
Тепло и спокойно. Больше, кажется, ничего и не надо от наступающего утра. И даже никто не раскидывает свои руки по кровати, вперемешку с ногами. И даже никто не обнимает так, что ребра молча скрипят.
Да, сегодня определенно хорошее утро!
И Хиберд солнечным зайчиком скользнул по изголовью кровати, своим горячим крошечным тельцем устраиваясь рядом со щекой, щекоча своим оперением и по-детски потершись своей мордочкой.
Нет, вот сегодня будет замечательный день!
А всем, кто с этим не согласен – камикорос!
Ворочаться в мягком коконе их теплого одеяла и хлопковых простыней. По-кошачьи потягиваться, разминая затекшие мышцы. Нехотя открывая глаза, встречаясь с радостным солнцем, разгоряченными касаниями целующее кожу.
Ладонями… А, вот почему так спокойно.
Ну и где теперь это белобрысое, неуклюжее чудо?
Хибари недовольно высовывает лицо из-под одеяла, и подползает к краю кровати.
— Нет, на пол не грохнулся, — медленное, совсем еще сонно ленивое высказывание.
Дальше пускаться в поиски не хотелось. Виной ли тому было потрясающее спокойствие, или же ласковые прикосновения солнца, но хотелось зарыться лицом в подушку, прикрыть глаза и, непременно улыбаясь, снова уйти в небытие.
И где-то, совсем краешком создания, Кёя уловил легкие, почти невесомые шаги.
*Дино*
Черт! Когда ж тут стало так холодно? Я вроде и двери все закрыл, и окна. Даже форточки.
Или не закрыл? А-а, черт! Холодно!
Тут где-то рядом должен быть кто? Хе-е, да! Кё-тян, своей теплой персоной.
Даже лень глаза открыть. Уф-ф, одеяло какое-то слишком тонкое для японских ночей.
Так-так-так, двигаемся-двигаемся.
Боже, не кровать а футбольный стадион!
Оп, кажется, нашел его руку.
— Что ты делаешь? – ледяной голос с единицами знакомых ноток.
— Мне холодно, — обиженно говоря из-под одеяла, все еще закрываясь от внешнего мира за куском этих тонких тряпок.
— Ты сам пооткрывал все окна, заявляя что свежий воздух полезен, — шикнули в ответ, но ладонь Дино сжали.
Не пальцы, а стальной захват.
— Не правда, я как раз все закрывал, чтобы ты ночью не простудился.
В ответ – молчание. Какое-то подозрительное, сетью недомолвок ложащееся на плечи.
Дино осторожно высовывается из-под одеяла, бережно обнимая и зарываясь лицом в россыпь мягких волос, прохладным шелком ласкающих кожу.
Глаза все равно не хотелось открывать. И упоительно было просто сжимать в объятьях чье-то бьющее жизнью тело.
Стоп! Чье-то! Но не Хибари!
Дино быстро открывает глаза, заглядывая в лицо:
— А-алауди?..
*Кёя*
Как же раздражают те глупые травоядные, которые будят меня утром. Как же вообще раздражают меня те, кто будят меня.
И как же меня совсем уж раздражают все эти травожующие животные.
Ну и апофеоз моей раздражительности, разумеется, это белобрысое чудо.
От его приближения Хиберд взметнулся, а странно, уж пташки к этому идиоту липли только так. Видимо признавали его себе равным. По мозгам точно.
Хибари шикнул, едва заметно улыбаясь совсем не оскалом, а чем-то отстраненно-далеко-мечтательным.
Мягкий поцелуй касается лба, и чем-то напоминает отеческий. Кёя хмурится, не совсем согласный с таким поворотом вещей, и мягко-вкрадчивый голос, с нотками первоклассного дрессировщика, мурлыкнул:
— Ну привет, Десятое Облако Вонголы.
*Дино*
Даже не хочу знать как я очутился в этой кровати.
Нет-нет, не хочу знать.
Сто-оп! Так это, что, получается, что у Кёи в кровати… Мой прапрадедушка?! Или сколько там прапра— ? Если я сейчас Десятое поколение, выходит…
Эй! Что-то я не туда ушел мыслями.
В кровати невинного, беззащитного в своей очаровательной привлекательности… Не-не, что-то я перегнул.
Бедный прапра, я запомню тебя.
Разве что я никогда тебя и не помнил, но все равно запомню – ты падешь от руки Хранителя моего времени.
Только вот не закончить бы как ты…
— Ничего не спрашиваю, — Алауди зевнул, равнодушно опускаясь обратно на подушки и прикрывая глаза.
— И-и не забьешь до смерти?
— Я что, похож на инфантильно-вспыльчивого подростка? Я стою поодаль ото всех, — спокойно объяснял Примо Облако, и уточнил, поняв, что его, в общем-то, канули в Лету, — мне нет смысла опускаться до тебя. Едва ты исчезнешь – этот идиот, что появится на твоем месте, меня от ревности жевать начнет.
Дино пару раз прыснул, пытаясь сдержать смех, но уже через секунду начиная хохотать, упав на кровать и посылая выдохи веселья потолку.
— Т-ты… Т-ты… — не в силах справиться с уже смехом нервного напряжения, пытался выдавить Дино, — Вы так похожи!
— Где там мои наручники? – все еще не двигаясь, спросил Алауди, приоткрывая пронзительно ледяные глаза.
— Жаль, что Кёя мне этого не предлагает, — мечтательно облизнулся Мустанг, тут же вздрагивая: — эй, а что ты собрался делать?..
*Кёя*
Губы – мягкие. Похожие. Только влажные. Всегда раздражало, когда этот идиот облизывал губы.
Это выглядело слишком… Жадным.
Он все равно тупой идиот, и не поймет, что мне – именно так! – надо… Чтобы его губы… Их вкус был на моих.
Черт, что я тут фантазирую?
— Конь? – голос Хибари звучит как-то жалобно.
— Примо Каваллоне.
Кёя молча сжимает губы, сворачиваясь клубком, и проклинает того кретина, что наивно думал о красоте сегодняшнего дня.
— И что ты тут делаешь?
— Не знаю, — опускаясь на кровать и заботливо перебирая черные, как вороново крыло, волосы.
— И я не знаю, — недовольное бурчание в складки одеяла.
— Видимо Лампо снова что-то напортачил с рогаткой Десятилетия, — бархатистые раскаты голоса успокаивали и внушали чувство доверия.
— Рогаткой? – это словно вызвало легкий смешок на тонких губах.
— Угу, любимая игрушка этого непоседливого ребенка, — мягкая улыбка, а пальцы забираются глубже в волосы, бережно перебирая.
— Тупое травоядное, — прошептал Хибари, снова проваливаясь в дрему.
Грива шоколадно-черных волос качнулась, а губы тронула заботливая улыбка.
— Это-то да, но вот что Десятый Каваллоне делает с моим любимым…
Кёя нахмурился, слыша последние слова, и мысленно пообещал безымянным богам, что уничтожит этого непоседливого блондина, если, когда проснется, его не будет рядом.
*Девять поколений назад*
— Мне самому спрашивать, или сам все расскажешь? – Примо Кавалоне грозно взирал на Алауди, удобно устроившегося рядом.
В ответ молчание и пристальный взгляд ледяных глаз.
— Я возвращаюсь из со-овсем далекого будущего, и оказываюсь прикован к своей же кровати твоими наручниками. Тебе так приглянулся мой наследник?
Алауди снова игнорирует, склоняя голову и проводя кончиком языка по сухим губам.
— Ты демон, — мученически выдыхая, оповещает Каваллоне.
— У него глаза такие же, как у тебя, — безразличное уточнение.
— Пф, — шикнул, хмурясь, — все равно тебя я люблю больше.
— Вот и я говорю, что дурак, — лаконичное завершение диалога и по единому взгляду наручники расстегиваются.
— Наручники далеко не убирай, — снова бархатистое мурлыканье, — я сейчас буду вволю тебе это доказывать…
*примерно наше время*
Кея медленно открыл глаза, неспешно размышляя использовать ли сначала тонфа, а потом наручники, или все же наоборот. Мишенью, не стоит и сомневаться, был Дино.
Недавнее появление представителя давнишнего поколения вызвало скорее постоянно растущий интерес. Как, зачем и почему?
Ну и как бы это еще раз устроить.
Уж больно понравилось Хибари это мягкое, бархатное мурлыканье, заставляющее даже мятежный дух Облака укротиться, становясь покладистым.
Это было ново и… И хотелось повторить.
— Кёя, — Дино опустился, шепча на ухо и с нежностью целуя кожу чуть ниже, щекоча жарким дыханием кожу.
— Снова ты, — бурчание в складки одеяла.
Дино насупился, оскорбившись.
— А ты ждал другого?
— Нет.
— Тогда как? – с удовольствием ощущая теплоту такой полюбившейся кожи.
— Если бы не пришел – я бы забил тебя до смерти.
— Вот это логика,— тихий смех.
— И знаешь, — Мустанг сильнее прижимает к себе Хибари, смотря в серые глаза, — мне кажется, или у нас никогда не будет нормальных отношений?
— В следующий раз спи в белье, — совсем тихо, и следом недовольно: — чертов Алауди.
Дино растерянно окидывает себя взглядом, и предательски краснеет, от смущения не выговаривая ни слова.
История тридцать восьмая: Дети они такие... дети! История тридцать восьмая: Дети они такие... дети!
Дино, довольно улыбаясь, покрывал мраморную кожу поцелуями, изредка скользя кончиком языка по самым чувствительным местам.
Тело в руках исходило мелкой дрожью, цепкие пальцы, ища поддержки и опоры, сжимались на мускулистых руках блондина. Томное, тяжелое, хриплое дыхание между жаркими поцелуями, отводящими на задний план все остальное.
— Кё-тян, — едва различимый шепот на самое ухо, — я хочу от тебя детей.
Хибари вздрагивает, только сильнее обнимая.
Сердца стучат в унисон, дыхание передается из одних губ в другие, взгляды, хоть и затуманены нежным обожанием, но встречаются, тая в ласковой неге.
— Я безумно… — томление в голосе, — безумно… — шепот в приоткрытые губы, едва касаясь их своими, — тебя люблю…
Долгожданный для обоих поцелуй и жаркие объятья перерастают в совершенно защищающие, оберегающие и доверчивые.
Если утра и бывают отличными – то это явно не такое. С шести утра солнце настойчиво светило в лицо. Да, Мустанг сам виноват, что не закрыл окна.
Вообще ночевать в особняке Вонголы, где синеволосой тенью шастает Мукуро, желая выведать как можно скрытного и потом довести до белого каления комментариями на эту тему, и не закрыть при это окна было сверх глупостью. Для нас, разумеется, Дино оправдывает его восхитительная обаятельность и цвет волос, но вот для сюжетной линии…
Что-то мы тут снова отвлеклись, а у нас художественное повествование.
Так вот, сейчас солнце настойчиво светило в глаза, заставляя морщиться и поминать всеми нехорошими словами все силы природы, которые только удастся вспомнить.
Дино страдальчески морщился, но продолжал стоически держать глаза закрытыми, и прятаться от ласк солнца под подушку.
Только вот… Что-то странное под руку попалось.
Мягкое. Теплое. Хрупкое. Тонкое.
Мустанг недоверчиво открывает глаза, и встречается взглядом с пронзительно стальными глазами. Стальными, да. Но принадлежат они маленькому ребенку.
— Я сейчас сделаю вид, что ты меня только что не ткнул локтем, и через минуту вторым дублем разыграем счастливое воссоединение семьи, — голос холодный, но при этом какой-то… хитрый.
Как у Мукуро, ей-богу.
— Я что, ночью кроватью ошибся? – дрожащим голосом, нервно сглатывая, спрашивает блондин.
В ответ ребенок лишь качает головой, смотря с немым укором в больших глазах.
— Кёя? – совсем нереальное, но предположение.
— Глупости, папа встал рано утром, и, пробормотав что-то про «вечно лезущих обниматься травоядных» пошел в ванну и сейчас сидит на кухне.
— Подумаешь, я даже когда спал хотел быть к нему бли… ПАПА?! – Дино вскочил, едва не падая с кровати, и ошарашено прижимая к груди одеяло, прикрывая собственную наготу.
— А тебе все надо по второму разу повторять? – любознательность в глазах.
— Ты кто?
— Я бы сказал свое имя, да только вы его еще не дали, — теперь уже пронзительный прямолинейный взгляд.
— Я все еще сплю, — нервно хихикая, держась за голову, начал Мустанг, — это не более чем игра моего больного воображения…
— Жестоко-о, — протянул ребенок, подпирая своими маленькими ладошками щеки, — а вчера, когда ты обнимал папу, сказал, что хочешь от него детей.
Дино нервно вздрогнул, заливаясь краской.
— Н-но ведь…
— Вот я появился, теперь меня любите, — завершил разговор мальчик, вылезая из-под одеяла и спрыгивая на пол.
— А-а почему ты одет?
— А ты предпочел бы видеть меня голым? – хитрый прищур, и мягкий разворот.
— Н-нет, — отчаянно замахав головой, ответил Дино.
— Вот и славно, я тоже еще не готов к инцесту.
После этого ребенок выскочил из комнаты, а Мустанг поперхнулся, закашлявшись и смотря в след.
«А может это сын дьявола?»…
На первом этаже было подозрительно тихо. Настолько, что автоматически начинало казаться подозрительным. Дино снова прислушался.
Ни звона посуды, ни протестующих криков.
А все дело в том, что Хибари никак не мог позволить Бьянки готовить завтрак, пока он не поест сам. А готовил Хранитель Облака несколько часов, с педантичностью отмеряя все ингредиенты и готовя именно так, как указано в рецепте.
Ядовитый Скорпион терпеть такого не стала, и попыталась выкурить Кёю из кухни, за что получила предупреждающий полукамикорос. Теперь уже все ее действия были более обдуманными. Девушка старательно касалась всех ингредиентов, а из-за ее врожденной способности в отравленной кулинарии продукты больше напоминали собой еще не активированные химическо-биологические бомбы массового поражения.
А вот сейчас все было подозрительно тихо.
Неужели Бьянки решила пока не травить всех вонгольцев? Что-то слабо верится…
Мустанг быстро оделся и выглянул за дверь. Там тоже было тихо. Осторожно спускаясь по лестнице на первый этаж, заглядывая в гостиную.
— Папа, не хорошо опаздывать к завтраку!
Заботливый голос заставил вздрогнуть. И приглядеться.
Длинный стол, во главе которого обычно сидел Цуна, теперь поменял основное положение гостей. Во главе – Хибари, совершенно отстраненно смотрящий сквозь стол. По правую его руку – мальчик, все еще внимательно следивший глазами за Мустангом и как-то загадочно улыбающийся. По левую руку кресло свободно – оно и понятно, рисковать никто не хочет.
Напротив Кёи, через всю длину стола, свободное кресло, справа – Цуна, беспомощными глазами смотрящий на сводного брата, слева – невозмутимый Ромарио, наливающий боссу горячего черного кофе.
— Я-я-я…
— Ну да, все мы уже знаем, садись, не задерживай. Мы тебя уже полчаса ждем, — уверенно кивнул ребенок.
— Н-но… Цуна-нии… — растерянно переминаясь с ноги на ногу, промямлил блондин.
— Десятый босс Вонголы благожелательно передал мне честь вести сегодняшний завтрак, — невозмутимо, поднимая маленькую ладошку и касаясь пальцами столового ножа, — я попросил папу приготовить завтрак, Бьянки-онесан согласилась украсить цветами обеденный стол, поэтому цветы лучше вообще не трогать, не зря ж они таким фиолетовым дымом исходят.
Что самое непонятное в этой ситуации, что Ядовитый Скорпион лишь зарделась, продолжая с любовью кормить Реборна с ложечки.
Дино на негнущихся ногах буквально упал в кресло, не смотря на еду и лишь протянул руки к обжигающе горячему кофе.
— Вот теперь все в сборе, и я бы очень хотел вас попросить, — вся холодность ребенка исчезла, заменяясь обольстительным очарованием крошеного существа, взирающего на мир своими большими, блестящими серо-серебряными глазами, даже голос сменился, становясь бархатным, похожим на голос Дино, — я никогда не присутствовал при традиционном японском завтраке, да как-то вообще ни при одном завтраке не присутствовал, — едва слышно пробурчал мальчик, зарабатывая быстрый взгляд Кёи, — поэтому, — серые глаза засветились, делая ребенка похожим на ангела, — не могли бы вы сложить руки и сказать «Итадакимас»?
От такой просьбы Хроме осторожно вздохнула, сразу же покрываясь румянцем и смотря на мальчика с безграничной, почти материнской заботой. Ямамото рассмеялся, выражая согласие с этой просьбой.
— Джудайме! Не позволяйте ребенку так манипулировать вами! Вдруг следующим, что он захочет, это спать с вами в одной кровати!
— Хаято-сан, — нарочито вежливо, только глаза из светящихся стали похожи на два стальных клинка, — спать в одной кровати мне не захочется, знаешь ли, я уже сегодня проснулся в одной кровати с папой. Так думаю, что его не зря Конем прозвали.
Дино поперхнулся, заливаясь краской и сползая под стол, настойчиво делая вид, что его не существует. Следом за ним краской залился и Цуна, из-под челки поглядывая на брата, ну и совсем уж странно было видеть как Хроме становится почти малиновой, опуская голову и вжимаясь в клубок.
— Н-но… Джудайме…
— Вы ведь сделаете как я попросил, да? – наивная уверенность в словах и детская умилительная улыбка.
— К-конечно, — поспешила заверить все еще румяная Хроме, так и не поднявшая головы.
— Да-да, это же так весело, — смеялся Ямамото, — этот ребенок играет взросло!
— Он, кажется, тирана играет, — почти проплакал из-под стола Мустанг, утаскивая следом вновь наполненную Ромарио чашку с черным кофе.
— Папа, сядь за столом нормально! – грозный оклик, от которого блондин сразу выпрямился, и страдающе посмотрел на Кёю. Тот, однако, никакого интереса к ситуации не проявлял, предпочитая равнодушно сверлить взглядом столешницу.
— Ладно-ладно, — покорно, уткнувшись носом в чашку кофе, протянул Дино, вытягивая руки и складывая из ладонями друг к другу.
Все молча последовали его примеру.
— Итадакимас, — несколько воодушевленные голоса.
— Здорово, — лучился от счастья мальчик, восторженно хлопая ладонями по столу.
— Не бей по столу, — Кёя медленно перевел глаза на мальчика, встречаясь с ним взглядом.
— Д-да, папочка, — столько обожания в детских глазах, что Дино невольно приревновал.
— Итадакимас, — сдержанно произнес Хибари, протягивая руку и поднимая блюдо со свежей выпечкой, протягивая ее ребенку.
— С-спасибо, — на щеках, цвета золотистого меда, вспыхивает легкий румянец, и ребенок быстро выбирает из булочек самый, на его взгляд, аппетитный круассан.
— Угу, — неразборчивое мычание, и брюнет, теперь уже поставив блюдо, поднимает чайник с зеленым чаем.
— Нет-нет, — быстро замотал головой мальчик, — я хочу кофе. Черное. Без сахара.
Кёя убийственно скосился в сторону Дино, недовольно щурясь, но наливая в чашку кофе.
— Детям вообще нельзя кофе в таком возрасте, — улыбаясь, сказал Ямамото.
— А давайте Вы закроете на это глаза, Такеши-сан, а я с вами поиграю.
— Поиграешь?
— В кендо! – снова неимоверно довольное лицо.
— Ч-что это за ребенок? – умирающим голос спрашивает Мустанг, осушая чашку.
— Зато волосы у тебя его, и улыбка. И на Хибари-сана он смотрит таким же сияющим взглядом, — не замедлил с ответом Цуна, заботливо подливая третью порцию в чашку.
— Да откуда он взялся то?! – поджал губы блондин, ревниво наблюдая, как светится от счастья мальчик, когда Кёя терпеливо вытирает ему губы салфеткой. Даже завидно как-то стало.
— Спроси у Хибари-сана, — снова краснея, хихикнул Савада.
— Это удар ниже пояса, — пожаловался Дино брату.
История тридцать девятая: Дети они такие... дети! (2) История тридцать девятая: Дети они такие... дети! (2)
— Вра-а-ай, где этот чертов мелкий мусор?! – Ску ворвался в гостиную примерно тогда, когда ребенок выбирал, кому и как его развлекать.
— А почему у тетеньки такой страшный голос? – задумчиво склонил голову мальчик, оценивающе оглядывая мечника.
— Вра-ай, мелкий Савада, этот чертов босс снова разгромил резиденцию, — грохнулся на кресло справа от Хибари, не переставая орать.
— Не кричи за столом, это правило! – опасно прищурился ребенок.
— Это что еще за мелкая хреновина?! – еще громче, что стекла запели, закричал Ску, разглядывая недовольно нахмуренные брови.
— Супербия! – встревожено воскликнул Дино, приподнимаясь из-за стола. – Это мой сын… к-кажется.
— А, от той крашеной стервы? – удивленно.
— Кого там крашеной? – с ледяным спокойствием в голосе одновременно спросил и Хибари и мальчик, одинаково презрительно дырявя пронзительно стальными глазами дырки в блондине.
— Н-нет, — панически махая головой, отрицал Мустанг, — это не то о чем вы подумали!
— Нэ, патлатый мусор, если ты сейчас не спустишься – вырву все твои космы к чертям собачьим, — теперь уже раскатами грома громыхал четкий голос Занзаса.
— Папа, — мальчик оживился, — я хочу поиграть с ними, — умоляющий взгляд сначала на Кёю, который равнодушно пожал плечами, потом на Ску, который, кажется, даже ничего не услышал, потому что начал нервно озираться, то и дело дергая себя за свои же серебряные локоны, а следом и на Дино, который с сомнением косился на старого друга, но сдался под жалобными глазками такого любимого света.
— Т-только не сильно его там… Ему и так по жизни достается, — вздохнул Мустанг, печально смотря на чашку зеленого чая, поставленную перед ним, — сначала руку потерял, потом в боссах Занзас…
Чашка зеленого чая соблазнительно отразила лучики света, но блондин только лишь поморщился. На этот раз ребенку показалось, что если папа продолжил хлебать черный кофе без остановки, да и, кстати, без повода нервничать, то Кёя скоро станет вдовцом, а сам мальчик почти сиротой. Ибо, как он выразился: «Не хочу терять ни одного их столь обожаемых мною родителей, которых едва приобрел». Такие слова подкупили Дино, на что, собственно и были рассчитаны. Если, конечно, не усомниться, что мальчик говорил правду. Все же глаза его были кристально чистые и светлые, отчего сделались похожи то ли на серебро, то ли на платину. А может и на тусклый свет далеких звезд. И при произнесении речи взгляд, разумеется, был тверд, вид непорочен, и вообще мальчик упорно изображал из себя если не ангела, то что-то к оному близкое.
— Я буду мягок! – тон, которым это сказали, заставил не то, что усомниться, но и продумать все печальные концовки внезапного общения двух незнаковых людей.
— А может ему напоследок валерьянки дать? – осторожно поинтересовался вечно беспокоющийся Цуна.
— А что, у тебя пара ящиков найдется? – воодушевленно поинтересовался Мустанг.
— З-зачем? – непонимание в золотисто-карих глазах.
— Ну чтобы наверняка, — рассеянно пожал плечами Дино, провожая взглядом Скуало, который держал на руках мальчика. Но самое шокирующее было, неизменно, то, что мечник спокойно слушал, что сие маленькое чудо генетики ему вещает и, иногда, даже тихо ему отвечал.
Они удалились через несколько секунд, а блондин все так же растерянно хлопал ресницами и как рыба хватал ртом воздух, пытаясь привести мысли в некое подобие менее хаотичного порядка, в котором они находились сейчас.
— Ну-с, — Савада медленно поднялся из-за стола, взглядом подсказывая Хаято что можно бежать отсюда со всех ног, — мы, пожалуй, пойдем. У нас так много дел, понимаете… Бумаги, там… Отчеты…
— Д-да, Джудайме!
Мустанг не успел даже среагировать, как за сводным братом закрылась дверь и повисла тяжелая тишина.
Через, для Дино, мгновение, когда он поднял голову, вокруг уже было пусто и только серая сталь глаз буравила в нем уже даже не десятую дырку.
— А где…
— Ушли полчаса назад, — поднимаясь из-за своего кресла, ответил Хибари, неспешно подходя к окно и отодвигая тюль, давая жарким лучам солнца согреваясь бледную кожу.
— Ясно…
Блондин нерешительно выполз из-за стола, останавливаясь в нескольких шагах и нервно переминаясь с нога на ног, пытаясь осмысленно выразить собственные мысли. Увы, но получалось только неразборчивое мычание.
— Его надо назвать, — холодно оповестил Кёя, все еще смотря куда-то вдаль.
— Д-да.
— Хикид*.
— Ч-что?! Да никогда! Этому определенно не бывать!
Хибари быстро кинул взгляд в сторону этого несогласного травоядного.
«А не забить ли его до смерти?» — где-то вдалеке сознания промелькнула мысль.
— Давай Джузеппе!
— Камикорос!
— Данте? – подкупающий ласковый взгляд.
— Хочешь, что бы мой ребенок прыгал с мечом и пистолетами?**
— Н-нет, — отрицательно махнул головой Мустанг, хаотично пытаясь собраться с мыслями, и понять о чем вообще брюнет говорил, — он будет добрым, великодушным…
— Как герой рассказа Максима Горького***?
— Не знаю такого, но как у Алигьери****!
— Хочешь его в Ад отправить? – настолько грозно, что Дино даже замялся.
— Нет, конечно. Просто мне имя нравится. А если Лука?
— А если без религии? – Хибари вздохнул, почему-то именно сейчас желая чувствовать на торсе знакомые руки.
Виду он, конечно, не подаст, ибо отстраненный, но хотеть тоже не перестанет, потому что необходимо.
— А мне нравится. Оно такое мистическое, немного холодное, прекрасное, — как ты, — лукаво улыбался Мустанг, безошибочно угадывая настроение брюнета только лишь по блеску стальных глаз.
— А мне нет, дальше, — Кёя изучающее склонил голову, рассматривая
— Тогда давай не итальянские и не японские, — примирительно, положив голову на плечо, улыбнулся Мустанг.
— Джон?
— Отлично, нашего единственного, очень на это надеюсь, ребенка будут звать как половину мужского населения, — шикнул Дино.
— Дин?
— Т-ты хочешь назвать ребенка в мою честь? – удивленно расплылся в улыбке блондин.
— А разве нецензурные имена уже можно оформлять? – невинно поинтересовался Хибари, игриво поднимая бровь.
— Кё-тян жесток, — хихикнул Мустанг, с нежностью обнимая это непоседливое существо с черными волосами.
— А какие еще имена есть? – задумчиво.
— Самому бы знать… — вторил усталый вздох.
Как ни странно, Ску явился через тройку часов вполне живой и обычно-волосатый.
— Все, забирайте, — сказано спокойно, с интонациями вышколенного школьника.
— Наигрались? – нервно улыбался Дино, изо всех сил сжимая пальцы Хибари своими.
— Да-а, было весело, — кивнул мальчик, спрыгивая на пол и быстро подбегая к блондину, забираясь на его колени и обнимая за шею.
Скуало послал жалобный взгляд старинному другу, и выскользнул из комнаты.
— А чем же вы занимались? – почти искренний интерес.
— Сначала я разговаривал с Занзасом. Такой страшный дядька, от которого несет ужасный перегаром. Вот, и он меня учил итальянскому. Папа, у тебя такой красивый язык! Я его правда чуть не сломал, пытаясь выговаривать, но все равно!
— И чему он успел тебя научить? – опасливое уточнение.
— Всему мату, что знал, — захихикал мальчик, доверчиво прильнув к груди блондина.
— З-забудь! Все сразу забудь! – переполошился Мустанг, обнимая ребенка.
— Читать, писать и считать тоже умею, — задумчиво продолжил мальчик, — ответы по Варии тоже все знаю, — теперь уже нотки гордости.
— О-откуда? Это же секретная информация, — удивленное восклицание.
— Ну-у, Занзас позвал Ску-чана зачем-то, капитан там так долго возился и что-то тихо кричал, что…
— Кричал? – холодно уточнил Хибари, недобро прищуриваясь.
— Ну да, кажется, ему было немножко больно, но потом он только и повторял, что «Занзас», — равнодушно махнул головой мальчик, — а я читал отчеты. Пишут они отвратительно! Видимо компьютеров в элитный отряд не завозят.
— Да они ж через пять минут разнесут его по микросхеме, едва система запросит, например, антивирус, — вздохнул Дино, мягко поглаживая ребенка по спине.
Кёя нервно кусал губы, желая устроить камикорос всем, кто приучал его ребенка к разврату, уж у кого, но у него не осталось сомнений чем именно занимались Занзас и Скуало одни в комнате. А этот тупой конь, как всегда все пропустил мимо ушей, умиленный детским выражением лица и мягкостью серых глаз.
Разве что мальчик искоса так красноречиво глянул глазами идентичного цвета, словно бы говоря: «Будто вы этим никогда не занимались. Я вообще тут доказательство», что невольно, но перед глазами пронеслись несколько моментов прошлой ночи, когда шоколадные глаза сияли ярче звезд, а пальцы скользили так чувственно, что от одних лишь воспоминаний было жарко внутри.
— Понятно, — улыбался ребенок, ожидающе разглядывая лицо блондина.
— Что? – немного неуверенно, от такого изучающего взгляда.
— Я начинаю чувствовать себя неполноценным, когда меня не зовут по имени, — непроницаемое маленькое лицо сейчас выглядело неестественно взрослым.
— М-мы пытались выбрать тебе имя, но никак не смогли выбрать, — попытался оправдаться Дино.
— Ну да, я так и понял, хорошо хоть до драки не дошло, а то папочка у меня немного вспыльчивый, — промурлыкал мальчик, влюбленными глазами смотря на Кёю.
Хибари, хоть и пытался сделать каменное лицо, но все равно поднял руку и едва ощутимо взъерошил золотые волосы на маленькой макушке, отчего их владелец лишь счастливо зажмурился, подаваясь головой вперед и слегка потершись о ладонь щекой.
Дино вымученно вздохнул, наблюдая, как самый дорогой в его текущей жизни человек проявляет нежность к тому, кто появился всего несколько часов назад. И пусть ребенок и должен был стать чем-то обще любимом в их жизни, ревность все равно настойчиво грызла сердце и рассудок.
— А как ты хочешь, чтобы тебя звали? – на равнодушный тон вопроса мальчик даже не обратил внимания, продолжая с обоготворением смотреть в идентичные серые глаза.
— Я полюблю любое имя, которое вы мне дадите, — улыбка, скрывающая в себе едва уловимую толку.
— Ну вот, с этого мы и начинали, — вздохнул Мустанг, пододвигаясь поближе, чтобы Кёя не тянулся к златовласой голове.
— А если соеденить ваши имена? – любопытствующее улыбнулся мальчик. – Например, Диёя… Э-э, нет, я пошутил. А может Кавабари. Ужасно, может я без имени? В одной книге так и было!
— Ага, и как тебя тогда звать? – хитро улыбнулся Дино.
— По фамилии!
— Чьей?
— Ну как… папа-Дино ведь главнее, значит по его!
Мустанг поперхнулся, переводя на ребенка удивленные глаза, в следом недовольный голос Кёи:
— Это кто там главнее?
— Ну обычно ведь сёме это муж, — задумчиво начал ребенок, вынуждая даже брюнета глубоко вдохнуть, — а уке – это как жена.
— Ты его этому научил? – едва сдерживаясь, чтобы не достать тонфа, спросил Хибари.
— Н-нет, да я даже никогда о там и не думал. Ты же знаешь – мне достаточно просто быть рядом с тобой…
— Ну и детей делать еще, — не удержался мальчик, снова доверчиво прильнув к груди блондина.
— Кё-тян, у него явно твое чувство юмора, — растерянно выдохнул Мустанг.
— А если двойным именем? – прищурился Хибари, становясь похожим на напружинившуюся пантеру, сосредоточенно наблюдающую за жертвой и готовой вот-вот напасть.
— Папа, ты гений! – восторженно засветился мальчик, приподнимаясь на коленях Дино и быстро целуя Кёю в щеку.
Все это было настолько молниеносно, что брюнет только лишь удивленно моргнул, на секунду почувствовав такие знакомые по мягкости губы на своей щеке. Если сначала проскользнула мысль, что это этот тупой конь забавляется, то теперь осталось только недоумение и осознание того, что это был не он.
Такая логическая цепочка последовательных мыслей вывела Хибари ненадолго из реальности мира, погрузив в расчеты, сравнения и полный анализ.
Сравнивать практически идентичные губы – есть занятие более никчемное? Вот и Хибари пришел к точно такому же мнению, полагая, что сия глобальная загадка может пару минут подождать.
— Но теперь из всех имен, которые мне нравятся, я должен выбрать какое-то одно, — сразу же осел, только что восставший духом Мустанг.
— Ояш, — задумчиво сказал Кёя.
Дино поперхнулся, поднимая изумленные глаза на партнера.
— Ты хочешь назвать нашего сына как характер героя аниме?
— Нравится! – с удовольствием поцеловал Мустанга в щеку, пролепетал ребенок, снова адресуя Хибари боготворящий взгляд.
— Т-ты уверен? – все еще возмущенный, блондин перевел взгляд на собственное чадо.
— Да! – светясь от счастья, кивнул мальчик.
— Ояш-Ояш-Ояш…
С каждый новым произношением только что нареченного имени, ребенок светился все сильнее, превращаясь в счастливо-радостный комок гармонии.
— Мало того, что семья у нас ненормальная, так еще и ребенок – герой аниме, — только и выдохнул Дино, прежде чем сломя голову влиться в общее веселье.
__________
* для тех, кто в танке – аналогия с Хиберд. Хи + птица. Хи + ребенок.
Хибари актуален (х
** Devil May Cry
*** «Старуха Изергиль», ссылка на героя Данте.
**** «Оживший Ад Данте».
Автор: melission
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Дино/Хибари, Вария, Вонгола.
Рейтинг: До NC-17
Жанры: Ангст, Занавесочная история, Даркфик, Стёб, Драма, ER (Established Relationship), Флафф, Ужасы, Юмор, Hurt/comfort, Пародия, Философия, POV, Психология, Романтика, Повседневность, Слэш (яой), Songfic
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, Ченслэш, Смерть персонажа, Секс с использованием посторонних предметов, OOC, Изнасилование, Секс с несовершеннолетними
Статус: Закончен
Описание: Несколько совершенно разных историй о любви Дино к Хибари. Не всегда связанных между собой, но имеющие всегда что-то общее. Одну тонкую нить взаимности и чувственности, так притягательно поблескивающую сквозь переплетенные пальцы. Влюбленные? Нет. Больше. Любимые.
Разрешение на размещение: Получено
История тридцать седьмая: Про Примо и не Примо История тридцать седьмая: Про Примо и не Примо
*Кёя*
Тепло и спокойно. Больше, кажется, ничего и не надо от наступающего утра. И даже никто не раскидывает свои руки по кровати, вперемешку с ногами. И даже никто не обнимает так, что ребра молча скрипят.
Да, сегодня определенно хорошее утро!
И Хиберд солнечным зайчиком скользнул по изголовью кровати, своим горячим крошечным тельцем устраиваясь рядом со щекой, щекоча своим оперением и по-детски потершись своей мордочкой.
Нет, вот сегодня будет замечательный день!
А всем, кто с этим не согласен – камикорос!
Ворочаться в мягком коконе их теплого одеяла и хлопковых простыней. По-кошачьи потягиваться, разминая затекшие мышцы. Нехотя открывая глаза, встречаясь с радостным солнцем, разгоряченными касаниями целующее кожу.
Ладонями… А, вот почему так спокойно.
Ну и где теперь это белобрысое, неуклюжее чудо?
Хибари недовольно высовывает лицо из-под одеяла, и подползает к краю кровати.
— Нет, на пол не грохнулся, — медленное, совсем еще сонно ленивое высказывание.
Дальше пускаться в поиски не хотелось. Виной ли тому было потрясающее спокойствие, или же ласковые прикосновения солнца, но хотелось зарыться лицом в подушку, прикрыть глаза и, непременно улыбаясь, снова уйти в небытие.
И где-то, совсем краешком создания, Кёя уловил легкие, почти невесомые шаги.
*Дино*
Черт! Когда ж тут стало так холодно? Я вроде и двери все закрыл, и окна. Даже форточки.
Или не закрыл? А-а, черт! Холодно!
Тут где-то рядом должен быть кто? Хе-е, да! Кё-тян, своей теплой персоной.
Даже лень глаза открыть. Уф-ф, одеяло какое-то слишком тонкое для японских ночей.
Так-так-так, двигаемся-двигаемся.
Боже, не кровать а футбольный стадион!
Оп, кажется, нашел его руку.
— Что ты делаешь? – ледяной голос с единицами знакомых ноток.
— Мне холодно, — обиженно говоря из-под одеяла, все еще закрываясь от внешнего мира за куском этих тонких тряпок.
— Ты сам пооткрывал все окна, заявляя что свежий воздух полезен, — шикнули в ответ, но ладонь Дино сжали.
Не пальцы, а стальной захват.
— Не правда, я как раз все закрывал, чтобы ты ночью не простудился.
В ответ – молчание. Какое-то подозрительное, сетью недомолвок ложащееся на плечи.
Дино осторожно высовывается из-под одеяла, бережно обнимая и зарываясь лицом в россыпь мягких волос, прохладным шелком ласкающих кожу.
Глаза все равно не хотелось открывать. И упоительно было просто сжимать в объятьях чье-то бьющее жизнью тело.
Стоп! Чье-то! Но не Хибари!
Дино быстро открывает глаза, заглядывая в лицо:
— А-алауди?..
*Кёя*
Как же раздражают те глупые травоядные, которые будят меня утром. Как же вообще раздражают меня те, кто будят меня.
И как же меня совсем уж раздражают все эти травожующие животные.
Ну и апофеоз моей раздражительности, разумеется, это белобрысое чудо.
От его приближения Хиберд взметнулся, а странно, уж пташки к этому идиоту липли только так. Видимо признавали его себе равным. По мозгам точно.
Хибари шикнул, едва заметно улыбаясь совсем не оскалом, а чем-то отстраненно-далеко-мечтательным.
Мягкий поцелуй касается лба, и чем-то напоминает отеческий. Кёя хмурится, не совсем согласный с таким поворотом вещей, и мягко-вкрадчивый голос, с нотками первоклассного дрессировщика, мурлыкнул:
— Ну привет, Десятое Облако Вонголы.
*Дино*
Даже не хочу знать как я очутился в этой кровати.
Нет-нет, не хочу знать.
Сто-оп! Так это, что, получается, что у Кёи в кровати… Мой прапрадедушка?! Или сколько там прапра— ? Если я сейчас Десятое поколение, выходит…
Эй! Что-то я не туда ушел мыслями.
В кровати невинного, беззащитного в своей очаровательной привлекательности… Не-не, что-то я перегнул.
Бедный прапра, я запомню тебя.
Разве что я никогда тебя и не помнил, но все равно запомню – ты падешь от руки Хранителя моего времени.
Только вот не закончить бы как ты…
— Ничего не спрашиваю, — Алауди зевнул, равнодушно опускаясь обратно на подушки и прикрывая глаза.
— И-и не забьешь до смерти?
— Я что, похож на инфантильно-вспыльчивого подростка? Я стою поодаль ото всех, — спокойно объяснял Примо Облако, и уточнил, поняв, что его, в общем-то, канули в Лету, — мне нет смысла опускаться до тебя. Едва ты исчезнешь – этот идиот, что появится на твоем месте, меня от ревности жевать начнет.
Дино пару раз прыснул, пытаясь сдержать смех, но уже через секунду начиная хохотать, упав на кровать и посылая выдохи веселья потолку.
— Т-ты… Т-ты… — не в силах справиться с уже смехом нервного напряжения, пытался выдавить Дино, — Вы так похожи!
— Где там мои наручники? – все еще не двигаясь, спросил Алауди, приоткрывая пронзительно ледяные глаза.
— Жаль, что Кёя мне этого не предлагает, — мечтательно облизнулся Мустанг, тут же вздрагивая: — эй, а что ты собрался делать?..
*Кёя*
Губы – мягкие. Похожие. Только влажные. Всегда раздражало, когда этот идиот облизывал губы.
Это выглядело слишком… Жадным.
Он все равно тупой идиот, и не поймет, что мне – именно так! – надо… Чтобы его губы… Их вкус был на моих.
Черт, что я тут фантазирую?
— Конь? – голос Хибари звучит как-то жалобно.
— Примо Каваллоне.
Кёя молча сжимает губы, сворачиваясь клубком, и проклинает того кретина, что наивно думал о красоте сегодняшнего дня.
— И что ты тут делаешь?
— Не знаю, — опускаясь на кровать и заботливо перебирая черные, как вороново крыло, волосы.
— И я не знаю, — недовольное бурчание в складки одеяла.
— Видимо Лампо снова что-то напортачил с рогаткой Десятилетия, — бархатистые раскаты голоса успокаивали и внушали чувство доверия.
— Рогаткой? – это словно вызвало легкий смешок на тонких губах.
— Угу, любимая игрушка этого непоседливого ребенка, — мягкая улыбка, а пальцы забираются глубже в волосы, бережно перебирая.
— Тупое травоядное, — прошептал Хибари, снова проваливаясь в дрему.
Грива шоколадно-черных волос качнулась, а губы тронула заботливая улыбка.
— Это-то да, но вот что Десятый Каваллоне делает с моим любимым…
Кёя нахмурился, слыша последние слова, и мысленно пообещал безымянным богам, что уничтожит этого непоседливого блондина, если, когда проснется, его не будет рядом.
*Девять поколений назад*
— Мне самому спрашивать, или сам все расскажешь? – Примо Кавалоне грозно взирал на Алауди, удобно устроившегося рядом.
В ответ молчание и пристальный взгляд ледяных глаз.
— Я возвращаюсь из со-овсем далекого будущего, и оказываюсь прикован к своей же кровати твоими наручниками. Тебе так приглянулся мой наследник?
Алауди снова игнорирует, склоняя голову и проводя кончиком языка по сухим губам.
— Ты демон, — мученически выдыхая, оповещает Каваллоне.
— У него глаза такие же, как у тебя, — безразличное уточнение.
— Пф, — шикнул, хмурясь, — все равно тебя я люблю больше.
— Вот и я говорю, что дурак, — лаконичное завершение диалога и по единому взгляду наручники расстегиваются.
— Наручники далеко не убирай, — снова бархатистое мурлыканье, — я сейчас буду вволю тебе это доказывать…
*примерно наше время*
Кея медленно открыл глаза, неспешно размышляя использовать ли сначала тонфа, а потом наручники, или все же наоборот. Мишенью, не стоит и сомневаться, был Дино.
Недавнее появление представителя давнишнего поколения вызвало скорее постоянно растущий интерес. Как, зачем и почему?
Ну и как бы это еще раз устроить.
Уж больно понравилось Хибари это мягкое, бархатное мурлыканье, заставляющее даже мятежный дух Облака укротиться, становясь покладистым.
Это было ново и… И хотелось повторить.
— Кёя, — Дино опустился, шепча на ухо и с нежностью целуя кожу чуть ниже, щекоча жарким дыханием кожу.
— Снова ты, — бурчание в складки одеяла.
Дино насупился, оскорбившись.
— А ты ждал другого?
— Нет.
— Тогда как? – с удовольствием ощущая теплоту такой полюбившейся кожи.
— Если бы не пришел – я бы забил тебя до смерти.
— Вот это логика,— тихий смех.
— И знаешь, — Мустанг сильнее прижимает к себе Хибари, смотря в серые глаза, — мне кажется, или у нас никогда не будет нормальных отношений?
— В следующий раз спи в белье, — совсем тихо, и следом недовольно: — чертов Алауди.
Дино растерянно окидывает себя взглядом, и предательски краснеет, от смущения не выговаривая ни слова.
История тридцать восьмая: Дети они такие... дети! История тридцать восьмая: Дети они такие... дети!
Дино, довольно улыбаясь, покрывал мраморную кожу поцелуями, изредка скользя кончиком языка по самым чувствительным местам.
Тело в руках исходило мелкой дрожью, цепкие пальцы, ища поддержки и опоры, сжимались на мускулистых руках блондина. Томное, тяжелое, хриплое дыхание между жаркими поцелуями, отводящими на задний план все остальное.
— Кё-тян, — едва различимый шепот на самое ухо, — я хочу от тебя детей.
Хибари вздрагивает, только сильнее обнимая.
Сердца стучат в унисон, дыхание передается из одних губ в другие, взгляды, хоть и затуманены нежным обожанием, но встречаются, тая в ласковой неге.
— Я безумно… — томление в голосе, — безумно… — шепот в приоткрытые губы, едва касаясь их своими, — тебя люблю…
Долгожданный для обоих поцелуй и жаркие объятья перерастают в совершенно защищающие, оберегающие и доверчивые.
Если утра и бывают отличными – то это явно не такое. С шести утра солнце настойчиво светило в лицо. Да, Мустанг сам виноват, что не закрыл окна.
Вообще ночевать в особняке Вонголы, где синеволосой тенью шастает Мукуро, желая выведать как можно скрытного и потом довести до белого каления комментариями на эту тему, и не закрыть при это окна было сверх глупостью. Для нас, разумеется, Дино оправдывает его восхитительная обаятельность и цвет волос, но вот для сюжетной линии…
Что-то мы тут снова отвлеклись, а у нас художественное повествование.
Так вот, сейчас солнце настойчиво светило в глаза, заставляя морщиться и поминать всеми нехорошими словами все силы природы, которые только удастся вспомнить.
Дино страдальчески морщился, но продолжал стоически держать глаза закрытыми, и прятаться от ласк солнца под подушку.
Только вот… Что-то странное под руку попалось.
Мягкое. Теплое. Хрупкое. Тонкое.
Мустанг недоверчиво открывает глаза, и встречается взглядом с пронзительно стальными глазами. Стальными, да. Но принадлежат они маленькому ребенку.
— Я сейчас сделаю вид, что ты меня только что не ткнул локтем, и через минуту вторым дублем разыграем счастливое воссоединение семьи, — голос холодный, но при этом какой-то… хитрый.
Как у Мукуро, ей-богу.
— Я что, ночью кроватью ошибся? – дрожащим голосом, нервно сглатывая, спрашивает блондин.
В ответ ребенок лишь качает головой, смотря с немым укором в больших глазах.
— Кёя? – совсем нереальное, но предположение.
— Глупости, папа встал рано утром, и, пробормотав что-то про «вечно лезущих обниматься травоядных» пошел в ванну и сейчас сидит на кухне.
— Подумаешь, я даже когда спал хотел быть к нему бли… ПАПА?! – Дино вскочил, едва не падая с кровати, и ошарашено прижимая к груди одеяло, прикрывая собственную наготу.
— А тебе все надо по второму разу повторять? – любознательность в глазах.
— Ты кто?
— Я бы сказал свое имя, да только вы его еще не дали, — теперь уже пронзительный прямолинейный взгляд.
— Я все еще сплю, — нервно хихикая, держась за голову, начал Мустанг, — это не более чем игра моего больного воображения…
— Жестоко-о, — протянул ребенок, подпирая своими маленькими ладошками щеки, — а вчера, когда ты обнимал папу, сказал, что хочешь от него детей.
Дино нервно вздрогнул, заливаясь краской.
— Н-но ведь…
— Вот я появился, теперь меня любите, — завершил разговор мальчик, вылезая из-под одеяла и спрыгивая на пол.
— А-а почему ты одет?
— А ты предпочел бы видеть меня голым? – хитрый прищур, и мягкий разворот.
— Н-нет, — отчаянно замахав головой, ответил Дино.
— Вот и славно, я тоже еще не готов к инцесту.
После этого ребенок выскочил из комнаты, а Мустанг поперхнулся, закашлявшись и смотря в след.
«А может это сын дьявола?»…
На первом этаже было подозрительно тихо. Настолько, что автоматически начинало казаться подозрительным. Дино снова прислушался.
Ни звона посуды, ни протестующих криков.
А все дело в том, что Хибари никак не мог позволить Бьянки готовить завтрак, пока он не поест сам. А готовил Хранитель Облака несколько часов, с педантичностью отмеряя все ингредиенты и готовя именно так, как указано в рецепте.
Ядовитый Скорпион терпеть такого не стала, и попыталась выкурить Кёю из кухни, за что получила предупреждающий полукамикорос. Теперь уже все ее действия были более обдуманными. Девушка старательно касалась всех ингредиентов, а из-за ее врожденной способности в отравленной кулинарии продукты больше напоминали собой еще не активированные химическо-биологические бомбы массового поражения.
А вот сейчас все было подозрительно тихо.
Неужели Бьянки решила пока не травить всех вонгольцев? Что-то слабо верится…
Мустанг быстро оделся и выглянул за дверь. Там тоже было тихо. Осторожно спускаясь по лестнице на первый этаж, заглядывая в гостиную.
— Папа, не хорошо опаздывать к завтраку!
Заботливый голос заставил вздрогнуть. И приглядеться.
Длинный стол, во главе которого обычно сидел Цуна, теперь поменял основное положение гостей. Во главе – Хибари, совершенно отстраненно смотрящий сквозь стол. По правую его руку – мальчик, все еще внимательно следивший глазами за Мустангом и как-то загадочно улыбающийся. По левую руку кресло свободно – оно и понятно, рисковать никто не хочет.
Напротив Кёи, через всю длину стола, свободное кресло, справа – Цуна, беспомощными глазами смотрящий на сводного брата, слева – невозмутимый Ромарио, наливающий боссу горячего черного кофе.
— Я-я-я…
— Ну да, все мы уже знаем, садись, не задерживай. Мы тебя уже полчаса ждем, — уверенно кивнул ребенок.
— Н-но… Цуна-нии… — растерянно переминаясь с ноги на ногу, промямлил блондин.
— Десятый босс Вонголы благожелательно передал мне честь вести сегодняшний завтрак, — невозмутимо, поднимая маленькую ладошку и касаясь пальцами столового ножа, — я попросил папу приготовить завтрак, Бьянки-онесан согласилась украсить цветами обеденный стол, поэтому цветы лучше вообще не трогать, не зря ж они таким фиолетовым дымом исходят.
Что самое непонятное в этой ситуации, что Ядовитый Скорпион лишь зарделась, продолжая с любовью кормить Реборна с ложечки.
Дино на негнущихся ногах буквально упал в кресло, не смотря на еду и лишь протянул руки к обжигающе горячему кофе.
— Вот теперь все в сборе, и я бы очень хотел вас попросить, — вся холодность ребенка исчезла, заменяясь обольстительным очарованием крошеного существа, взирающего на мир своими большими, блестящими серо-серебряными глазами, даже голос сменился, становясь бархатным, похожим на голос Дино, — я никогда не присутствовал при традиционном японском завтраке, да как-то вообще ни при одном завтраке не присутствовал, — едва слышно пробурчал мальчик, зарабатывая быстрый взгляд Кёи, — поэтому, — серые глаза засветились, делая ребенка похожим на ангела, — не могли бы вы сложить руки и сказать «Итадакимас»?
От такой просьбы Хроме осторожно вздохнула, сразу же покрываясь румянцем и смотря на мальчика с безграничной, почти материнской заботой. Ямамото рассмеялся, выражая согласие с этой просьбой.
— Джудайме! Не позволяйте ребенку так манипулировать вами! Вдруг следующим, что он захочет, это спать с вами в одной кровати!
— Хаято-сан, — нарочито вежливо, только глаза из светящихся стали похожи на два стальных клинка, — спать в одной кровати мне не захочется, знаешь ли, я уже сегодня проснулся в одной кровати с папой. Так думаю, что его не зря Конем прозвали.
Дино поперхнулся, заливаясь краской и сползая под стол, настойчиво делая вид, что его не существует. Следом за ним краской залился и Цуна, из-под челки поглядывая на брата, ну и совсем уж странно было видеть как Хроме становится почти малиновой, опуская голову и вжимаясь в клубок.
— Н-но… Джудайме…
— Вы ведь сделаете как я попросил, да? – наивная уверенность в словах и детская умилительная улыбка.
— К-конечно, — поспешила заверить все еще румяная Хроме, так и не поднявшая головы.
— Да-да, это же так весело, — смеялся Ямамото, — этот ребенок играет взросло!
— Он, кажется, тирана играет, — почти проплакал из-под стола Мустанг, утаскивая следом вновь наполненную Ромарио чашку с черным кофе.
— Папа, сядь за столом нормально! – грозный оклик, от которого блондин сразу выпрямился, и страдающе посмотрел на Кёю. Тот, однако, никакого интереса к ситуации не проявлял, предпочитая равнодушно сверлить взглядом столешницу.
— Ладно-ладно, — покорно, уткнувшись носом в чашку кофе, протянул Дино, вытягивая руки и складывая из ладонями друг к другу.
Все молча последовали его примеру.
— Итадакимас, — несколько воодушевленные голоса.
— Здорово, — лучился от счастья мальчик, восторженно хлопая ладонями по столу.
— Не бей по столу, — Кёя медленно перевел глаза на мальчика, встречаясь с ним взглядом.
— Д-да, папочка, — столько обожания в детских глазах, что Дино невольно приревновал.
— Итадакимас, — сдержанно произнес Хибари, протягивая руку и поднимая блюдо со свежей выпечкой, протягивая ее ребенку.
— С-спасибо, — на щеках, цвета золотистого меда, вспыхивает легкий румянец, и ребенок быстро выбирает из булочек самый, на его взгляд, аппетитный круассан.
— Угу, — неразборчивое мычание, и брюнет, теперь уже поставив блюдо, поднимает чайник с зеленым чаем.
— Нет-нет, — быстро замотал головой мальчик, — я хочу кофе. Черное. Без сахара.
Кёя убийственно скосился в сторону Дино, недовольно щурясь, но наливая в чашку кофе.
— Детям вообще нельзя кофе в таком возрасте, — улыбаясь, сказал Ямамото.
— А давайте Вы закроете на это глаза, Такеши-сан, а я с вами поиграю.
— Поиграешь?
— В кендо! – снова неимоверно довольное лицо.
— Ч-что это за ребенок? – умирающим голос спрашивает Мустанг, осушая чашку.
— Зато волосы у тебя его, и улыбка. И на Хибари-сана он смотрит таким же сияющим взглядом, — не замедлил с ответом Цуна, заботливо подливая третью порцию в чашку.
— Да откуда он взялся то?! – поджал губы блондин, ревниво наблюдая, как светится от счастья мальчик, когда Кёя терпеливо вытирает ему губы салфеткой. Даже завидно как-то стало.
— Спроси у Хибари-сана, — снова краснея, хихикнул Савада.
— Это удар ниже пояса, — пожаловался Дино брату.
История тридцать девятая: Дети они такие... дети! (2) История тридцать девятая: Дети они такие... дети! (2)
— Вра-а-ай, где этот чертов мелкий мусор?! – Ску ворвался в гостиную примерно тогда, когда ребенок выбирал, кому и как его развлекать.
— А почему у тетеньки такой страшный голос? – задумчиво склонил голову мальчик, оценивающе оглядывая мечника.
— Вра-ай, мелкий Савада, этот чертов босс снова разгромил резиденцию, — грохнулся на кресло справа от Хибари, не переставая орать.
— Не кричи за столом, это правило! – опасно прищурился ребенок.
— Это что еще за мелкая хреновина?! – еще громче, что стекла запели, закричал Ску, разглядывая недовольно нахмуренные брови.
— Супербия! – встревожено воскликнул Дино, приподнимаясь из-за стола. – Это мой сын… к-кажется.
— А, от той крашеной стервы? – удивленно.
— Кого там крашеной? – с ледяным спокойствием в голосе одновременно спросил и Хибари и мальчик, одинаково презрительно дырявя пронзительно стальными глазами дырки в блондине.
— Н-нет, — панически махая головой, отрицал Мустанг, — это не то о чем вы подумали!
— Нэ, патлатый мусор, если ты сейчас не спустишься – вырву все твои космы к чертям собачьим, — теперь уже раскатами грома громыхал четкий голос Занзаса.
— Папа, — мальчик оживился, — я хочу поиграть с ними, — умоляющий взгляд сначала на Кёю, который равнодушно пожал плечами, потом на Ску, который, кажется, даже ничего не услышал, потому что начал нервно озираться, то и дело дергая себя за свои же серебряные локоны, а следом и на Дино, который с сомнением косился на старого друга, но сдался под жалобными глазками такого любимого света.
— Т-только не сильно его там… Ему и так по жизни достается, — вздохнул Мустанг, печально смотря на чашку зеленого чая, поставленную перед ним, — сначала руку потерял, потом в боссах Занзас…
Чашка зеленого чая соблазнительно отразила лучики света, но блондин только лишь поморщился. На этот раз ребенку показалось, что если папа продолжил хлебать черный кофе без остановки, да и, кстати, без повода нервничать, то Кёя скоро станет вдовцом, а сам мальчик почти сиротой. Ибо, как он выразился: «Не хочу терять ни одного их столь обожаемых мною родителей, которых едва приобрел». Такие слова подкупили Дино, на что, собственно и были рассчитаны. Если, конечно, не усомниться, что мальчик говорил правду. Все же глаза его были кристально чистые и светлые, отчего сделались похожи то ли на серебро, то ли на платину. А может и на тусклый свет далеких звезд. И при произнесении речи взгляд, разумеется, был тверд, вид непорочен, и вообще мальчик упорно изображал из себя если не ангела, то что-то к оному близкое.
— Я буду мягок! – тон, которым это сказали, заставил не то, что усомниться, но и продумать все печальные концовки внезапного общения двух незнаковых людей.
— А может ему напоследок валерьянки дать? – осторожно поинтересовался вечно беспокоющийся Цуна.
— А что, у тебя пара ящиков найдется? – воодушевленно поинтересовался Мустанг.
— З-зачем? – непонимание в золотисто-карих глазах.
— Ну чтобы наверняка, — рассеянно пожал плечами Дино, провожая взглядом Скуало, который держал на руках мальчика. Но самое шокирующее было, неизменно, то, что мечник спокойно слушал, что сие маленькое чудо генетики ему вещает и, иногда, даже тихо ему отвечал.
Они удалились через несколько секунд, а блондин все так же растерянно хлопал ресницами и как рыба хватал ртом воздух, пытаясь привести мысли в некое подобие менее хаотичного порядка, в котором они находились сейчас.
— Ну-с, — Савада медленно поднялся из-за стола, взглядом подсказывая Хаято что можно бежать отсюда со всех ног, — мы, пожалуй, пойдем. У нас так много дел, понимаете… Бумаги, там… Отчеты…
— Д-да, Джудайме!
Мустанг не успел даже среагировать, как за сводным братом закрылась дверь и повисла тяжелая тишина.
Через, для Дино, мгновение, когда он поднял голову, вокруг уже было пусто и только серая сталь глаз буравила в нем уже даже не десятую дырку.
— А где…
— Ушли полчаса назад, — поднимаясь из-за своего кресла, ответил Хибари, неспешно подходя к окно и отодвигая тюль, давая жарким лучам солнца согреваясь бледную кожу.
— Ясно…
Блондин нерешительно выполз из-за стола, останавливаясь в нескольких шагах и нервно переминаясь с нога на ног, пытаясь осмысленно выразить собственные мысли. Увы, но получалось только неразборчивое мычание.
— Его надо назвать, — холодно оповестил Кёя, все еще смотря куда-то вдаль.
— Д-да.
— Хикид*.
— Ч-что?! Да никогда! Этому определенно не бывать!
Хибари быстро кинул взгляд в сторону этого несогласного травоядного.
«А не забить ли его до смерти?» — где-то вдалеке сознания промелькнула мысль.
— Давай Джузеппе!
— Камикорос!
— Данте? – подкупающий ласковый взгляд.
— Хочешь, что бы мой ребенок прыгал с мечом и пистолетами?**
— Н-нет, — отрицательно махнул головой Мустанг, хаотично пытаясь собраться с мыслями, и понять о чем вообще брюнет говорил, — он будет добрым, великодушным…
— Как герой рассказа Максима Горького***?
— Не знаю такого, но как у Алигьери****!
— Хочешь его в Ад отправить? – настолько грозно, что Дино даже замялся.
— Нет, конечно. Просто мне имя нравится. А если Лука?
— А если без религии? – Хибари вздохнул, почему-то именно сейчас желая чувствовать на торсе знакомые руки.
Виду он, конечно, не подаст, ибо отстраненный, но хотеть тоже не перестанет, потому что необходимо.
— А мне нравится. Оно такое мистическое, немного холодное, прекрасное, — как ты, — лукаво улыбался Мустанг, безошибочно угадывая настроение брюнета только лишь по блеску стальных глаз.
— А мне нет, дальше, — Кёя изучающее склонил голову, рассматривая
— Тогда давай не итальянские и не японские, — примирительно, положив голову на плечо, улыбнулся Мустанг.
— Джон?
— Отлично, нашего единственного, очень на это надеюсь, ребенка будут звать как половину мужского населения, — шикнул Дино.
— Дин?
— Т-ты хочешь назвать ребенка в мою честь? – удивленно расплылся в улыбке блондин.
— А разве нецензурные имена уже можно оформлять? – невинно поинтересовался Хибари, игриво поднимая бровь.
— Кё-тян жесток, — хихикнул Мустанг, с нежностью обнимая это непоседливое существо с черными волосами.
— А какие еще имена есть? – задумчиво.
— Самому бы знать… — вторил усталый вздох.
Как ни странно, Ску явился через тройку часов вполне живой и обычно-волосатый.
— Все, забирайте, — сказано спокойно, с интонациями вышколенного школьника.
— Наигрались? – нервно улыбался Дино, изо всех сил сжимая пальцы Хибари своими.
— Да-а, было весело, — кивнул мальчик, спрыгивая на пол и быстро подбегая к блондину, забираясь на его колени и обнимая за шею.
Скуало послал жалобный взгляд старинному другу, и выскользнул из комнаты.
— А чем же вы занимались? – почти искренний интерес.
— Сначала я разговаривал с Занзасом. Такой страшный дядька, от которого несет ужасный перегаром. Вот, и он меня учил итальянскому. Папа, у тебя такой красивый язык! Я его правда чуть не сломал, пытаясь выговаривать, но все равно!
— И чему он успел тебя научить? – опасливое уточнение.
— Всему мату, что знал, — захихикал мальчик, доверчиво прильнув к груди блондина.
— З-забудь! Все сразу забудь! – переполошился Мустанг, обнимая ребенка.
— Читать, писать и считать тоже умею, — задумчиво продолжил мальчик, — ответы по Варии тоже все знаю, — теперь уже нотки гордости.
— О-откуда? Это же секретная информация, — удивленное восклицание.
— Ну-у, Занзас позвал Ску-чана зачем-то, капитан там так долго возился и что-то тихо кричал, что…
— Кричал? – холодно уточнил Хибари, недобро прищуриваясь.
— Ну да, кажется, ему было немножко больно, но потом он только и повторял, что «Занзас», — равнодушно махнул головой мальчик, — а я читал отчеты. Пишут они отвратительно! Видимо компьютеров в элитный отряд не завозят.
— Да они ж через пять минут разнесут его по микросхеме, едва система запросит, например, антивирус, — вздохнул Дино, мягко поглаживая ребенка по спине.
Кёя нервно кусал губы, желая устроить камикорос всем, кто приучал его ребенка к разврату, уж у кого, но у него не осталось сомнений чем именно занимались Занзас и Скуало одни в комнате. А этот тупой конь, как всегда все пропустил мимо ушей, умиленный детским выражением лица и мягкостью серых глаз.
Разве что мальчик искоса так красноречиво глянул глазами идентичного цвета, словно бы говоря: «Будто вы этим никогда не занимались. Я вообще тут доказательство», что невольно, но перед глазами пронеслись несколько моментов прошлой ночи, когда шоколадные глаза сияли ярче звезд, а пальцы скользили так чувственно, что от одних лишь воспоминаний было жарко внутри.
— Понятно, — улыбался ребенок, ожидающе разглядывая лицо блондина.
— Что? – немного неуверенно, от такого изучающего взгляда.
— Я начинаю чувствовать себя неполноценным, когда меня не зовут по имени, — непроницаемое маленькое лицо сейчас выглядело неестественно взрослым.
— М-мы пытались выбрать тебе имя, но никак не смогли выбрать, — попытался оправдаться Дино.
— Ну да, я так и понял, хорошо хоть до драки не дошло, а то папочка у меня немного вспыльчивый, — промурлыкал мальчик, влюбленными глазами смотря на Кёю.
Хибари, хоть и пытался сделать каменное лицо, но все равно поднял руку и едва ощутимо взъерошил золотые волосы на маленькой макушке, отчего их владелец лишь счастливо зажмурился, подаваясь головой вперед и слегка потершись о ладонь щекой.
Дино вымученно вздохнул, наблюдая, как самый дорогой в его текущей жизни человек проявляет нежность к тому, кто появился всего несколько часов назад. И пусть ребенок и должен был стать чем-то обще любимом в их жизни, ревность все равно настойчиво грызла сердце и рассудок.
— А как ты хочешь, чтобы тебя звали? – на равнодушный тон вопроса мальчик даже не обратил внимания, продолжая с обоготворением смотреть в идентичные серые глаза.
— Я полюблю любое имя, которое вы мне дадите, — улыбка, скрывающая в себе едва уловимую толку.
— Ну вот, с этого мы и начинали, — вздохнул Мустанг, пододвигаясь поближе, чтобы Кёя не тянулся к златовласой голове.
— А если соеденить ваши имена? – любопытствующее улыбнулся мальчик. – Например, Диёя… Э-э, нет, я пошутил. А может Кавабари. Ужасно, может я без имени? В одной книге так и было!
— Ага, и как тебя тогда звать? – хитро улыбнулся Дино.
— По фамилии!
— Чьей?
— Ну как… папа-Дино ведь главнее, значит по его!
Мустанг поперхнулся, переводя на ребенка удивленные глаза, в следом недовольный голос Кёи:
— Это кто там главнее?
— Ну обычно ведь сёме это муж, — задумчиво начал ребенок, вынуждая даже брюнета глубоко вдохнуть, — а уке – это как жена.
— Ты его этому научил? – едва сдерживаясь, чтобы не достать тонфа, спросил Хибари.
— Н-нет, да я даже никогда о там и не думал. Ты же знаешь – мне достаточно просто быть рядом с тобой…
— Ну и детей делать еще, — не удержался мальчик, снова доверчиво прильнув к груди блондина.
— Кё-тян, у него явно твое чувство юмора, — растерянно выдохнул Мустанг.
— А если двойным именем? – прищурился Хибари, становясь похожим на напружинившуюся пантеру, сосредоточенно наблюдающую за жертвой и готовой вот-вот напасть.
— Папа, ты гений! – восторженно засветился мальчик, приподнимаясь на коленях Дино и быстро целуя Кёю в щеку.
Все это было настолько молниеносно, что брюнет только лишь удивленно моргнул, на секунду почувствовав такие знакомые по мягкости губы на своей щеке. Если сначала проскользнула мысль, что это этот тупой конь забавляется, то теперь осталось только недоумение и осознание того, что это был не он.
Такая логическая цепочка последовательных мыслей вывела Хибари ненадолго из реальности мира, погрузив в расчеты, сравнения и полный анализ.
Сравнивать практически идентичные губы – есть занятие более никчемное? Вот и Хибари пришел к точно такому же мнению, полагая, что сия глобальная загадка может пару минут подождать.
— Но теперь из всех имен, которые мне нравятся, я должен выбрать какое-то одно, — сразу же осел, только что восставший духом Мустанг.
— Ояш, — задумчиво сказал Кёя.
Дино поперхнулся, поднимая изумленные глаза на партнера.
— Ты хочешь назвать нашего сына как характер героя аниме?
— Нравится! – с удовольствием поцеловал Мустанга в щеку, пролепетал ребенок, снова адресуя Хибари боготворящий взгляд.
— Т-ты уверен? – все еще возмущенный, блондин перевел взгляд на собственное чадо.
— Да! – светясь от счастья, кивнул мальчик.
— Ояш-Ояш-Ояш…
С каждый новым произношением только что нареченного имени, ребенок светился все сильнее, превращаясь в счастливо-радостный комок гармонии.
— Мало того, что семья у нас ненормальная, так еще и ребенок – герой аниме, — только и выдохнул Дино, прежде чем сломя голову влиться в общее веселье.
__________
* для тех, кто в танке – аналогия с Хиберд. Хи + птица. Хи + ребенок.
Хибари актуален (х
** Devil May Cry
*** «Старуха Изергиль», ссылка на героя Данте.
**** «Оживший Ад Данте».
@темы: Дино Каваллоне, фанфикшн, Hibari Kyoya, PG-13, Dino Cavallone, fanfiction