Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Внимание!
пятница, 27 января 2012
22:33
Доступ к записи ограничен
19:36
Доступ к записи ограничен
Все днище, кроме порно и пирожных. ©
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Все днище, кроме порно и пирожных. ©
Название: Я люблю тебя!
Автор: melission
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Дино/Хибари, Вария, Вонгола.
Рейтинг: До NC-17
Жанры: Ангст, Занавесочная история, Даркфик, Стёб, Драма, ER (Established Relationship), Флафф, Ужасы, Юмор, Hurt/comfort, Пародия, Философия, POV, Психология, Романтика, Повседневность, Слэш (яой), Songfic
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, Ченслэш, Смерть персонажа, Секс с использованием посторонних предметов, OOC, Изнасилование, Секс с несовершеннолетними
Статус: Закончен
Описание: Несколько совершенно разных историй о любви Дино к Хибари. Не всегда связанных между собой, но имеющие всегда что-то общее. Одну тонкую нить взаимности и чувственности, так притягательно поблескивающую сквозь переплетенные пальцы. Влюбленные? Нет. Больше. Любимые.
Разрешение на размещение: Получено
История сорок девятая: Если лжешь мне - солги еще раз (1) История сорок девятая: Если лжешь мне - солги еще раз (1)
— Не день, а кошмар на улице вязов, — Дино ввалился в свою комнату, с удивлением обнаружив на собственном кресле Хибари, спокойно перелистывающего очередную страницу небольшого томика Фицджеральда.
Вообще Мустанг не держал дома много литературы – ему легче было взять в библиотеке и, прочитав, отдать. Но вот «Ночь нежна» оставила в его душе какой-то сладостно-мрачноватый оттенок, который не сходил уже месяцы.
Кёя поднял глаза, холодно встретившись взглядом в блондином и тут же опуская взор на ровные линии строк, погружаясь в чтение.
Дино лишь улыбался, вдруг поняв, что жизнь, может, не такая и плохая, как ему представлялось минутой раннее.
Да, пусть это даже не касание любимого человека. Но не так и часто Хибари снисходит до того, чтобы зайти к нему.
Хотя… Если так вспомнить: такого никогда не было.
Мустанг, рассеянно улыбаясь, готовил кофе. И пусть он умудрился пару раз обжечься кипятком, едва не разбить чашку об угол кухонного стола, тройку раз уронить ложку, и еще парочка вполне привычных казусов нисколь не испортила ему настрой.
Даже больше – эти подтверждения его неуклюжести вызывали лишь искренний веселый смех. Над собой. Над миром.
И даже усталость, накопленная за почти бессонную неделю, не сказывалась плохим настроем.
Кёя, тот самый хмуро-вечно-недовольный Хранитель Облака, который сейчас вполне уютно устроившись в обитом бархатом кресле читая одну их самых любимых книг.
Это даже не радовало. Это как-то сносило все тормоза, вызывая почти истерический смех, душащий счастьем.
— Ты так ржал на кухне, что хотелось тебя забить до смерти, — недовольно, вновь с неприкрытой неприязнью провожая взглядом кружку ароматного капучино, над которым белесым облачком пара витал аромат, клубившийся над ровно-глянцевой жидкостью.
— У тебя талант говорить хорошие вещи плохими словами, — улыбался Дино, мысленно перебрав варианты устроиться рядом, но, не найдя ни одной адекватной возможности, опустошенно сел на кровать, приложившись губами к чашке и делая маленький глоток, старясь языком остудить обжигающе горячую жидкость.
Хибари ничего не ответил, дочитав первую часть книги и, заложив вытащенным из кармана чеком страницу, на которой закончил, закрыл книгу, медленно, почти против воли, поворачивая голову к блондину.
— Я ухожу на задание.
— Сейчас? – настороженно, тут же бросая все глупые попытки выглядеть беспомощным и неуклюжим ребенком.
— Через три часа такси. Через четыре – самолет до Праги.
— И ты зашел попрощаться? – чуть дрожащим голосом.
— Нет, — словно ожидая чего-то.
-Тогда чего? – поднимая внимательно-напряженные карие глаза, спрашивает Мустанг.
Кёя молчит. Не потому, что нечего сказать. Просто все ему кажется очевидным. Зачем этому идиоту что-то говорить, если он может додуматься до этого сам?
Правда пока эта бестолочь додумается, уже такси придет.
А может таки отложить самолет? Часа на три еще.
— Я счастлив.
Дино улыбается, быстро оставляя чашку с кофе в сторону и, взлетая с кровати, опускается рядом с Кёей, заключая того в крепкие объятья.
— И?
— И я люблю тебя.
— И?
— И у нас два часа, потом у тебя душ и еще полчаса на прощание, — слова уже теряются где-то среди сотен быстрых поцелуев по лицу, от которых Хибари лишь чуть отводит голову назад, подставляя лицо для новых ласк, и закрывает глаза.
Все именно так, как он и хотел.
Дино проводил его до регистрации. Просто смотря светящимися от счастья глазами. Улыбаясь. Молча. Не проронив не слова, хотя раньше трещал бы без остановки.
— Слушай, а что за задания в Праге? – словно только сейчас возвратившись в реальность.
— Забить до смерти тройку предателей, — неохотно отвечая.
Это совсем не те слова, что он хочет слышать сейчас.
— Подожди… Это то самое? Но ведь в прошлый раз не справился целый отряд из десяти человек. Давай я поеду с тобой? Девушка, — разворачиваясь к регистратору, начал Дино, — еще один би…
— Нет.
— Что? – растерянно, совсем медленно и неверюще поворачивает голову Мустанг, теряя в золоте волос и бархате лица весь цвет и блеск.
— Ты не будешь мне помогать. Я сделаю все без тебя.
— Но ведь…
— Клянись!
Дино шокировано округлил глаза, слабо понимая, что вообще происходит. Первый раз Кёя потребовал с него клятву.
По такому пустяку?!
— Н-но…
— До окончания регистрации осталось три минуты… — среди гомона зала и снующих людей, голос диспетчера.
— Я жду.
— Я-я.. Но ведь… ты ведь что-то скрываешь… П-почему ты идешь один?
— Клянись. – больше ничего не желая сказать.
— Клянусь, — ломаясь мысленно, едва сдерживая дрожь в руках и слабость в ногах. Глаза уже жжет.
Дино чувствует, что это… Это не просто задание.
Кёя кивает, разворачивается и спокойным шагом скрывается в толпе пассажиров, оставляя блондина медленно, но отходить от шока и внезапно накатившего страха.
Кёя быстро перебирает в голове варианты. Если бы не бешено-колотящееся сердце, глухими ударами отдающее в висках, голова работала бы четче.
Три на крыше. Снайперы.
Два где-то недалеко. Сейчас не удается определить. Пистолеты и шоковые дубинки.
Крадущиеся шаги слева.
Хибари напрягся, сжимая уже вырванный у прошлой жертвы пистолет.
И какая тварь установила металлодетекторы?!
Резкий удар в висок – смерть за мгновение. Слишком мягко для этого ублюдка. Но сейчас нет времени воздавать по заслугам.
Его кольцо. Его коробочка хранятся там. В этом сейфе, под охраной еще восьми убийц.
Подхватить падающее тело, пряча его за стеной маленького гостиничного домика, снятого на выходные предателями. Лишь бы никто не заметил сейчас пропажи.
И сейчас даже трезвость рассудка не спасала.
Череда выстрелов изуродовала землю, где секунду назад стояла нога.
Черт! Нашли. Слишком рано. Но тогда…
Что же?!
Хорошо, что этого Коня тут нет.
Так. Небольшая щель между домами. Невозможно, или?...
Кёя мысленно поминая все вокруг последними словами, просунул дуло пистолета, прицеливаясь.
Выстрел.
Попал?
Пропах. Теперь его нашли точно.
И в подтверждение почти непрекращающийся огненный ливень из стали. Пули рикошетили, падая искореженными на землю, почти к его ногам. Взрывали землю, оставляя следа. С металлическим лязгом бились в стены, видимо имевшие дополнительную защиту.
Жаль, что его тут нет.
Огонь прекратился, сейчас. Есть тройка секунд, чтобы пересечь семь метром, открытых для обзора.
Все получится.
За стеной – еще двое убийц. Стена – совсем хилая.
Это именно тот шанс.
Все размышления заняли не больше доли секунды, с лихорадочной быстротой проскальзывающие в кристально чистом мозгу.
Кёя срывается с места, буквально кожей чувствуя вспышки адреналина в крови.
Новые выстрелы не заставили себя ждать, со свистом проносясь позади.
Еще шаг.
Почти!
Резкий удар. Бок обожгло болью. Но он справился.
Хибари вытянул руку, ища поддержки у стены.
Взгляд застлан кровавой пеленой, медленно угасающего сознания.
Провалился.
Неужели этот идиот-Мустанг не придет?...
Не придет…
И я… Один.
Настолько панические мысли, с детской обидой вспыхивающее непонимание. И…
«Дино…»
Огонь прекратился.
Где-то, словно через подушку, приглушающую реальность звуков, борьба.
— Ты ведь клялся… — на губах кровь, от которой разрывало все изнутри.
— Заткнись, я не клялся. Решил вернуть должок за Кокуё, — зажигая шашку от зажатой в губах сигареты, которая тут же выплюнута в сторону, бросает Гокудера, швыряя динамит на крышу, где затаились снайперы.
Он не пришел…
История пятидесятая: Если лжешь мне - солги еще раз (2) История пятидесятая: Если лжешь мне - солги еще раз (2)
Запах табака. Он везде. Проникая в ноздри, отравляя организм. Вызывая неприятное жжение и легкое, но все равно заметное чувство удушья.
Хибари закусил губу, борясь с резкими приступами боли, которая по шкале бешено скакала от обжигающе-колкой, до сводящей с ума, после которой только и хотелось, что заползти в уголок, как раненому хищнику, и умереть, тихо скуля, хоть чуть сбавляя невыносимость боли.
— Эй, чертов Хибари, не вздумай помирать сейчас, — где-то далеко-приглушенный голос Хаято, а следом тройка взрывов, после которых на лицо Кёи посыпалась цементная крошка.
Боль усилилась, едва Гокудера попытался поднять Облако, приобнимая его за торс.
Хибари рыкнул, но позволил, слыша собственное, с хрипом дыхание, рвано вырывающееся из окровавленных губ.
Тонкая, липкая, сладко-металлическая струйка крови скользнула до подбородка, сорвавшись.
Все вокруг смешалось в единый галлюциногенный калейдоскоп: крики, взрывы, оранжево-алыми бликами раскрашивающие все вокруг. Кажется, на лицо Кёи попали капли чьей-то крови, разрисовав лицо импровизированными красками.
Не пришел…
— Где…
— Тс, — хмуро, внимательно оглядывая изувеченную взрывами пустошь, — вертолет там.
— Этот… Идиот…
— Ямамото? – несколько удивленно, тут же едва не хватаясь за голову. – Не знаю где Мустанг.
Сказано холодно, словно осуждающе.
— Ха… — смешок лишь подточил итак тлеющие силы Хибари, вызвав новый приступ боли, от которой он закашлялся, отплевывая на землю багровые сгустки крови, кляксами растекшиеся у ног.
— Да ты так подохнешь у меня на руках, — следом выругавшись, сказал Гокудера, стремительно направляясь к зыбкой линии горизонта, окрашенной розовато-кровавыми лучами солнца.
— Ну я же говорил, я не лечу мужчин, — попытался было откреститься Шамал, но, почувствовав на собственном лбу холодный металл дула пистолета, вздохнул, понимая почему именно он не занимается этой глупостью.
— Прошу…
— Знаешь, когда револьвер в мозг упирается – отказывать как-то сложно, — медленно отвечает доктор, неспешно отслеживая каждое изменение черточки.
— Прости.
— Пистолет, — тактичное напоминание.
Дино валится с ног, падая на пол и, не успев отбросить пистолет, сжимаемый в пальцах, закрывает лицо руками. Плечи уже сотрясает мелка дрожь. Совсем тихие всхлипы нарушают тишину.
— Ну и почему ты не пошел? – тоном лектора, отчитывающего нерадивого ученика.
— Он… Впервые… Заставил поклясться, — последние слова перелились в тихий вой.
Шамал недовольно качнул головой, не понимая, что всем этим глупым мужчинам вдруг понадобилось от него.
И теперь сидеть и смотреть как буквально у самых его ног какой-то псевдогерой заливается собственным горем об еще не утрате дорогого человека. Ладно бы, если бы была девушка. С тонкими ножками… Большими глазами… Влажными, розовыми приоткрытыми губами… Шамал улыбнулся, в очередной раз представляя свой идеал.
— Ладно, — вымученный вздох.
— Он ведь умрет, без твоей помощи.
— С тебя минимум три девочки.
Мустанг попытался выдавить из себя подобие улыбки, но не смог даже унять дрожь в кончиках губ.
Вокруг даже не черно. Темнота тут играет множеством оттенком, то светлея, делаясь серой, то темнее, словно уголь.
И темнота тяжела. Наваливаясь на грудь, мешая вдохнуть.
И запах сменился. Это больше не щекочущие ноздри ароматы пороха и сигаретного дыма. Это… Запах медикаментов.
Вокруг вспышки света, чьи-то голоса, но Кёя их почти не слышит, чувствуя, что почти тонет. В этой непостоянной, меняющейся темноте.
Дышать еще сложнее, а в горле уже булькает кровь, ища выход.
Уже не больно. Только холодно пальцам и ногам. Холодно, но это какой-то нечеловеческий холод.
Мысли замедляются.
Уже нет сил держаться на поверхности.
Хибари последний раз нашел в себе силы глотнуть воздуха, чувствуя, как уходит с головой в черноту.
Словно смола, прилипчивая, тяжелая. Из которой невозможно выпутаться самостоятельно.
Уже нет воздуха.
И каждая клеточка тела в негодовании годит, прося о кислороде.
Жар бьет в лицо, но и холод становится все сильнее.
Но… Уже ничего не хочется.
Только в эти последние секунды, кажется, единственная мысль, что билась в голове – это не воспоминания.
Не пришел.
— У него наступила клиническая смерть… — после этой фразы Дино потерял землю под ногами.
Доктор еще что-то довольно долго говорил Шамалу, используя только им доступную терминологию и оборотные сравнения.
Доктор-киллер в ответ кивал, задавал сторонние по делу вопросы и уточнял детали.
Мустанг сжимал ладонями простыни, не желая поднимать глаза. Не желая видеть ничего вокруг.
Все потеряло ценность, когда-то приписываемую.
Все стало слишком серым и безвкусным.
Так не должно быть.
Не должно, но… Он сам виноват.
Или нет?
Нарушить клятву, данную тому, кто никогда не просил клятв.
Как это?
Хриплый кашель на рушил звенящую тишину палаты.
— Очнулся… — слова, похожие на молитву.
Хибари медленно открыл глаза. Свет резал, воздух казался тяжелым, едва ли не водой оседая в легких.
— П-прости, — Мустанг уткнулся лицом в ладонь брюнета, закрывая глаза и старательно сдерживая рыдания то ли нервные, то ли счастливые.
— Что ты тут делаешь? – хрипло, старательно выговаривая каждое слово не двигающимся языком.
— Ждал… Пока ты очнешься, — не в силах набраться смелости и поднять глаза, оторвав взгляд от линий ладони.
Хибари медленно поднял голову, желая еще что-то сказать, но снова булькающий кашель вырвался из горла, орошая белоснежное белье багровыми разводами крови.
И перед тем, как снова провалиться в зияющую бездну черноты, последнее, что Кёя увидел: расширившиеся от ужаса глаза такого мягкого цвета.
Ромарио отвел глаза, приоткрывая дверь и делая вид, что не замечает серой тени, быстро скользнувшую в комнату босса.
Тут же набирая номер в телефоне, вызывая уборщицу.
Дино спит плохо. Слишком все ужасно. И эти плохие предчувствия липкими кошмарами просачивались в сон, отравляя.
— Травоядное…
Хрипло и тихо, почти зовуще и болью.
Мустанг поморщился, снова пытаясь отогнать сновиденье, чувствуя тяжесть сначала в ногах, а потом и выше.
И сразу забурлила паника.
Дино вскочил на кровати, едва не столкнувшись головой с лбом Хибари.
Бледный, почти серый и безжизненный. Все тело покрыто тонкой линией испарины, влажно поблескивающей в лунном свете.
— К-кёя? – с надеждой.
— Я ждал тебя… — выдыхая каждое слово.
— Если ты лжешь, прошу, солги еще раз, — голос ломается от нервного напряжения, а протянутые в бледному лицу пальцы тряслись.
— Ты ведь… Такой идиот… — на губах снова кровь, но Хибари, кажется, даже не обращает на нее внимания, продолжая медленно, но ползти по ногам Дино.
— К-кровь… У тебя…
И почти животный ужас от того, что Мустанг опустил глаза.
Больничная одежда в крови. Начиная от низа груди, куда попала пуля, заканчивая ногами, оставляющие после себя размазано-бледный, неровный след.
— К-кёя, тебе ведь в больницу…
Хибари не ответил, обессилено падая на грудь и наконец спокойно закрывая глаза.
Он не умрет.
Он знал это.
Он не отпустит жизнь.
Я не пришел потому, что слова тебе для меня не пусты.
И каждая моя клятва тебе, пусть даже непроизнесенная, для меня дороже собственной жизни.
История пятьдесят первая: Через закаты в рассвет История пятьдесят первая: Через закаты в рассвет
— А знаешь, — медленно начал Дино, улыбаясь. Голос спокойный и размеренный, как бывает совсем редко, когда Мустанг думает о чем-то сложно-серьезном, — я люблю рассветы. И закаты.
Именно сейчас он стоял на крыше бизнес-центра – самого высокого небоскреба в пределах нескольких сот километров и зачарованно наблюдал, как ало-золотистое солнце движется вниз, почти касаясь контуром дрожащей в закатном тумане линии горизонта.
— Почему? – Хибари не хотел спрашивать, но почему-то ему был интересен этот Мустанг. Именно в таком настроении, когда он был выше. Умнее. Смелее. Холоднее и… Не таким идиотом. Нет-нет, он, конечно, тупица и далее, но что-то в нем таком… Светилось.
— Потому что только в закате и рассвете можно увидеть, — небольшая пауза и пара глубоких вдохов с трепетной улыбкой и внимательным взглядом куда-то вдаль. Куда-то дальше, чем обычный горизонт. Куда-то глубже, чем дно океана. Куда-то… Дальше млечного сияния звезд. И пронзительнее рентгена.
Кёя лишь дернул губами в усмешке, ожидая воодушевленного продолжения.
— Можно увидеть, как меняется мир. Как солнце пусть и медленно, но поднимается, и, так привычно проскользнувшее через небосвод скрывается, бросая прощальные лучи…
Дино замолчал, словно давая время, чтобы проникнуться словами. И это время было необходимо, потому что горизонт уже окрасился в ярко-малиновый, облака приобрели лиловый оттенок, а солнце, похожее на большой круг раскаленного металла, коснулось ребром горизонта.
Хибари улыбнулся, поднимая руку и мягко касаясь подушечкой пальца макушки Хиберда, отчего птенец радостно пискнул и с самоотдачей потерся о ладонь хозяина.
— Странно, но в суматохе дней никто не замечает, что дни так… быстротечны. Точнее замечают лишь по количеству дел, которые не успели закончить. А не… Не по другим показателям. Смотри, сколь быстро солнце скрывается. Как быстро темнеет и как стремительно возвышается луна.
Снова на крыше повисла тишина. Кёя не хотел знать, о чем думает сейчас Мустанг, но с языка все равно слетело:
— А о чем ты думаешь сейчас?
— О том, что почему-то рядом с тобой всегда чувствую себя дураком, — растерянно рассмеявшись, улыбнулся Дино.
— Реальность вообще жестокая штука, — многозначно хмыкнул Хибари, все равно внимательно ловя каждое изменение в черточке лица блондина.
— Вот, снова, — тихий смех.
Они так и стояли, провожая взглядами солнечный диск и размышляли. Каждый о своем.
Едва небо облачилось в темную лазурь синевы, Дино поднял голову, высматривая крошечные огоньки далеких звезд, и улыбался.
— Хочу кофе.
— Снова?
— Привычка, — пожатие плечами.
— Дурная, — недовольно.
И снова лишь звенящая тишина. Мустанг нерешительно поворачивает голову, взглядом со сталью глаз Кёи.
— Мне кажется, или ты стал чаще разговаривать со мной?
— Тебе кофе в голову ударило, — недовольно шикнул, вздернув подбородок.
— Значит не показалось, — улыбается блондин, чертыхнувшись и, воодушевившись, коснулся плеча брюнета, увлекая за собой в густой, будто кофейная гуща, сумрак чердака.
На рассвете, всего в четыре с минутами часа утра, Дино, кутаясь в домашний халат, снова подошел к окну, впиваясь взглядом в розово-прозрачный горизонт и встречая только поднимающееся солнце.
— Доброе утро, — с теплотой в голосе, словно приветствуя старого знакомого.
Солнце не ответило, лишь коснулось теплыми лучами кожи, приятно согревая и медленно начало выползать из такой уютной земли.
— Спи, — звучит как приказ.
— Доброе утро, Кё-тян, — полная счастья улыбка, но глаза не отрываются от волшебного рассвета. – А ведь во многих мифологиях солнце было символом чего-то недостижимо великого. Чего-то прекрасного и загадочно-неизвестного. Бог Ра, например. И самые страшные вещи происходили именно ночью, когда нет солнца.
Голос сорвался, вновь увлекая в размышления о чем-то вечном.
— Запей эти умные мысли кофе и иди спать, — недовольно буркнул в ответ Хибари, пряча голову под белоснежное одеяло.
— Не хочу спать, — меняясь не только в лице, но и в голосе, обиженно пробубнил Дино. – Между прочим – ты испортил всю атмосферу.
Кёя не ответил, лишь вновь поразился, как разительны могут быть перемены в характере всего лишь навсего одного человека.
Хотя позже Мустанг и правда лег, предварительно побродив по комнате, покидав книги, читать которые у него возникало мимолетное желание. Бросив сверху еще и халат и, наконец, успокоившись, отбыл в объятья ревнивого Морфея, досматривать светло-красочные сюрреалистичные картины сновидений.
Утром тост с ветчиной и сыром, и снова черный кофе с ложкой сахара без молока или, тем более, сливок.
— Пьешь это пойло с фанатизмом зависимого алкоголика, которому дали медицинский спирт.
— Ну и сравнения у тебя, — поежился Дино, тряхнув влажными после душа волосами.
— И вообще – зачем ты меня притащил сюда?
— А чем тебе не нравится Канада?
— Всем, — недовольно, вновь вспоминая весну в Японии и нежно-розовые лепестки расцветающей сакуры, так живописно спадающие медленными кругами на уже начинавшую зеленеть землю.
— Ты просто не хочешь видеть тут красоты, — хитро улыбнулся Дино, отхлебывая приличный глоток кофе.
— И чем же Канада красива? – насмешливо.
Мустанг цокнул языком, пытаясь решить для себя, но все пало прахом.
— Чем-то она определенно красива, — наконец примиряющее выпалил он, снова едва ли с носом не уходя в горячий напиток.
— Снова тут по работе?
— Нет, — загадочно улыбался Дино, чье настроение разительно поползло выше.
— Тогда зачем? – начиная раздражаться, спросил Кёя.
— Захотелось взять тебя с тобой и уехать куда-нибудь. Где бы нас никто не знал. Никто не потревожил. Почти на край света.
— Вот ты и охарактеризовал Канаду, — хмыкнул в ответ Хибари.
— Какой же ты колкий, — рассеянно рассмеялся Мустанг.
— Что-то случилось в Италии?
— Нет, наверное, — и в до этого мягких шоколадных глаза сверкнула тоска.
— Врешь.
— Знаю, — шепотом, опуская глаза.
— Кайся, — без резкости, скорее как тот самый маленький точек, которого ждал блондин, чтобы, наконец, откровенно ответить.
— Десять лет как… Умер мой отец, — желая провалиться сквозь землю от собственной слабости, ответил Мустанг.
— Почему не сказал?
— Знал, что не смогу там быть. И стоять там. И видеть… — голос дрогнул.
Кёя медленно встал из-за стола, холодно оглядывая сжавшегося в комок блондина.
— Собирайся. Мы едем.
— М-мы? – удивленно поднимая голову.
— Быстрее, — доставая телефон и звоня в аэропорт , — два билета до Рима… Да наплевать каким классом… Безналичный, номер счета… Да. Каваллоне Дино и Хибари Кёя.
Мустанг лишь моргал, наблюдая, как за него кто-то вершит его же судьбу. Это нравилось. Это было ново. И это… вызывало чувство благодарности. Ведь он был готов отступить, но вместо этого получил надежное плечо для опоры и желание идти вперед быстрее, чем раньше.
— Спасибо… — улыбка на дрожащих губах и почему-то подкатываемые к глазам слезы.
Они прилетели с опозданием. Молча встали неподалеку от могилы. Молча Дино смотрел, как с детства знакомые люди подходят и что-то с нежностью говорят холодному граниту надгробия. Молча сжимал длинными бледными пальцами ладонь Хибари и тяжело дышал, чувствуя давление в груди, словно бы на сердце был отнюдь не иллюзионный камень.
— Никогда не думал, что буду стоять тут. Столько лет уже прошло, а легче все равно не стало.
Дино нервно хмыкнул, стараясь скрыть волнение.
— Вот тот мужчина, который сейчас касается надгробия, это Марк Хиттинг, они с отцом были друзьями еще с университета, и часто навещали друг друга. Вот тот, с пышными усами, Энтони Кловис, это давнишний партнер, они всегда вели переговоры в кабинете отца, за бокалом марочного вина из наших погребов и в перерывах рассказывали смешные истории. А я подслушивал под дверью, перед этим умоляя Ромарио.
Мустанг еще долго рассказывал что-то про каждого, кто касался ладонью и говорил что-то рядом с могилой отца. Иногда это было слишком грустно, иногда с нотками юмора. Иногда по-деловому сухо, а иногда голос заламывался от эмоций и глаза блестели воспоминаниями.
— А почему ты не идешь?
Дино вздрогнул, непонимающе взглянув на Хибари.
— Н-но ведь…
— Там никого нет. Иди.
Под решительным взглядом стальных глаз, Мустанг шагнул вперед, стараясь не обращать внимания на дрожь в коленях и ватные ноги. Стараясь унять бешено трепещущее сердце. И позади, ровно на шаг отставая, мягкой поступью следовал Кёя.
И эта мысль придавала сил.
Сейчас он не один.
Сейчас ему есть куда идти. Есть ради кого. Есть с кем. И… У всего появился смысл.
— П-привет, пап…
От последнего слова Дино вздрогнул всем телом, так истосковавшись по произношению таких простых букв с таким непростым смыслом.
— Прости, что не приходил так долго. У меня все хорошо. Звучит так, словно я снимаюсь в фильме, — невеселый смешок, — но… Я бы не смог прийти сюда один.
Подрагивая, Мустанг рассказал события ближайших лет. Прошлые, планы на будущее. Рассказал про Кёю. Рассказал про Вонголу и что отец может теперь им гордиться. «Во всяком случае, — тут же прибавил Дино, чувствуя спиной улыбку на тонких губах Кёи, — пока рядом Ромарио».
— Знаешь, мне даже легче. Словно бы все эти десять лет после его смерти откладывались на мне грузом, а сейчас все это исчезло, — улыбался Дино. – И я счастлив.
Хибари хмыкнул, ожидая такую типичную для блондина фразу.
— Я люблю тебя.
Равнодушный кивок и снова тонкая тень улыбки на губах.
— И спасибо.
— И все? – презрительно.
— А что еще? – удивленно-растерянно моргнул Дино.
— Никакого кофе.
— П-почему?
— Не люблю этот вкус на своем языке после твоих губ.
— Кё-тян… Ты божественен, — первая за неделю полная жизни и радости улыбка на губах блондина.
— Вот теперь ты точно похож на солнце, — спокойное уточнение.
Мустанг нервно смеется, изо всех сил обнимая Хибари и прижимая к себе.
Чувствовать его рядом так приятно.
Тепло.
Нужно.
Наверное это и есть та самая любовь.
Надеюсь, что это именно она. Потому что… Я хочу чтобы любовь была такой.
Автор: melission
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Дино/Хибари, Вария, Вонгола.
Рейтинг: До NC-17
Жанры: Ангст, Занавесочная история, Даркфик, Стёб, Драма, ER (Established Relationship), Флафф, Ужасы, Юмор, Hurt/comfort, Пародия, Философия, POV, Психология, Романтика, Повседневность, Слэш (яой), Songfic
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, Ченслэш, Смерть персонажа, Секс с использованием посторонних предметов, OOC, Изнасилование, Секс с несовершеннолетними
Статус: Закончен
Описание: Несколько совершенно разных историй о любви Дино к Хибари. Не всегда связанных между собой, но имеющие всегда что-то общее. Одну тонкую нить взаимности и чувственности, так притягательно поблескивающую сквозь переплетенные пальцы. Влюбленные? Нет. Больше. Любимые.
Разрешение на размещение: Получено
История сорок девятая: Если лжешь мне - солги еще раз (1) История сорок девятая: Если лжешь мне - солги еще раз (1)
— Не день, а кошмар на улице вязов, — Дино ввалился в свою комнату, с удивлением обнаружив на собственном кресле Хибари, спокойно перелистывающего очередную страницу небольшого томика Фицджеральда.
Вообще Мустанг не держал дома много литературы – ему легче было взять в библиотеке и, прочитав, отдать. Но вот «Ночь нежна» оставила в его душе какой-то сладостно-мрачноватый оттенок, который не сходил уже месяцы.
Кёя поднял глаза, холодно встретившись взглядом в блондином и тут же опуская взор на ровные линии строк, погружаясь в чтение.
Дино лишь улыбался, вдруг поняв, что жизнь, может, не такая и плохая, как ему представлялось минутой раннее.
Да, пусть это даже не касание любимого человека. Но не так и часто Хибари снисходит до того, чтобы зайти к нему.
Хотя… Если так вспомнить: такого никогда не было.
Мустанг, рассеянно улыбаясь, готовил кофе. И пусть он умудрился пару раз обжечься кипятком, едва не разбить чашку об угол кухонного стола, тройку раз уронить ложку, и еще парочка вполне привычных казусов нисколь не испортила ему настрой.
Даже больше – эти подтверждения его неуклюжести вызывали лишь искренний веселый смех. Над собой. Над миром.
И даже усталость, накопленная за почти бессонную неделю, не сказывалась плохим настроем.
Кёя, тот самый хмуро-вечно-недовольный Хранитель Облака, который сейчас вполне уютно устроившись в обитом бархатом кресле читая одну их самых любимых книг.
Это даже не радовало. Это как-то сносило все тормоза, вызывая почти истерический смех, душащий счастьем.
— Ты так ржал на кухне, что хотелось тебя забить до смерти, — недовольно, вновь с неприкрытой неприязнью провожая взглядом кружку ароматного капучино, над которым белесым облачком пара витал аромат, клубившийся над ровно-глянцевой жидкостью.
— У тебя талант говорить хорошие вещи плохими словами, — улыбался Дино, мысленно перебрав варианты устроиться рядом, но, не найдя ни одной адекватной возможности, опустошенно сел на кровать, приложившись губами к чашке и делая маленький глоток, старясь языком остудить обжигающе горячую жидкость.
Хибари ничего не ответил, дочитав первую часть книги и, заложив вытащенным из кармана чеком страницу, на которой закончил, закрыл книгу, медленно, почти против воли, поворачивая голову к блондину.
— Я ухожу на задание.
— Сейчас? – настороженно, тут же бросая все глупые попытки выглядеть беспомощным и неуклюжим ребенком.
— Через три часа такси. Через четыре – самолет до Праги.
— И ты зашел попрощаться? – чуть дрожащим голосом.
— Нет, — словно ожидая чего-то.
-Тогда чего? – поднимая внимательно-напряженные карие глаза, спрашивает Мустанг.
Кёя молчит. Не потому, что нечего сказать. Просто все ему кажется очевидным. Зачем этому идиоту что-то говорить, если он может додуматься до этого сам?
Правда пока эта бестолочь додумается, уже такси придет.
А может таки отложить самолет? Часа на три еще.
— Я счастлив.
Дино улыбается, быстро оставляя чашку с кофе в сторону и, взлетая с кровати, опускается рядом с Кёей, заключая того в крепкие объятья.
— И?
— И я люблю тебя.
— И?
— И у нас два часа, потом у тебя душ и еще полчаса на прощание, — слова уже теряются где-то среди сотен быстрых поцелуев по лицу, от которых Хибари лишь чуть отводит голову назад, подставляя лицо для новых ласк, и закрывает глаза.
Все именно так, как он и хотел.
Дино проводил его до регистрации. Просто смотря светящимися от счастья глазами. Улыбаясь. Молча. Не проронив не слова, хотя раньше трещал бы без остановки.
— Слушай, а что за задания в Праге? – словно только сейчас возвратившись в реальность.
— Забить до смерти тройку предателей, — неохотно отвечая.
Это совсем не те слова, что он хочет слышать сейчас.
— Подожди… Это то самое? Но ведь в прошлый раз не справился целый отряд из десяти человек. Давай я поеду с тобой? Девушка, — разворачиваясь к регистратору, начал Дино, — еще один би…
— Нет.
— Что? – растерянно, совсем медленно и неверюще поворачивает голову Мустанг, теряя в золоте волос и бархате лица весь цвет и блеск.
— Ты не будешь мне помогать. Я сделаю все без тебя.
— Но ведь…
— Клянись!
Дино шокировано округлил глаза, слабо понимая, что вообще происходит. Первый раз Кёя потребовал с него клятву.
По такому пустяку?!
— Н-но…
— До окончания регистрации осталось три минуты… — среди гомона зала и снующих людей, голос диспетчера.
— Я жду.
— Я-я.. Но ведь… ты ведь что-то скрываешь… П-почему ты идешь один?
— Клянись. – больше ничего не желая сказать.
— Клянусь, — ломаясь мысленно, едва сдерживая дрожь в руках и слабость в ногах. Глаза уже жжет.
Дино чувствует, что это… Это не просто задание.
Кёя кивает, разворачивается и спокойным шагом скрывается в толпе пассажиров, оставляя блондина медленно, но отходить от шока и внезапно накатившего страха.
Кёя быстро перебирает в голове варианты. Если бы не бешено-колотящееся сердце, глухими ударами отдающее в висках, голова работала бы четче.
Три на крыше. Снайперы.
Два где-то недалеко. Сейчас не удается определить. Пистолеты и шоковые дубинки.
Крадущиеся шаги слева.
Хибари напрягся, сжимая уже вырванный у прошлой жертвы пистолет.
И какая тварь установила металлодетекторы?!
Резкий удар в висок – смерть за мгновение. Слишком мягко для этого ублюдка. Но сейчас нет времени воздавать по заслугам.
Его кольцо. Его коробочка хранятся там. В этом сейфе, под охраной еще восьми убийц.
Подхватить падающее тело, пряча его за стеной маленького гостиничного домика, снятого на выходные предателями. Лишь бы никто не заметил сейчас пропажи.
И сейчас даже трезвость рассудка не спасала.
Череда выстрелов изуродовала землю, где секунду назад стояла нога.
Черт! Нашли. Слишком рано. Но тогда…
Что же?!
Хорошо, что этого Коня тут нет.
Так. Небольшая щель между домами. Невозможно, или?...
Кёя мысленно поминая все вокруг последними словами, просунул дуло пистолета, прицеливаясь.
Выстрел.
Попал?
Пропах. Теперь его нашли точно.
И в подтверждение почти непрекращающийся огненный ливень из стали. Пули рикошетили, падая искореженными на землю, почти к его ногам. Взрывали землю, оставляя следа. С металлическим лязгом бились в стены, видимо имевшие дополнительную защиту.
Жаль, что его тут нет.
Огонь прекратился, сейчас. Есть тройка секунд, чтобы пересечь семь метром, открытых для обзора.
Все получится.
За стеной – еще двое убийц. Стена – совсем хилая.
Это именно тот шанс.
Все размышления заняли не больше доли секунды, с лихорадочной быстротой проскальзывающие в кристально чистом мозгу.
Кёя срывается с места, буквально кожей чувствуя вспышки адреналина в крови.
Новые выстрелы не заставили себя ждать, со свистом проносясь позади.
Еще шаг.
Почти!
Резкий удар. Бок обожгло болью. Но он справился.
Хибари вытянул руку, ища поддержки у стены.
Взгляд застлан кровавой пеленой, медленно угасающего сознания.
Провалился.
Неужели этот идиот-Мустанг не придет?...
Не придет…
И я… Один.
Настолько панические мысли, с детской обидой вспыхивающее непонимание. И…
«Дино…»
Огонь прекратился.
Где-то, словно через подушку, приглушающую реальность звуков, борьба.
— Ты ведь клялся… — на губах кровь, от которой разрывало все изнутри.
— Заткнись, я не клялся. Решил вернуть должок за Кокуё, — зажигая шашку от зажатой в губах сигареты, которая тут же выплюнута в сторону, бросает Гокудера, швыряя динамит на крышу, где затаились снайперы.
Он не пришел…
История пятидесятая: Если лжешь мне - солги еще раз (2) История пятидесятая: Если лжешь мне - солги еще раз (2)
Запах табака. Он везде. Проникая в ноздри, отравляя организм. Вызывая неприятное жжение и легкое, но все равно заметное чувство удушья.
Хибари закусил губу, борясь с резкими приступами боли, которая по шкале бешено скакала от обжигающе-колкой, до сводящей с ума, после которой только и хотелось, что заползти в уголок, как раненому хищнику, и умереть, тихо скуля, хоть чуть сбавляя невыносимость боли.
— Эй, чертов Хибари, не вздумай помирать сейчас, — где-то далеко-приглушенный голос Хаято, а следом тройка взрывов, после которых на лицо Кёи посыпалась цементная крошка.
Боль усилилась, едва Гокудера попытался поднять Облако, приобнимая его за торс.
Хибари рыкнул, но позволил, слыша собственное, с хрипом дыхание, рвано вырывающееся из окровавленных губ.
Тонкая, липкая, сладко-металлическая струйка крови скользнула до подбородка, сорвавшись.
Все вокруг смешалось в единый галлюциногенный калейдоскоп: крики, взрывы, оранжево-алыми бликами раскрашивающие все вокруг. Кажется, на лицо Кёи попали капли чьей-то крови, разрисовав лицо импровизированными красками.
Не пришел…
— Где…
— Тс, — хмуро, внимательно оглядывая изувеченную взрывами пустошь, — вертолет там.
— Этот… Идиот…
— Ямамото? – несколько удивленно, тут же едва не хватаясь за голову. – Не знаю где Мустанг.
Сказано холодно, словно осуждающе.
— Ха… — смешок лишь подточил итак тлеющие силы Хибари, вызвав новый приступ боли, от которой он закашлялся, отплевывая на землю багровые сгустки крови, кляксами растекшиеся у ног.
— Да ты так подохнешь у меня на руках, — следом выругавшись, сказал Гокудера, стремительно направляясь к зыбкой линии горизонта, окрашенной розовато-кровавыми лучами солнца.
— Ну я же говорил, я не лечу мужчин, — попытался было откреститься Шамал, но, почувствовав на собственном лбу холодный металл дула пистолета, вздохнул, понимая почему именно он не занимается этой глупостью.
— Прошу…
— Знаешь, когда револьвер в мозг упирается – отказывать как-то сложно, — медленно отвечает доктор, неспешно отслеживая каждое изменение черточки.
— Прости.
— Пистолет, — тактичное напоминание.
Дино валится с ног, падая на пол и, не успев отбросить пистолет, сжимаемый в пальцах, закрывает лицо руками. Плечи уже сотрясает мелка дрожь. Совсем тихие всхлипы нарушают тишину.
— Ну и почему ты не пошел? – тоном лектора, отчитывающего нерадивого ученика.
— Он… Впервые… Заставил поклясться, — последние слова перелились в тихий вой.
Шамал недовольно качнул головой, не понимая, что всем этим глупым мужчинам вдруг понадобилось от него.
И теперь сидеть и смотреть как буквально у самых его ног какой-то псевдогерой заливается собственным горем об еще не утрате дорогого человека. Ладно бы, если бы была девушка. С тонкими ножками… Большими глазами… Влажными, розовыми приоткрытыми губами… Шамал улыбнулся, в очередной раз представляя свой идеал.
— Ладно, — вымученный вздох.
— Он ведь умрет, без твоей помощи.
— С тебя минимум три девочки.
Мустанг попытался выдавить из себя подобие улыбки, но не смог даже унять дрожь в кончиках губ.
Вокруг даже не черно. Темнота тут играет множеством оттенком, то светлея, делаясь серой, то темнее, словно уголь.
И темнота тяжела. Наваливаясь на грудь, мешая вдохнуть.
И запах сменился. Это больше не щекочущие ноздри ароматы пороха и сигаретного дыма. Это… Запах медикаментов.
Вокруг вспышки света, чьи-то голоса, но Кёя их почти не слышит, чувствуя, что почти тонет. В этой непостоянной, меняющейся темноте.
Дышать еще сложнее, а в горле уже булькает кровь, ища выход.
Уже не больно. Только холодно пальцам и ногам. Холодно, но это какой-то нечеловеческий холод.
Мысли замедляются.
Уже нет сил держаться на поверхности.
Хибари последний раз нашел в себе силы глотнуть воздуха, чувствуя, как уходит с головой в черноту.
Словно смола, прилипчивая, тяжелая. Из которой невозможно выпутаться самостоятельно.
Уже нет воздуха.
И каждая клеточка тела в негодовании годит, прося о кислороде.
Жар бьет в лицо, но и холод становится все сильнее.
Но… Уже ничего не хочется.
Только в эти последние секунды, кажется, единственная мысль, что билась в голове – это не воспоминания.
Не пришел.
— У него наступила клиническая смерть… — после этой фразы Дино потерял землю под ногами.
Доктор еще что-то довольно долго говорил Шамалу, используя только им доступную терминологию и оборотные сравнения.
Доктор-киллер в ответ кивал, задавал сторонние по делу вопросы и уточнял детали.
Мустанг сжимал ладонями простыни, не желая поднимать глаза. Не желая видеть ничего вокруг.
Все потеряло ценность, когда-то приписываемую.
Все стало слишком серым и безвкусным.
Так не должно быть.
Не должно, но… Он сам виноват.
Или нет?
Нарушить клятву, данную тому, кто никогда не просил клятв.
Как это?
Хриплый кашель на рушил звенящую тишину палаты.
— Очнулся… — слова, похожие на молитву.
Хибари медленно открыл глаза. Свет резал, воздух казался тяжелым, едва ли не водой оседая в легких.
— П-прости, — Мустанг уткнулся лицом в ладонь брюнета, закрывая глаза и старательно сдерживая рыдания то ли нервные, то ли счастливые.
— Что ты тут делаешь? – хрипло, старательно выговаривая каждое слово не двигающимся языком.
— Ждал… Пока ты очнешься, — не в силах набраться смелости и поднять глаза, оторвав взгляд от линий ладони.
Хибари медленно поднял голову, желая еще что-то сказать, но снова булькающий кашель вырвался из горла, орошая белоснежное белье багровыми разводами крови.
И перед тем, как снова провалиться в зияющую бездну черноты, последнее, что Кёя увидел: расширившиеся от ужаса глаза такого мягкого цвета.
Ромарио отвел глаза, приоткрывая дверь и делая вид, что не замечает серой тени, быстро скользнувшую в комнату босса.
Тут же набирая номер в телефоне, вызывая уборщицу.
Дино спит плохо. Слишком все ужасно. И эти плохие предчувствия липкими кошмарами просачивались в сон, отравляя.
— Травоядное…
Хрипло и тихо, почти зовуще и болью.
Мустанг поморщился, снова пытаясь отогнать сновиденье, чувствуя тяжесть сначала в ногах, а потом и выше.
И сразу забурлила паника.
Дино вскочил на кровати, едва не столкнувшись головой с лбом Хибари.
Бледный, почти серый и безжизненный. Все тело покрыто тонкой линией испарины, влажно поблескивающей в лунном свете.
— К-кёя? – с надеждой.
— Я ждал тебя… — выдыхая каждое слово.
— Если ты лжешь, прошу, солги еще раз, — голос ломается от нервного напряжения, а протянутые в бледному лицу пальцы тряслись.
— Ты ведь… Такой идиот… — на губах снова кровь, но Хибари, кажется, даже не обращает на нее внимания, продолжая медленно, но ползти по ногам Дино.
— К-кровь… У тебя…
И почти животный ужас от того, что Мустанг опустил глаза.
Больничная одежда в крови. Начиная от низа груди, куда попала пуля, заканчивая ногами, оставляющие после себя размазано-бледный, неровный след.
— К-кёя, тебе ведь в больницу…
Хибари не ответил, обессилено падая на грудь и наконец спокойно закрывая глаза.
Он не умрет.
Он знал это.
Он не отпустит жизнь.
Я не пришел потому, что слова тебе для меня не пусты.
И каждая моя клятва тебе, пусть даже непроизнесенная, для меня дороже собственной жизни.
История пятьдесят первая: Через закаты в рассвет История пятьдесят первая: Через закаты в рассвет
— А знаешь, — медленно начал Дино, улыбаясь. Голос спокойный и размеренный, как бывает совсем редко, когда Мустанг думает о чем-то сложно-серьезном, — я люблю рассветы. И закаты.
Именно сейчас он стоял на крыше бизнес-центра – самого высокого небоскреба в пределах нескольких сот километров и зачарованно наблюдал, как ало-золотистое солнце движется вниз, почти касаясь контуром дрожащей в закатном тумане линии горизонта.
— Почему? – Хибари не хотел спрашивать, но почему-то ему был интересен этот Мустанг. Именно в таком настроении, когда он был выше. Умнее. Смелее. Холоднее и… Не таким идиотом. Нет-нет, он, конечно, тупица и далее, но что-то в нем таком… Светилось.
— Потому что только в закате и рассвете можно увидеть, — небольшая пауза и пара глубоких вдохов с трепетной улыбкой и внимательным взглядом куда-то вдаль. Куда-то дальше, чем обычный горизонт. Куда-то глубже, чем дно океана. Куда-то… Дальше млечного сияния звезд. И пронзительнее рентгена.
Кёя лишь дернул губами в усмешке, ожидая воодушевленного продолжения.
— Можно увидеть, как меняется мир. Как солнце пусть и медленно, но поднимается, и, так привычно проскользнувшее через небосвод скрывается, бросая прощальные лучи…
Дино замолчал, словно давая время, чтобы проникнуться словами. И это время было необходимо, потому что горизонт уже окрасился в ярко-малиновый, облака приобрели лиловый оттенок, а солнце, похожее на большой круг раскаленного металла, коснулось ребром горизонта.
Хибари улыбнулся, поднимая руку и мягко касаясь подушечкой пальца макушки Хиберда, отчего птенец радостно пискнул и с самоотдачей потерся о ладонь хозяина.
— Странно, но в суматохе дней никто не замечает, что дни так… быстротечны. Точнее замечают лишь по количеству дел, которые не успели закончить. А не… Не по другим показателям. Смотри, сколь быстро солнце скрывается. Как быстро темнеет и как стремительно возвышается луна.
Снова на крыше повисла тишина. Кёя не хотел знать, о чем думает сейчас Мустанг, но с языка все равно слетело:
— А о чем ты думаешь сейчас?
— О том, что почему-то рядом с тобой всегда чувствую себя дураком, — растерянно рассмеявшись, улыбнулся Дино.
— Реальность вообще жестокая штука, — многозначно хмыкнул Хибари, все равно внимательно ловя каждое изменение в черточке лица блондина.
— Вот, снова, — тихий смех.
Они так и стояли, провожая взглядами солнечный диск и размышляли. Каждый о своем.
Едва небо облачилось в темную лазурь синевы, Дино поднял голову, высматривая крошечные огоньки далеких звезд, и улыбался.
— Хочу кофе.
— Снова?
— Привычка, — пожатие плечами.
— Дурная, — недовольно.
И снова лишь звенящая тишина. Мустанг нерешительно поворачивает голову, взглядом со сталью глаз Кёи.
— Мне кажется, или ты стал чаще разговаривать со мной?
— Тебе кофе в голову ударило, — недовольно шикнул, вздернув подбородок.
— Значит не показалось, — улыбается блондин, чертыхнувшись и, воодушевившись, коснулся плеча брюнета, увлекая за собой в густой, будто кофейная гуща, сумрак чердака.
На рассвете, всего в четыре с минутами часа утра, Дино, кутаясь в домашний халат, снова подошел к окну, впиваясь взглядом в розово-прозрачный горизонт и встречая только поднимающееся солнце.
— Доброе утро, — с теплотой в голосе, словно приветствуя старого знакомого.
Солнце не ответило, лишь коснулось теплыми лучами кожи, приятно согревая и медленно начало выползать из такой уютной земли.
— Спи, — звучит как приказ.
— Доброе утро, Кё-тян, — полная счастья улыбка, но глаза не отрываются от волшебного рассвета. – А ведь во многих мифологиях солнце было символом чего-то недостижимо великого. Чего-то прекрасного и загадочно-неизвестного. Бог Ра, например. И самые страшные вещи происходили именно ночью, когда нет солнца.
Голос сорвался, вновь увлекая в размышления о чем-то вечном.
— Запей эти умные мысли кофе и иди спать, — недовольно буркнул в ответ Хибари, пряча голову под белоснежное одеяло.
— Не хочу спать, — меняясь не только в лице, но и в голосе, обиженно пробубнил Дино. – Между прочим – ты испортил всю атмосферу.
Кёя не ответил, лишь вновь поразился, как разительны могут быть перемены в характере всего лишь навсего одного человека.
Хотя позже Мустанг и правда лег, предварительно побродив по комнате, покидав книги, читать которые у него возникало мимолетное желание. Бросив сверху еще и халат и, наконец, успокоившись, отбыл в объятья ревнивого Морфея, досматривать светло-красочные сюрреалистичные картины сновидений.
Утром тост с ветчиной и сыром, и снова черный кофе с ложкой сахара без молока или, тем более, сливок.
— Пьешь это пойло с фанатизмом зависимого алкоголика, которому дали медицинский спирт.
— Ну и сравнения у тебя, — поежился Дино, тряхнув влажными после душа волосами.
— И вообще – зачем ты меня притащил сюда?
— А чем тебе не нравится Канада?
— Всем, — недовольно, вновь вспоминая весну в Японии и нежно-розовые лепестки расцветающей сакуры, так живописно спадающие медленными кругами на уже начинавшую зеленеть землю.
— Ты просто не хочешь видеть тут красоты, — хитро улыбнулся Дино, отхлебывая приличный глоток кофе.
— И чем же Канада красива? – насмешливо.
Мустанг цокнул языком, пытаясь решить для себя, но все пало прахом.
— Чем-то она определенно красива, — наконец примиряющее выпалил он, снова едва ли с носом не уходя в горячий напиток.
— Снова тут по работе?
— Нет, — загадочно улыбался Дино, чье настроение разительно поползло выше.
— Тогда зачем? – начиная раздражаться, спросил Кёя.
— Захотелось взять тебя с тобой и уехать куда-нибудь. Где бы нас никто не знал. Никто не потревожил. Почти на край света.
— Вот ты и охарактеризовал Канаду, — хмыкнул в ответ Хибари.
— Какой же ты колкий, — рассеянно рассмеялся Мустанг.
— Что-то случилось в Италии?
— Нет, наверное, — и в до этого мягких шоколадных глаза сверкнула тоска.
— Врешь.
— Знаю, — шепотом, опуская глаза.
— Кайся, — без резкости, скорее как тот самый маленький точек, которого ждал блондин, чтобы, наконец, откровенно ответить.
— Десять лет как… Умер мой отец, — желая провалиться сквозь землю от собственной слабости, ответил Мустанг.
— Почему не сказал?
— Знал, что не смогу там быть. И стоять там. И видеть… — голос дрогнул.
Кёя медленно встал из-за стола, холодно оглядывая сжавшегося в комок блондина.
— Собирайся. Мы едем.
— М-мы? – удивленно поднимая голову.
— Быстрее, — доставая телефон и звоня в аэропорт , — два билета до Рима… Да наплевать каким классом… Безналичный, номер счета… Да. Каваллоне Дино и Хибари Кёя.
Мустанг лишь моргал, наблюдая, как за него кто-то вершит его же судьбу. Это нравилось. Это было ново. И это… вызывало чувство благодарности. Ведь он был готов отступить, но вместо этого получил надежное плечо для опоры и желание идти вперед быстрее, чем раньше.
— Спасибо… — улыбка на дрожащих губах и почему-то подкатываемые к глазам слезы.
Они прилетели с опозданием. Молча встали неподалеку от могилы. Молча Дино смотрел, как с детства знакомые люди подходят и что-то с нежностью говорят холодному граниту надгробия. Молча сжимал длинными бледными пальцами ладонь Хибари и тяжело дышал, чувствуя давление в груди, словно бы на сердце был отнюдь не иллюзионный камень.
— Никогда не думал, что буду стоять тут. Столько лет уже прошло, а легче все равно не стало.
Дино нервно хмыкнул, стараясь скрыть волнение.
— Вот тот мужчина, который сейчас касается надгробия, это Марк Хиттинг, они с отцом были друзьями еще с университета, и часто навещали друг друга. Вот тот, с пышными усами, Энтони Кловис, это давнишний партнер, они всегда вели переговоры в кабинете отца, за бокалом марочного вина из наших погребов и в перерывах рассказывали смешные истории. А я подслушивал под дверью, перед этим умоляя Ромарио.
Мустанг еще долго рассказывал что-то про каждого, кто касался ладонью и говорил что-то рядом с могилой отца. Иногда это было слишком грустно, иногда с нотками юмора. Иногда по-деловому сухо, а иногда голос заламывался от эмоций и глаза блестели воспоминаниями.
— А почему ты не идешь?
Дино вздрогнул, непонимающе взглянув на Хибари.
— Н-но ведь…
— Там никого нет. Иди.
Под решительным взглядом стальных глаз, Мустанг шагнул вперед, стараясь не обращать внимания на дрожь в коленях и ватные ноги. Стараясь унять бешено трепещущее сердце. И позади, ровно на шаг отставая, мягкой поступью следовал Кёя.
И эта мысль придавала сил.
Сейчас он не один.
Сейчас ему есть куда идти. Есть ради кого. Есть с кем. И… У всего появился смысл.
— П-привет, пап…
От последнего слова Дино вздрогнул всем телом, так истосковавшись по произношению таких простых букв с таким непростым смыслом.
— Прости, что не приходил так долго. У меня все хорошо. Звучит так, словно я снимаюсь в фильме, — невеселый смешок, — но… Я бы не смог прийти сюда один.
Подрагивая, Мустанг рассказал события ближайших лет. Прошлые, планы на будущее. Рассказал про Кёю. Рассказал про Вонголу и что отец может теперь им гордиться. «Во всяком случае, — тут же прибавил Дино, чувствуя спиной улыбку на тонких губах Кёи, — пока рядом Ромарио».
— Знаешь, мне даже легче. Словно бы все эти десять лет после его смерти откладывались на мне грузом, а сейчас все это исчезло, — улыбался Дино. – И я счастлив.
Хибари хмыкнул, ожидая такую типичную для блондина фразу.
— Я люблю тебя.
Равнодушный кивок и снова тонкая тень улыбки на губах.
— И спасибо.
— И все? – презрительно.
— А что еще? – удивленно-растерянно моргнул Дино.
— Никакого кофе.
— П-почему?
— Не люблю этот вкус на своем языке после твоих губ.
— Кё-тян… Ты божественен, — первая за неделю полная жизни и радости улыбка на губах блондина.
— Вот теперь ты точно похож на солнце, — спокойное уточнение.
Мустанг нервно смеется, изо всех сил обнимая Хибари и прижимая к себе.
Чувствовать его рядом так приятно.
Тепло.
Нужно.
Наверное это и есть та самая любовь.
Надеюсь, что это именно она. Потому что… Я хочу чтобы любовь была такой.
@темы: Дино Каваллоне, Хибари Кёя, фанфикшн, Hibari Kyoya, PG-13, Dino Cavallone, fanfiction
четверг, 26 января 2012
Все днище, кроме порно и пирожных. ©
Название: Я люблю тебя!
Автор: melission
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Дино/Хибари, Вария, Вонгола.
Рейтинг: До NC-17
Жанры: Ангст, Занавесочная история, Даркфик, Стёб, Драма, ER (Established Relationship), Флафф, Ужасы, Юмор, Hurt/comfort, Пародия, Философия, POV, Психология, Романтика, Повседневность, Слэш (яой), Songfic
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, Ченслэш, Смерть персонажа, Секс с использованием посторонних предметов, OOC, Изнасилование, Секс с несовершеннолетними
Статус: Закончен
Описание: Несколько совершенно разных историй о любви Дино к Хибари. Не всегда связанных между собой, но имеющие всегда что-то общее. Одну тонкую нить взаимности и чувственности, так притягательно поблескивающую сквозь переплетенные пальцы. Влюбленные? Нет. Больше. Любимые.
Разрешение на размещение: Получено
История сорок шестая: An angels fall first (3) История сорок шестая: An angels fall first (3)
Дино замер. Просто остановился, перестав даже дышать, и зачарованно наблюдал за белоснежными перьями, которые застлали весь обзор. Идеально очерченные, когда каждая линия выделялась и поражала восхищением.
И крепкие объятья от того самого худощавого паренька, который так некстати свалился с неба. И где-то совсем в глубине сознания – «Прижимает так… тепло».
— Именем Отца нашего…
Шепот, похожий на ласковый шелест ветра по листьям.
И все закончилось, на секунду замерев. И ощущение, словно совсем чуть-чуть не хватило для того, чтобы разглядеть самую чудесную загадку.
В глаза ударила темнота. Так резко, что невольно навернулись слезы.
Свет был почти родной и такой интимный
Кея резко выпрямился, сложив руки по бокам, и неглядя отошел, ничего не говоря.
— Т-ты видел это? – ломающимся от волнения голосом, все еще непонимающе моргая.
— Что?
— Свет… Мне казалось, что я попал в Рай, — почему-то так к месту религиозные сравнения.
— Может тебе гриб не тот попался на ужин? – недовольное бурчания и Хибари поворачивается спиной к блондину.
Мустанг лишь мечтательно улыбается, даже не замечая резкости брюнета, и погружаясь в собственные раздумья.
— А почему ты меня обнял? – через несколько минут, едва мозг вновь научился рационально думать.
— Снова бредишь, — шикнул в ответ.
— Правда? – с некой толикой обиды и даже тоски. – Жаль.
Кёя недоверчиво фыркнул, ничего не ответив, и благополучно отметив про себя, что стрела канула в Лету, как и, видимо, нападавшие.
— Кто-то идет сюда, — спокойно поднимаясь с пенька и доставая из ниоткуда тонфа.
— Как ты это узнаешь? – немного удивленно, но все равно настораживаясь.
— Слышу.
Коротко и холодно, сразу стальным ножом взгляда обрезая дальнейшие вопросы.
— Оя-оя, надо же, — насмешливо и чуть тягуче, словно и говорить было лень, — встретить только окрылившегося птенчика в лесу…
Хитро прищуренные сине-алые глаза, темно-синие волосы, ровными, ухоженными лентами падают на плечи и ниже, до поясницы, собранные в тугой хвост на затылке. Но несколько прядей все равно свободно колышутся на мягком ветру, игриво касаясь оголенной шеи.
И веет чем-то сладостным, ароматом сочных яблок.
Дино нервно сглотнул, стоило лишь заглянуть в разноцветные глаза. Казалось, что в синем можно было заледенеть, как в самых жгучих льдах Арктики, а в алом – истлеть от жара, око цвета лавы, а может и чего-то более горячего.
И почему-то от взгляда этих глаз становилось жарко, и кровь приливала к лицу мощными толчками, сбивая дыхание.
— Эй-эй, стой, Кё-тян, не время сейчас продолжать наши распри, — смеясь, протянул пришедший, отнюдь не двусмысленно поглядывая на блондина. – Какой милый и уже втянут в черти что.
— К-кто ты? – и почему язык сейчас заплетался?
— Рокудо Мукуро, — с видимым благородством чуть склонил голову мужчина, отчего лента синих волос соблазнительно соскользнула с плеча и быстрой змейкой качнулась в воздухе, ложась на грудь, едва спина выпрямилась. И тусклый, мистический блеск в волосах манил сильнее, чем сотни бриллиантов на небосводе.
— Черт возьми, — напружинился Хибари, сжимая пальцами металл своего оружия.
— Полагаешь все же взять его? – продолжая оглядывать уже раскрасневшегося блондина, смеялся Рокудо, с кошачьей грацией ступая по земле, слегка на цыпочках, готовый в любой момент сорваться с места и защищаться. Или нападать.
— Заткнись, — спокойствие ледяных берегов Антарктики в голосе.
— К-кто… Ч-что…
— Оя, не нервничай так, нервные клетки, знаешь ли, — разноцветные глаза чуть прищурились, а губы тронула самая коварная улыбка, — восстанавливаются только во время секса.
— Камикорос-с, — взгляд исподлобья, и тонкие губы сжимаются в почти незаметную решительную линию.
— Это мы уже проходили. Полагаешь, едва обретя крылья, уже можешь со мной тягаться? – издевка настолько не прикрытая, что обжигала обидой.
— Да что тут вообще происходит?! – набравшись таки решимость, вскричал Дино, переводя взгляд с Мукуро на Хибари и обратно.
Рокудо продолжал чуть посмеиваться, из его губ это звучало как загадочное «ку-фу-фу», только с примесью его чарующего голосе.
— Тогда представлюсь еще раз, — образцово вытянувшись и чуть склонившись в спине, но не опуская головы, смотря прямо в глаза блондину, медленно продолжил: — Рокудо Мукуро, первый страж трона, властитель Девятого Круга Ада. Ну же, Кё-тян, раз я в кои-то веке сказал правду, ответь тем же, — излюбленная насмешка в глазах и подтрунивание в голосе.
И, что удивительно, Хибари раздраженно шикнул, выпрямившись, вздернув подбородок, и медленно, с гордостью отчеканивая каждое слово, ответил:
— Хибари Кёя, Первый Архангел, Хранитель Врат Небесных.
— Э-это что за чертовщина? – заикаясь от удивления и нервной дрожи, вызванной выбросом адреналина, залепетал Дино.
— Ну не преувеличивай. Я б на тебя даже не взглянул, если бы мой самый излюбленный враг не свалился тебе на голову. Но самое приятное — ты стал его крыльями.
— Приятное?
— О да-а, ты ведь не знаешь, что это значит, — пружинисто обойдя Мустанга, Рокудо продолжал следить глазами за Кёей, который зеркальной тенью медленно шел след в след.
Они так и стояли, друг напротив друга, но разделенные человеком, ставшим для них обоих непреодолимой стеной.
— Я могу тебе рассказа-ать, — хрипловато-интимный голос, от ноток которого Дино нервно сглотнул, невольно поражаясь внезапно нахлынувшему жару, разлившемуся по всему телу.
— Я-я не понимаю…
— Тот, кого полюбил ангел – становится его крыльями, — бархатистыми раскатами, как довольный кот, начал Мукуро, — и лишь ангел, познавший весь этот чувственный бред, может считаться истинным ангелом.
— А-ангел? – резко побелев, спросил Мустанг.
— Ну да, с куриными крылышками такой. Бог там, прочая религия, — насмешливо махнул рукой Рокудо, словно отмахиваясь от комаров.
— Р-разве они существуют?
— По-хорошему – меня тоже не должно существовать, как видишь у Отца другие планы на этот счет, — рассмеялся Мукуро, тут же внимательно глянув на блондина, словно бы решая: продолжить дальше, или таки запугать посильнее.
— М-может мне правда не тот гриб попался? – сам себе сказал Дино, вырвав дикий приступ хохота по стороны синеволосого мужчины и полное презрения лицо Кёи, недовольно нахмурившего брови и больше ничем не выдающего свое отношения.
— Подожди падать в обморок как впечатлительная барышня. Я же тут все равно решил правдой людей побаловать. Хотя кто из нас теперь тут человек? – высокомерный смешок, от которого как-то повеяло едва ли не могильным холодом.
— Я ничего не понимаю, — слабо пожаловался Мустанг.
— И не надо. Тебе стоит лишь запомнить в своей без сомнения хорошенькой пустой головушке, что ангел заберет твое сердце с собой.
Дино ойкнул, все еще пытаясь хоть как-то уместить столько каких-то истинно абсурдных сведений в мозгу – увы, ничего не получалось. То ли из-за удивления, то ли из-за банального шока, то ли из-за этого настойчивого жара, который бился в каждой клеточке его тела от одного лишь взгляда разноцветных глаз, но ни одна мысль не оседала, все так же продолжая кружиться в вихре отрывочных данных, что на него сегодня вывалили.
— И это было отнюдь не романтическое сравнение, которое так любят инфантильные влюбленные, а именно заберет то самое сердце, которое сейчас отбивает приличную чечетку в твоей груди, разгоняя прильнувшую к лицу кровь, — все так же насмешливо и подкупающе говорил Мукуро, на последней ноте замерев на секунду и выдавив из себя польщенный смешок самому себе заметив: — А я сегодня так красиво говорю. Сам себе бы поверил.
— Мое сердце? – испуганно, почему-то прижимая руки.
— Да, странная любовь, согласен. Хотя тебя потом вырастят на небесах. Как очень драгоценный сорт вишни, например. Холить, заботится, — словно что-то воспоминая, Рокудо снова хрипло рассмеялся, — как представлю, что эта цундере, — взгляд на Хибари, — будет играть тебе на флейте или арфе, аж аплодировать хочется.
— Проваливай отсюда, — холодно, прожигая дырки взглядом, начал Кёя.
— Иначе? – насмешливо, хотя и немного осторожно.
— Камикорос.
— Делаешь ставку на свои крылья? – опасливо прищурившись, и вся ленивость мигом испарилась, освободив место пружинистой напряженности и собранности.
— Тебя я убил бы и без них, — резко.
— Оя-оя, гордыня… И кто ж тебя только вырастил таким? – насмешливо, но каждое движение говорило исключительно о готовности сорваться с места.
— Беги, и моли Отца нашего, чтобы я тебя не встретил, — высокомерно, бросая каждое слово, словно перчатку в лицо.
— Знаешь же, что заполучи я рога быстрее тебя – я бы тебя уничтожил, — теперь уже из приятного мурлыканья голос превратился совершенное подобие змеиного шипения.
— Только вот все три раза тебя отвергали, — теперь уже нотки превосходства в стальном голосе.
— Только на мне это не сказалось, а отвергнутый ангел – мертвый ангел, — коварно улыбнувшись на прощание, Рокудо развернулся, за шаг преодолев десяток метров до чащи и скрывшись среди лиловых сумерек деревьев, с востока подсвеченных уже восходящим солнцем.
— Я ничего не понимаю… — почему-то обреченно сказал Дино, с шумом опустившись на землю и вытянул ноги, подняв голову на Кёю, вопросительно взглянув на того и терпеливо ожидая пояснений, стараясь сдерживать рвущиеся наружу вопросы.
— Что? – только и реакция на жалобный взгляд.
— Что между вами? – вопрос слетел совершенно спонтанно, и едва сам поняв, что сказал, Мустанг растерянно хлопнул ресницами, понимая, как двояко прозвучал вопрос.
— Антипатия.
— И давно?
— С первого взгляда.
Дино вздохнул, почему-то ощутив довольно приличный камень на сердце. Да, на том самом сердце, которое ему грозились вырвать и забрать куда-то с собой, чтобы, кажется, вырастить вишню.
Или он что-то напутал?
Ах да, еще обещали, что Хибари будет играть на арфе. Вот ради этого, кажется, и правда можно было бы умереть…
— Понятно, — многозначно кивнул блондин.
— Ненавижу ложь, — хмуро опускаясь напротив, резко выдохнул Кёя, — стоит забить тебя до смерти, чтобы ты мне не врал?
— Ты убьешь меня? – настороженно, вглядываясь в серые глаза.
— А стоило бы? – равнодушно, будто разговор шел об абстрактном.
— Тебе же нужно мое сердце, — зябко ежась и опуская глаза на почву, сказал Дино.
— Зачем?
— Ну-у… Что-то там… Вырастить, — запинаясь и путаясь в собственных мыслях.
— А не отдашь его сам? – старательно выгоняя из себя каждое слово, с такой неохотой слетающие с губ.
— Не смогу, — с ужасом сказал Мустанг, уже представляю кровавую картину.
— М. – только и ответил Кёя, погружаясь в свои мысли.
Они сидели так до самого полудня. Дино исподтишка наблюдал, как лицо Хибари, все так же не меняясь на протяжении всего времени, озарялось в золотисто-теплых лучах солнца. Как серебро волос переливается, причудливо отражаясь многими цветами радуги.
И, наконец, Хибари поднимает голову, встречаясь с шоколадными глазами.
— Ладно.
— Что? – растерянно встрепенулся Дино, снова чувствуя умилительное смущение.
— Я согласен.
— С-с чем? – ничего не понимая.
И только сейчас в голове всколыхнулись слова того самого Рокудо Мукуро: « Отвергнутый ангел – мертвый ангел».
— Ты ведь не смирился со смертью?
Пренебрежительный и колючий взгляд резанул сильнее, чем смог бы ранить остро заточенный нож.
— Я согласился с ней.
Мустанг молчал, не понимая глубины ни тех слов, что сказал сам, ни тех, которые услышал от Кёи.
Сидел, все еще пытаясь хоть что-то придумать и хоть что-то понять. И хоть в чем-то определился.
Хибари не проронил больше не слова, быстро встав и подойдя в границе леса, молча разглядывая золотистого птенца, привычно устроившегося на его пальце и что-то весело щебеча на своем птичьем языке. И, кажется, Кёя понимал все то, что тот ему говорит, иногда едва различимо кивая.
Дино прикрыл глаза, собираясь с мыслями, как на него что-то свалилось.
Вздрогнув и распахивая ресницы, мустанг встретился взглядом с медовыми глазами, на которые спадали пара прядей темно-золотистых волос.
— Привет, — совершенно искренняя доброжелательная улыбка и мальчик чуть приподнялся, усаживаясь поудобнее.
— Т-ты тоже ангел?
— Нет, — мальчик перевел полный теплоты взгляд на стоящего поодаль Кёю, — Я Цуна, крылья.
История сорок седьмая: An angels fall first (4) История сорок седьмая: An angels fall first (4)
— Крылья? – неверюще.
— Ага, — беззаботно кивнул мальчик, устроив ладони на груди блондина, — можно я буду звать тебя братиком, они-сан?
— Т-только если ты перестанешь так прижиматься и ерзать, — на выдохе, снова заливаясь краской.
— Ой, — смущенно хихикнул Цуна, буквально подлетая над землей и плавно опускаясь на почву, подбежав к Хибари и восторженно поклонился, все так же светясь от счастья.
— Знаешь его? – даже немного обиженно, почему-то с чувством собственности наблюдая, как Кёя медленно поворачивает голову и еще медленней кивает.
И от одного этого жеста все внутри взбунтовалось, напряженным комом ревности застревая в горле и мешая вдохнуть.
«Ну вот. Дожили. Ревную к парню», — слова, так явно расставившие все на свои места.
Дино моргнул. Вдох. Выдох. Медленно, наслаждаясь каждым движением и каждой секундой.
— Кё-тян, я…
— Надо же, нашего могущественного брата отшили? – мягко-тягучий, сладковатый голос, чуточку простецкий, но могучий.
— А вот мой ангел, — вдернув подбородок, с новой силой заулыбался Цуна.
Свет, заливший поляну, если и был резкий, то это совсем было незаметно. Он был приятным. Теплым. И мягким. Таким, как ласковое летнее солнце весной. Еще не обжигая, но уже согревая каждую клеточку тела.
— Что тебе тут надо? – холодно, даже не взглянув на кокон белоснежного света.
— А ты все такой же отстраненный, — с терпением наставника, свет медленно погас.
— Бьякуран, — шикнул брюнет, едва ощутимо, но настораживаясь, напрягаясь.
— Да-да? – мягко, и даже чуть приторно.
Появившийся мужчина качнул головой, отчего белоснежные пряди заискрились на солнце, как чистейшие альпийские снега, а фиолетовые глаза, смотревшие внимательно, были прищурены, создавая впечатление близорукости.
— Убирайся, — приказ.
— Я бы и не проходил. В отличии от тебя – я всегда найду, чем заняться. Тем более, когда есть крылья, — с поддевкой, от которой даже мустанг почувствовал себя оскорбленным.
— И?
— Чувствую, что тут был твой давнишний приятель. Знаешь, если бы демоны могли стать твоими крыльями, кажется, ты бы давно уже стал истинным, — несколько надменно, но все равно мягко.
Хибари молчал, увлеченно продолжая разглядывать золотистое оперение птенца, теперь пересевшего на плечо.
— Хватит, — недовольно, и поражаясь своей решительности, вскрикнул Дино, недовольно поглядывая на появившегося ангела, в чьи объятья сейчас вспорхнул Цуна, доверчиво прильнув к груди.
И глядя на искреннее доверие и полную отдачу со стороны этого мальчишки, Мустанг невольно почувствовал себя обделенным на этом празднике жизни, чистой и невинной любви и всеобщего обожания, которое так и источал Цуна.
И от этого как-то неприятно екнуло сердце, отдаваясь печалью и одиночеством и мозгу и невольной дрожью в кончиках пальцев, так жаждущих сжимать черно-серебряные пряди волос.
Бьякуран удивленно перевел взгляд на блондина, словно только что заметив его и заметно напрягся, увидев в мимолетном взгляде Хибари то, что больше не увидел никто.
— Так ты…
— Нет. Он не отдал ему свое сердце, — почему-то грустно сказал Цуна, прильнув щекой к груди и как-то ожидающе поглядывая в сторону Дино.
— Значит…?
— Угу, — теперь уже неприкрытая тоска.
Фиолетовые глаза испытующе впились в лицо Мустанга, вглядываясь в каждую черточку. Это было почти осязаемо, когда взгляд медленно прошелся по лбу, спускаясь по щекам к губам, и до подбородка. Оценивающе окидывая линию шеи и контур чуть видимой из-за ворота рубашки ключицы, спускаясь взглядом по груди, до живота. От следующей части обзора Дино бросило то в жар, то в холод, имитируя лихорадку.
Бьякуран снова чуть прищурил глаза, словно запечатлев в воспоминаниях окончательную картину, и, хмыкнув, бегло поцеловал Цуну в макушку, и сразу же вынес свое мнение:
— Но он же соврал, — поперхнувшись смешком.
Хибари быстро, хмуро, гневно, недовольно, холодно, но с искоркой непонятно-теплой надежды заглянул в шоколадные глаза, словно пытаясь найти там подтверждение раннее сказанным словам.
— Ну только если чуть-чуть, — краснея до кончиков ушей, ответил Дино, пряча глаза за волосами, опустив лицо к земле.
Цуна понимающе улыбался, Кёя только холодно хмыкнул, но теперь казалось, что больше его ничего не заботило.
— Что-то я не понял, почему вы за нами идете? – жалобно спросил Дино, уже полчаса наблюдая, как Цуна игриво перебирал пряди белокурых волос, сидя у Бьякурана на плечах.
Поразительно, но если в первые секунды знакомства он показался ровесником Кёи, то сейчас он скорее напоминал счастливого восьми-десяти летнего мальчика, так горделиво восседающего на плечах человека, которого он обожал, оглядывая окружающих и, почему-то именно это для Мустанга было самым поразительным, желая поделиться кусочком счастья с каждым, кто оказывался в видимости. Будь то заботливые прикосновения, ласковые улыбки или теплые взгляды.
От этого становилось немного не по себе. Хотелось любить так же. С самоотдачей. И касаться. И улыбаться. И заглядывать в глаза. Такие серые, как таинственный сумрак, еще не ставший ночью, но уже переставший быть дневным светом.
Эм. Стоп! Дино вздрогнул, понимая, о чем, точнее ком сейчас думал. О том самом, что шел впереди всех, не оборачиваясь, с идеально ровной спиной и гордостью венценосного императора-полководца, величественной походкой шествующего с триумфом победителя.
И это было странно.
Даже не то, что Кёя был парнем, хоть это и смущало, а то, что раньше этих чувств не было. И проявились они за секунды, даже не дав, желательно, пары лет, чтобы полностью подготовиться и смириться с просыпающимся эгоизмом и… желанием коснуться его губ. Даже если хоть кончиками пальцев.
Чуть приоткрывая, чтобы по коже рук скользнуло влажное, горячее дыхание…
Мустанг порозовел, осознавая, что всего лишь это уже вывело его из равновесия и дало для тела ложную надежду. Зато инстинкты взяли верх, застилая и без того не слишком рациональный разум тонкой, как ситец, пеленой желания и всеобразных мечтаний, связанных если не с наивностью, но и исключительной нежной заботой, питаемой к Хибари.
И когда Дино только успел настолько погрязнуть в сомнительных чувствах? Что может связывать человека и ангела? Что за бред?
Нет, так не может быть. Это все глупости.
Дино тряхнул головой, борясь с чувством отчаянья и, почему-то, тупой болью в груди от одних лишь невеселых мыслей.
Цуна быстро обернулся, встречаясь глазами с Мустангом и быстро вспорхнул с плеч Бьякурана, заставив того остановиться и обернуться, внимательно следя за действом.
— Тихо-тихо, — мальчик коснулся маленькими ладошками обеих щек Дино, пронзительно заглядывая в глаза, словно выискивая там что-то.
Мысли взвились беспорядочным вихрем, разметав все более или менее связные соображения и оставив только пустоту в голове.
— Все, — теплая улыбка, и взгляд медовых глаз вновь стал немного рассеянным и мягким.
— Ну во-о-от, учите-ель, я провали-ился, — равнодушно-тягучий голос, так противно растягивающий гласные.
— И ты считаешь это поводом для гордости, бесполезный ученик? – размеренно-ленивый голос, с нотками вызывающей игривости.
Приятно ласкающий слух.
Дино резко развернулся, встречаясь глазами с Рокудо Мукуро. Но теперь он был не один. Чуть подальше, на пол шага, стоял… наверное это был человек. Только по пустым зеленым глазам, равнодушному лицу и полному отсутствию мимики это было сложно определись. Словно говорящий манекен.
— Ну я же не знал, что тут еще какие-то курицы-ы буду-ут, — все так же равнодушно.
— Ты ж бестолочь, откуда тебе знать? – насмешливо, переминаясь с ноги на ногу и буквально раздевая взглядом.
— Вы снова опустились до банальщины-ы своими оскорблениями-и.
— Где ты этого маньяка потерял? Ну который вечно смеется и ножами кидается?
— Он, кажется, нашел в лесу шайку головорезов и не смог устоя-ять, — снова равнодушно, хотя на секунду в голову Дино словно бы снова кто-то забрался, липкими щупальцами касаясь каждой сокровенной мысли.
— Надо же, мне кажется, или я опоздал? – даже как-то чуть сломлено, продолжая вглядываться, риторически протянул Мукуро.
— Вас снова отошьют, учи-итель, — снова ни капли эмоций в голосе, хотя фраза должна быть с искорками смеха.
— Не думал, что увижу тебя тут, — Бьякуран спокойно отодвинул Цуну за свою спину, хотя тот заворожено склонился, выглядывая из-за спины и вглядываясь в сине-алые глаза.
— Не думал? Ты это делать разучился, — насмешливо, вызывающе отвечая на колкий взгляд.
— Я уничтожу тебя, — наигранно расслабившись.
— Все еще сердишься, что влюбился в меня, а я не смог дать тебе крылья? – совершенно равнодушно.
— Скорее рад, что из-за не пришлось терять душу, — пуская руки назад, за спину, проверяя наличие там Цуны.
— Он такой интересный, только посмотри, сколько боли у него внутри, — взбудоражено затараторил мальчик, обхватив руками торс и прильнув крепче.
— Это чужая, — рассеянно ответил Бьякуран.
— А что, обойдемся без первого предупреждения? Без сомнительных монологов о моих страшных деяниях?— едва не хохотал Рокудо.
— Учитель, вы ведь не в Наруто, — равнодушно ответил зеленоглазый.
— Фра-а-анни-и, не найду через секунду – вырежу по-очку, — едкий смех, въедающиеся в кровь сквозящим безумием.
— Ну вот, снова почку, — безразлично.
— Забирай свою собачку, — азартно, наконец отрывая глаза от Мустанга и переводя на Бьякурана, — вы тут будете только мешаться.
— Не-ет, учитель, пусть лучше он их вскроет, — едва ли не зевая от обыденности и скуки, сказал Фран.
— Нашел, — пшеничные головы, обрамленные короной и полное безумие на лице, испачканном каплями выразительно-яркой крови.
— Бель-семпай, у Вас новые жертвы, — показывая пальцем на Дино, — а еще мне кажется, что главные герои как-то отошли на задний план, а мы стали первоплановыми.
— Вечно твоя зеленая голова глупостями забита, — мгновенно теряя все свое напряжение и пожимая плечами, хмыкнул Рокудо.
— У вас настроение меняется быстрее, чем у беременных. Есть повод задума-а-аться, — спокойно вытаскивая ножи из спины, закончил Фран, поворачиваясь к принцу и с почти укором смотря на Бела.
— Бьякуран-сан, — осторожно начал Цуна, чувствуя недовольство, шедшее от ангела.
— Забери человека, отдай его Хибари, возвращайся.
Почти незаметной тенью мальчик подлетел к Дино, крепко хватая за руку и, словно тот ничего не весил, почти кинул его через десяток метров, тут же подхватив и поставил по правую руку от напружинившегося Кёи, который сжимал тонфа в руках, неотрывно следя за сценой, которая разыгралась перед глазами.
Еще доля секунды и Цуна снова рядом с Бьякураном, преданно поднимая голову и ожидая указаний.
— Говорил же тебе – надо было захватить меч. Едва спускаешься с тобой на землю – вечно какие-то… встряски, — тепло улыбаясь и взъерошив волосы, улыбался ангел.
— Зато тебе не скучно, — попытался было оправдаться Цуна, смущенно заливаясь румянцем.
— Да мне и так с тобой не скучно, но меч все же был бы не лишним. Придется все делать своими рука-ами, — сжимая руки в кулаки, следом разжимая.
— Н-нет, стойте. Не стану вас разнимать, если хотите друг другу головы поотрывать – ладно, — неосмысленно вставая перед Хибари, закрывая его своим телом, — но…
— Да иди уже, забирай Кёю и иди. Все равно ты ничего сделать не можешь. А то он, кажется, вообще где-то в прострации.
— Братик! – Мустанг удивленно повернул голову, сам не понимая зачем, но, встретившись с медовыми глазами, потерял всякие сомнения, что звали его, — только поцелуй его, хорошо?
Мягкая улыбка, и лицо Цуны заслонили величественные крылья, черные, могучие, с большим размахом и выглядевшие массивно-тяжелыми.
Мустанг нервно сглотнул, схватив за руку Кёю и потянул за собой, в очередной раз поражаясь легкости, с которой тот сорвался с места.
— Эти-и крылья. Хорошо носить за плечами постоянное напоминание любви к дьяволу? – высокомерно-насмешливый голос.
Дино летел через чащу, даже не оборачиваясь, лишь сжимая в руке прохладные сильные пальцы, никак не отвечающие на прикосновения.
И только лишь искать глазами и биться мыслями, что все будет хорошо. Что все обязательно будет хорошо.
Настолько наивно, что даже не верилось, но настолько желанно, что являлось единственным, во что можно было поверить.
Останавливаясь и резко разворачиваясь, встречаясь взглядом с серыми глазами, понимая, что больше ничего не надо, можно было выдохнуть и понять, каким же раньше был идиотом.
И Мустанг это понимал, почему-то каждой клеточкой души, тела, мозга, до кончиков ногтей и волос – именно сейчас.
В эту секунду.
Именно в этой непонятной чаще.
Именно в эту странно-абсурдную ситуацию.
Именно так – стоя лицом к лицу и внимательно впиваясь взглядом в каждую черточку лица.
Дино понял, что любит.
Склоняясь, совсем медленно, словно давая возможность отстраниться, касаясь ладонью щеки, чуть притягивая к себе и поднимая другой за подбородок.
Чуть приоткрывая губы, едва сдерживая рвущееся наружу сердце.
Замерев как внутренне, так и мысленно.
Прикрывая глаза, но все равно теперь уже с капелькой неуверенности заглядывая в серые глаза.
Мягко касаясь губами губ Кёи, смешивая дыхания.
А впереди, за спиной Хибари, вспыхнули белоснежным крылья, наконец высвободившись.
История сорок восьмая: An angels fall first (5) История сорок восьмая: An angels fall first (5)
Осторожно отстраняясь, Дино смущенно кашлянул в ладонь, не понимая внезапности собственного порыва.
Но.
Его переполняло счастье. Живительным родниковым ключом бившееся внутри, делая тело одновременно легче перышка, но несоизмеримо тяжелым, как литый металл.
И казалось, словно крылья Кёи, наконец освободившиеся, с восторгом мощными хлопками поднимавшие сухие листья с земли, заставляя тех кружиться, создавая цветастый хоровод, резонируют в нем. Отдаются капельками силы в крови. Будто бы еще секунда, и…
You…
Хибари ничего не сказал, на секунду прикрыв глаза и только лишь кинув очередной холодный взгляд на Дино, ответивший ему теплой улыбкой.
И сейчас все вдруг встало на свои места.
Метания, непонятки, сомнения. Все прошло. Заменилось на спокойное понимание собственной цели.
You are…
И это благодарственное спокойствие было… Священным.
Настолько величественным, как и сам Кёя, спустившийся с небес. Тот самый вздорный мальчишка, который краснел, смущался, хватался за оружие, снова заливаясь невольно краской от то ли смущения, то ли злости.
Но… Все это было теперь слишком привычно.
Дино сейчас казалось, что так и должно быть.
You are my…
И это осознание давало ему то самое счастье, мощным потоком бившееся в теле, то накрывая неукротимой волной, то отходя, давая почувствовать как же одиноко без него.
Мустанг улыбнулся, читая в серых глазах немой вопрос, отвечая уже известными ему словами:
«You are my Heaven».
Бьякуран вздохнул. Цуна лежал на его коленях, закрыв глаза и задремав.
Эти двое… Фран и его ненормальный принц-потрошитель. Они не выходили из головы.
Как давно уже не встречались достойные соперники. Как давно Джессо позабыл всю прелесть схватки, когда адреналин стучит в висках, заламывая. Когда пальцы чуть дрожат, не от страха, а от предвкушения.
И именно в такие моменты жизнь переливалась каждой своей изящно украшенной гранью.
Именно тогда была жизнь.
Бьякуран медленно провел ладонью по золотисто-каштановым волосам, пропуская отдельные прядки через пальцы и улыбнулся.
Когда-то совсем давно, когда Адам еще не поддался этой грешной женщине, ввергшей его в Ад, именно тогда он любил Мукуро.
И его аромат яблок, которым пахла каждая клеточка его кожи. И в волосах запах никому неведомых тогда замыслов.
И все чаще сейчас, по прошествии стольких тысячелетий, все чаще в голове возникал вопрос: А правда ли Джессо мог любить его? Может это лишь иллюзия чувств, которые влил в него этот предатель.
Может.
Да, может, только кто теперь скажет наверняка?
Бьякуран снова задумчиво улыбнулся, наблюдая, как Цуна сонно поежился, прильнув ближе и тут же потершись щекой и колено.
Его крылья.
Его Рай
Фран равнодушно наблюдал, как Бель, в очередной раз не сдержавшись, перерезал какой-то девушке горло. Как она, хрипя и извиваясь, умирала на царских руках, орошая все кровью из длинно-тонкой раны.
— Эй, лягушка, — хриплый, пропитанный безумием, как почва кровью под его ногами, голос, и ненормальный блеск глаз, алчный, но не до злата, а до чужих жизней, — иди сюда.
— Вы снова будете вырезать ей сердце, выламывая ребра? – безразлично, но подходя.
Смех с шипением, не змеиным, а скорее разъяренной кошки.
— Заткнись, и слушайся, — резко хватая Франа за запястье и полоснув ножом.
Наблюдая, как кровь багровыми каплями катится по мертвецко-белой коже.
Облизнув пересохшие от возбуждения губы, Бель склонился, припадая ртом к ране.
Языком проводя но ране, забираясь в самую глубь пореза, желая хоть сейчас, но увидеть на равнодушном лице признаки разбирающей жгущей боли.
Поднимая глаза, скрытые за пшеничными волосами, Бель заметил лишь мимолетное почти садистское удовольствие.
Бельфегор раздраженно оттолкнул от себя руку, впиваясь губами в бледную линию рта Франа, языком приоткрывая губы.
«Мой персональный Ад».
— А теперь ты меня убьешь? – немного нерешительно, дрожащим голосом, но все равно храбрившись улыбкой, спрашивает Мустанг.
— Зачем?
— Ну тебе ведь надо сердце мое… забрать, — волна дрожи по телу.
Не от страха, а просто от того, что… Смерть ведь оборвала бы все. И этот нескончаемый поток бушующего в груди счастья, ласковым теплом согревавшее тело.
— Идиот, — несколько даже удивленно.
— Э? – растерянно заморгал Дино, пытаясь справиться с переменами настроения Кёи.
— Заберу с собой.
— В Небо?
— Нет.
Теперь ты – мое небо.
— А куда?
— Без разницы.
— Я ничего не понимаю, — едва ли не заливаясь искрящимся весельем смехом, ответил Дино.
— Это твое обычное состояние.
— А кнутом? – мгновенно отреагировал Мустанг, улыбкой едва ли не затмевая уже всходившее солнце. – Покраснел!
И, наконец, неудержимый смех, радостными нотками откликаясь в каждом стебле и капле росы.
Heaven doesn't seem far away anymore no no
Heaven doesn't seem far away.
Киоко с улыбкой встретила солнцеликого Бьякурана, даря ему самую милую из улыбок.
— Мы рады, что вы вернулись.
— Да-да, — с усталой вежливостью отозвался ангел, скрываясь за облачными вратами.
— Знаешь, Бьянки-сан, — девушка повернула голову, встречаясь с коллегой взглядом, — а тебя не волнует, что все ангелы с первого поколения нашли себе… парней?
— Девушки сегодня не в ангельской моде. Ева отбила желание. Может чая?
— Н-нет, спасибо, хоть на небесах и не умирают… Но рисковать не хочется.
— И как хочешь, пойду любимому Реборну отнесу.
Провожая взглядом подругу, Киоко тяжело вздохнула, не понимая, почему же Бьянки так не любит начальство.
— Мне кажется, что меня обманули, — совершенно равнодушно сказал Дино, наблюдая, как Бьякуран стремительно растворяется в небесах, держа в руках еще дремлющего Цуну.
— Что теперь? – даже снисходя до пустого ответа-вопроса.
— А разве ты не должен сразу стать милым, добрым, счастливо улыбаться? Ну принцессы всегда меняются после первого поцелуя.
— Еще что-то? – опуская лицо, пряча смущение и нехорошую улыбку, спрашивает Кёя, вновь доставая из ниоткуда тонфа.
— Ну-у, пока ты мне не выбил зубы – да, — с легкостью приближаясь, длинными тонкими пальцами убирая волосы с серых глаз, — я люблю тебя.
Кровь с новой силой ударила в фарфоровую кожу, оттеняя ее малиновым.
— Забью…
— Поцелую, ты хотел сказать.
— До смерти!
— Ну я согласен!
Автор: melission
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Дино/Хибари, Вария, Вонгола.
Рейтинг: До NC-17
Жанры: Ангст, Занавесочная история, Даркфик, Стёб, Драма, ER (Established Relationship), Флафф, Ужасы, Юмор, Hurt/comfort, Пародия, Философия, POV, Психология, Романтика, Повседневность, Слэш (яой), Songfic
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, Ченслэш, Смерть персонажа, Секс с использованием посторонних предметов, OOC, Изнасилование, Секс с несовершеннолетними
Статус: Закончен
Описание: Несколько совершенно разных историй о любви Дино к Хибари. Не всегда связанных между собой, но имеющие всегда что-то общее. Одну тонкую нить взаимности и чувственности, так притягательно поблескивающую сквозь переплетенные пальцы. Влюбленные? Нет. Больше. Любимые.
Разрешение на размещение: Получено
История сорок шестая: An angels fall first (3) История сорок шестая: An angels fall first (3)
Дино замер. Просто остановился, перестав даже дышать, и зачарованно наблюдал за белоснежными перьями, которые застлали весь обзор. Идеально очерченные, когда каждая линия выделялась и поражала восхищением.
И крепкие объятья от того самого худощавого паренька, который так некстати свалился с неба. И где-то совсем в глубине сознания – «Прижимает так… тепло».
— Именем Отца нашего…
Шепот, похожий на ласковый шелест ветра по листьям.
И все закончилось, на секунду замерев. И ощущение, словно совсем чуть-чуть не хватило для того, чтобы разглядеть самую чудесную загадку.
В глаза ударила темнота. Так резко, что невольно навернулись слезы.
Свет был почти родной и такой интимный
Кея резко выпрямился, сложив руки по бокам, и неглядя отошел, ничего не говоря.
— Т-ты видел это? – ломающимся от волнения голосом, все еще непонимающе моргая.
— Что?
— Свет… Мне казалось, что я попал в Рай, — почему-то так к месту религиозные сравнения.
— Может тебе гриб не тот попался на ужин? – недовольное бурчания и Хибари поворачивается спиной к блондину.
Мустанг лишь мечтательно улыбается, даже не замечая резкости брюнета, и погружаясь в собственные раздумья.
— А почему ты меня обнял? – через несколько минут, едва мозг вновь научился рационально думать.
— Снова бредишь, — шикнул в ответ.
— Правда? – с некой толикой обиды и даже тоски. – Жаль.
Кёя недоверчиво фыркнул, ничего не ответив, и благополучно отметив про себя, что стрела канула в Лету, как и, видимо, нападавшие.
— Кто-то идет сюда, — спокойно поднимаясь с пенька и доставая из ниоткуда тонфа.
— Как ты это узнаешь? – немного удивленно, но все равно настораживаясь.
— Слышу.
Коротко и холодно, сразу стальным ножом взгляда обрезая дальнейшие вопросы.
— Оя-оя, надо же, — насмешливо и чуть тягуче, словно и говорить было лень, — встретить только окрылившегося птенчика в лесу…
Хитро прищуренные сине-алые глаза, темно-синие волосы, ровными, ухоженными лентами падают на плечи и ниже, до поясницы, собранные в тугой хвост на затылке. Но несколько прядей все равно свободно колышутся на мягком ветру, игриво касаясь оголенной шеи.
И веет чем-то сладостным, ароматом сочных яблок.
Дино нервно сглотнул, стоило лишь заглянуть в разноцветные глаза. Казалось, что в синем можно было заледенеть, как в самых жгучих льдах Арктики, а в алом – истлеть от жара, око цвета лавы, а может и чего-то более горячего.
И почему-то от взгляда этих глаз становилось жарко, и кровь приливала к лицу мощными толчками, сбивая дыхание.
— Эй-эй, стой, Кё-тян, не время сейчас продолжать наши распри, — смеясь, протянул пришедший, отнюдь не двусмысленно поглядывая на блондина. – Какой милый и уже втянут в черти что.
— К-кто ты? – и почему язык сейчас заплетался?
— Рокудо Мукуро, — с видимым благородством чуть склонил голову мужчина, отчего лента синих волос соблазнительно соскользнула с плеча и быстрой змейкой качнулась в воздухе, ложась на грудь, едва спина выпрямилась. И тусклый, мистический блеск в волосах манил сильнее, чем сотни бриллиантов на небосводе.
— Черт возьми, — напружинился Хибари, сжимая пальцами металл своего оружия.
— Полагаешь все же взять его? – продолжая оглядывать уже раскрасневшегося блондина, смеялся Рокудо, с кошачьей грацией ступая по земле, слегка на цыпочках, готовый в любой момент сорваться с места и защищаться. Или нападать.
— Заткнись, — спокойствие ледяных берегов Антарктики в голосе.
— К-кто… Ч-что…
— Оя, не нервничай так, нервные клетки, знаешь ли, — разноцветные глаза чуть прищурились, а губы тронула самая коварная улыбка, — восстанавливаются только во время секса.
— Камикорос-с, — взгляд исподлобья, и тонкие губы сжимаются в почти незаметную решительную линию.
— Это мы уже проходили. Полагаешь, едва обретя крылья, уже можешь со мной тягаться? – издевка настолько не прикрытая, что обжигала обидой.
— Да что тут вообще происходит?! – набравшись таки решимость, вскричал Дино, переводя взгляд с Мукуро на Хибари и обратно.
Рокудо продолжал чуть посмеиваться, из его губ это звучало как загадочное «ку-фу-фу», только с примесью его чарующего голосе.
— Тогда представлюсь еще раз, — образцово вытянувшись и чуть склонившись в спине, но не опуская головы, смотря прямо в глаза блондину, медленно продолжил: — Рокудо Мукуро, первый страж трона, властитель Девятого Круга Ада. Ну же, Кё-тян, раз я в кои-то веке сказал правду, ответь тем же, — излюбленная насмешка в глазах и подтрунивание в голосе.
И, что удивительно, Хибари раздраженно шикнул, выпрямившись, вздернув подбородок, и медленно, с гордостью отчеканивая каждое слово, ответил:
— Хибари Кёя, Первый Архангел, Хранитель Врат Небесных.
— Э-это что за чертовщина? – заикаясь от удивления и нервной дрожи, вызванной выбросом адреналина, залепетал Дино.
— Ну не преувеличивай. Я б на тебя даже не взглянул, если бы мой самый излюбленный враг не свалился тебе на голову. Но самое приятное — ты стал его крыльями.
— Приятное?
— О да-а, ты ведь не знаешь, что это значит, — пружинисто обойдя Мустанга, Рокудо продолжал следить глазами за Кёей, который зеркальной тенью медленно шел след в след.
Они так и стояли, друг напротив друга, но разделенные человеком, ставшим для них обоих непреодолимой стеной.
— Я могу тебе рассказа-ать, — хрипловато-интимный голос, от ноток которого Дино нервно сглотнул, невольно поражаясь внезапно нахлынувшему жару, разлившемуся по всему телу.
— Я-я не понимаю…
— Тот, кого полюбил ангел – становится его крыльями, — бархатистыми раскатами, как довольный кот, начал Мукуро, — и лишь ангел, познавший весь этот чувственный бред, может считаться истинным ангелом.
— А-ангел? – резко побелев, спросил Мустанг.
— Ну да, с куриными крылышками такой. Бог там, прочая религия, — насмешливо махнул рукой Рокудо, словно отмахиваясь от комаров.
— Р-разве они существуют?
— По-хорошему – меня тоже не должно существовать, как видишь у Отца другие планы на этот счет, — рассмеялся Мукуро, тут же внимательно глянув на блондина, словно бы решая: продолжить дальше, или таки запугать посильнее.
— М-может мне правда не тот гриб попался? – сам себе сказал Дино, вырвав дикий приступ хохота по стороны синеволосого мужчины и полное презрения лицо Кёи, недовольно нахмурившего брови и больше ничем не выдающего свое отношения.
— Подожди падать в обморок как впечатлительная барышня. Я же тут все равно решил правдой людей побаловать. Хотя кто из нас теперь тут человек? – высокомерный смешок, от которого как-то повеяло едва ли не могильным холодом.
— Я ничего не понимаю, — слабо пожаловался Мустанг.
— И не надо. Тебе стоит лишь запомнить в своей без сомнения хорошенькой пустой головушке, что ангел заберет твое сердце с собой.
Дино ойкнул, все еще пытаясь хоть как-то уместить столько каких-то истинно абсурдных сведений в мозгу – увы, ничего не получалось. То ли из-за удивления, то ли из-за банального шока, то ли из-за этого настойчивого жара, который бился в каждой клеточке его тела от одного лишь взгляда разноцветных глаз, но ни одна мысль не оседала, все так же продолжая кружиться в вихре отрывочных данных, что на него сегодня вывалили.
— И это было отнюдь не романтическое сравнение, которое так любят инфантильные влюбленные, а именно заберет то самое сердце, которое сейчас отбивает приличную чечетку в твоей груди, разгоняя прильнувшую к лицу кровь, — все так же насмешливо и подкупающе говорил Мукуро, на последней ноте замерев на секунду и выдавив из себя польщенный смешок самому себе заметив: — А я сегодня так красиво говорю. Сам себе бы поверил.
— Мое сердце? – испуганно, почему-то прижимая руки.
— Да, странная любовь, согласен. Хотя тебя потом вырастят на небесах. Как очень драгоценный сорт вишни, например. Холить, заботится, — словно что-то воспоминая, Рокудо снова хрипло рассмеялся, — как представлю, что эта цундере, — взгляд на Хибари, — будет играть тебе на флейте или арфе, аж аплодировать хочется.
— Проваливай отсюда, — холодно, прожигая дырки взглядом, начал Кёя.
— Иначе? – насмешливо, хотя и немного осторожно.
— Камикорос.
— Делаешь ставку на свои крылья? – опасливо прищурившись, и вся ленивость мигом испарилась, освободив место пружинистой напряженности и собранности.
— Тебя я убил бы и без них, — резко.
— Оя-оя, гордыня… И кто ж тебя только вырастил таким? – насмешливо, но каждое движение говорило исключительно о готовности сорваться с места.
— Беги, и моли Отца нашего, чтобы я тебя не встретил, — высокомерно, бросая каждое слово, словно перчатку в лицо.
— Знаешь же, что заполучи я рога быстрее тебя – я бы тебя уничтожил, — теперь уже из приятного мурлыканья голос превратился совершенное подобие змеиного шипения.
— Только вот все три раза тебя отвергали, — теперь уже нотки превосходства в стальном голосе.
— Только на мне это не сказалось, а отвергнутый ангел – мертвый ангел, — коварно улыбнувшись на прощание, Рокудо развернулся, за шаг преодолев десяток метров до чащи и скрывшись среди лиловых сумерек деревьев, с востока подсвеченных уже восходящим солнцем.
— Я ничего не понимаю… — почему-то обреченно сказал Дино, с шумом опустившись на землю и вытянул ноги, подняв голову на Кёю, вопросительно взглянув на того и терпеливо ожидая пояснений, стараясь сдерживать рвущиеся наружу вопросы.
— Что? – только и реакция на жалобный взгляд.
— Что между вами? – вопрос слетел совершенно спонтанно, и едва сам поняв, что сказал, Мустанг растерянно хлопнул ресницами, понимая, как двояко прозвучал вопрос.
— Антипатия.
— И давно?
— С первого взгляда.
Дино вздохнул, почему-то ощутив довольно приличный камень на сердце. Да, на том самом сердце, которое ему грозились вырвать и забрать куда-то с собой, чтобы, кажется, вырастить вишню.
Или он что-то напутал?
Ах да, еще обещали, что Хибари будет играть на арфе. Вот ради этого, кажется, и правда можно было бы умереть…
— Понятно, — многозначно кивнул блондин.
— Ненавижу ложь, — хмуро опускаясь напротив, резко выдохнул Кёя, — стоит забить тебя до смерти, чтобы ты мне не врал?
— Ты убьешь меня? – настороженно, вглядываясь в серые глаза.
— А стоило бы? – равнодушно, будто разговор шел об абстрактном.
— Тебе же нужно мое сердце, — зябко ежась и опуская глаза на почву, сказал Дино.
— Зачем?
— Ну-у… Что-то там… Вырастить, — запинаясь и путаясь в собственных мыслях.
— А не отдашь его сам? – старательно выгоняя из себя каждое слово, с такой неохотой слетающие с губ.
— Не смогу, — с ужасом сказал Мустанг, уже представляю кровавую картину.
— М. – только и ответил Кёя, погружаясь в свои мысли.
Они сидели так до самого полудня. Дино исподтишка наблюдал, как лицо Хибари, все так же не меняясь на протяжении всего времени, озарялось в золотисто-теплых лучах солнца. Как серебро волос переливается, причудливо отражаясь многими цветами радуги.
И, наконец, Хибари поднимает голову, встречаясь с шоколадными глазами.
— Ладно.
— Что? – растерянно встрепенулся Дино, снова чувствуя умилительное смущение.
— Я согласен.
— С-с чем? – ничего не понимая.
И только сейчас в голове всколыхнулись слова того самого Рокудо Мукуро: « Отвергнутый ангел – мертвый ангел».
— Ты ведь не смирился со смертью?
Пренебрежительный и колючий взгляд резанул сильнее, чем смог бы ранить остро заточенный нож.
— Я согласился с ней.
Мустанг молчал, не понимая глубины ни тех слов, что сказал сам, ни тех, которые услышал от Кёи.
Сидел, все еще пытаясь хоть что-то придумать и хоть что-то понять. И хоть в чем-то определился.
Хибари не проронил больше не слова, быстро встав и подойдя в границе леса, молча разглядывая золотистого птенца, привычно устроившегося на его пальце и что-то весело щебеча на своем птичьем языке. И, кажется, Кёя понимал все то, что тот ему говорит, иногда едва различимо кивая.
Дино прикрыл глаза, собираясь с мыслями, как на него что-то свалилось.
Вздрогнув и распахивая ресницы, мустанг встретился взглядом с медовыми глазами, на которые спадали пара прядей темно-золотистых волос.
— Привет, — совершенно искренняя доброжелательная улыбка и мальчик чуть приподнялся, усаживаясь поудобнее.
— Т-ты тоже ангел?
— Нет, — мальчик перевел полный теплоты взгляд на стоящего поодаль Кёю, — Я Цуна, крылья.
История сорок седьмая: An angels fall first (4) История сорок седьмая: An angels fall first (4)
— Крылья? – неверюще.
— Ага, — беззаботно кивнул мальчик, устроив ладони на груди блондина, — можно я буду звать тебя братиком, они-сан?
— Т-только если ты перестанешь так прижиматься и ерзать, — на выдохе, снова заливаясь краской.
— Ой, — смущенно хихикнул Цуна, буквально подлетая над землей и плавно опускаясь на почву, подбежав к Хибари и восторженно поклонился, все так же светясь от счастья.
— Знаешь его? – даже немного обиженно, почему-то с чувством собственности наблюдая, как Кёя медленно поворачивает голову и еще медленней кивает.
И от одного этого жеста все внутри взбунтовалось, напряженным комом ревности застревая в горле и мешая вдохнуть.
«Ну вот. Дожили. Ревную к парню», — слова, так явно расставившие все на свои места.
Дино моргнул. Вдох. Выдох. Медленно, наслаждаясь каждым движением и каждой секундой.
— Кё-тян, я…
— Надо же, нашего могущественного брата отшили? – мягко-тягучий, сладковатый голос, чуточку простецкий, но могучий.
— А вот мой ангел, — вдернув подбородок, с новой силой заулыбался Цуна.
Свет, заливший поляну, если и был резкий, то это совсем было незаметно. Он был приятным. Теплым. И мягким. Таким, как ласковое летнее солнце весной. Еще не обжигая, но уже согревая каждую клеточку тела.
— Что тебе тут надо? – холодно, даже не взглянув на кокон белоснежного света.
— А ты все такой же отстраненный, — с терпением наставника, свет медленно погас.
— Бьякуран, — шикнул брюнет, едва ощутимо, но настораживаясь, напрягаясь.
— Да-да? – мягко, и даже чуть приторно.
Появившийся мужчина качнул головой, отчего белоснежные пряди заискрились на солнце, как чистейшие альпийские снега, а фиолетовые глаза, смотревшие внимательно, были прищурены, создавая впечатление близорукости.
— Убирайся, — приказ.
— Я бы и не проходил. В отличии от тебя – я всегда найду, чем заняться. Тем более, когда есть крылья, — с поддевкой, от которой даже мустанг почувствовал себя оскорбленным.
— И?
— Чувствую, что тут был твой давнишний приятель. Знаешь, если бы демоны могли стать твоими крыльями, кажется, ты бы давно уже стал истинным, — несколько надменно, но все равно мягко.
Хибари молчал, увлеченно продолжая разглядывать золотистое оперение птенца, теперь пересевшего на плечо.
— Хватит, — недовольно, и поражаясь своей решительности, вскрикнул Дино, недовольно поглядывая на появившегося ангела, в чьи объятья сейчас вспорхнул Цуна, доверчиво прильнув к груди.
И глядя на искреннее доверие и полную отдачу со стороны этого мальчишки, Мустанг невольно почувствовал себя обделенным на этом празднике жизни, чистой и невинной любви и всеобщего обожания, которое так и источал Цуна.
И от этого как-то неприятно екнуло сердце, отдаваясь печалью и одиночеством и мозгу и невольной дрожью в кончиках пальцев, так жаждущих сжимать черно-серебряные пряди волос.
Бьякуран удивленно перевел взгляд на блондина, словно только что заметив его и заметно напрягся, увидев в мимолетном взгляде Хибари то, что больше не увидел никто.
— Так ты…
— Нет. Он не отдал ему свое сердце, — почему-то грустно сказал Цуна, прильнув щекой к груди и как-то ожидающе поглядывая в сторону Дино.
— Значит…?
— Угу, — теперь уже неприкрытая тоска.
Фиолетовые глаза испытующе впились в лицо Мустанга, вглядываясь в каждую черточку. Это было почти осязаемо, когда взгляд медленно прошелся по лбу, спускаясь по щекам к губам, и до подбородка. Оценивающе окидывая линию шеи и контур чуть видимой из-за ворота рубашки ключицы, спускаясь взглядом по груди, до живота. От следующей части обзора Дино бросило то в жар, то в холод, имитируя лихорадку.
Бьякуран снова чуть прищурил глаза, словно запечатлев в воспоминаниях окончательную картину, и, хмыкнув, бегло поцеловал Цуну в макушку, и сразу же вынес свое мнение:
— Но он же соврал, — поперхнувшись смешком.
Хибари быстро, хмуро, гневно, недовольно, холодно, но с искоркой непонятно-теплой надежды заглянул в шоколадные глаза, словно пытаясь найти там подтверждение раннее сказанным словам.
— Ну только если чуть-чуть, — краснея до кончиков ушей, ответил Дино, пряча глаза за волосами, опустив лицо к земле.
Цуна понимающе улыбался, Кёя только холодно хмыкнул, но теперь казалось, что больше его ничего не заботило.
— Что-то я не понял, почему вы за нами идете? – жалобно спросил Дино, уже полчаса наблюдая, как Цуна игриво перебирал пряди белокурых волос, сидя у Бьякурана на плечах.
Поразительно, но если в первые секунды знакомства он показался ровесником Кёи, то сейчас он скорее напоминал счастливого восьми-десяти летнего мальчика, так горделиво восседающего на плечах человека, которого он обожал, оглядывая окружающих и, почему-то именно это для Мустанга было самым поразительным, желая поделиться кусочком счастья с каждым, кто оказывался в видимости. Будь то заботливые прикосновения, ласковые улыбки или теплые взгляды.
От этого становилось немного не по себе. Хотелось любить так же. С самоотдачей. И касаться. И улыбаться. И заглядывать в глаза. Такие серые, как таинственный сумрак, еще не ставший ночью, но уже переставший быть дневным светом.
Эм. Стоп! Дино вздрогнул, понимая, о чем, точнее ком сейчас думал. О том самом, что шел впереди всех, не оборачиваясь, с идеально ровной спиной и гордостью венценосного императора-полководца, величественной походкой шествующего с триумфом победителя.
И это было странно.
Даже не то, что Кёя был парнем, хоть это и смущало, а то, что раньше этих чувств не было. И проявились они за секунды, даже не дав, желательно, пары лет, чтобы полностью подготовиться и смириться с просыпающимся эгоизмом и… желанием коснуться его губ. Даже если хоть кончиками пальцев.
Чуть приоткрывая, чтобы по коже рук скользнуло влажное, горячее дыхание…
Мустанг порозовел, осознавая, что всего лишь это уже вывело его из равновесия и дало для тела ложную надежду. Зато инстинкты взяли верх, застилая и без того не слишком рациональный разум тонкой, как ситец, пеленой желания и всеобразных мечтаний, связанных если не с наивностью, но и исключительной нежной заботой, питаемой к Хибари.
И когда Дино только успел настолько погрязнуть в сомнительных чувствах? Что может связывать человека и ангела? Что за бред?
Нет, так не может быть. Это все глупости.
Дино тряхнул головой, борясь с чувством отчаянья и, почему-то, тупой болью в груди от одних лишь невеселых мыслей.
Цуна быстро обернулся, встречаясь глазами с Мустангом и быстро вспорхнул с плеч Бьякурана, заставив того остановиться и обернуться, внимательно следя за действом.
— Тихо-тихо, — мальчик коснулся маленькими ладошками обеих щек Дино, пронзительно заглядывая в глаза, словно выискивая там что-то.
Мысли взвились беспорядочным вихрем, разметав все более или менее связные соображения и оставив только пустоту в голове.
— Все, — теплая улыбка, и взгляд медовых глаз вновь стал немного рассеянным и мягким.
— Ну во-о-от, учите-ель, я провали-ился, — равнодушно-тягучий голос, так противно растягивающий гласные.
— И ты считаешь это поводом для гордости, бесполезный ученик? – размеренно-ленивый голос, с нотками вызывающей игривости.
Приятно ласкающий слух.
Дино резко развернулся, встречаясь глазами с Рокудо Мукуро. Но теперь он был не один. Чуть подальше, на пол шага, стоял… наверное это был человек. Только по пустым зеленым глазам, равнодушному лицу и полному отсутствию мимики это было сложно определись. Словно говорящий манекен.
— Ну я же не знал, что тут еще какие-то курицы-ы буду-ут, — все так же равнодушно.
— Ты ж бестолочь, откуда тебе знать? – насмешливо, переминаясь с ноги на ногу и буквально раздевая взглядом.
— Вы снова опустились до банальщины-ы своими оскорблениями-и.
— Где ты этого маньяка потерял? Ну который вечно смеется и ножами кидается?
— Он, кажется, нашел в лесу шайку головорезов и не смог устоя-ять, — снова равнодушно, хотя на секунду в голову Дино словно бы снова кто-то забрался, липкими щупальцами касаясь каждой сокровенной мысли.
— Надо же, мне кажется, или я опоздал? – даже как-то чуть сломлено, продолжая вглядываться, риторически протянул Мукуро.
— Вас снова отошьют, учи-итель, — снова ни капли эмоций в голосе, хотя фраза должна быть с искорками смеха.
— Не думал, что увижу тебя тут, — Бьякуран спокойно отодвинул Цуну за свою спину, хотя тот заворожено склонился, выглядывая из-за спины и вглядываясь в сине-алые глаза.
— Не думал? Ты это делать разучился, — насмешливо, вызывающе отвечая на колкий взгляд.
— Я уничтожу тебя, — наигранно расслабившись.
— Все еще сердишься, что влюбился в меня, а я не смог дать тебе крылья? – совершенно равнодушно.
— Скорее рад, что из-за не пришлось терять душу, — пуская руки назад, за спину, проверяя наличие там Цуны.
— Он такой интересный, только посмотри, сколько боли у него внутри, — взбудоражено затараторил мальчик, обхватив руками торс и прильнув крепче.
— Это чужая, — рассеянно ответил Бьякуран.
— А что, обойдемся без первого предупреждения? Без сомнительных монологов о моих страшных деяниях?— едва не хохотал Рокудо.
— Учитель, вы ведь не в Наруто, — равнодушно ответил зеленоглазый.
— Фра-а-анни-и, не найду через секунду – вырежу по-очку, — едкий смех, въедающиеся в кровь сквозящим безумием.
— Ну вот, снова почку, — безразлично.
— Забирай свою собачку, — азартно, наконец отрывая глаза от Мустанга и переводя на Бьякурана, — вы тут будете только мешаться.
— Не-ет, учитель, пусть лучше он их вскроет, — едва ли не зевая от обыденности и скуки, сказал Фран.
— Нашел, — пшеничные головы, обрамленные короной и полное безумие на лице, испачканном каплями выразительно-яркой крови.
— Бель-семпай, у Вас новые жертвы, — показывая пальцем на Дино, — а еще мне кажется, что главные герои как-то отошли на задний план, а мы стали первоплановыми.
— Вечно твоя зеленая голова глупостями забита, — мгновенно теряя все свое напряжение и пожимая плечами, хмыкнул Рокудо.
— У вас настроение меняется быстрее, чем у беременных. Есть повод задума-а-аться, — спокойно вытаскивая ножи из спины, закончил Фран, поворачиваясь к принцу и с почти укором смотря на Бела.
— Бьякуран-сан, — осторожно начал Цуна, чувствуя недовольство, шедшее от ангела.
— Забери человека, отдай его Хибари, возвращайся.
Почти незаметной тенью мальчик подлетел к Дино, крепко хватая за руку и, словно тот ничего не весил, почти кинул его через десяток метров, тут же подхватив и поставил по правую руку от напружинившегося Кёи, который сжимал тонфа в руках, неотрывно следя за сценой, которая разыгралась перед глазами.
Еще доля секунды и Цуна снова рядом с Бьякураном, преданно поднимая голову и ожидая указаний.
— Говорил же тебе – надо было захватить меч. Едва спускаешься с тобой на землю – вечно какие-то… встряски, — тепло улыбаясь и взъерошив волосы, улыбался ангел.
— Зато тебе не скучно, — попытался было оправдаться Цуна, смущенно заливаясь румянцем.
— Да мне и так с тобой не скучно, но меч все же был бы не лишним. Придется все делать своими рука-ами, — сжимая руки в кулаки, следом разжимая.
— Н-нет, стойте. Не стану вас разнимать, если хотите друг другу головы поотрывать – ладно, — неосмысленно вставая перед Хибари, закрывая его своим телом, — но…
— Да иди уже, забирай Кёю и иди. Все равно ты ничего сделать не можешь. А то он, кажется, вообще где-то в прострации.
— Братик! – Мустанг удивленно повернул голову, сам не понимая зачем, но, встретившись с медовыми глазами, потерял всякие сомнения, что звали его, — только поцелуй его, хорошо?
Мягкая улыбка, и лицо Цуны заслонили величественные крылья, черные, могучие, с большим размахом и выглядевшие массивно-тяжелыми.
Мустанг нервно сглотнул, схватив за руку Кёю и потянул за собой, в очередной раз поражаясь легкости, с которой тот сорвался с места.
— Эти-и крылья. Хорошо носить за плечами постоянное напоминание любви к дьяволу? – высокомерно-насмешливый голос.
Дино летел через чащу, даже не оборачиваясь, лишь сжимая в руке прохладные сильные пальцы, никак не отвечающие на прикосновения.
И только лишь искать глазами и биться мыслями, что все будет хорошо. Что все обязательно будет хорошо.
Настолько наивно, что даже не верилось, но настолько желанно, что являлось единственным, во что можно было поверить.
Останавливаясь и резко разворачиваясь, встречаясь взглядом с серыми глазами, понимая, что больше ничего не надо, можно было выдохнуть и понять, каким же раньше был идиотом.
И Мустанг это понимал, почему-то каждой клеточкой души, тела, мозга, до кончиков ногтей и волос – именно сейчас.
В эту секунду.
Именно в этой непонятной чаще.
Именно в эту странно-абсурдную ситуацию.
Именно так – стоя лицом к лицу и внимательно впиваясь взглядом в каждую черточку лица.
Дино понял, что любит.
Склоняясь, совсем медленно, словно давая возможность отстраниться, касаясь ладонью щеки, чуть притягивая к себе и поднимая другой за подбородок.
Чуть приоткрывая губы, едва сдерживая рвущееся наружу сердце.
Замерев как внутренне, так и мысленно.
Прикрывая глаза, но все равно теперь уже с капелькой неуверенности заглядывая в серые глаза.
Мягко касаясь губами губ Кёи, смешивая дыхания.
А впереди, за спиной Хибари, вспыхнули белоснежным крылья, наконец высвободившись.
История сорок восьмая: An angels fall first (5) История сорок восьмая: An angels fall first (5)
Осторожно отстраняясь, Дино смущенно кашлянул в ладонь, не понимая внезапности собственного порыва.
Но.
Его переполняло счастье. Живительным родниковым ключом бившееся внутри, делая тело одновременно легче перышка, но несоизмеримо тяжелым, как литый металл.
И казалось, словно крылья Кёи, наконец освободившиеся, с восторгом мощными хлопками поднимавшие сухие листья с земли, заставляя тех кружиться, создавая цветастый хоровод, резонируют в нем. Отдаются капельками силы в крови. Будто бы еще секунда, и…
You…
Хибари ничего не сказал, на секунду прикрыв глаза и только лишь кинув очередной холодный взгляд на Дино, ответивший ему теплой улыбкой.
И сейчас все вдруг встало на свои места.
Метания, непонятки, сомнения. Все прошло. Заменилось на спокойное понимание собственной цели.
You are…
И это благодарственное спокойствие было… Священным.
Настолько величественным, как и сам Кёя, спустившийся с небес. Тот самый вздорный мальчишка, который краснел, смущался, хватался за оружие, снова заливаясь невольно краской от то ли смущения, то ли злости.
Но… Все это было теперь слишком привычно.
Дино сейчас казалось, что так и должно быть.
You are my…
И это осознание давало ему то самое счастье, мощным потоком бившееся в теле, то накрывая неукротимой волной, то отходя, давая почувствовать как же одиноко без него.
Мустанг улыбнулся, читая в серых глазах немой вопрос, отвечая уже известными ему словами:
«You are my Heaven».
Бьякуран вздохнул. Цуна лежал на его коленях, закрыв глаза и задремав.
Эти двое… Фран и его ненормальный принц-потрошитель. Они не выходили из головы.
Как давно уже не встречались достойные соперники. Как давно Джессо позабыл всю прелесть схватки, когда адреналин стучит в висках, заламывая. Когда пальцы чуть дрожат, не от страха, а от предвкушения.
И именно в такие моменты жизнь переливалась каждой своей изящно украшенной гранью.
Именно тогда была жизнь.
Бьякуран медленно провел ладонью по золотисто-каштановым волосам, пропуская отдельные прядки через пальцы и улыбнулся.
Когда-то совсем давно, когда Адам еще не поддался этой грешной женщине, ввергшей его в Ад, именно тогда он любил Мукуро.
И его аромат яблок, которым пахла каждая клеточка его кожи. И в волосах запах никому неведомых тогда замыслов.
И все чаще сейчас, по прошествии стольких тысячелетий, все чаще в голове возникал вопрос: А правда ли Джессо мог любить его? Может это лишь иллюзия чувств, которые влил в него этот предатель.
Может.
Да, может, только кто теперь скажет наверняка?
Бьякуран снова задумчиво улыбнулся, наблюдая, как Цуна сонно поежился, прильнув ближе и тут же потершись щекой и колено.
Его крылья.
Его Рай
Фран равнодушно наблюдал, как Бель, в очередной раз не сдержавшись, перерезал какой-то девушке горло. Как она, хрипя и извиваясь, умирала на царских руках, орошая все кровью из длинно-тонкой раны.
— Эй, лягушка, — хриплый, пропитанный безумием, как почва кровью под его ногами, голос, и ненормальный блеск глаз, алчный, но не до злата, а до чужих жизней, — иди сюда.
— Вы снова будете вырезать ей сердце, выламывая ребра? – безразлично, но подходя.
Смех с шипением, не змеиным, а скорее разъяренной кошки.
— Заткнись, и слушайся, — резко хватая Франа за запястье и полоснув ножом.
Наблюдая, как кровь багровыми каплями катится по мертвецко-белой коже.
Облизнув пересохшие от возбуждения губы, Бель склонился, припадая ртом к ране.
Языком проводя но ране, забираясь в самую глубь пореза, желая хоть сейчас, но увидеть на равнодушном лице признаки разбирающей жгущей боли.
Поднимая глаза, скрытые за пшеничными волосами, Бель заметил лишь мимолетное почти садистское удовольствие.
Бельфегор раздраженно оттолкнул от себя руку, впиваясь губами в бледную линию рта Франа, языком приоткрывая губы.
«Мой персональный Ад».
— А теперь ты меня убьешь? – немного нерешительно, дрожащим голосом, но все равно храбрившись улыбкой, спрашивает Мустанг.
— Зачем?
— Ну тебе ведь надо сердце мое… забрать, — волна дрожи по телу.
Не от страха, а просто от того, что… Смерть ведь оборвала бы все. И этот нескончаемый поток бушующего в груди счастья, ласковым теплом согревавшее тело.
— Идиот, — несколько даже удивленно.
— Э? – растерянно заморгал Дино, пытаясь справиться с переменами настроения Кёи.
— Заберу с собой.
— В Небо?
— Нет.
Теперь ты – мое небо.
— А куда?
— Без разницы.
— Я ничего не понимаю, — едва ли не заливаясь искрящимся весельем смехом, ответил Дино.
— Это твое обычное состояние.
— А кнутом? – мгновенно отреагировал Мустанг, улыбкой едва ли не затмевая уже всходившее солнце. – Покраснел!
И, наконец, неудержимый смех, радостными нотками откликаясь в каждом стебле и капле росы.
Heaven doesn't seem far away anymore no no
Heaven doesn't seem far away.
Киоко с улыбкой встретила солнцеликого Бьякурана, даря ему самую милую из улыбок.
— Мы рады, что вы вернулись.
— Да-да, — с усталой вежливостью отозвался ангел, скрываясь за облачными вратами.
— Знаешь, Бьянки-сан, — девушка повернула голову, встречаясь с коллегой взглядом, — а тебя не волнует, что все ангелы с первого поколения нашли себе… парней?
— Девушки сегодня не в ангельской моде. Ева отбила желание. Может чая?
— Н-нет, спасибо, хоть на небесах и не умирают… Но рисковать не хочется.
— И как хочешь, пойду любимому Реборну отнесу.
Провожая взглядом подругу, Киоко тяжело вздохнула, не понимая, почему же Бьянки так не любит начальство.
— Мне кажется, что меня обманули, — совершенно равнодушно сказал Дино, наблюдая, как Бьякуран стремительно растворяется в небесах, держа в руках еще дремлющего Цуну.
— Что теперь? – даже снисходя до пустого ответа-вопроса.
— А разве ты не должен сразу стать милым, добрым, счастливо улыбаться? Ну принцессы всегда меняются после первого поцелуя.
— Еще что-то? – опуская лицо, пряча смущение и нехорошую улыбку, спрашивает Кёя, вновь доставая из ниоткуда тонфа.
— Ну-у, пока ты мне не выбил зубы – да, — с легкостью приближаясь, длинными тонкими пальцами убирая волосы с серых глаз, — я люблю тебя.
Кровь с новой силой ударила в фарфоровую кожу, оттеняя ее малиновым.
— Забью…
— Поцелую, ты хотел сказать.
— До смерти!
— Ну я согласен!
@темы: Дино Каваллоне, Хибари Кёя, фанфикшн, PG-13, Dino Cavallone, fanfiction
Все днище, кроме порно и пирожных. ©
Название: Я люблю тебя!
Автор: melission
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Дино/Хибари, Вария, Вонгола.
Рейтинг: До NC-17
Жанры: Ангст, Занавесочная история, Даркфик, Стёб, Драма, ER (Established Relationship), Флафф, Ужасы, Юмор, Hurt/comfort, Пародия, Философия, POV, Психология, Романтика, Повседневность, Слэш (яой), Songfic
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, Ченслэш, Смерть персонажа, Секс с использованием посторонних предметов, OOC, Изнасилование, Секс с несовершеннолетними
Статус: Закончен
Описание: Несколько совершенно разных историй о любви Дино к Хибари. Не всегда связанных между собой, но имеющие всегда что-то общее. Одну тонкую нить взаимности и чувственности, так притягательно поблескивающую сквозь переплетенные пальцы. Влюбленные? Нет. Больше. Любимые.
Разрешение на размещение: Получено
История сорок третьяИстория сорок третья
— У нас на кухне лежит лимон, — холодно начинал Кёя.
— А, и? – еле-еле отрывая глаза от только что напечатанных отчетов Ромарио, спросил Дино.
— Он там лежит уже две недели, — все так же холодно.
— И что? – снова какой-то отстраненный голос и Мустанг медленно переводит взгляд на брюнета.
— У нас на кухне в лимоне родились муравьи.
— Мукуро снова балуется с иллюзиями? – подозрительно.
— К чертям этот овощ, ты оставил лимон и там теперь муравьи.
— А от меня ты что хочешь? – немного растерянности.
— Они родились по твоей вине, они – твои дети.
Мустанг поперхнулся, закашлявшись и, выпрямившись, взглянув в решительные серые глаза, стало как-то уж очень поразительно.
— Выкини лимон и забудем. Детей – только от тебя, — хитрое подмигивание.
— Договоришься… — недовольное бурчание.
Хибари с грустью поднял блюдечко с лимоном, где белели крошечные личинки муравьев и, осторожно открыв форточку, выкинул на улицу прокисшей фрукт.
Мукуро удивленно потер макушку, невозмутимо поправил плащ и перешагнул через упавший лимон, задумчиво рассуждая, что с погодой должно быть творится какая-то чертовщина.
«Это все глобальное потепление!», — на этом Мукуро сам с собой и договорился.
***
И мечты, конечно, сбываются.
Если этого очень захочется.
Хибари зевнул.
Лежать на крыше средней школы Намимори уже была даже не привычка, а жизненная необходимость. Да и избавляться от нее не хотелось.
Солнце щедро сыпало горячими лучами.
Нежиться под золотым светилом, то проваливаясь в сладкую дрему, то снова ощущая медлительную реальность, паутиной оплетающую все вокруг, вынуждая людей, ставших уже подобиями марионеток, все стремительнее нестись сквозь собственный коротко отведенный срок, оставляя после себя лишь череду использованной бумаги документов, хоть как-то подтверждающая, что их бледные тени скользили по земле.
Мысли медленно перетекали из одной в другую, и только настойчивый холод кольца на шее не давал полностью отгородиться от реальности.
— Выкинуть его, что ли, — приглушенный шепот.
«Без разницы», — холоднее, чем касание кольца, шикнул Алауди.
— Безразлично, — эхом вторил Хибари.
Но ледяные касания никуда не исчезли, становясь уже похожими на крепкие объятья.
И так клонило в сон. А солнце так резало глаза.
И все равно холодно.
Кёя зевнул из последний сил и уснул, блаженно окунувшись в спасительную от холода дрему.
Дино зевал. Просто ужасно. Иногда ему даже казалось, что еще чуть-чуть и челюсть правда упадет к ногам как в известной присказке.
Он при всем при этом он с отчаянностью отъявленного мазохиста наблюдал как мелкая золотая рыбка плавает в аквариуме, виляя хвостом и плавниками, и пытаясь сообразить, как люди могут успокаиваться глядя на это.
Ну есть какой-то недоваренный (недопеченный, недожаренный) морепродукт, который и то не всегда будет вкусным. Он плавает в большой прозрачной кастрюле. Осталось только овощей насыпать да прокипятить минут десять. После того, как Мустанг поделился такими мыслями с Ромарио, помощник посмотрел на него с выражением глубочайшего сожаления и затравленным надзирателем за умственно лишенных, и вежливо пояснил, что данную точку зрения не разделяет, и вообще лучше бы дальше работать идти. Дино не заставил себя повторять дважды и пошел варить себе кофе, через десяток минут подойдя к аквариуму, уведомив Ромарио, что он наработался, и не успокоится, пока не проверит на собственной еще не освежеванной шкурке – каково это расслабляться глядя на плавающую рыбу.
Стоило ли к слову упоминать, что Мустанг рыбу не переносил даже нарисованную, а уж в жизни боялся ее как вампиры солнца (Эдвард Каллен не в счет, позеры они такие… ), или как оборотни серебра.
К слову замечено, что если бы Хибари знал о такой слабости, с огромным удовольствием стал бы развешивать рыбу по всему дому.
Но всему свое время.
Чертово виски обжигало горло, вынуждая закашляться и быстро скомандовать выступившим слезам спрятаться обратно.
Хибари отставил полупустую бутылку, скривил губы, мысленно выругавшись про отсутствие лимона – и наплевать что им заедают текилу.
«Холодно-о», — единственная мысль, бившая в голове и вынуждающая еще хоть как-то, но действовать.
Налетая на внезапно оказавшиеся на пути стены и медленно, но верно шествуя в спальню, интуитивно стаскивая с себя уже расстегнутую рубашку и швыряя ее в дальний угол, даже не замечая таких, казалось бы простых вещей.
Мустанг вздохнул – рыба просто специально не собиралась успокаивать. Даже не так – своим бездельем она не давала Дино пойти работать или, хотя бы, чуть успокоится. Чтобы, разумеется, пойти работать.
Ромарио только поражался реакции своего босса, подающий знаки «не беспокоить», едва помощник оказывался в комнате. Что ж оставалось несчастному мафиози? Безусловно нехорошими словами поминая всех тварей в вожже живущих и идти делать работу за столько заваленного делами босса.
Теперь жарко. Только вот кольцо на шее стало почти камнем, которое тянет вниз, будто в пропасть. Из последних сил Кёя сопротивляется, не желая проигрывать схватку какому-то кольцу, и плохо соображая, что вообще происходит. И только горький вкус на языке дает на секунду понять, что все его действия будто на часть сотворены кем-то другим.
А вот это уже начинает раздражать, только алкоголь в крови, глухими ударами опьяняющий каждую клеточку истошно бьющего энергией тела почти парализует и лишает возможности управлять.
Перед глазами мелькают какие-то здания. И, кажется, самолет.
Стоп! Это еще что за фигня?!
Италия?! Да какого…
И только хриплый, почти беззвучный смех где-то в глубине, кажется, души не дает покоя.
— Кё-тян? – растерянный голос, и Мустанг несколько удивленно разглядывает запыхавшийся силуэт.
Хибари замирает, не в силах переступить порог чужого дома. Только знакомые по мягкости орехов-золотые глаза смотрят, кажется, в самое сердце.
— Каваллоне Джунайме…
Тихо, отчеканивая каждую букву, но совершенно равнодушно.
— Ты ведь не Кёя.
— А ты не Примо.
— Не понимаю, — честно сознается Дино, уже забыв про золотую рыбку и, поднимаясь с корочек, подошел к Кёе.
— Всегда хотел это сделать… — губы Хибари изгибаются в совершенно безумной улыбке, и на секунду яростный поцелуй лишает у блондина земли под ногами.
«И какого черта?», — недовольно сам у себя спросил Кёя, не менее растерянно облизывая собственные губы.
«Как умрешь – узнаешь», — насмешливо фыркнуло в ответ сознание.
— Не умру, — уверенно отступая в сторону дивана, ответил Хибари, снова зарабатывая шокированный взгляд Дино.
— Кё-тян?
— Спокойно, — равнодушно бросил брюнет, зачарованно наблюдая за плавными движениями золотой рыбки.
— Несправедливо, — обиженно процедил Мустанг, присаживаясь рядом, касаясь плечом плеча.
И все равно умиленная улыбка не сходит с губ. И с удовольствием наблюдать, как серые глаза азартно следят за каждым движением. И с восторгом хихикать, как недовольно хмурится Хибари, замечая, как именно наблюдает за ним блондин.
— Ты мне не важен.
— Я знаю, спасибо, что напомнил, — старательно скрывая снова накатившую боль, улыбнулся Дино, надеясь, что дрожь в уголках губ незаметно.
— И то, что сейчас тут было – этого не было! – сжимая губы в тонкую линию.
— Ничего не было, — покорно отвечал Мустанг, зачарованно ловя каждое слово, с точностью метко пущенного заточенного ножа ранящего самые незащищенные места.
Кёя медленно поворачивает голову, пристально изучая казалось бы обычно-спокойное лицо и примесью так раздражающей легкомысленности в чертах.
«А потом ты будешь ждать века, лишь бы снова коснуться его губ», — отстранено сказал Алауди, словно прочитав мысли Кёи.
— Что за бред?
«Тогда почему ты не остановил меня?» — искренняя насмешка, но голос все равно холодный.
— Не хотел. Останавливаться не хотел, — едва ли не вздернув подбородок, ответил Хибари, тут же сквозь пелену собственного зрения замечая неверящий взгляд шоколадных глаз, и глаза расширенны от слишком невероятных слов.
«А я не сказал ему этого», — совершенно безразлично.
— Наплевать, — дернул плечом Кёя.
«Скажи это тогда, когда он умрет», — высокомерная усмешка и последние остатки холодна растворяются в разгоряченной алкоголем крови.
— Мне наплевать на тебя, бездумное травоядное.
— Я знаю, — теперь даже улыбка отдает всей той болью, что кровавым ураганом бушевала внутри. Внутри все исходит мелкой дрожью, но губы лишь сильнее сжимаются, превращаясь в тонкую линию. Даже сердце, кажется, заразилось этой трясущейся лихорадкой. Только вот сейчас пронзительно-стальные глаза резанули взглядом мягче, давая хоть смутную, но надежду.
— Но я не хочу, чтобы ты умирал.
Никогда не отказывайся от своей мечты.
История сорок четвертая: An angels fall first (1) История сорок четвертая: An angels fall first (1)
Мужчина засунул ногу в стремена. Лошадь торжественно проржала, стукнув копытом о рыхлую землю. Уверенные руки ухватились за седло, сжимая пальцами уздечку.
Глубокий вдох. Нога отталкивается от земли, закинутая на спину лошади, но… Руки соскользнули, пальцы жалобно хватали воздух.
Секунда. Грохот. Не хватает только оваций.
Да-да, этот мужественного вида мужчина, с золотыми, как ласковая улыбка солнца, волосами, медовой кожей и янтарно-карими глазами и есть Гарцующий Конь. Он же Дробящий Мустанг. Он же Дино. Ну и так далее.
Лошадь склонила голову, взглядом поминая всю родню этого непутевого героя вплоть до Первого Поколения. Без сомнения Примо Каваллоне был не в восторге от такой почести, но мертвых, как говорится, никто не спрашивает. Они все равно умерли, какая им разница, ей-богу?
Дино тяжело вдохнул. Тяжело выдохнул.
— Ну что ж, — медленно вытягивая каждую букву, — надо бы в четвертый раз попробовать.
«Да и в сотый не получится», — явственно читалось в глазах лошади.
— А потом, по полям, по лугам… — мечтательная улыбка. – Приключения. Принцессы…
Солнце запекло ярче, отчего кожа покрылась тонкой пленкой испарины.
— Знаешь, друг мой сердечный, — сел на земле, уперев руки в колени, — я подумал и решил…
После таких слов конь недовольно мотнул головой, выражая свое недовольство и заранее ожидая последующей комедии.
— Что я пойду пешком, и мне благо – ноги сильнее станут, и тебя лишний раз не напрягать. Правда ведь я гений? – с почти детской наивностью в глаза, что даже животное опустил голову, не желая ранить чувства. — А потом обязательно спасу прекрасную принцессу и женюсь на ней! А можно даже и не принцессу, а, например, прекрасную селянку. Ну главное что бы она говорить связно могла. – и чуть подумав сразу же уточнение. – Ну и писать. У меня же времена геройские впереди, много ли людей еще в помощи моей нуждается?
Конь терпеливо слушал, все еще понурив голову, и стучал копытом, с горечью осуждая того непутевого торговца, который его продал.
На лицо блондина упала тень. Медленно подняв голову, Дино обомлел. С неба падал мужчина. Или юноша. Да, скорее даже юноша. И падал НА блондина. Едва успев вытянуть руки вверх, защищаясь от удара и по возможности ловя оное летающее тело, Мустанг с удивлением отметил, что паренек, растерянно моргающий в его руках весит не больше перышка.
— С неба…
— Будешь говорить – камикорос! – недовольное бурчание, прежде чем все лицо залило краской: парень был обнажен. Ну это не считая листочка в самом… пикантном месте.
Серые глаза, больше похожие на зыбкие тени сумерек вечерней порою. Черные волосы, на солнце отливающие чистейшим серебром, идеальный мрамор кожи и полное отсутствие веса. Как такового.
— Парень упал с неба! – с почти благоговейным ужасом повторил блондин, инстинктивно прижимая брюнета к себе.
— Еще раз повтори, раз с первого не понимаешь, — глаза спрятаны под челкой, а румянец стал еще гуще. Пальцы непроизвольно сжались.
— Эй, небо! Коли раскидываешься людьми – принцессу мне кинь! – полный голос надежды.
Брюнет резко побелел, нервно куснув губу.
— Отпусти меня, — холодная даже не совсем просьба.
— А что, больше никто не упадет? – растерянно.
— Вряд ли в ближайшую пару тысяч лет найдутся такие глупцы.
— А ты зачем упал?
— По правилам обязывает. В моем возрасте уже надо искать.
— Кого?
— Ее.
— Кого ее? – снова прижимая теперь еще и склоняясь, заглядывая в серые глаза.
Глаза были бы красивые, янтарные, с линиями цвета каштана. Только вот излишняя легкомысленность все портила.
«Он меня прижимает. К себе», — каждая мысль кровью отдавалась в кожу лица брюнета, наливая ее еще сильнее.
— Вторую половину, — едва различимое смущенное бурчание.
— Так ты же целый.
— Идиот. Любовь. Ее искать надо.
— А лет сколько? – недоверчиво.
— Сегодня исполняется шестнадца…
— Так у тебя все впереди еще! Мне вот двадцать два, и я все еще ищу эту самую любовь, — тяжелый вздох.
Брюнет облизнул пересохшие губы.
— А ты чего это… С неба, да лопухом прикрыт?
Едва стоило напомнить о наготе, как парень встрепенулся, вырываясь из объятий и доставая тонфа.
— А откуда у тебя палки эти металлические? – склонил голову в интересе блондин.
— Камикорос!
— Э-э, постой, нельзя людей убивать!
Брюнет остановился, настороженно хмурясь.
— Это правило?
— Это закон!
— Тогда я просто забью тебя не совсем до смерти! – логичный вывод, и сразу кивок, в подтверждении правильности слов.
— Ну это тоже нельзя! – поспешное уточнение.
— А что можно? Руку сломать? Ногу? Я быстро! – почему-то это звучало обнадеживающе. – Даже почти не больно будет.
От такого прямолинейного заявления Мустанг оторопел. Что-то в этих небрежно брошенных словах, последние из которых уже звучали как приглашение, подкупало. И подламывало согласиться.
Стоп!
Дино ущипнул себя, застав собраться с мыслями.
Ему сейчас хотелось, чтобы этот паренек сделал все, что бы не пожелал.
— Н-нет! Нельзя! Но ты можешь отправиться со мной в путешествие! Я тоже ищу прекрасную принцессу. А для тебя и фрейлина найдется.
— С тобой? – недоверчиво.
— Да! Ты, я да конь.
Брюнет оглянулся, ища глазами иных людей, но таковых, увы, не оказалось. Следовательно… Путешествовать вот с этим… златовласым недоразумением и пытаться поскорее влюбиться и вернуться обратно.
— Ну так ты идешь? – Дино склонился, заглядывая в серые глаза.
— Будешь так приближаться – забью до смерти.
— Значит, пошли скорее! – весело рассмеялся блондин, развернувшись и мерным шагом вышагивая по изумрудной траве.
— Хорошо хоть, что в цирк не попал, там таких на каждом углу, — буркнул Кёя, упираясь взглядом в спину Мустанга. Почему-то сейчас брюнету показалось, что за ней наверняка так спокойно. И надежно…
История сорок пятая: An angels fall first (2) История сорок пятая: An angels fall first (2)
— Ну и куда мы идем?
Кёя со спокойными лицом наблюдал, как Дино растирает буквально онемевшие от усталости ноги.
— Куда глаза глядят!
— А куда они у тебя глядят? – продолжая допытываться.
— Вперед, — буркнул Мустанг, понимая, что сам не знает куда идти.
— Через тройку миль будет болото. Я пойду туда только сидя на твоей шеи.
— Откуда ты знаешь? – удивленно моргнул Дино, поднимая янтарные глаза.
— Вообще-то географию еще с пятого класса преподают, — нехотя ответил Хибари, повернувшись спиной к этому златовласому чуду.
Мустанг недовольно скривил губы, делая совершенно искренне обиженную моську. Какой-то парень упал с неба, да еще и строит тут из себя самого умного!
— Зато я знаю как ударить человека хлыстом, и не оставить следов! – выпалил блондин, пытаясь хоть как-то сгладить интеллектуальные различия.
— Это что, тонкий намек? – сверкнув глазами, спросил брюнет.
— Н-нет.
Хибари сжал губы, хмыкнув.
— А что, хочешь? – как-то лукаво улыбнулся Дино.
— Да что ты…
— А почему краснеешь тогда?
Кёя раздраженно отвернулся, не понимая как вообще какой-то жалкий человечишка смог хоть на секунды, но вывести его из себя.
— Мне надоело идти, — встал Хибари, недовольно сложив руки на груди.
— Тут где-то должен быть город!
— Тот мужчина, — это слово брюнет выговорил с заметным сарказмом, — у которого ты спрашивал – мямлил не пойми что.
— Он сказал, что город тут есть!
— Ну да, где б он еще умудрился так напиться? – шикнул в ответ Кёя, раздраженно кусая губу.
Почему-то сейчас все его ледяное спокойствие куда-то ушло, уступая место какого-то суматошному желанию. Какому желанию? Ну как… Обнять. Например. Одного конкретного человека. Вот ту вот спешащую куда-то нечисть, голова которой забита глупейшими земными мыслями.
И, что самое невыносимое – все эти чувства раздражали Хибари не меньше, чем все вокруг.
— Расскажешь мне о своем доме? – вдруг примиряющее улыбнулся Дино, разворачиваясь и вглядываясь в серые глаза.
— Нет.
— Ты мне не доверяешь, — снова обиженно.
— Мне нельзя об этом рассказывать.
— А если я буду спрашивать? – теперь уже лукавые искорки в голосе.
— М-м, нет правила на этот счет, — немного призадумавшись.
— Тогда давай заночуем тут, — улыбается Дино, внимательно смотря в глаза Кёи.
— Все равно, — чуть вздернув подбородок.
— У тебя есть братья?
— Да.
— Много?
— Мы все братья друг другу. Ведь сотворены Господом Богом.
— Аминь, — тут же кивнул блондин, понимая, что наткнулся на рьяного верующего.
— А расскажи что-нибудь о них.
Хибари чуть качнул головой, наблюдая за веселыми язычками оранжевого пламени, так приятно согревающие руки. И ароматный запах печеных овощей, и тихие шорохи недалекого леса, чьи высокие деревья сейчас ласкал ветер.
— Кто-нибудь из них уже нашел свою любовь? – после минутного молчания уточнил Дино, чувсвтуя себя уже не то, что навязчивым, а надоедливым.
— Да, только их не пустили в дом.
— Почему? У тебя такие строгие родители?
— Нет, просто у Занзаса странный вкус.
— Странный?
— Его половина орала так, что свод небесный сотрясался, — нехотя отвечая.
— Ну всякие женщины бывают, — медленно начал мустанг, понимая что разговор зашел в тупик. – Я вот хочу девушку тихую. Веселую, с доброй улыбкой и кротким нравом. И чтобы поперек моего слова не шла.
— Камикорос, — сжимая губы, прошипел брюнет, проклиная тот момент, когда все же решился выйти на поиски.
— Что, прости? – немного настороженно переспросил блондин.
— Забью, говорю, до смерти.
— А ты, кого бы ты хотел полюбить?
— Хотел бы? – кажется, немного удивленно.
— Да.
— Любовь не дается по желанию.
— Разве? А я вот уверен…
— Заткнись, — резко едва не вскрикнул Хибари, — все, что ты знаешь – это чушь. Ты можешь выбрать того, с кем обвенчаться. Того, кого целовать и ту, кто выносит твоих детей. Но любовь ты не выбираешь.
— А как тогда? – словно завороженный слушая эти слова.
— Это… по-другому.
— И все же – как? – почему-то настойчиво спрашивал Дино.
— Надеюсь, что никогда не узнаешь.
— Но почему? – снова непонимание.
— Потому что у тебя не останется выбора.
На этот разговор и прервался. Мустанг пытался понять, почему же последняя фраза, сорвавшаяся с губ брюнета, что-то так сильно в нем взбудоражила. Да и вообще пытался хоть что-то, да понять. Кажется вообще ничего не понимая.
— У тебя птичка на плече, — немного осторожно оповестил Дино.
— И? – нехотя спросил Кёя, прекращая разглядывать желтый комочек жизни, который так задорно щелкал клювом и чирикал. Птенец опустился минуту назад, доверчиво прильнув в теплой коже брюнета.
— Птицы тебя любят, — немного задумчиво.
— Угу, ежик – так, — медленно поднимая руку, указал Кёя, где среди зыбких сумерек и пляшущих теней блестели чьи-то маленькие глазки.
— Поразительно, — восторженно вздохнул Мустанг, светящимся взглядом окидывая робкое животное и тут же переводя взгляд на брюнета, почему-то заворожено смотрящего в глаза блондину. – Что?
Смущение на губах выступило одновременно, вынуждая обоих резко отвернуться и бубнить что-то в оправдание.
Бубнил, точнее, один лишь Дино, и его это оправдывало. Ну и удивленно, но все равно корил себя за то, что почему-то его смущает взгляд парня. Пусть даже сидящего в одних лишь явно широких штанах, которые иногда выставляли на обозрение миллиметр шелковой кожи чуть ниже поясницы, и от этого становилось еще сильнее не по себе. И уж тем более не по себе от идеально ровной спины, уверенных движений и гордости, словно бы этот почти мальчишка свалился не с неба и голышом, а с царского трона, и то соскользнув с собственного трона.
Ну вот, мысли блондина снова уплыли куда-то в область обнаженной груди, аккуратных, но явных линий пресса и идеальных изгибов шеи…
Очнулся мустанг лишь когда Хибари раздраженно щелкнул пальцами перед самым носом.
— Ч-что?
— Я тебе говорил.
— Ч-что?
— Больше слов не знаешь?
— Н-но…
— Тут кто-то есть. В лесу. Совсем недавно слушал эхо голосов.
— И-и?
— А членораздельно говорить? – уже с недовольством.
— Прости, — тут же встрепенулся Дино, краснея от того, что это превосходное по своей совершенности лицо находилось так близко, что, кажется, блондин мог бы почувствовать слабое тепло, исходившее от его кожи. И, что больше всего вызывало панику – это приоткрытые губы и влажный алый кончик языка, касающийся нижней губы.
— Сиди тут и тихо. Если что – я с ними справлюсь, — резко выпрямляясь, сказал Хибари.
— Меня тоже учили, мой отец – главарь одной банды, она наводила ужас на полстраны!
— А сейчас?
— А сейчас боссом должен был стать я, — стыдливо опуская голову, сказал Дино.
— Гм, — только и выдавил Хибари, где-то совсем в уголках губ, незаметно для взглядов, пряча улыбку, зеркальное подобие лукавой Мустанга.
Еще час прошел с неспешной трапезе, когда мелькали лишь красноречивые взгляды и робкие полуулыбки – со стороны Дино – точно.
Хибари внимательно прислушивался, ловя малейший звук. Будь он тут один – у него даже не возникло бы опасений. Но сейчас… Надо, что ли, не позволить кое-кто, в чью сторону сейчас полетел красноречивый взгляд, позволить умереть. Точнее можно, но потом только черт разберется, где искать. Или даже черт не разберется…
Тихий шелес сухих листьев, оставшихся еще с прошлой осени. Гул листвы, которую неспешно колошит ветер. И какой-то приглушенный свист.
Звук… летящей стрелы?!
Кёя резко вскакивает, пытаясь хоть по звуку определить направление – безуспешно.
Тогда остается только…
— Эй, животное.
Дино растерянно поднимает голову, словно в замедленном режиме наблюдая, как брюнет сорвался с места и буквально подлетел к нему, заглядывая прямо в глаза.
И не успев ничего сказать, Мустанг чувствует на своем торсе стальные объятья, а взор резко затмевает ослепительная белизна.
«Крылья?..»
Автор: melission
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Дино/Хибари, Вария, Вонгола.
Рейтинг: До NC-17
Жанры: Ангст, Занавесочная история, Даркфик, Стёб, Драма, ER (Established Relationship), Флафф, Ужасы, Юмор, Hurt/comfort, Пародия, Философия, POV, Психология, Романтика, Повседневность, Слэш (яой), Songfic
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, Ченслэш, Смерть персонажа, Секс с использованием посторонних предметов, OOC, Изнасилование, Секс с несовершеннолетними
Статус: Закончен
Описание: Несколько совершенно разных историй о любви Дино к Хибари. Не всегда связанных между собой, но имеющие всегда что-то общее. Одну тонкую нить взаимности и чувственности, так притягательно поблескивающую сквозь переплетенные пальцы. Влюбленные? Нет. Больше. Любимые.
Разрешение на размещение: Получено
История сорок третьяИстория сорок третья
— У нас на кухне лежит лимон, — холодно начинал Кёя.
— А, и? – еле-еле отрывая глаза от только что напечатанных отчетов Ромарио, спросил Дино.
— Он там лежит уже две недели, — все так же холодно.
— И что? – снова какой-то отстраненный голос и Мустанг медленно переводит взгляд на брюнета.
— У нас на кухне в лимоне родились муравьи.
— Мукуро снова балуется с иллюзиями? – подозрительно.
— К чертям этот овощ, ты оставил лимон и там теперь муравьи.
— А от меня ты что хочешь? – немного растерянности.
— Они родились по твоей вине, они – твои дети.
Мустанг поперхнулся, закашлявшись и, выпрямившись, взглянув в решительные серые глаза, стало как-то уж очень поразительно.
— Выкини лимон и забудем. Детей – только от тебя, — хитрое подмигивание.
— Договоришься… — недовольное бурчание.
Хибари с грустью поднял блюдечко с лимоном, где белели крошечные личинки муравьев и, осторожно открыв форточку, выкинул на улицу прокисшей фрукт.
Мукуро удивленно потер макушку, невозмутимо поправил плащ и перешагнул через упавший лимон, задумчиво рассуждая, что с погодой должно быть творится какая-то чертовщина.
«Это все глобальное потепление!», — на этом Мукуро сам с собой и договорился.
***
И мечты, конечно, сбываются.
Если этого очень захочется.
Хибари зевнул.
Лежать на крыше средней школы Намимори уже была даже не привычка, а жизненная необходимость. Да и избавляться от нее не хотелось.
Солнце щедро сыпало горячими лучами.
Нежиться под золотым светилом, то проваливаясь в сладкую дрему, то снова ощущая медлительную реальность, паутиной оплетающую все вокруг, вынуждая людей, ставших уже подобиями марионеток, все стремительнее нестись сквозь собственный коротко отведенный срок, оставляя после себя лишь череду использованной бумаги документов, хоть как-то подтверждающая, что их бледные тени скользили по земле.
Мысли медленно перетекали из одной в другую, и только настойчивый холод кольца на шее не давал полностью отгородиться от реальности.
— Выкинуть его, что ли, — приглушенный шепот.
«Без разницы», — холоднее, чем касание кольца, шикнул Алауди.
— Безразлично, — эхом вторил Хибари.
Но ледяные касания никуда не исчезли, становясь уже похожими на крепкие объятья.
И так клонило в сон. А солнце так резало глаза.
И все равно холодно.
Кёя зевнул из последний сил и уснул, блаженно окунувшись в спасительную от холода дрему.
Дино зевал. Просто ужасно. Иногда ему даже казалось, что еще чуть-чуть и челюсть правда упадет к ногам как в известной присказке.
Он при всем при этом он с отчаянностью отъявленного мазохиста наблюдал как мелкая золотая рыбка плавает в аквариуме, виляя хвостом и плавниками, и пытаясь сообразить, как люди могут успокаиваться глядя на это.
Ну есть какой-то недоваренный (недопеченный, недожаренный) морепродукт, который и то не всегда будет вкусным. Он плавает в большой прозрачной кастрюле. Осталось только овощей насыпать да прокипятить минут десять. После того, как Мустанг поделился такими мыслями с Ромарио, помощник посмотрел на него с выражением глубочайшего сожаления и затравленным надзирателем за умственно лишенных, и вежливо пояснил, что данную точку зрения не разделяет, и вообще лучше бы дальше работать идти. Дино не заставил себя повторять дважды и пошел варить себе кофе, через десяток минут подойдя к аквариуму, уведомив Ромарио, что он наработался, и не успокоится, пока не проверит на собственной еще не освежеванной шкурке – каково это расслабляться глядя на плавающую рыбу.
Стоило ли к слову упоминать, что Мустанг рыбу не переносил даже нарисованную, а уж в жизни боялся ее как вампиры солнца (Эдвард Каллен не в счет, позеры они такие… ), или как оборотни серебра.
К слову замечено, что если бы Хибари знал о такой слабости, с огромным удовольствием стал бы развешивать рыбу по всему дому.
Но всему свое время.
Чертово виски обжигало горло, вынуждая закашляться и быстро скомандовать выступившим слезам спрятаться обратно.
Хибари отставил полупустую бутылку, скривил губы, мысленно выругавшись про отсутствие лимона – и наплевать что им заедают текилу.
«Холодно-о», — единственная мысль, бившая в голове и вынуждающая еще хоть как-то, но действовать.
Налетая на внезапно оказавшиеся на пути стены и медленно, но верно шествуя в спальню, интуитивно стаскивая с себя уже расстегнутую рубашку и швыряя ее в дальний угол, даже не замечая таких, казалось бы простых вещей.
Мустанг вздохнул – рыба просто специально не собиралась успокаивать. Даже не так – своим бездельем она не давала Дино пойти работать или, хотя бы, чуть успокоится. Чтобы, разумеется, пойти работать.
Ромарио только поражался реакции своего босса, подающий знаки «не беспокоить», едва помощник оказывался в комнате. Что ж оставалось несчастному мафиози? Безусловно нехорошими словами поминая всех тварей в вожже живущих и идти делать работу за столько заваленного делами босса.
Теперь жарко. Только вот кольцо на шее стало почти камнем, которое тянет вниз, будто в пропасть. Из последних сил Кёя сопротивляется, не желая проигрывать схватку какому-то кольцу, и плохо соображая, что вообще происходит. И только горький вкус на языке дает на секунду понять, что все его действия будто на часть сотворены кем-то другим.
А вот это уже начинает раздражать, только алкоголь в крови, глухими ударами опьяняющий каждую клеточку истошно бьющего энергией тела почти парализует и лишает возможности управлять.
Перед глазами мелькают какие-то здания. И, кажется, самолет.
Стоп! Это еще что за фигня?!
Италия?! Да какого…
И только хриплый, почти беззвучный смех где-то в глубине, кажется, души не дает покоя.
— Кё-тян? – растерянный голос, и Мустанг несколько удивленно разглядывает запыхавшийся силуэт.
Хибари замирает, не в силах переступить порог чужого дома. Только знакомые по мягкости орехов-золотые глаза смотрят, кажется, в самое сердце.
— Каваллоне Джунайме…
Тихо, отчеканивая каждую букву, но совершенно равнодушно.
— Ты ведь не Кёя.
— А ты не Примо.
— Не понимаю, — честно сознается Дино, уже забыв про золотую рыбку и, поднимаясь с корочек, подошел к Кёе.
— Всегда хотел это сделать… — губы Хибари изгибаются в совершенно безумной улыбке, и на секунду яростный поцелуй лишает у блондина земли под ногами.
«И какого черта?», — недовольно сам у себя спросил Кёя, не менее растерянно облизывая собственные губы.
«Как умрешь – узнаешь», — насмешливо фыркнуло в ответ сознание.
— Не умру, — уверенно отступая в сторону дивана, ответил Хибари, снова зарабатывая шокированный взгляд Дино.
— Кё-тян?
— Спокойно, — равнодушно бросил брюнет, зачарованно наблюдая за плавными движениями золотой рыбки.
— Несправедливо, — обиженно процедил Мустанг, присаживаясь рядом, касаясь плечом плеча.
И все равно умиленная улыбка не сходит с губ. И с удовольствием наблюдать, как серые глаза азартно следят за каждым движением. И с восторгом хихикать, как недовольно хмурится Хибари, замечая, как именно наблюдает за ним блондин.
— Ты мне не важен.
— Я знаю, спасибо, что напомнил, — старательно скрывая снова накатившую боль, улыбнулся Дино, надеясь, что дрожь в уголках губ незаметно.
— И то, что сейчас тут было – этого не было! – сжимая губы в тонкую линию.
— Ничего не было, — покорно отвечал Мустанг, зачарованно ловя каждое слово, с точностью метко пущенного заточенного ножа ранящего самые незащищенные места.
Кёя медленно поворачивает голову, пристально изучая казалось бы обычно-спокойное лицо и примесью так раздражающей легкомысленности в чертах.
«А потом ты будешь ждать века, лишь бы снова коснуться его губ», — отстранено сказал Алауди, словно прочитав мысли Кёи.
— Что за бред?
«Тогда почему ты не остановил меня?» — искренняя насмешка, но голос все равно холодный.
— Не хотел. Останавливаться не хотел, — едва ли не вздернув подбородок, ответил Хибари, тут же сквозь пелену собственного зрения замечая неверящий взгляд шоколадных глаз, и глаза расширенны от слишком невероятных слов.
«А я не сказал ему этого», — совершенно безразлично.
— Наплевать, — дернул плечом Кёя.
«Скажи это тогда, когда он умрет», — высокомерная усмешка и последние остатки холодна растворяются в разгоряченной алкоголем крови.
— Мне наплевать на тебя, бездумное травоядное.
— Я знаю, — теперь даже улыбка отдает всей той болью, что кровавым ураганом бушевала внутри. Внутри все исходит мелкой дрожью, но губы лишь сильнее сжимаются, превращаясь в тонкую линию. Даже сердце, кажется, заразилось этой трясущейся лихорадкой. Только вот сейчас пронзительно-стальные глаза резанули взглядом мягче, давая хоть смутную, но надежду.
— Но я не хочу, чтобы ты умирал.
Никогда не отказывайся от своей мечты.
История сорок четвертая: An angels fall first (1) История сорок четвертая: An angels fall first (1)
Мужчина засунул ногу в стремена. Лошадь торжественно проржала, стукнув копытом о рыхлую землю. Уверенные руки ухватились за седло, сжимая пальцами уздечку.
Глубокий вдох. Нога отталкивается от земли, закинутая на спину лошади, но… Руки соскользнули, пальцы жалобно хватали воздух.
Секунда. Грохот. Не хватает только оваций.
Да-да, этот мужественного вида мужчина, с золотыми, как ласковая улыбка солнца, волосами, медовой кожей и янтарно-карими глазами и есть Гарцующий Конь. Он же Дробящий Мустанг. Он же Дино. Ну и так далее.
Лошадь склонила голову, взглядом поминая всю родню этого непутевого героя вплоть до Первого Поколения. Без сомнения Примо Каваллоне был не в восторге от такой почести, но мертвых, как говорится, никто не спрашивает. Они все равно умерли, какая им разница, ей-богу?
Дино тяжело вдохнул. Тяжело выдохнул.
— Ну что ж, — медленно вытягивая каждую букву, — надо бы в четвертый раз попробовать.
«Да и в сотый не получится», — явственно читалось в глазах лошади.
— А потом, по полям, по лугам… — мечтательная улыбка. – Приключения. Принцессы…
Солнце запекло ярче, отчего кожа покрылась тонкой пленкой испарины.
— Знаешь, друг мой сердечный, — сел на земле, уперев руки в колени, — я подумал и решил…
После таких слов конь недовольно мотнул головой, выражая свое недовольство и заранее ожидая последующей комедии.
— Что я пойду пешком, и мне благо – ноги сильнее станут, и тебя лишний раз не напрягать. Правда ведь я гений? – с почти детской наивностью в глаза, что даже животное опустил голову, не желая ранить чувства. — А потом обязательно спасу прекрасную принцессу и женюсь на ней! А можно даже и не принцессу, а, например, прекрасную селянку. Ну главное что бы она говорить связно могла. – и чуть подумав сразу же уточнение. – Ну и писать. У меня же времена геройские впереди, много ли людей еще в помощи моей нуждается?
Конь терпеливо слушал, все еще понурив голову, и стучал копытом, с горечью осуждая того непутевого торговца, который его продал.
На лицо блондина упала тень. Медленно подняв голову, Дино обомлел. С неба падал мужчина. Или юноша. Да, скорее даже юноша. И падал НА блондина. Едва успев вытянуть руки вверх, защищаясь от удара и по возможности ловя оное летающее тело, Мустанг с удивлением отметил, что паренек, растерянно моргающий в его руках весит не больше перышка.
— С неба…
— Будешь говорить – камикорос! – недовольное бурчание, прежде чем все лицо залило краской: парень был обнажен. Ну это не считая листочка в самом… пикантном месте.
Серые глаза, больше похожие на зыбкие тени сумерек вечерней порою. Черные волосы, на солнце отливающие чистейшим серебром, идеальный мрамор кожи и полное отсутствие веса. Как такового.
— Парень упал с неба! – с почти благоговейным ужасом повторил блондин, инстинктивно прижимая брюнета к себе.
— Еще раз повтори, раз с первого не понимаешь, — глаза спрятаны под челкой, а румянец стал еще гуще. Пальцы непроизвольно сжались.
— Эй, небо! Коли раскидываешься людьми – принцессу мне кинь! – полный голос надежды.
Брюнет резко побелел, нервно куснув губу.
— Отпусти меня, — холодная даже не совсем просьба.
— А что, больше никто не упадет? – растерянно.
— Вряд ли в ближайшую пару тысяч лет найдутся такие глупцы.
— А ты зачем упал?
— По правилам обязывает. В моем возрасте уже надо искать.
— Кого?
— Ее.
— Кого ее? – снова прижимая теперь еще и склоняясь, заглядывая в серые глаза.
Глаза были бы красивые, янтарные, с линиями цвета каштана. Только вот излишняя легкомысленность все портила.
«Он меня прижимает. К себе», — каждая мысль кровью отдавалась в кожу лица брюнета, наливая ее еще сильнее.
— Вторую половину, — едва различимое смущенное бурчание.
— Так ты же целый.
— Идиот. Любовь. Ее искать надо.
— А лет сколько? – недоверчиво.
— Сегодня исполняется шестнадца…
— Так у тебя все впереди еще! Мне вот двадцать два, и я все еще ищу эту самую любовь, — тяжелый вздох.
Брюнет облизнул пересохшие губы.
— А ты чего это… С неба, да лопухом прикрыт?
Едва стоило напомнить о наготе, как парень встрепенулся, вырываясь из объятий и доставая тонфа.
— А откуда у тебя палки эти металлические? – склонил голову в интересе блондин.
— Камикорос!
— Э-э, постой, нельзя людей убивать!
Брюнет остановился, настороженно хмурясь.
— Это правило?
— Это закон!
— Тогда я просто забью тебя не совсем до смерти! – логичный вывод, и сразу кивок, в подтверждении правильности слов.
— Ну это тоже нельзя! – поспешное уточнение.
— А что можно? Руку сломать? Ногу? Я быстро! – почему-то это звучало обнадеживающе. – Даже почти не больно будет.
От такого прямолинейного заявления Мустанг оторопел. Что-то в этих небрежно брошенных словах, последние из которых уже звучали как приглашение, подкупало. И подламывало согласиться.
Стоп!
Дино ущипнул себя, застав собраться с мыслями.
Ему сейчас хотелось, чтобы этот паренек сделал все, что бы не пожелал.
— Н-нет! Нельзя! Но ты можешь отправиться со мной в путешествие! Я тоже ищу прекрасную принцессу. А для тебя и фрейлина найдется.
— С тобой? – недоверчиво.
— Да! Ты, я да конь.
Брюнет оглянулся, ища глазами иных людей, но таковых, увы, не оказалось. Следовательно… Путешествовать вот с этим… златовласым недоразумением и пытаться поскорее влюбиться и вернуться обратно.
— Ну так ты идешь? – Дино склонился, заглядывая в серые глаза.
— Будешь так приближаться – забью до смерти.
— Значит, пошли скорее! – весело рассмеялся блондин, развернувшись и мерным шагом вышагивая по изумрудной траве.
— Хорошо хоть, что в цирк не попал, там таких на каждом углу, — буркнул Кёя, упираясь взглядом в спину Мустанга. Почему-то сейчас брюнету показалось, что за ней наверняка так спокойно. И надежно…
История сорок пятая: An angels fall first (2) История сорок пятая: An angels fall first (2)
— Ну и куда мы идем?
Кёя со спокойными лицом наблюдал, как Дино растирает буквально онемевшие от усталости ноги.
— Куда глаза глядят!
— А куда они у тебя глядят? – продолжая допытываться.
— Вперед, — буркнул Мустанг, понимая, что сам не знает куда идти.
— Через тройку миль будет болото. Я пойду туда только сидя на твоей шеи.
— Откуда ты знаешь? – удивленно моргнул Дино, поднимая янтарные глаза.
— Вообще-то географию еще с пятого класса преподают, — нехотя ответил Хибари, повернувшись спиной к этому златовласому чуду.
Мустанг недовольно скривил губы, делая совершенно искренне обиженную моську. Какой-то парень упал с неба, да еще и строит тут из себя самого умного!
— Зато я знаю как ударить человека хлыстом, и не оставить следов! – выпалил блондин, пытаясь хоть как-то сгладить интеллектуальные различия.
— Это что, тонкий намек? – сверкнув глазами, спросил брюнет.
— Н-нет.
Хибари сжал губы, хмыкнув.
— А что, хочешь? – как-то лукаво улыбнулся Дино.
— Да что ты…
— А почему краснеешь тогда?
Кёя раздраженно отвернулся, не понимая как вообще какой-то жалкий человечишка смог хоть на секунды, но вывести его из себя.
— Мне надоело идти, — встал Хибари, недовольно сложив руки на груди.
— Тут где-то должен быть город!
— Тот мужчина, — это слово брюнет выговорил с заметным сарказмом, — у которого ты спрашивал – мямлил не пойми что.
— Он сказал, что город тут есть!
— Ну да, где б он еще умудрился так напиться? – шикнул в ответ Кёя, раздраженно кусая губу.
Почему-то сейчас все его ледяное спокойствие куда-то ушло, уступая место какого-то суматошному желанию. Какому желанию? Ну как… Обнять. Например. Одного конкретного человека. Вот ту вот спешащую куда-то нечисть, голова которой забита глупейшими земными мыслями.
И, что самое невыносимое – все эти чувства раздражали Хибари не меньше, чем все вокруг.
— Расскажешь мне о своем доме? – вдруг примиряющее улыбнулся Дино, разворачиваясь и вглядываясь в серые глаза.
— Нет.
— Ты мне не доверяешь, — снова обиженно.
— Мне нельзя об этом рассказывать.
— А если я буду спрашивать? – теперь уже лукавые искорки в голосе.
— М-м, нет правила на этот счет, — немного призадумавшись.
— Тогда давай заночуем тут, — улыбается Дино, внимательно смотря в глаза Кёи.
— Все равно, — чуть вздернув подбородок.
— У тебя есть братья?
— Да.
— Много?
— Мы все братья друг другу. Ведь сотворены Господом Богом.
— Аминь, — тут же кивнул блондин, понимая, что наткнулся на рьяного верующего.
— А расскажи что-нибудь о них.
Хибари чуть качнул головой, наблюдая за веселыми язычками оранжевого пламени, так приятно согревающие руки. И ароматный запах печеных овощей, и тихие шорохи недалекого леса, чьи высокие деревья сейчас ласкал ветер.
— Кто-нибудь из них уже нашел свою любовь? – после минутного молчания уточнил Дино, чувсвтуя себя уже не то, что навязчивым, а надоедливым.
— Да, только их не пустили в дом.
— Почему? У тебя такие строгие родители?
— Нет, просто у Занзаса странный вкус.
— Странный?
— Его половина орала так, что свод небесный сотрясался, — нехотя отвечая.
— Ну всякие женщины бывают, — медленно начал мустанг, понимая что разговор зашел в тупик. – Я вот хочу девушку тихую. Веселую, с доброй улыбкой и кротким нравом. И чтобы поперек моего слова не шла.
— Камикорос, — сжимая губы, прошипел брюнет, проклиная тот момент, когда все же решился выйти на поиски.
— Что, прости? – немного настороженно переспросил блондин.
— Забью, говорю, до смерти.
— А ты, кого бы ты хотел полюбить?
— Хотел бы? – кажется, немного удивленно.
— Да.
— Любовь не дается по желанию.
— Разве? А я вот уверен…
— Заткнись, — резко едва не вскрикнул Хибари, — все, что ты знаешь – это чушь. Ты можешь выбрать того, с кем обвенчаться. Того, кого целовать и ту, кто выносит твоих детей. Но любовь ты не выбираешь.
— А как тогда? – словно завороженный слушая эти слова.
— Это… по-другому.
— И все же – как? – почему-то настойчиво спрашивал Дино.
— Надеюсь, что никогда не узнаешь.
— Но почему? – снова непонимание.
— Потому что у тебя не останется выбора.
На этот разговор и прервался. Мустанг пытался понять, почему же последняя фраза, сорвавшаяся с губ брюнета, что-то так сильно в нем взбудоражила. Да и вообще пытался хоть что-то, да понять. Кажется вообще ничего не понимая.
— У тебя птичка на плече, — немного осторожно оповестил Дино.
— И? – нехотя спросил Кёя, прекращая разглядывать желтый комочек жизни, который так задорно щелкал клювом и чирикал. Птенец опустился минуту назад, доверчиво прильнув в теплой коже брюнета.
— Птицы тебя любят, — немного задумчиво.
— Угу, ежик – так, — медленно поднимая руку, указал Кёя, где среди зыбких сумерек и пляшущих теней блестели чьи-то маленькие глазки.
— Поразительно, — восторженно вздохнул Мустанг, светящимся взглядом окидывая робкое животное и тут же переводя взгляд на брюнета, почему-то заворожено смотрящего в глаза блондину. – Что?
Смущение на губах выступило одновременно, вынуждая обоих резко отвернуться и бубнить что-то в оправдание.
Бубнил, точнее, один лишь Дино, и его это оправдывало. Ну и удивленно, но все равно корил себя за то, что почему-то его смущает взгляд парня. Пусть даже сидящего в одних лишь явно широких штанах, которые иногда выставляли на обозрение миллиметр шелковой кожи чуть ниже поясницы, и от этого становилось еще сильнее не по себе. И уж тем более не по себе от идеально ровной спины, уверенных движений и гордости, словно бы этот почти мальчишка свалился не с неба и голышом, а с царского трона, и то соскользнув с собственного трона.
Ну вот, мысли блондина снова уплыли куда-то в область обнаженной груди, аккуратных, но явных линий пресса и идеальных изгибов шеи…
Очнулся мустанг лишь когда Хибари раздраженно щелкнул пальцами перед самым носом.
— Ч-что?
— Я тебе говорил.
— Ч-что?
— Больше слов не знаешь?
— Н-но…
— Тут кто-то есть. В лесу. Совсем недавно слушал эхо голосов.
— И-и?
— А членораздельно говорить? – уже с недовольством.
— Прости, — тут же встрепенулся Дино, краснея от того, что это превосходное по своей совершенности лицо находилось так близко, что, кажется, блондин мог бы почувствовать слабое тепло, исходившее от его кожи. И, что больше всего вызывало панику – это приоткрытые губы и влажный алый кончик языка, касающийся нижней губы.
— Сиди тут и тихо. Если что – я с ними справлюсь, — резко выпрямляясь, сказал Хибари.
— Меня тоже учили, мой отец – главарь одной банды, она наводила ужас на полстраны!
— А сейчас?
— А сейчас боссом должен был стать я, — стыдливо опуская голову, сказал Дино.
— Гм, — только и выдавил Хибари, где-то совсем в уголках губ, незаметно для взглядов, пряча улыбку, зеркальное подобие лукавой Мустанга.
Еще час прошел с неспешной трапезе, когда мелькали лишь красноречивые взгляды и робкие полуулыбки – со стороны Дино – точно.
Хибари внимательно прислушивался, ловя малейший звук. Будь он тут один – у него даже не возникло бы опасений. Но сейчас… Надо, что ли, не позволить кое-кто, в чью сторону сейчас полетел красноречивый взгляд, позволить умереть. Точнее можно, но потом только черт разберется, где искать. Или даже черт не разберется…
Тихий шелес сухих листьев, оставшихся еще с прошлой осени. Гул листвы, которую неспешно колошит ветер. И какой-то приглушенный свист.
Звук… летящей стрелы?!
Кёя резко вскакивает, пытаясь хоть по звуку определить направление – безуспешно.
Тогда остается только…
— Эй, животное.
Дино растерянно поднимает голову, словно в замедленном режиме наблюдая, как брюнет сорвался с места и буквально подлетел к нему, заглядывая прямо в глаза.
И не успев ничего сказать, Мустанг чувствует на своем торсе стальные объятья, а взор резко затмевает ослепительная белизна.
«Крылья?..»
@темы: Дино Каваллоне, Хибари Кёя, фанфикшн, Hibari Kyoya, PG-13, Dino Cavallone, fanfiction
среда, 25 января 2012
Все днище, кроме порно и пирожных. ©
Название: Я люблю тебя!
Автор: melission
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Дино/Хибари, Вария, Вонгола.
Рейтинг: До NC-17
Жанры: Ангст, Занавесочная история, Даркфик, Стёб, Драма, ER (Established Relationship), Флафф, Ужасы, Юмор, Hurt/comfort, Пародия, Философия, POV, Психология, Романтика, Повседневность, Слэш (яой), Songfic
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, Ченслэш, Смерть персонажа, Секс с использованием посторонних предметов, OOC, Изнасилование, Секс с несовершеннолетними
Статус: Закончен
Описание: Несколько совершенно разных историй о любви Дино к Хибари. Не всегда связанных между собой, но имеющие всегда что-то общее. Одну тонкую нить взаимности и чувственности, так притягательно поблескивающую сквозь переплетенные пальцы. Влюбленные? Нет. Больше. Любимые.
Разрешение на размещение: Получено
История сороковая: Дети они такие... дети! (3) История сороковая: Дети они такие... дети! (3)
— Цуна-нии, — едва не танцуя, Дино влетел в кабинет брата, закружив в импровизированном танце Гокудеру, который, к слову, как-то резко покраснел смешными пятнами: на щеках и вспыхнули кончики ушей.
— Дино-сан? – немного удивленно.
— Мы дали имя нашему ребенку!
— А Гокудера-кун тут причем? – нервно наблюдая, как Хаято почему-то пританцовывает вслед за блондином. Едва Джудайме задал свой вопрос, как Хранитель Урагана побелел, вырвался и смущенно встал чуть подальше босса, смотря на него преданными глазами собаки.
— Я так счастлив. Ты просто не представляешь!
— И как же вы его назвали?
— Ояш, — прохихикал Мустанг.
— Похоже на кличку собаки… — открыл только рот Цуна, как напоролся на колкий взгляд своего брата, по остроте не уступающий взгляду ледяного Хибари.
— Мне нравится это имя, потому что его придумал Кё-тян!
— Ояш-Ояш-Ояш… апорт, — снова нервно проглотил собственный смех Савада, понимая, что такими словами задевает Дино.
Блондин шикнул на манер Облака, выставляя на обозрение обиженную моську.
— Ладно-ладно, я рад, что у вас есть ребенок, и имя, которое вы ему дали, очень… — секундная заминка, — выразительное!
Мустанг снова засветился от счастья, вылетая из кабинета.
— Но ведь правда похоже на кличку собаки, — тихо сам себе отчитался Десятый.
— Это же жанр в японской анимации, — задумчиво протянул Хаято.
— Как корабль назовешь…
— Мне тоже кажется, что иногда мы больше похожи на аниме персонажей…
— Да, какие только глупости не почудятся, — рассеянно кивнул Цуна.
Мустанг влетел в комнату Хибари, напевая какую-то прицепившуюся песенку и довольно улыбаясь, выставляя миру свое полное счастья лицо.
— Я так счастлив, я та-а-ак рад, у меня есть ты-ы…
— Посвящаешь мне слова из рекламы? – снова любознательность, граничащая с язвительностью.
— Посвящаю тебе свое счастливое настроение, — попытался обидеться Дино, стремительно направляясь к ребенку.
— Как трогательно, — забираясь под стол, и притворяясь мебелью, ответил мальчик.
— Ояш-ш-ш, — смеялся блондин, опускаясь на колени и заглядывая под стол, хватая дите на ногу.
— Не шипи, и вообще – я в домике!
— Ты под столом, — растерянно поправил Мустанг.
— Ты что, даже правил этой игры не знаешь?
— Какой игры? – опешил Дино, вытягивая руки и сгребая ребенка в объятья.
— Прятки, — кажется, даже мальчик был растерян. Ну как бы – взрослый дядя, а таких простых вещей не знает!
— Н-никогда не слышал… — понурил голову Мустанг, не забывая при этом целовать ребенка в макушку.
— А во что ты играл, когда был маленьким?
— Разбирал пистолеты, учился метать ножи, занимался фехтованием, — начал перечислять Дино.
— А почему же перестал? – наивная насмешливость в серых глазах.
— Т-там было несколько несчастных случаев, — небольшая заминка.
— Почему? – более настойчиво.
— Ну-у, тот, кто обучал меня обращаться с оружием слег в больницу с нервным срывом, больше я его никогда не видел и занятия отменили. Учителя, который учил меня обращаться с оружием – убили.
— Ты? – кажется искры интереса.
— Н-нет! На задании. Но занятия не возобновили. А учитель фехтования получил ранение, и отказался репетировать далее.
— Ранение?
— Я его случайно проткнул, когда наотмашь ударил шпагой, — немного нерешительно ответил Дино, стыдливо покраснев.
— Повествуешь о своей тяжелой жизни? – ледяной голос резанул слух, заставляя блондина прижимать ребенка к себе и опасливо поглядывать на собственную вторую половину.
— Ты меня напугал.
— И ты решил прикрыться ребенком? – снова равнодушное осведомление.
— Да как ты можешь…? – обиженно вспыхнул Мустанг.
— Для справки, — непонятно что ответил Хибари, все так же оставаясь в дверях.
— Жестоко с твоей стороны так говорить. Я ведь защищу его!
Дино сел на полу, вытянув ноги и усаживая сверху мальчика, обнимая его на поясницу и ободряюще целуя в лоб.
— Ты бесполезен, если Ромарио нет за спиной.
— Н-но… Я ведь…
— Кажется, мне довелось присутствовать при первой семейной ссоре, — восхищенно улыбнулся ребенок, доверчиво прильнув к блондину.
— Мы не ругаемся, — поспешил заверить Мустанг.
Кёя только шикнул в ответ, прислонившись плечом к косяку двери и внимательно наблюдая за каждым движением этой парочки златовласых детишек.
Во всяком случае то, что Дино был представителем мелковозрастного населения – Хибари не сомневался ни капли. А то, что мальчик, который сейчас смотрел на него изумительными серыми глазами, невинное личико светилось от нежного обоготворения, которым было пропитана буквально каждая черточка утонченно-аристократического лица – выразительно-высокие скулы Кёи, чуть полноватые, нежного цвета губы и прямой нос Дино. Ну и в довершении волевой подбородок, так свойственный лицу Хибари. Все это было немного неправильно, создавая впечатление незавершенности на лице, но при этом от единой улыбки, будь то приторно-любящая, которую так любил адресовывать брюнету, или же чуть высокомерная, похожая на усмешку Кёи, с которой он обращался ко всем остальным, лицо менялось, словно меняя человека. Ну и чуть волнистые золотые пряди, которые обрамляли интересное по своим чертам лицо.
Сейчас, когда условно «старший» и не менее условно «младший» Каваллоне сидели рядом становилось максимально четко видно столько много у них общих черт. И как же они походили в своем отношении к самому Хибари. Оба смотрели с едва прикрытой любовью, готовые простить все, что тот смог бы учудить.
И, что, наверняка, странно даже самому Кёе, но ему это нравилось. Сюсюкаться с людьми было не в его правилах. Подстраиваться под людей, учитывать их мнение.
Пф! Неужели есть наивные травоядные, которые полагают, что так и будет?
Но… Дино тем и нравится. Он ничего не требовал. Он ничего не просил, безропотно и даже с некой долей восторга принимая все неумелое внимание и совсем уж корявую по своей сути заботу. И в ответ отдавал в сотни раз больше тепла. В мириады раз больше любви.
И это стало уже как-то привычно…
Только вот ребенок, который на полных правах теперь претендовал на внимание блондина вызывал щемящее чувство ревности в груди, от которого Кёя отнекивался, пытаясь не обращать внимания, но это мерзкое чувство как цепкая пиявка продолжало резвиться, въедаясь все сильнее.
— Кё-тян, правда ведь?
Голос Мустанга вывел из отстраненной пелены размышлений, вынуждая отрешенно кивнуть, не замечая удивленной гримасы лица блондина. Нет, обоих блондинов.
— П-правда? – кажется, не смея поверить, переспрашивает Дино.
Кёя поворачивает голову, нехотя фокусируя внимание на ребенке, который наблюдал на ним ожидающим взглядом опытного ученого, привыкшего веками наблюдать за тем, что творится в окружающем мире.
— А с чем я соглашаюсь? – вопрос на всякий случай.
— Я люблю тебя, — полное счастливого восторга лицо немного удивило, но Хибари не обратил внимания, лишь наблюдая как самый светлый человек в его жизни подхватывает недавно появившегося в их жизни ребенка и уносится из комнаты.
— На вопрос так и не ответил, чертов конь.
Сказано даже без ярких эмоций.
Просто как необходимое, даже доброе ворчание.
Вечер Хибари Кёи прошел тихо.
Следовательно, никаких неуклюжих травоядных, которые так любили врываться посреди чтения интересной книги. Никаких мелких травоядных, которые нервно мялись на пороге, называя его «Хибари-сан» и звали ужинать.
Никаких вообще травоядных.
Словно все вокруг замерло. Как затишье перед бурей.
Да, уж что, но эта ситуация с ребенком никак не могла выйти из головы, вынуждая отложить книгу. Да что там – заняла внимание настолько, что Хранитель забыл даже закладку, чего с ним, кстати, не случалась с трех лет. Научил его этому печальный опыт с азбукой.
И уж чего сейчас не хотелось, так это новых разборок. Наверняка была виновата осенняя меланхолия, свалившаяся на плечи физически ощущаемым грузом. Может именно эта пора подходила для степенного существования, когда толпы тупых травоядных не мельтешили перед глазами, а давали несколько недель упоительного покоя и полной отдачи самого себя самому себе.
Смешная формулировка.
Благодаря книгам он научился выражаться витиевато, красиво, с полной отдачей.
Только еще не поверил никому настолько.
Откинутся на спинку кресла, устало потереть глаза – все же читать в сумерках вредно.
Но двигаться не хочется.
И просто сжимать пальцами шершавый переплет совсем еще новой книги, приятно пахнущей типографской краской и еще режущая пальцы страницами переработанного дерева.
Почти что собственноручная утопия.
Только вот чего-то не хватает. И это даже не чашка зеленого чая, дымящаяся на столике рядом и согревающая своим ароматом.
Это немного другой запах. Не менее привычный.
Кёя не знал, сколько они с Дино вместе. Казалось, что вечность.
Дверь со скрипом отворилась, впуская полоску ярко-золотого цвета, так неприятно упавшая на лицо и заставившая поморщиться.
— Папа-а, — вкрадчивый шепот, что сквозь дрему сначала показалось, что это просто Мустанг кривляется, изображая из себя ребенка.
И только взгляд в пронзительно серые глаза помог вернуться к реальности и осторожно вытянуть руки, поднимая маленькое существо и сажая на колени, чуть хмуро рассматривая каждую черточку лица.
— Что? – кажется, на загорелой коже, доставшейся явно от Дино, проступают первые следы румянца. Хибари в ответ только отрицательно качнул головой, продолжая разглядывать такие знакомые черты.
И с каждой секундой все более убеждался, что ребенок похож. На него. На Мустанга. Глазами, волосами, чертами лица и даже той чертовой любовью, с какой сейчас смотрели на Кёю так похожие на его собственные глаза.
— Мы тебя ждали. Папа начал волноваться и пошел тебя искать. Даже поспорил, что найдет тебя быстрее, — довольно залепетал мальчик, сейчас становясь похожим на златовласого отца, — не знаю, почему он так решил, но он пошел в школу Намимори, а я в библиотеку.
Хранитель снова промолчал, продолжая изучать лицо.
— Во-от, а потом я пришел сюда, а папа, наверняка, еще даже из дома не вышел, — довольно улыбаясь пропел мальчик, прильнув к груди и ласково потершись щечкой.
— Ясно, — холодно, теперь упираясь взглядом в золотую макушку.
— А почему ты не пришел? Мы ведь тебя ждали, — ни капли укора, снова лишь любознательность.
— Куда?
— Ну мы же договорились, что сегодня будем ночевать вместе в комнате папы!
Хибари совсем туманно припоминал, что с чем-то уже согласился. Оставалось только покорить себя за невнимательность и идти исполнять то, на что согласился.
Нарушать правила обещания – не было его сильной стороной.
Дино устало зашел в свою комнату. Сегодня был слишком шумный и сумбурный день.
Сначала ребенок свалился на плечи, а теперь еще и Кёя пропал. Все как-то не вязалось.
Еще и на улице мелкими каплями сыпал дождь, словно влажной, раздражающей пеленой спадая на лицо и одежду.
На самом деле золотой Дино не любил золотую осень.
Он просто на автомате зашел в свою комнату. Не включая света медленно, все еще отстраненно о чем-то думая, разделся, присаживаясь на край кровати.
После такого холодного душа даже не хотелось в ванну.
— А я уж думал включить тебе музыку и попросить раздеваться в такт, — немного сонный детский голос.
— А что ты тут делаешь? – Мустанг даже не удивился, медленно поворачивая голову и встречаясь с прикрытыми серыми глазами.
— Ну папа же обещал, что сегодня мы будем спать вместе. Я не спал, пока ты не пришел.
— А Кёя..?
— Папа спит рядом, он немного огорчился, кажется, — задумчиво, — по его лицу это не понятно, но, наверняка, это так!
Дино тихо рассмеялся, уже в состоянии рассмотреть застывшие во сне черты изученного лица.
— Тогда я к вам, — оживленно улыбнулся Мустанг, заботливо укрывая Хибари одеялом и с умилением наблюдая, как мальчик свернулся клубком, прижимаясь спиной к груди Кёи, и при этом с нежностью улыбаясь Дино, чью руку и прижал к своей груди, стоило блондину только прилечь рядом.
— Спокойной ночи, папочка, — полный счастья голос.
— Оясуми, — прикрывая глаза, улыбнулся Мустанг, из последний сил целуя мальчика в лоб и падая на подушку, тут же засыпая.
Сегодня был определенно хороший день.
Мальчик выбрался из-под одеяла, тоскливыми глазами посмотрев на двух мужчин, чьими чертами он сейчас обладал. Было немного странно, но тепло от мыслей о них.
Быстро распахнув окно, ребенок забрался босыми ногами на подоконник, и выпрыгнул, замечая быстрый росчерк движения поймавшего его аппарата.
— Хм-хм-хм, — из-под земли показалась маленькая голова, в вихре изумрудных волос и круглых очках.
— Этих сведений будет достаточно? – упавшим голосом спросил мальчик.
— Разумеется, ты – хороший действующий образец, — кивает Верде, нажимая множество кнопок на своим мини-компьютере.
— Теперь ты меня выключишь? – сказано, кажется, с осторожной надеждой.
— Да-а, осталось немного доработать, у тебя были сбои в программах.
— А можно… попросить?
— Ну? – искренний интерес.
— Потом, когда ты соберешь достаточно сведений, и мои услуги больше не понадобятся, можно… Мне вернуться к ним?
— Полагаю, что да. Два мужчины и правда могут растить ребенка, — смеясь своим словам, кивнул аркобалено, вновь скрываясь под землей.
Дино ворочился. Было как-то слишком холодно и мокро. Неприятно. И почти режущий стук дождя.
— Кто открыл окно?
Теперь уже Мустанг удивленно открыл глаза, встречаясь с ледяной сталью серых глаз.
— Н-не я.
— А где ребенок?
После этих слов блондин заглянул под одеяло, извлекая сложенный пополам салатовый листок, зачитывая вслух:
— «Я обязательно еще вернусь».
История сорок первая: Проигрыши История сорок первая: Проигрыши
Он… Проигрывает? На моих глазах?
Проигрывает?...
Пф, чертов конь. Сколько раз я тебе говорил, что ты просто безмозглое травоядное?
Чертово животное, которое даже не может справится с этой… Ящерицей.
Это раздражает даже сильнее, чем его вечная слащавая улыбка, отдающая болью в зубах и постоянная забота его теплых рук и вкусом кофе на губах.
Проигрывает…
Дино удивленно моргнул, не понимая почему его завершенная, его идеальная техника не нанесла ни царапины.
Дейзи нервно засмеялся, переминаясь с ноги на ногу. Сейчас надо атаковать. Надо!
Удар.
Проиграл.
Это животное проиграло.
Только мне теперь обидно.
Да как он посмел учить меня? Тот, кто запросто проигрывает какому-то пресмыкающемуся!
И из-за тренировок с ним я стал сильнее.
Но… Тогда почему?
Убив Дейзи я навсегда покажу ему разницу в нашей силе.
Не так: я убью эту ящерицу, чтобы… Он… Восхитился.
Резким ударом ноги Хибари отшвыривает Дино с поля боя, презрительно оглядывая оппонента и сжимая в пальцах тонфа.
— Давай, Ролл, — ежик, так удобно присевший на указательный довольно пропищал, выказывая полное согласие с действиями хозяина, — комбиоформа!
Выровняв спину, гордо взглянув на удивленного противника, Хибари определенно был уверен. В себе.
Он не проиграет!
Не проиграет тому, кому посмотрел проиграть этот солнцеликий Мустанг!
Возвращаться в прошлое.
Но…
— Привет, Кёя, — на лице привычная восторженно-радостная улыбка, голова чуть склонена налево, оголяя шею с потрясающе-бархатной кожей, которая всегда пахла, кажется, бергамотом со слабой примесью мяты.
И волосы так привычно рассыпаны на этой пустоголовой моське, которая все еще не подходила, смотря осторожно.
Он ничего не знает. Только видит, как я изменился.
— Где твое бесполезное оружие?
— Ты снова хочешь тренироваться? – немного ошарашено, а после с горькой усмешкой. – Знаешь ведь, что мне больше нечему тебя обучить.
— А кто сказал, что учиться буду я, а не ты? – доставая тонфа и азартно сверкая глазами.
Больше он никому не проиграет!
История сорок вторая: Про всех и не всех История сорок вторая: Про всех и не всех
Дино нервно стучал по столешнице, отбивая какой-то, только ему изведанный ритм, и нервно думал, что столько времени уже прошло, а дел не становилось все меньше.
Время вообще оказалось такой избалованной неженкой. Если в детстве оно веселилось, ступая нога в ногу, держась за руку и заливисто смеясь в голос, то теперь, едва наступала работа и, казалось бы, нет ничего благороднее, чем облегчить мучения Десятого босса семьи Каваллоне быстротечными днями или хотя бы часами, как внезапно оказалось, что часы, которые раньше пролетали незаметно, становились похожи на протяженные по своей размеренности года.
И они не виделись уже сколько? Кажется восемнадцать дней.
Всего лишь почти три недели, а при воспоминании знакомых серых глаз внутри съедала неукротимая тоска, словно бы из разделяли минимум годы.
Вообще пятнадцать часов в сутки за бумагами никого не делают добрее, но Мустанг уже едва вздыхал и безропотно читал очередные поздравления и молча проклинал все на этом несправедливом белом свете.
Да. Именно сегодня! Почему именно сегодня у его семьи годовщина?!
Или почему он не заметил это раньше?
Да и как так совпало, что четырехсотлетие семьи приурочено к дате, когда они первый раз поцеловались.
*the flashback*
— Кёя, это ведь уже считается что мы встречаемся, да? – немного наивной неуверенности в шоколадных глазах, и длинные пальцы блондина осторожно обнимают за плечи идеально ровный силуэт Хибари.
— Сначала победи меня, а потом я забью тебя до смерти, — только недовольный ответ.
— А какое это имеет отношение?
— Никакого?
— А зачем тогда сказал? – еще больше удивления, но теперь и нотки смеха в бархатном голосе.
— Надо было хоть что-то сказать на твою бесполезную реплику, — тихое бурчание.
— А что, это значит, что ты считаешь так же? Мы ведь теперь встречаемся?! – неподдельный восторг в голосе.
— Камикорос ё-ё, — снова бурчит Кёя, зарываясь смущенным лицом в золотые волосы и с удовольствием вдыхая знакомый аромат.
— Ты удивительный, — дрожащий от волнения голос и объятья становятся крепче.
— Ты идиот.
— Ну да, как всегда, — замечание, сказанное со смехом.
*end the flashback*
Еще и эта вынужденная вечеринка ко дню юбилея. Это тяготит более всего.
Бежевые стены, украшенные позолоченными канделябрами, хрустальные люстры, звонко оповещали людей своим хрустальным пением и ковер с коротким ворсом, ало-багровый, создающий атмосферу роскоши и почти монаршей властности.
Длинные банкетные столы, застеленные белоснежными хлопковыми скатертями и снова хрусталь приборов, как-то мистически отсвечивающий тусклый свет сотен свечей.
Но только мысли отнюдь не о величии этого здания, и не о волшебности обстановки…
Моменты, когда можно улыбаться Кёе, заменены томительными минутами, когда вынужденно приходится блюсти приличия со всеми дружественными семьями.
Что может претить сильнее?!
— Позвольте высказать Вам наше почтение…
— … Мы всегда рады помочь…
— Взгляните, это моя дочь, Лора…
— А это моя племянница, вам она обязательно придется по вкусу…
Непрекращающийся гул голосов, который, казалось бы, не в силах заглушить никто.
— Дино-нии, — немного неуверенный голос Цуны за спиной, и Мустанг разворачивается, едва ли не со всех ног спеша к названному брату.
— Привет, не знал, что ты придешь, — кажется и правда блондин был удивлен.
— Еще бы, ты забыл прислать приглашения, — если бы вечные льды разговаривали, то голос их звучал бы теплее, чем стальные нотки Хибари, оказавшегося с боку и чуть задев своим плечом плечо Мустанга, на секунду вынудив блондина едва ли не задохнуться от нежности и столь желанной близости.
— Да? – кажется немного в замешательстве.
— Нам позвонил Ромарио три часа назад. И эти три часа я уговаривал Хибари-сана, — нервный взгляд в сторону собственного хранителя и Савада продолжил, — не забивать Дино-сана до смерти. К-кажется он согласился.
— Твой оптимизм меня тронул, — умиленно рассмеялся Мустанг, не забывая, между прочим, медленно, но отступать от пышашего гневом Кёи.
— А теперь приглашаем на сцену виновника и, с нашему несказанному удовольствию, весьма обаятельного виновника данного празднества – босс семьи Каваллоне – Дино!
Блондин встрепенулся, по лицу было четко видно, что сам он не менее удивлен, как и остальные.
Многие сразу обернулись и захлопали, улыбаясь.
— Л-ладно, кажется это меня… — Мустанг неуверенно улыбнулся, и на ватных ногах отправился к сцене.
— Посмотрите, это же тот самый… — лепетала молодая девушка, пряча румянец смущения.
— Говорят он сейчас один из самых завидных женихов. Савада Цунаеши еще молодой для женитьбы, а вот его названный брат…
— Как бы я хотела стоять с ним рядом у алтаря… — снова чей-то восторженный волос из толпы.
И с каждым этим словом, вырвавшемся с накрашенных губ, Кёя чувствовал себя все более не в своей тарелке. И вся эта разноцветно-пестрая толпа раздражала его до комка в горле, который не проглотить. И каждый восхищенный взгляд, брошенный на покрасневшего от настолько пристального внимания блондина вызывал тошноту и ярость.
— Х-хибари-сан… — Цуна побелел, наблюдая выражение безудержного гнева на обычно спокойно-отстраненном лице.
Кёя только бросил раздраженный взгляд на и так сжавшегося в комок Саваду, и, буркнув что-то, вышел на балкон, спугнув тройку слабонервных барышень, которые тут начали обсуждать «вон того красавчика, которого наверняка бросила девушки и он та-а-а-ак расстроен».
— Может ли Дино-сан ответить на несколько вопросов? – выкрикнула довольно пожилая женщина из общей толпы, тут же получив значительную поддержку – а именно всей женской аудитории.
— Д-да, конечно, — чуть запинаясь, а румянец смущения становится ярче.
— А у вас есть невеста?
— Н-нет.
Зал встретил этот ответ восторженным ревем одобрения и предвосхищения.
— А вот нравятся брюнетки?
— Может блондинки?
— Худые?
— Высокие?
Кажется, голоса заглушали даже так некстати появившиеся протяжные звуки скрипки, образовывая неразборчивый гул.
— С-стой-стой, — недовольно начал Дино, сразу скользнув нотками холода в голосе, благо Ромарио стоял за бархатным занавесом, — у меня есть человек, которого я люблю.
Эти слова вызвали буквально протестующий вопль и с десяток девушек бросились в слезы.
— Как есть?
— И правда. Я уже влюблен. И совершенно счастлив, — заверяющее подтвердил блондин, быстро кивая головой.
— Нашел таки, — прислонившись рядом к стене, прошептал Мустанг, осторожно сжимая чужие пальцы своими.
Хибари не отвечал, увлеченно разглядывая уже украшенное звездами небо и полностью, хоть и намеренно, игнорировал блондина.
— Я снова что-то не так сделал, да? – немного осторожности в словах и капелька боли от холодности близкого человека.
— Нет.
— Тогда что?
— Без разницы.
— Всегда ты так, — усталый вздох, и Дино откидывает голову, прислоняясь затылком к прохладному камню и тоже устремляет взгляд на небо, все рано сжимая ледяные пальцы.
— И? Не нравится…
— Я люблю тебя, — в голосе не капли обиды. И только лишь лирическая нотка с примесью мечтательности и нежности.
— От этого не легче, — фыркнул в ответ.
— Да? А мне легче. Иногда кажется, что могу прямо взлететь, — снова интимным голосом.
— И что это меняет? — снова недовольно, словно вынуждая говорить какую-то чушь.
— Что-то случилось.
— На моем месте мог быть кто угодно. Любая из этих глупых девиц, которые пищали от одного лишь твоего взгляда, — нехотя, выплевывая каждое слово.
— Да, на твоем месте мог быть кто угодно, — спокойно кивнул Мустанг, вынуждая Хибари резко повернуть голову и сжать губы.
И хотелось вырвать свою руку из его длинных пальцев и желательно еще пару раз пнуть под дых. Ну, чтобы не расслаблялся.
— Но только ты буквально заставил меня испытывать к тебе такие чувства. И только тебя я хочу, нет, даже прошу быть рядом. И не важно, что будет. Не важно, что сейчас. Только твои пальцы в моей ладони имеют смысл.
— Угу, — пряча улыбку за воротником фрака, кивнул Хибари.
Автор: melission
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Дино/Хибари, Вария, Вонгола.
Рейтинг: До NC-17
Жанры: Ангст, Занавесочная история, Даркфик, Стёб, Драма, ER (Established Relationship), Флафф, Ужасы, Юмор, Hurt/comfort, Пародия, Философия, POV, Психология, Романтика, Повседневность, Слэш (яой), Songfic
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, Ченслэш, Смерть персонажа, Секс с использованием посторонних предметов, OOC, Изнасилование, Секс с несовершеннолетними
Статус: Закончен
Описание: Несколько совершенно разных историй о любви Дино к Хибари. Не всегда связанных между собой, но имеющие всегда что-то общее. Одну тонкую нить взаимности и чувственности, так притягательно поблескивающую сквозь переплетенные пальцы. Влюбленные? Нет. Больше. Любимые.
Разрешение на размещение: Получено
История сороковая: Дети они такие... дети! (3) История сороковая: Дети они такие... дети! (3)
— Цуна-нии, — едва не танцуя, Дино влетел в кабинет брата, закружив в импровизированном танце Гокудеру, который, к слову, как-то резко покраснел смешными пятнами: на щеках и вспыхнули кончики ушей.
— Дино-сан? – немного удивленно.
— Мы дали имя нашему ребенку!
— А Гокудера-кун тут причем? – нервно наблюдая, как Хаято почему-то пританцовывает вслед за блондином. Едва Джудайме задал свой вопрос, как Хранитель Урагана побелел, вырвался и смущенно встал чуть подальше босса, смотря на него преданными глазами собаки.
— Я так счастлив. Ты просто не представляешь!
— И как же вы его назвали?
— Ояш, — прохихикал Мустанг.
— Похоже на кличку собаки… — открыл только рот Цуна, как напоролся на колкий взгляд своего брата, по остроте не уступающий взгляду ледяного Хибари.
— Мне нравится это имя, потому что его придумал Кё-тян!
— Ояш-Ояш-Ояш… апорт, — снова нервно проглотил собственный смех Савада, понимая, что такими словами задевает Дино.
Блондин шикнул на манер Облака, выставляя на обозрение обиженную моську.
— Ладно-ладно, я рад, что у вас есть ребенок, и имя, которое вы ему дали, очень… — секундная заминка, — выразительное!
Мустанг снова засветился от счастья, вылетая из кабинета.
— Но ведь правда похоже на кличку собаки, — тихо сам себе отчитался Десятый.
— Это же жанр в японской анимации, — задумчиво протянул Хаято.
— Как корабль назовешь…
— Мне тоже кажется, что иногда мы больше похожи на аниме персонажей…
— Да, какие только глупости не почудятся, — рассеянно кивнул Цуна.
Мустанг влетел в комнату Хибари, напевая какую-то прицепившуюся песенку и довольно улыбаясь, выставляя миру свое полное счастья лицо.
— Я так счастлив, я та-а-ак рад, у меня есть ты-ы…
— Посвящаешь мне слова из рекламы? – снова любознательность, граничащая с язвительностью.
— Посвящаю тебе свое счастливое настроение, — попытался обидеться Дино, стремительно направляясь к ребенку.
— Как трогательно, — забираясь под стол, и притворяясь мебелью, ответил мальчик.
— Ояш-ш-ш, — смеялся блондин, опускаясь на колени и заглядывая под стол, хватая дите на ногу.
— Не шипи, и вообще – я в домике!
— Ты под столом, — растерянно поправил Мустанг.
— Ты что, даже правил этой игры не знаешь?
— Какой игры? – опешил Дино, вытягивая руки и сгребая ребенка в объятья.
— Прятки, — кажется, даже мальчик был растерян. Ну как бы – взрослый дядя, а таких простых вещей не знает!
— Н-никогда не слышал… — понурил голову Мустанг, не забывая при этом целовать ребенка в макушку.
— А во что ты играл, когда был маленьким?
— Разбирал пистолеты, учился метать ножи, занимался фехтованием, — начал перечислять Дино.
— А почему же перестал? – наивная насмешливость в серых глазах.
— Т-там было несколько несчастных случаев, — небольшая заминка.
— Почему? – более настойчиво.
— Ну-у, тот, кто обучал меня обращаться с оружием слег в больницу с нервным срывом, больше я его никогда не видел и занятия отменили. Учителя, который учил меня обращаться с оружием – убили.
— Ты? – кажется искры интереса.
— Н-нет! На задании. Но занятия не возобновили. А учитель фехтования получил ранение, и отказался репетировать далее.
— Ранение?
— Я его случайно проткнул, когда наотмашь ударил шпагой, — немного нерешительно ответил Дино, стыдливо покраснев.
— Повествуешь о своей тяжелой жизни? – ледяной голос резанул слух, заставляя блондина прижимать ребенка к себе и опасливо поглядывать на собственную вторую половину.
— Ты меня напугал.
— И ты решил прикрыться ребенком? – снова равнодушное осведомление.
— Да как ты можешь…? – обиженно вспыхнул Мустанг.
— Для справки, — непонятно что ответил Хибари, все так же оставаясь в дверях.
— Жестоко с твоей стороны так говорить. Я ведь защищу его!
Дино сел на полу, вытянув ноги и усаживая сверху мальчика, обнимая его на поясницу и ободряюще целуя в лоб.
— Ты бесполезен, если Ромарио нет за спиной.
— Н-но… Я ведь…
— Кажется, мне довелось присутствовать при первой семейной ссоре, — восхищенно улыбнулся ребенок, доверчиво прильнув к блондину.
— Мы не ругаемся, — поспешил заверить Мустанг.
Кёя только шикнул в ответ, прислонившись плечом к косяку двери и внимательно наблюдая за каждым движением этой парочки златовласых детишек.
Во всяком случае то, что Дино был представителем мелковозрастного населения – Хибари не сомневался ни капли. А то, что мальчик, который сейчас смотрел на него изумительными серыми глазами, невинное личико светилось от нежного обоготворения, которым было пропитана буквально каждая черточка утонченно-аристократического лица – выразительно-высокие скулы Кёи, чуть полноватые, нежного цвета губы и прямой нос Дино. Ну и в довершении волевой подбородок, так свойственный лицу Хибари. Все это было немного неправильно, создавая впечатление незавершенности на лице, но при этом от единой улыбки, будь то приторно-любящая, которую так любил адресовывать брюнету, или же чуть высокомерная, похожая на усмешку Кёи, с которой он обращался ко всем остальным, лицо менялось, словно меняя человека. Ну и чуть волнистые золотые пряди, которые обрамляли интересное по своим чертам лицо.
Сейчас, когда условно «старший» и не менее условно «младший» Каваллоне сидели рядом становилось максимально четко видно столько много у них общих черт. И как же они походили в своем отношении к самому Хибари. Оба смотрели с едва прикрытой любовью, готовые простить все, что тот смог бы учудить.
И, что, наверняка, странно даже самому Кёе, но ему это нравилось. Сюсюкаться с людьми было не в его правилах. Подстраиваться под людей, учитывать их мнение.
Пф! Неужели есть наивные травоядные, которые полагают, что так и будет?
Но… Дино тем и нравится. Он ничего не требовал. Он ничего не просил, безропотно и даже с некой долей восторга принимая все неумелое внимание и совсем уж корявую по своей сути заботу. И в ответ отдавал в сотни раз больше тепла. В мириады раз больше любви.
И это стало уже как-то привычно…
Только вот ребенок, который на полных правах теперь претендовал на внимание блондина вызывал щемящее чувство ревности в груди, от которого Кёя отнекивался, пытаясь не обращать внимания, но это мерзкое чувство как цепкая пиявка продолжало резвиться, въедаясь все сильнее.
— Кё-тян, правда ведь?
Голос Мустанга вывел из отстраненной пелены размышлений, вынуждая отрешенно кивнуть, не замечая удивленной гримасы лица блондина. Нет, обоих блондинов.
— П-правда? – кажется, не смея поверить, переспрашивает Дино.
Кёя поворачивает голову, нехотя фокусируя внимание на ребенке, который наблюдал на ним ожидающим взглядом опытного ученого, привыкшего веками наблюдать за тем, что творится в окружающем мире.
— А с чем я соглашаюсь? – вопрос на всякий случай.
— Я люблю тебя, — полное счастливого восторга лицо немного удивило, но Хибари не обратил внимания, лишь наблюдая как самый светлый человек в его жизни подхватывает недавно появившегося в их жизни ребенка и уносится из комнаты.
— На вопрос так и не ответил, чертов конь.
Сказано даже без ярких эмоций.
Просто как необходимое, даже доброе ворчание.
Вечер Хибари Кёи прошел тихо.
Следовательно, никаких неуклюжих травоядных, которые так любили врываться посреди чтения интересной книги. Никаких мелких травоядных, которые нервно мялись на пороге, называя его «Хибари-сан» и звали ужинать.
Никаких вообще травоядных.
Словно все вокруг замерло. Как затишье перед бурей.
Да, уж что, но эта ситуация с ребенком никак не могла выйти из головы, вынуждая отложить книгу. Да что там – заняла внимание настолько, что Хранитель забыл даже закладку, чего с ним, кстати, не случалась с трех лет. Научил его этому печальный опыт с азбукой.
И уж чего сейчас не хотелось, так это новых разборок. Наверняка была виновата осенняя меланхолия, свалившаяся на плечи физически ощущаемым грузом. Может именно эта пора подходила для степенного существования, когда толпы тупых травоядных не мельтешили перед глазами, а давали несколько недель упоительного покоя и полной отдачи самого себя самому себе.
Смешная формулировка.
Благодаря книгам он научился выражаться витиевато, красиво, с полной отдачей.
Только еще не поверил никому настолько.
Откинутся на спинку кресла, устало потереть глаза – все же читать в сумерках вредно.
Но двигаться не хочется.
И просто сжимать пальцами шершавый переплет совсем еще новой книги, приятно пахнущей типографской краской и еще режущая пальцы страницами переработанного дерева.
Почти что собственноручная утопия.
Только вот чего-то не хватает. И это даже не чашка зеленого чая, дымящаяся на столике рядом и согревающая своим ароматом.
Это немного другой запах. Не менее привычный.
Кёя не знал, сколько они с Дино вместе. Казалось, что вечность.
Дверь со скрипом отворилась, впуская полоску ярко-золотого цвета, так неприятно упавшая на лицо и заставившая поморщиться.
— Папа-а, — вкрадчивый шепот, что сквозь дрему сначала показалось, что это просто Мустанг кривляется, изображая из себя ребенка.
И только взгляд в пронзительно серые глаза помог вернуться к реальности и осторожно вытянуть руки, поднимая маленькое существо и сажая на колени, чуть хмуро рассматривая каждую черточку лица.
— Что? – кажется, на загорелой коже, доставшейся явно от Дино, проступают первые следы румянца. Хибари в ответ только отрицательно качнул головой, продолжая разглядывать такие знакомые черты.
И с каждой секундой все более убеждался, что ребенок похож. На него. На Мустанга. Глазами, волосами, чертами лица и даже той чертовой любовью, с какой сейчас смотрели на Кёю так похожие на его собственные глаза.
— Мы тебя ждали. Папа начал волноваться и пошел тебя искать. Даже поспорил, что найдет тебя быстрее, — довольно залепетал мальчик, сейчас становясь похожим на златовласого отца, — не знаю, почему он так решил, но он пошел в школу Намимори, а я в библиотеку.
Хранитель снова промолчал, продолжая изучать лицо.
— Во-от, а потом я пришел сюда, а папа, наверняка, еще даже из дома не вышел, — довольно улыбаясь пропел мальчик, прильнув к груди и ласково потершись щечкой.
— Ясно, — холодно, теперь упираясь взглядом в золотую макушку.
— А почему ты не пришел? Мы ведь тебя ждали, — ни капли укора, снова лишь любознательность.
— Куда?
— Ну мы же договорились, что сегодня будем ночевать вместе в комнате папы!
Хибари совсем туманно припоминал, что с чем-то уже согласился. Оставалось только покорить себя за невнимательность и идти исполнять то, на что согласился.
Нарушать правила обещания – не было его сильной стороной.
Дино устало зашел в свою комнату. Сегодня был слишком шумный и сумбурный день.
Сначала ребенок свалился на плечи, а теперь еще и Кёя пропал. Все как-то не вязалось.
Еще и на улице мелкими каплями сыпал дождь, словно влажной, раздражающей пеленой спадая на лицо и одежду.
На самом деле золотой Дино не любил золотую осень.
Он просто на автомате зашел в свою комнату. Не включая света медленно, все еще отстраненно о чем-то думая, разделся, присаживаясь на край кровати.
После такого холодного душа даже не хотелось в ванну.
— А я уж думал включить тебе музыку и попросить раздеваться в такт, — немного сонный детский голос.
— А что ты тут делаешь? – Мустанг даже не удивился, медленно поворачивая голову и встречаясь с прикрытыми серыми глазами.
— Ну папа же обещал, что сегодня мы будем спать вместе. Я не спал, пока ты не пришел.
— А Кёя..?
— Папа спит рядом, он немного огорчился, кажется, — задумчиво, — по его лицу это не понятно, но, наверняка, это так!
Дино тихо рассмеялся, уже в состоянии рассмотреть застывшие во сне черты изученного лица.
— Тогда я к вам, — оживленно улыбнулся Мустанг, заботливо укрывая Хибари одеялом и с умилением наблюдая, как мальчик свернулся клубком, прижимаясь спиной к груди Кёи, и при этом с нежностью улыбаясь Дино, чью руку и прижал к своей груди, стоило блондину только прилечь рядом.
— Спокойной ночи, папочка, — полный счастья голос.
— Оясуми, — прикрывая глаза, улыбнулся Мустанг, из последний сил целуя мальчика в лоб и падая на подушку, тут же засыпая.
Сегодня был определенно хороший день.
Мальчик выбрался из-под одеяла, тоскливыми глазами посмотрев на двух мужчин, чьими чертами он сейчас обладал. Было немного странно, но тепло от мыслей о них.
Быстро распахнув окно, ребенок забрался босыми ногами на подоконник, и выпрыгнул, замечая быстрый росчерк движения поймавшего его аппарата.
— Хм-хм-хм, — из-под земли показалась маленькая голова, в вихре изумрудных волос и круглых очках.
— Этих сведений будет достаточно? – упавшим голосом спросил мальчик.
— Разумеется, ты – хороший действующий образец, — кивает Верде, нажимая множество кнопок на своим мини-компьютере.
— Теперь ты меня выключишь? – сказано, кажется, с осторожной надеждой.
— Да-а, осталось немного доработать, у тебя были сбои в программах.
— А можно… попросить?
— Ну? – искренний интерес.
— Потом, когда ты соберешь достаточно сведений, и мои услуги больше не понадобятся, можно… Мне вернуться к ним?
— Полагаю, что да. Два мужчины и правда могут растить ребенка, — смеясь своим словам, кивнул аркобалено, вновь скрываясь под землей.
Дино ворочился. Было как-то слишком холодно и мокро. Неприятно. И почти режущий стук дождя.
— Кто открыл окно?
Теперь уже Мустанг удивленно открыл глаза, встречаясь с ледяной сталью серых глаз.
— Н-не я.
— А где ребенок?
После этих слов блондин заглянул под одеяло, извлекая сложенный пополам салатовый листок, зачитывая вслух:
— «Я обязательно еще вернусь».
История сорок первая: Проигрыши История сорок первая: Проигрыши
Он… Проигрывает? На моих глазах?
Проигрывает?...
Пф, чертов конь. Сколько раз я тебе говорил, что ты просто безмозглое травоядное?
Чертово животное, которое даже не может справится с этой… Ящерицей.
Это раздражает даже сильнее, чем его вечная слащавая улыбка, отдающая болью в зубах и постоянная забота его теплых рук и вкусом кофе на губах.
Проигрывает…
Дино удивленно моргнул, не понимая почему его завершенная, его идеальная техника не нанесла ни царапины.
Дейзи нервно засмеялся, переминаясь с ноги на ногу. Сейчас надо атаковать. Надо!
Удар.
Проиграл.
Это животное проиграло.
Только мне теперь обидно.
Да как он посмел учить меня? Тот, кто запросто проигрывает какому-то пресмыкающемуся!
И из-за тренировок с ним я стал сильнее.
Но… Тогда почему?
Убив Дейзи я навсегда покажу ему разницу в нашей силе.
Не так: я убью эту ящерицу, чтобы… Он… Восхитился.
Резким ударом ноги Хибари отшвыривает Дино с поля боя, презрительно оглядывая оппонента и сжимая в пальцах тонфа.
— Давай, Ролл, — ежик, так удобно присевший на указательный довольно пропищал, выказывая полное согласие с действиями хозяина, — комбиоформа!
Выровняв спину, гордо взглянув на удивленного противника, Хибари определенно был уверен. В себе.
Он не проиграет!
Не проиграет тому, кому посмотрел проиграть этот солнцеликий Мустанг!
Возвращаться в прошлое.
Но…
— Привет, Кёя, — на лице привычная восторженно-радостная улыбка, голова чуть склонена налево, оголяя шею с потрясающе-бархатной кожей, которая всегда пахла, кажется, бергамотом со слабой примесью мяты.
И волосы так привычно рассыпаны на этой пустоголовой моське, которая все еще не подходила, смотря осторожно.
Он ничего не знает. Только видит, как я изменился.
— Где твое бесполезное оружие?
— Ты снова хочешь тренироваться? – немного ошарашено, а после с горькой усмешкой. – Знаешь ведь, что мне больше нечему тебя обучить.
— А кто сказал, что учиться буду я, а не ты? – доставая тонфа и азартно сверкая глазами.
Больше он никому не проиграет!
История сорок вторая: Про всех и не всех История сорок вторая: Про всех и не всех
Дино нервно стучал по столешнице, отбивая какой-то, только ему изведанный ритм, и нервно думал, что столько времени уже прошло, а дел не становилось все меньше.
Время вообще оказалось такой избалованной неженкой. Если в детстве оно веселилось, ступая нога в ногу, держась за руку и заливисто смеясь в голос, то теперь, едва наступала работа и, казалось бы, нет ничего благороднее, чем облегчить мучения Десятого босса семьи Каваллоне быстротечными днями или хотя бы часами, как внезапно оказалось, что часы, которые раньше пролетали незаметно, становились похожи на протяженные по своей размеренности года.
И они не виделись уже сколько? Кажется восемнадцать дней.
Всего лишь почти три недели, а при воспоминании знакомых серых глаз внутри съедала неукротимая тоска, словно бы из разделяли минимум годы.
Вообще пятнадцать часов в сутки за бумагами никого не делают добрее, но Мустанг уже едва вздыхал и безропотно читал очередные поздравления и молча проклинал все на этом несправедливом белом свете.
Да. Именно сегодня! Почему именно сегодня у его семьи годовщина?!
Или почему он не заметил это раньше?
Да и как так совпало, что четырехсотлетие семьи приурочено к дате, когда они первый раз поцеловались.
*the flashback*
— Кёя, это ведь уже считается что мы встречаемся, да? – немного наивной неуверенности в шоколадных глазах, и длинные пальцы блондина осторожно обнимают за плечи идеально ровный силуэт Хибари.
— Сначала победи меня, а потом я забью тебя до смерти, — только недовольный ответ.
— А какое это имеет отношение?
— Никакого?
— А зачем тогда сказал? – еще больше удивления, но теперь и нотки смеха в бархатном голосе.
— Надо было хоть что-то сказать на твою бесполезную реплику, — тихое бурчание.
— А что, это значит, что ты считаешь так же? Мы ведь теперь встречаемся?! – неподдельный восторг в голосе.
— Камикорос ё-ё, — снова бурчит Кёя, зарываясь смущенным лицом в золотые волосы и с удовольствием вдыхая знакомый аромат.
— Ты удивительный, — дрожащий от волнения голос и объятья становятся крепче.
— Ты идиот.
— Ну да, как всегда, — замечание, сказанное со смехом.
*end the flashback*
Еще и эта вынужденная вечеринка ко дню юбилея. Это тяготит более всего.
Бежевые стены, украшенные позолоченными канделябрами, хрустальные люстры, звонко оповещали людей своим хрустальным пением и ковер с коротким ворсом, ало-багровый, создающий атмосферу роскоши и почти монаршей властности.
Длинные банкетные столы, застеленные белоснежными хлопковыми скатертями и снова хрусталь приборов, как-то мистически отсвечивающий тусклый свет сотен свечей.
Но только мысли отнюдь не о величии этого здания, и не о волшебности обстановки…
Моменты, когда можно улыбаться Кёе, заменены томительными минутами, когда вынужденно приходится блюсти приличия со всеми дружественными семьями.
Что может претить сильнее?!
— Позвольте высказать Вам наше почтение…
— … Мы всегда рады помочь…
— Взгляните, это моя дочь, Лора…
— А это моя племянница, вам она обязательно придется по вкусу…
Непрекращающийся гул голосов, который, казалось бы, не в силах заглушить никто.
— Дино-нии, — немного неуверенный голос Цуны за спиной, и Мустанг разворачивается, едва ли не со всех ног спеша к названному брату.
— Привет, не знал, что ты придешь, — кажется и правда блондин был удивлен.
— Еще бы, ты забыл прислать приглашения, — если бы вечные льды разговаривали, то голос их звучал бы теплее, чем стальные нотки Хибари, оказавшегося с боку и чуть задев своим плечом плечо Мустанга, на секунду вынудив блондина едва ли не задохнуться от нежности и столь желанной близости.
— Да? – кажется немного в замешательстве.
— Нам позвонил Ромарио три часа назад. И эти три часа я уговаривал Хибари-сана, — нервный взгляд в сторону собственного хранителя и Савада продолжил, — не забивать Дино-сана до смерти. К-кажется он согласился.
— Твой оптимизм меня тронул, — умиленно рассмеялся Мустанг, не забывая, между прочим, медленно, но отступать от пышашего гневом Кёи.
— А теперь приглашаем на сцену виновника и, с нашему несказанному удовольствию, весьма обаятельного виновника данного празднества – босс семьи Каваллоне – Дино!
Блондин встрепенулся, по лицу было четко видно, что сам он не менее удивлен, как и остальные.
Многие сразу обернулись и захлопали, улыбаясь.
— Л-ладно, кажется это меня… — Мустанг неуверенно улыбнулся, и на ватных ногах отправился к сцене.
— Посмотрите, это же тот самый… — лепетала молодая девушка, пряча румянец смущения.
— Говорят он сейчас один из самых завидных женихов. Савада Цунаеши еще молодой для женитьбы, а вот его названный брат…
— Как бы я хотела стоять с ним рядом у алтаря… — снова чей-то восторженный волос из толпы.
И с каждым этим словом, вырвавшемся с накрашенных губ, Кёя чувствовал себя все более не в своей тарелке. И вся эта разноцветно-пестрая толпа раздражала его до комка в горле, который не проглотить. И каждый восхищенный взгляд, брошенный на покрасневшего от настолько пристального внимания блондина вызывал тошноту и ярость.
— Х-хибари-сан… — Цуна побелел, наблюдая выражение безудержного гнева на обычно спокойно-отстраненном лице.
Кёя только бросил раздраженный взгляд на и так сжавшегося в комок Саваду, и, буркнув что-то, вышел на балкон, спугнув тройку слабонервных барышень, которые тут начали обсуждать «вон того красавчика, которого наверняка бросила девушки и он та-а-а-ак расстроен».
— Может ли Дино-сан ответить на несколько вопросов? – выкрикнула довольно пожилая женщина из общей толпы, тут же получив значительную поддержку – а именно всей женской аудитории.
— Д-да, конечно, — чуть запинаясь, а румянец смущения становится ярче.
— А у вас есть невеста?
— Н-нет.
Зал встретил этот ответ восторженным ревем одобрения и предвосхищения.
— А вот нравятся брюнетки?
— Может блондинки?
— Худые?
— Высокие?
Кажется, голоса заглушали даже так некстати появившиеся протяжные звуки скрипки, образовывая неразборчивый гул.
— С-стой-стой, — недовольно начал Дино, сразу скользнув нотками холода в голосе, благо Ромарио стоял за бархатным занавесом, — у меня есть человек, которого я люблю.
Эти слова вызвали буквально протестующий вопль и с десяток девушек бросились в слезы.
— Как есть?
— И правда. Я уже влюблен. И совершенно счастлив, — заверяющее подтвердил блондин, быстро кивая головой.
— Нашел таки, — прислонившись рядом к стене, прошептал Мустанг, осторожно сжимая чужие пальцы своими.
Хибари не отвечал, увлеченно разглядывая уже украшенное звездами небо и полностью, хоть и намеренно, игнорировал блондина.
— Я снова что-то не так сделал, да? – немного осторожности в словах и капелька боли от холодности близкого человека.
— Нет.
— Тогда что?
— Без разницы.
— Всегда ты так, — усталый вздох, и Дино откидывает голову, прислоняясь затылком к прохладному камню и тоже устремляет взгляд на небо, все рано сжимая ледяные пальцы.
— И? Не нравится…
— Я люблю тебя, — в голосе не капли обиды. И только лишь лирическая нотка с примесью мечтательности и нежности.
— От этого не легче, — фыркнул в ответ.
— Да? А мне легче. Иногда кажется, что могу прямо взлететь, — снова интимным голосом.
— И что это меняет? — снова недовольно, словно вынуждая говорить какую-то чушь.
— Что-то случилось.
— На моем месте мог быть кто угодно. Любая из этих глупых девиц, которые пищали от одного лишь твоего взгляда, — нехотя, выплевывая каждое слово.
— Да, на твоем месте мог быть кто угодно, — спокойно кивнул Мустанг, вынуждая Хибари резко повернуть голову и сжать губы.
И хотелось вырвать свою руку из его длинных пальцев и желательно еще пару раз пнуть под дых. Ну, чтобы не расслаблялся.
— Но только ты буквально заставил меня испытывать к тебе такие чувства. И только тебя я хочу, нет, даже прошу быть рядом. И не важно, что будет. Не важно, что сейчас. Только твои пальцы в моей ладони имеют смысл.
— Угу, — пряча улыбку за воротником фрака, кивнул Хибари.
@темы: Дино Каваллоне, Хибари Кёя, фанфикшн, Hibari Kyoya, PG-13, Dino Cavallone, fanfiction
Все днище, кроме порно и пирожных. ©
Название: Я люблю тебя!
Автор: melission
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Дино/Хибари, Вария, Вонгола.
Рейтинг: До NC-17
Жанры: Ангст, Занавесочная история, Даркфик, Стёб, Драма, ER (Established Relationship), Флафф, Ужасы, Юмор, Hurt/comfort, Пародия, Философия, POV, Психология, Романтика, Повседневность, Слэш (яой), Songfic
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, Ченслэш, Смерть персонажа, Секс с использованием посторонних предметов, OOC, Изнасилование, Секс с несовершеннолетними
Статус: Закончен
Описание: Несколько совершенно разных историй о любви Дино к Хибари. Не всегда связанных между собой, но имеющие всегда что-то общее. Одну тонкую нить взаимности и чувственности, так притягательно поблескивающую сквозь переплетенные пальцы. Влюбленные? Нет. Больше. Любимые.
Разрешение на размещение: Получено
История тридцать седьмая: Про Примо и не Примо История тридцать седьмая: Про Примо и не Примо
*Кёя*
Тепло и спокойно. Больше, кажется, ничего и не надо от наступающего утра. И даже никто не раскидывает свои руки по кровати, вперемешку с ногами. И даже никто не обнимает так, что ребра молча скрипят.
Да, сегодня определенно хорошее утро!
И Хиберд солнечным зайчиком скользнул по изголовью кровати, своим горячим крошечным тельцем устраиваясь рядом со щекой, щекоча своим оперением и по-детски потершись своей мордочкой.
Нет, вот сегодня будет замечательный день!
А всем, кто с этим не согласен – камикорос!
Ворочаться в мягком коконе их теплого одеяла и хлопковых простыней. По-кошачьи потягиваться, разминая затекшие мышцы. Нехотя открывая глаза, встречаясь с радостным солнцем, разгоряченными касаниями целующее кожу.
Ладонями… А, вот почему так спокойно.
Ну и где теперь это белобрысое, неуклюжее чудо?
Хибари недовольно высовывает лицо из-под одеяла, и подползает к краю кровати.
— Нет, на пол не грохнулся, — медленное, совсем еще сонно ленивое высказывание.
Дальше пускаться в поиски не хотелось. Виной ли тому было потрясающее спокойствие, или же ласковые прикосновения солнца, но хотелось зарыться лицом в подушку, прикрыть глаза и, непременно улыбаясь, снова уйти в небытие.
И где-то, совсем краешком создания, Кёя уловил легкие, почти невесомые шаги.
*Дино*
Черт! Когда ж тут стало так холодно? Я вроде и двери все закрыл, и окна. Даже форточки.
Или не закрыл? А-а, черт! Холодно!
Тут где-то рядом должен быть кто? Хе-е, да! Кё-тян, своей теплой персоной.
Даже лень глаза открыть. Уф-ф, одеяло какое-то слишком тонкое для японских ночей.
Так-так-так, двигаемся-двигаемся.
Боже, не кровать а футбольный стадион!
Оп, кажется, нашел его руку.
— Что ты делаешь? – ледяной голос с единицами знакомых ноток.
— Мне холодно, — обиженно говоря из-под одеяла, все еще закрываясь от внешнего мира за куском этих тонких тряпок.
— Ты сам пооткрывал все окна, заявляя что свежий воздух полезен, — шикнули в ответ, но ладонь Дино сжали.
Не пальцы, а стальной захват.
— Не правда, я как раз все закрывал, чтобы ты ночью не простудился.
В ответ – молчание. Какое-то подозрительное, сетью недомолвок ложащееся на плечи.
Дино осторожно высовывается из-под одеяла, бережно обнимая и зарываясь лицом в россыпь мягких волос, прохладным шелком ласкающих кожу.
Глаза все равно не хотелось открывать. И упоительно было просто сжимать в объятьях чье-то бьющее жизнью тело.
Стоп! Чье-то! Но не Хибари!
Дино быстро открывает глаза, заглядывая в лицо:
— А-алауди?..
*Кёя*
Как же раздражают те глупые травоядные, которые будят меня утром. Как же вообще раздражают меня те, кто будят меня.
И как же меня совсем уж раздражают все эти травожующие животные.
Ну и апофеоз моей раздражительности, разумеется, это белобрысое чудо.
От его приближения Хиберд взметнулся, а странно, уж пташки к этому идиоту липли только так. Видимо признавали его себе равным. По мозгам точно.
Хибари шикнул, едва заметно улыбаясь совсем не оскалом, а чем-то отстраненно-далеко-мечтательным.
Мягкий поцелуй касается лба, и чем-то напоминает отеческий. Кёя хмурится, не совсем согласный с таким поворотом вещей, и мягко-вкрадчивый голос, с нотками первоклассного дрессировщика, мурлыкнул:
— Ну привет, Десятое Облако Вонголы.
*Дино*
Даже не хочу знать как я очутился в этой кровати.
Нет-нет, не хочу знать.
Сто-оп! Так это, что, получается, что у Кёи в кровати… Мой прапрадедушка?! Или сколько там прапра— ? Если я сейчас Десятое поколение, выходит…
Эй! Что-то я не туда ушел мыслями.
В кровати невинного, беззащитного в своей очаровательной привлекательности… Не-не, что-то я перегнул.
Бедный прапра, я запомню тебя.
Разве что я никогда тебя и не помнил, но все равно запомню – ты падешь от руки Хранителя моего времени.
Только вот не закончить бы как ты…
— Ничего не спрашиваю, — Алауди зевнул, равнодушно опускаясь обратно на подушки и прикрывая глаза.
— И-и не забьешь до смерти?
— Я что, похож на инфантильно-вспыльчивого подростка? Я стою поодаль ото всех, — спокойно объяснял Примо Облако, и уточнил, поняв, что его, в общем-то, канули в Лету, — мне нет смысла опускаться до тебя. Едва ты исчезнешь – этот идиот, что появится на твоем месте, меня от ревности жевать начнет.
Дино пару раз прыснул, пытаясь сдержать смех, но уже через секунду начиная хохотать, упав на кровать и посылая выдохи веселья потолку.
— Т-ты… Т-ты… — не в силах справиться с уже смехом нервного напряжения, пытался выдавить Дино, — Вы так похожи!
— Где там мои наручники? – все еще не двигаясь, спросил Алауди, приоткрывая пронзительно ледяные глаза.
— Жаль, что Кёя мне этого не предлагает, — мечтательно облизнулся Мустанг, тут же вздрагивая: — эй, а что ты собрался делать?..
*Кёя*
Губы – мягкие. Похожие. Только влажные. Всегда раздражало, когда этот идиот облизывал губы.
Это выглядело слишком… Жадным.
Он все равно тупой идиот, и не поймет, что мне – именно так! – надо… Чтобы его губы… Их вкус был на моих.
Черт, что я тут фантазирую?
— Конь? – голос Хибари звучит как-то жалобно.
— Примо Каваллоне.
Кёя молча сжимает губы, сворачиваясь клубком, и проклинает того кретина, что наивно думал о красоте сегодняшнего дня.
— И что ты тут делаешь?
— Не знаю, — опускаясь на кровать и заботливо перебирая черные, как вороново крыло, волосы.
— И я не знаю, — недовольное бурчание в складки одеяла.
— Видимо Лампо снова что-то напортачил с рогаткой Десятилетия, — бархатистые раскаты голоса успокаивали и внушали чувство доверия.
— Рогаткой? – это словно вызвало легкий смешок на тонких губах.
— Угу, любимая игрушка этого непоседливого ребенка, — мягкая улыбка, а пальцы забираются глубже в волосы, бережно перебирая.
— Тупое травоядное, — прошептал Хибари, снова проваливаясь в дрему.
Грива шоколадно-черных волос качнулась, а губы тронула заботливая улыбка.
— Это-то да, но вот что Десятый Каваллоне делает с моим любимым…
Кёя нахмурился, слыша последние слова, и мысленно пообещал безымянным богам, что уничтожит этого непоседливого блондина, если, когда проснется, его не будет рядом.
*Девять поколений назад*
— Мне самому спрашивать, или сам все расскажешь? – Примо Кавалоне грозно взирал на Алауди, удобно устроившегося рядом.
В ответ молчание и пристальный взгляд ледяных глаз.
— Я возвращаюсь из со-овсем далекого будущего, и оказываюсь прикован к своей же кровати твоими наручниками. Тебе так приглянулся мой наследник?
Алауди снова игнорирует, склоняя голову и проводя кончиком языка по сухим губам.
— Ты демон, — мученически выдыхая, оповещает Каваллоне.
— У него глаза такие же, как у тебя, — безразличное уточнение.
— Пф, — шикнул, хмурясь, — все равно тебя я люблю больше.
— Вот и я говорю, что дурак, — лаконичное завершение диалога и по единому взгляду наручники расстегиваются.
— Наручники далеко не убирай, — снова бархатистое мурлыканье, — я сейчас буду вволю тебе это доказывать…
*примерно наше время*
Кея медленно открыл глаза, неспешно размышляя использовать ли сначала тонфа, а потом наручники, или все же наоборот. Мишенью, не стоит и сомневаться, был Дино.
Недавнее появление представителя давнишнего поколения вызвало скорее постоянно растущий интерес. Как, зачем и почему?
Ну и как бы это еще раз устроить.
Уж больно понравилось Хибари это мягкое, бархатное мурлыканье, заставляющее даже мятежный дух Облака укротиться, становясь покладистым.
Это было ново и… И хотелось повторить.
— Кёя, — Дино опустился, шепча на ухо и с нежностью целуя кожу чуть ниже, щекоча жарким дыханием кожу.
— Снова ты, — бурчание в складки одеяла.
Дино насупился, оскорбившись.
— А ты ждал другого?
— Нет.
— Тогда как? – с удовольствием ощущая теплоту такой полюбившейся кожи.
— Если бы не пришел – я бы забил тебя до смерти.
— Вот это логика,— тихий смех.
— И знаешь, — Мустанг сильнее прижимает к себе Хибари, смотря в серые глаза, — мне кажется, или у нас никогда не будет нормальных отношений?
— В следующий раз спи в белье, — совсем тихо, и следом недовольно: — чертов Алауди.
Дино растерянно окидывает себя взглядом, и предательски краснеет, от смущения не выговаривая ни слова.
История тридцать восьмая: Дети они такие... дети! История тридцать восьмая: Дети они такие... дети!
Дино, довольно улыбаясь, покрывал мраморную кожу поцелуями, изредка скользя кончиком языка по самым чувствительным местам.
Тело в руках исходило мелкой дрожью, цепкие пальцы, ища поддержки и опоры, сжимались на мускулистых руках блондина. Томное, тяжелое, хриплое дыхание между жаркими поцелуями, отводящими на задний план все остальное.
— Кё-тян, — едва различимый шепот на самое ухо, — я хочу от тебя детей.
Хибари вздрагивает, только сильнее обнимая.
Сердца стучат в унисон, дыхание передается из одних губ в другие, взгляды, хоть и затуманены нежным обожанием, но встречаются, тая в ласковой неге.
— Я безумно… — томление в голосе, — безумно… — шепот в приоткрытые губы, едва касаясь их своими, — тебя люблю…
Долгожданный для обоих поцелуй и жаркие объятья перерастают в совершенно защищающие, оберегающие и доверчивые.
Если утра и бывают отличными – то это явно не такое. С шести утра солнце настойчиво светило в лицо. Да, Мустанг сам виноват, что не закрыл окна.
Вообще ночевать в особняке Вонголы, где синеволосой тенью шастает Мукуро, желая выведать как можно скрытного и потом довести до белого каления комментариями на эту тему, и не закрыть при это окна было сверх глупостью. Для нас, разумеется, Дино оправдывает его восхитительная обаятельность и цвет волос, но вот для сюжетной линии…
Что-то мы тут снова отвлеклись, а у нас художественное повествование.
Так вот, сейчас солнце настойчиво светило в глаза, заставляя морщиться и поминать всеми нехорошими словами все силы природы, которые только удастся вспомнить.
Дино страдальчески морщился, но продолжал стоически держать глаза закрытыми, и прятаться от ласк солнца под подушку.
Только вот… Что-то странное под руку попалось.
Мягкое. Теплое. Хрупкое. Тонкое.
Мустанг недоверчиво открывает глаза, и встречается взглядом с пронзительно стальными глазами. Стальными, да. Но принадлежат они маленькому ребенку.
— Я сейчас сделаю вид, что ты меня только что не ткнул локтем, и через минуту вторым дублем разыграем счастливое воссоединение семьи, — голос холодный, но при этом какой-то… хитрый.
Как у Мукуро, ей-богу.
— Я что, ночью кроватью ошибся? – дрожащим голосом, нервно сглатывая, спрашивает блондин.
В ответ ребенок лишь качает головой, смотря с немым укором в больших глазах.
— Кёя? – совсем нереальное, но предположение.
— Глупости, папа встал рано утром, и, пробормотав что-то про «вечно лезущих обниматься травоядных» пошел в ванну и сейчас сидит на кухне.
— Подумаешь, я даже когда спал хотел быть к нему бли… ПАПА?! – Дино вскочил, едва не падая с кровати, и ошарашено прижимая к груди одеяло, прикрывая собственную наготу.
— А тебе все надо по второму разу повторять? – любознательность в глазах.
— Ты кто?
— Я бы сказал свое имя, да только вы его еще не дали, — теперь уже пронзительный прямолинейный взгляд.
— Я все еще сплю, — нервно хихикая, держась за голову, начал Мустанг, — это не более чем игра моего больного воображения…
— Жестоко-о, — протянул ребенок, подпирая своими маленькими ладошками щеки, — а вчера, когда ты обнимал папу, сказал, что хочешь от него детей.
Дино нервно вздрогнул, заливаясь краской.
— Н-но ведь…
— Вот я появился, теперь меня любите, — завершил разговор мальчик, вылезая из-под одеяла и спрыгивая на пол.
— А-а почему ты одет?
— А ты предпочел бы видеть меня голым? – хитрый прищур, и мягкий разворот.
— Н-нет, — отчаянно замахав головой, ответил Дино.
— Вот и славно, я тоже еще не готов к инцесту.
После этого ребенок выскочил из комнаты, а Мустанг поперхнулся, закашлявшись и смотря в след.
«А может это сын дьявола?»…
На первом этаже было подозрительно тихо. Настолько, что автоматически начинало казаться подозрительным. Дино снова прислушался.
Ни звона посуды, ни протестующих криков.
А все дело в том, что Хибари никак не мог позволить Бьянки готовить завтрак, пока он не поест сам. А готовил Хранитель Облака несколько часов, с педантичностью отмеряя все ингредиенты и готовя именно так, как указано в рецепте.
Ядовитый Скорпион терпеть такого не стала, и попыталась выкурить Кёю из кухни, за что получила предупреждающий полукамикорос. Теперь уже все ее действия были более обдуманными. Девушка старательно касалась всех ингредиентов, а из-за ее врожденной способности в отравленной кулинарии продукты больше напоминали собой еще не активированные химическо-биологические бомбы массового поражения.
А вот сейчас все было подозрительно тихо.
Неужели Бьянки решила пока не травить всех вонгольцев? Что-то слабо верится…
Мустанг быстро оделся и выглянул за дверь. Там тоже было тихо. Осторожно спускаясь по лестнице на первый этаж, заглядывая в гостиную.
— Папа, не хорошо опаздывать к завтраку!
Заботливый голос заставил вздрогнуть. И приглядеться.
Длинный стол, во главе которого обычно сидел Цуна, теперь поменял основное положение гостей. Во главе – Хибари, совершенно отстраненно смотрящий сквозь стол. По правую его руку – мальчик, все еще внимательно следивший глазами за Мустангом и как-то загадочно улыбающийся. По левую руку кресло свободно – оно и понятно, рисковать никто не хочет.
Напротив Кёи, через всю длину стола, свободное кресло, справа – Цуна, беспомощными глазами смотрящий на сводного брата, слева – невозмутимый Ромарио, наливающий боссу горячего черного кофе.
— Я-я-я…
— Ну да, все мы уже знаем, садись, не задерживай. Мы тебя уже полчаса ждем, — уверенно кивнул ребенок.
— Н-но… Цуна-нии… — растерянно переминаясь с ноги на ногу, промямлил блондин.
— Десятый босс Вонголы благожелательно передал мне честь вести сегодняшний завтрак, — невозмутимо, поднимая маленькую ладошку и касаясь пальцами столового ножа, — я попросил папу приготовить завтрак, Бьянки-онесан согласилась украсить цветами обеденный стол, поэтому цветы лучше вообще не трогать, не зря ж они таким фиолетовым дымом исходят.
Что самое непонятное в этой ситуации, что Ядовитый Скорпион лишь зарделась, продолжая с любовью кормить Реборна с ложечки.
Дино на негнущихся ногах буквально упал в кресло, не смотря на еду и лишь протянул руки к обжигающе горячему кофе.
— Вот теперь все в сборе, и я бы очень хотел вас попросить, — вся холодность ребенка исчезла, заменяясь обольстительным очарованием крошеного существа, взирающего на мир своими большими, блестящими серо-серебряными глазами, даже голос сменился, становясь бархатным, похожим на голос Дино, — я никогда не присутствовал при традиционном японском завтраке, да как-то вообще ни при одном завтраке не присутствовал, — едва слышно пробурчал мальчик, зарабатывая быстрый взгляд Кёи, — поэтому, — серые глаза засветились, делая ребенка похожим на ангела, — не могли бы вы сложить руки и сказать «Итадакимас»?
От такой просьбы Хроме осторожно вздохнула, сразу же покрываясь румянцем и смотря на мальчика с безграничной, почти материнской заботой. Ямамото рассмеялся, выражая согласие с этой просьбой.
— Джудайме! Не позволяйте ребенку так манипулировать вами! Вдруг следующим, что он захочет, это спать с вами в одной кровати!
— Хаято-сан, — нарочито вежливо, только глаза из светящихся стали похожи на два стальных клинка, — спать в одной кровати мне не захочется, знаешь ли, я уже сегодня проснулся в одной кровати с папой. Так думаю, что его не зря Конем прозвали.
Дино поперхнулся, заливаясь краской и сползая под стол, настойчиво делая вид, что его не существует. Следом за ним краской залился и Цуна, из-под челки поглядывая на брата, ну и совсем уж странно было видеть как Хроме становится почти малиновой, опуская голову и вжимаясь в клубок.
— Н-но… Джудайме…
— Вы ведь сделаете как я попросил, да? – наивная уверенность в словах и детская умилительная улыбка.
— К-конечно, — поспешила заверить все еще румяная Хроме, так и не поднявшая головы.
— Да-да, это же так весело, — смеялся Ямамото, — этот ребенок играет взросло!
— Он, кажется, тирана играет, — почти проплакал из-под стола Мустанг, утаскивая следом вновь наполненную Ромарио чашку с черным кофе.
— Папа, сядь за столом нормально! – грозный оклик, от которого блондин сразу выпрямился, и страдающе посмотрел на Кёю. Тот, однако, никакого интереса к ситуации не проявлял, предпочитая равнодушно сверлить взглядом столешницу.
— Ладно-ладно, — покорно, уткнувшись носом в чашку кофе, протянул Дино, вытягивая руки и складывая из ладонями друг к другу.
Все молча последовали его примеру.
— Итадакимас, — несколько воодушевленные голоса.
— Здорово, — лучился от счастья мальчик, восторженно хлопая ладонями по столу.
— Не бей по столу, — Кёя медленно перевел глаза на мальчика, встречаясь с ним взглядом.
— Д-да, папочка, — столько обожания в детских глазах, что Дино невольно приревновал.
— Итадакимас, — сдержанно произнес Хибари, протягивая руку и поднимая блюдо со свежей выпечкой, протягивая ее ребенку.
— С-спасибо, — на щеках, цвета золотистого меда, вспыхивает легкий румянец, и ребенок быстро выбирает из булочек самый, на его взгляд, аппетитный круассан.
— Угу, — неразборчивое мычание, и брюнет, теперь уже поставив блюдо, поднимает чайник с зеленым чаем.
— Нет-нет, — быстро замотал головой мальчик, — я хочу кофе. Черное. Без сахара.
Кёя убийственно скосился в сторону Дино, недовольно щурясь, но наливая в чашку кофе.
— Детям вообще нельзя кофе в таком возрасте, — улыбаясь, сказал Ямамото.
— А давайте Вы закроете на это глаза, Такеши-сан, а я с вами поиграю.
— Поиграешь?
— В кендо! – снова неимоверно довольное лицо.
— Ч-что это за ребенок? – умирающим голос спрашивает Мустанг, осушая чашку.
— Зато волосы у тебя его, и улыбка. И на Хибари-сана он смотрит таким же сияющим взглядом, — не замедлил с ответом Цуна, заботливо подливая третью порцию в чашку.
— Да откуда он взялся то?! – поджал губы блондин, ревниво наблюдая, как светится от счастья мальчик, когда Кёя терпеливо вытирает ему губы салфеткой. Даже завидно как-то стало.
— Спроси у Хибари-сана, — снова краснея, хихикнул Савада.
— Это удар ниже пояса, — пожаловался Дино брату.
История тридцать девятая: Дети они такие... дети! (2) История тридцать девятая: Дети они такие... дети! (2)
— Вра-а-ай, где этот чертов мелкий мусор?! – Ску ворвался в гостиную примерно тогда, когда ребенок выбирал, кому и как его развлекать.
— А почему у тетеньки такой страшный голос? – задумчиво склонил голову мальчик, оценивающе оглядывая мечника.
— Вра-ай, мелкий Савада, этот чертов босс снова разгромил резиденцию, — грохнулся на кресло справа от Хибари, не переставая орать.
— Не кричи за столом, это правило! – опасно прищурился ребенок.
— Это что еще за мелкая хреновина?! – еще громче, что стекла запели, закричал Ску, разглядывая недовольно нахмуренные брови.
— Супербия! – встревожено воскликнул Дино, приподнимаясь из-за стола. – Это мой сын… к-кажется.
— А, от той крашеной стервы? – удивленно.
— Кого там крашеной? – с ледяным спокойствием в голосе одновременно спросил и Хибари и мальчик, одинаково презрительно дырявя пронзительно стальными глазами дырки в блондине.
— Н-нет, — панически махая головой, отрицал Мустанг, — это не то о чем вы подумали!
— Нэ, патлатый мусор, если ты сейчас не спустишься – вырву все твои космы к чертям собачьим, — теперь уже раскатами грома громыхал четкий голос Занзаса.
— Папа, — мальчик оживился, — я хочу поиграть с ними, — умоляющий взгляд сначала на Кёю, который равнодушно пожал плечами, потом на Ску, который, кажется, даже ничего не услышал, потому что начал нервно озираться, то и дело дергая себя за свои же серебряные локоны, а следом и на Дино, который с сомнением косился на старого друга, но сдался под жалобными глазками такого любимого света.
— Т-только не сильно его там… Ему и так по жизни достается, — вздохнул Мустанг, печально смотря на чашку зеленого чая, поставленную перед ним, — сначала руку потерял, потом в боссах Занзас…
Чашка зеленого чая соблазнительно отразила лучики света, но блондин только лишь поморщился. На этот раз ребенку показалось, что если папа продолжил хлебать черный кофе без остановки, да и, кстати, без повода нервничать, то Кёя скоро станет вдовцом, а сам мальчик почти сиротой. Ибо, как он выразился: «Не хочу терять ни одного их столь обожаемых мною родителей, которых едва приобрел». Такие слова подкупили Дино, на что, собственно и были рассчитаны. Если, конечно, не усомниться, что мальчик говорил правду. Все же глаза его были кристально чистые и светлые, отчего сделались похожи то ли на серебро, то ли на платину. А может и на тусклый свет далеких звезд. И при произнесении речи взгляд, разумеется, был тверд, вид непорочен, и вообще мальчик упорно изображал из себя если не ангела, то что-то к оному близкое.
— Я буду мягок! – тон, которым это сказали, заставил не то, что усомниться, но и продумать все печальные концовки внезапного общения двух незнаковых людей.
— А может ему напоследок валерьянки дать? – осторожно поинтересовался вечно беспокоющийся Цуна.
— А что, у тебя пара ящиков найдется? – воодушевленно поинтересовался Мустанг.
— З-зачем? – непонимание в золотисто-карих глазах.
— Ну чтобы наверняка, — рассеянно пожал плечами Дино, провожая взглядом Скуало, который держал на руках мальчика. Но самое шокирующее было, неизменно, то, что мечник спокойно слушал, что сие маленькое чудо генетики ему вещает и, иногда, даже тихо ему отвечал.
Они удалились через несколько секунд, а блондин все так же растерянно хлопал ресницами и как рыба хватал ртом воздух, пытаясь привести мысли в некое подобие менее хаотичного порядка, в котором они находились сейчас.
— Ну-с, — Савада медленно поднялся из-за стола, взглядом подсказывая Хаято что можно бежать отсюда со всех ног, — мы, пожалуй, пойдем. У нас так много дел, понимаете… Бумаги, там… Отчеты…
— Д-да, Джудайме!
Мустанг не успел даже среагировать, как за сводным братом закрылась дверь и повисла тяжелая тишина.
Через, для Дино, мгновение, когда он поднял голову, вокруг уже было пусто и только серая сталь глаз буравила в нем уже даже не десятую дырку.
— А где…
— Ушли полчаса назад, — поднимаясь из-за своего кресла, ответил Хибари, неспешно подходя к окно и отодвигая тюль, давая жарким лучам солнца согреваясь бледную кожу.
— Ясно…
Блондин нерешительно выполз из-за стола, останавливаясь в нескольких шагах и нервно переминаясь с нога на ног, пытаясь осмысленно выразить собственные мысли. Увы, но получалось только неразборчивое мычание.
— Его надо назвать, — холодно оповестил Кёя, все еще смотря куда-то вдаль.
— Д-да.
— Хикид*.
— Ч-что?! Да никогда! Этому определенно не бывать!
Хибари быстро кинул взгляд в сторону этого несогласного травоядного.
«А не забить ли его до смерти?» — где-то вдалеке сознания промелькнула мысль.
— Давай Джузеппе!
— Камикорос!
— Данте? – подкупающий ласковый взгляд.
— Хочешь, что бы мой ребенок прыгал с мечом и пистолетами?**
— Н-нет, — отрицательно махнул головой Мустанг, хаотично пытаясь собраться с мыслями, и понять о чем вообще брюнет говорил, — он будет добрым, великодушным…
— Как герой рассказа Максима Горького***?
— Не знаю такого, но как у Алигьери****!
— Хочешь его в Ад отправить? – настолько грозно, что Дино даже замялся.
— Нет, конечно. Просто мне имя нравится. А если Лука?
— А если без религии? – Хибари вздохнул, почему-то именно сейчас желая чувствовать на торсе знакомые руки.
Виду он, конечно, не подаст, ибо отстраненный, но хотеть тоже не перестанет, потому что необходимо.
— А мне нравится. Оно такое мистическое, немного холодное, прекрасное, — как ты, — лукаво улыбался Мустанг, безошибочно угадывая настроение брюнета только лишь по блеску стальных глаз.
— А мне нет, дальше, — Кёя изучающее склонил голову, рассматривая
— Тогда давай не итальянские и не японские, — примирительно, положив голову на плечо, улыбнулся Мустанг.
— Джон?
— Отлично, нашего единственного, очень на это надеюсь, ребенка будут звать как половину мужского населения, — шикнул Дино.
— Дин?
— Т-ты хочешь назвать ребенка в мою честь? – удивленно расплылся в улыбке блондин.
— А разве нецензурные имена уже можно оформлять? – невинно поинтересовался Хибари, игриво поднимая бровь.
— Кё-тян жесток, — хихикнул Мустанг, с нежностью обнимая это непоседливое существо с черными волосами.
— А какие еще имена есть? – задумчиво.
— Самому бы знать… — вторил усталый вздох.
Как ни странно, Ску явился через тройку часов вполне живой и обычно-волосатый.
— Все, забирайте, — сказано спокойно, с интонациями вышколенного школьника.
— Наигрались? – нервно улыбался Дино, изо всех сил сжимая пальцы Хибари своими.
— Да-а, было весело, — кивнул мальчик, спрыгивая на пол и быстро подбегая к блондину, забираясь на его колени и обнимая за шею.
Скуало послал жалобный взгляд старинному другу, и выскользнул из комнаты.
— А чем же вы занимались? – почти искренний интерес.
— Сначала я разговаривал с Занзасом. Такой страшный дядька, от которого несет ужасный перегаром. Вот, и он меня учил итальянскому. Папа, у тебя такой красивый язык! Я его правда чуть не сломал, пытаясь выговаривать, но все равно!
— И чему он успел тебя научить? – опасливое уточнение.
— Всему мату, что знал, — захихикал мальчик, доверчиво прильнув к груди блондина.
— З-забудь! Все сразу забудь! – переполошился Мустанг, обнимая ребенка.
— Читать, писать и считать тоже умею, — задумчиво продолжил мальчик, — ответы по Варии тоже все знаю, — теперь уже нотки гордости.
— О-откуда? Это же секретная информация, — удивленное восклицание.
— Ну-у, Занзас позвал Ску-чана зачем-то, капитан там так долго возился и что-то тихо кричал, что…
— Кричал? – холодно уточнил Хибари, недобро прищуриваясь.
— Ну да, кажется, ему было немножко больно, но потом он только и повторял, что «Занзас», — равнодушно махнул головой мальчик, — а я читал отчеты. Пишут они отвратительно! Видимо компьютеров в элитный отряд не завозят.
— Да они ж через пять минут разнесут его по микросхеме, едва система запросит, например, антивирус, — вздохнул Дино, мягко поглаживая ребенка по спине.
Кёя нервно кусал губы, желая устроить камикорос всем, кто приучал его ребенка к разврату, уж у кого, но у него не осталось сомнений чем именно занимались Занзас и Скуало одни в комнате. А этот тупой конь, как всегда все пропустил мимо ушей, умиленный детским выражением лица и мягкостью серых глаз.
Разве что мальчик искоса так красноречиво глянул глазами идентичного цвета, словно бы говоря: «Будто вы этим никогда не занимались. Я вообще тут доказательство», что невольно, но перед глазами пронеслись несколько моментов прошлой ночи, когда шоколадные глаза сияли ярче звезд, а пальцы скользили так чувственно, что от одних лишь воспоминаний было жарко внутри.
— Понятно, — улыбался ребенок, ожидающе разглядывая лицо блондина.
— Что? – немного неуверенно, от такого изучающего взгляда.
— Я начинаю чувствовать себя неполноценным, когда меня не зовут по имени, — непроницаемое маленькое лицо сейчас выглядело неестественно взрослым.
— М-мы пытались выбрать тебе имя, но никак не смогли выбрать, — попытался оправдаться Дино.
— Ну да, я так и понял, хорошо хоть до драки не дошло, а то папочка у меня немного вспыльчивый, — промурлыкал мальчик, влюбленными глазами смотря на Кёю.
Хибари, хоть и пытался сделать каменное лицо, но все равно поднял руку и едва ощутимо взъерошил золотые волосы на маленькой макушке, отчего их владелец лишь счастливо зажмурился, подаваясь головой вперед и слегка потершись о ладонь щекой.
Дино вымученно вздохнул, наблюдая, как самый дорогой в его текущей жизни человек проявляет нежность к тому, кто появился всего несколько часов назад. И пусть ребенок и должен был стать чем-то обще любимом в их жизни, ревность все равно настойчиво грызла сердце и рассудок.
— А как ты хочешь, чтобы тебя звали? – на равнодушный тон вопроса мальчик даже не обратил внимания, продолжая с обоготворением смотреть в идентичные серые глаза.
— Я полюблю любое имя, которое вы мне дадите, — улыбка, скрывающая в себе едва уловимую толку.
— Ну вот, с этого мы и начинали, — вздохнул Мустанг, пододвигаясь поближе, чтобы Кёя не тянулся к златовласой голове.
— А если соеденить ваши имена? – любопытствующее улыбнулся мальчик. – Например, Диёя… Э-э, нет, я пошутил. А может Кавабари. Ужасно, может я без имени? В одной книге так и было!
— Ага, и как тебя тогда звать? – хитро улыбнулся Дино.
— По фамилии!
— Чьей?
— Ну как… папа-Дино ведь главнее, значит по его!
Мустанг поперхнулся, переводя на ребенка удивленные глаза, в следом недовольный голос Кёи:
— Это кто там главнее?
— Ну обычно ведь сёме это муж, — задумчиво начал ребенок, вынуждая даже брюнета глубоко вдохнуть, — а уке – это как жена.
— Ты его этому научил? – едва сдерживаясь, чтобы не достать тонфа, спросил Хибари.
— Н-нет, да я даже никогда о там и не думал. Ты же знаешь – мне достаточно просто быть рядом с тобой…
— Ну и детей делать еще, — не удержался мальчик, снова доверчиво прильнув к груди блондина.
— Кё-тян, у него явно твое чувство юмора, — растерянно выдохнул Мустанг.
— А если двойным именем? – прищурился Хибари, становясь похожим на напружинившуюся пантеру, сосредоточенно наблюдающую за жертвой и готовой вот-вот напасть.
— Папа, ты гений! – восторженно засветился мальчик, приподнимаясь на коленях Дино и быстро целуя Кёю в щеку.
Все это было настолько молниеносно, что брюнет только лишь удивленно моргнул, на секунду почувствовав такие знакомые по мягкости губы на своей щеке. Если сначала проскользнула мысль, что это этот тупой конь забавляется, то теперь осталось только недоумение и осознание того, что это был не он.
Такая логическая цепочка последовательных мыслей вывела Хибари ненадолго из реальности мира, погрузив в расчеты, сравнения и полный анализ.
Сравнивать практически идентичные губы – есть занятие более никчемное? Вот и Хибари пришел к точно такому же мнению, полагая, что сия глобальная загадка может пару минут подождать.
— Но теперь из всех имен, которые мне нравятся, я должен выбрать какое-то одно, — сразу же осел, только что восставший духом Мустанг.
— Ояш, — задумчиво сказал Кёя.
Дино поперхнулся, поднимая изумленные глаза на партнера.
— Ты хочешь назвать нашего сына как характер героя аниме?
— Нравится! – с удовольствием поцеловал Мустанга в щеку, пролепетал ребенок, снова адресуя Хибари боготворящий взгляд.
— Т-ты уверен? – все еще возмущенный, блондин перевел взгляд на собственное чадо.
— Да! – светясь от счастья, кивнул мальчик.
— Ояш-Ояш-Ояш…
С каждый новым произношением только что нареченного имени, ребенок светился все сильнее, превращаясь в счастливо-радостный комок гармонии.
— Мало того, что семья у нас ненормальная, так еще и ребенок – герой аниме, — только и выдохнул Дино, прежде чем сломя голову влиться в общее веселье.
__________
* для тех, кто в танке – аналогия с Хиберд. Хи + птица. Хи + ребенок.
Хибари актуален (х
** Devil May Cry
*** «Старуха Изергиль», ссылка на героя Данте.
**** «Оживший Ад Данте».
Автор: melission
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Дино/Хибари, Вария, Вонгола.
Рейтинг: До NC-17
Жанры: Ангст, Занавесочная история, Даркфик, Стёб, Драма, ER (Established Relationship), Флафф, Ужасы, Юмор, Hurt/comfort, Пародия, Философия, POV, Психология, Романтика, Повседневность, Слэш (яой), Songfic
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, Ченслэш, Смерть персонажа, Секс с использованием посторонних предметов, OOC, Изнасилование, Секс с несовершеннолетними
Статус: Закончен
Описание: Несколько совершенно разных историй о любви Дино к Хибари. Не всегда связанных между собой, но имеющие всегда что-то общее. Одну тонкую нить взаимности и чувственности, так притягательно поблескивающую сквозь переплетенные пальцы. Влюбленные? Нет. Больше. Любимые.
Разрешение на размещение: Получено
История тридцать седьмая: Про Примо и не Примо История тридцать седьмая: Про Примо и не Примо
*Кёя*
Тепло и спокойно. Больше, кажется, ничего и не надо от наступающего утра. И даже никто не раскидывает свои руки по кровати, вперемешку с ногами. И даже никто не обнимает так, что ребра молча скрипят.
Да, сегодня определенно хорошее утро!
И Хиберд солнечным зайчиком скользнул по изголовью кровати, своим горячим крошечным тельцем устраиваясь рядом со щекой, щекоча своим оперением и по-детски потершись своей мордочкой.
Нет, вот сегодня будет замечательный день!
А всем, кто с этим не согласен – камикорос!
Ворочаться в мягком коконе их теплого одеяла и хлопковых простыней. По-кошачьи потягиваться, разминая затекшие мышцы. Нехотя открывая глаза, встречаясь с радостным солнцем, разгоряченными касаниями целующее кожу.
Ладонями… А, вот почему так спокойно.
Ну и где теперь это белобрысое, неуклюжее чудо?
Хибари недовольно высовывает лицо из-под одеяла, и подползает к краю кровати.
— Нет, на пол не грохнулся, — медленное, совсем еще сонно ленивое высказывание.
Дальше пускаться в поиски не хотелось. Виной ли тому было потрясающее спокойствие, или же ласковые прикосновения солнца, но хотелось зарыться лицом в подушку, прикрыть глаза и, непременно улыбаясь, снова уйти в небытие.
И где-то, совсем краешком создания, Кёя уловил легкие, почти невесомые шаги.
*Дино*
Черт! Когда ж тут стало так холодно? Я вроде и двери все закрыл, и окна. Даже форточки.
Или не закрыл? А-а, черт! Холодно!
Тут где-то рядом должен быть кто? Хе-е, да! Кё-тян, своей теплой персоной.
Даже лень глаза открыть. Уф-ф, одеяло какое-то слишком тонкое для японских ночей.
Так-так-так, двигаемся-двигаемся.
Боже, не кровать а футбольный стадион!
Оп, кажется, нашел его руку.
— Что ты делаешь? – ледяной голос с единицами знакомых ноток.
— Мне холодно, — обиженно говоря из-под одеяла, все еще закрываясь от внешнего мира за куском этих тонких тряпок.
— Ты сам пооткрывал все окна, заявляя что свежий воздух полезен, — шикнули в ответ, но ладонь Дино сжали.
Не пальцы, а стальной захват.
— Не правда, я как раз все закрывал, чтобы ты ночью не простудился.
В ответ – молчание. Какое-то подозрительное, сетью недомолвок ложащееся на плечи.
Дино осторожно высовывается из-под одеяла, бережно обнимая и зарываясь лицом в россыпь мягких волос, прохладным шелком ласкающих кожу.
Глаза все равно не хотелось открывать. И упоительно было просто сжимать в объятьях чье-то бьющее жизнью тело.
Стоп! Чье-то! Но не Хибари!
Дино быстро открывает глаза, заглядывая в лицо:
— А-алауди?..
*Кёя*
Как же раздражают те глупые травоядные, которые будят меня утром. Как же вообще раздражают меня те, кто будят меня.
И как же меня совсем уж раздражают все эти травожующие животные.
Ну и апофеоз моей раздражительности, разумеется, это белобрысое чудо.
От его приближения Хиберд взметнулся, а странно, уж пташки к этому идиоту липли только так. Видимо признавали его себе равным. По мозгам точно.
Хибари шикнул, едва заметно улыбаясь совсем не оскалом, а чем-то отстраненно-далеко-мечтательным.
Мягкий поцелуй касается лба, и чем-то напоминает отеческий. Кёя хмурится, не совсем согласный с таким поворотом вещей, и мягко-вкрадчивый голос, с нотками первоклассного дрессировщика, мурлыкнул:
— Ну привет, Десятое Облако Вонголы.
*Дино*
Даже не хочу знать как я очутился в этой кровати.
Нет-нет, не хочу знать.
Сто-оп! Так это, что, получается, что у Кёи в кровати… Мой прапрадедушка?! Или сколько там прапра— ? Если я сейчас Десятое поколение, выходит…
Эй! Что-то я не туда ушел мыслями.
В кровати невинного, беззащитного в своей очаровательной привлекательности… Не-не, что-то я перегнул.
Бедный прапра, я запомню тебя.
Разве что я никогда тебя и не помнил, но все равно запомню – ты падешь от руки Хранителя моего времени.
Только вот не закончить бы как ты…
— Ничего не спрашиваю, — Алауди зевнул, равнодушно опускаясь обратно на подушки и прикрывая глаза.
— И-и не забьешь до смерти?
— Я что, похож на инфантильно-вспыльчивого подростка? Я стою поодаль ото всех, — спокойно объяснял Примо Облако, и уточнил, поняв, что его, в общем-то, канули в Лету, — мне нет смысла опускаться до тебя. Едва ты исчезнешь – этот идиот, что появится на твоем месте, меня от ревности жевать начнет.
Дино пару раз прыснул, пытаясь сдержать смех, но уже через секунду начиная хохотать, упав на кровать и посылая выдохи веселья потолку.
— Т-ты… Т-ты… — не в силах справиться с уже смехом нервного напряжения, пытался выдавить Дино, — Вы так похожи!
— Где там мои наручники? – все еще не двигаясь, спросил Алауди, приоткрывая пронзительно ледяные глаза.
— Жаль, что Кёя мне этого не предлагает, — мечтательно облизнулся Мустанг, тут же вздрагивая: — эй, а что ты собрался делать?..
*Кёя*
Губы – мягкие. Похожие. Только влажные. Всегда раздражало, когда этот идиот облизывал губы.
Это выглядело слишком… Жадным.
Он все равно тупой идиот, и не поймет, что мне – именно так! – надо… Чтобы его губы… Их вкус был на моих.
Черт, что я тут фантазирую?
— Конь? – голос Хибари звучит как-то жалобно.
— Примо Каваллоне.
Кёя молча сжимает губы, сворачиваясь клубком, и проклинает того кретина, что наивно думал о красоте сегодняшнего дня.
— И что ты тут делаешь?
— Не знаю, — опускаясь на кровать и заботливо перебирая черные, как вороново крыло, волосы.
— И я не знаю, — недовольное бурчание в складки одеяла.
— Видимо Лампо снова что-то напортачил с рогаткой Десятилетия, — бархатистые раскаты голоса успокаивали и внушали чувство доверия.
— Рогаткой? – это словно вызвало легкий смешок на тонких губах.
— Угу, любимая игрушка этого непоседливого ребенка, — мягкая улыбка, а пальцы забираются глубже в волосы, бережно перебирая.
— Тупое травоядное, — прошептал Хибари, снова проваливаясь в дрему.
Грива шоколадно-черных волос качнулась, а губы тронула заботливая улыбка.
— Это-то да, но вот что Десятый Каваллоне делает с моим любимым…
Кёя нахмурился, слыша последние слова, и мысленно пообещал безымянным богам, что уничтожит этого непоседливого блондина, если, когда проснется, его не будет рядом.
*Девять поколений назад*
— Мне самому спрашивать, или сам все расскажешь? – Примо Кавалоне грозно взирал на Алауди, удобно устроившегося рядом.
В ответ молчание и пристальный взгляд ледяных глаз.
— Я возвращаюсь из со-овсем далекого будущего, и оказываюсь прикован к своей же кровати твоими наручниками. Тебе так приглянулся мой наследник?
Алауди снова игнорирует, склоняя голову и проводя кончиком языка по сухим губам.
— Ты демон, — мученически выдыхая, оповещает Каваллоне.
— У него глаза такие же, как у тебя, — безразличное уточнение.
— Пф, — шикнул, хмурясь, — все равно тебя я люблю больше.
— Вот и я говорю, что дурак, — лаконичное завершение диалога и по единому взгляду наручники расстегиваются.
— Наручники далеко не убирай, — снова бархатистое мурлыканье, — я сейчас буду вволю тебе это доказывать…
*примерно наше время*
Кея медленно открыл глаза, неспешно размышляя использовать ли сначала тонфа, а потом наручники, или все же наоборот. Мишенью, не стоит и сомневаться, был Дино.
Недавнее появление представителя давнишнего поколения вызвало скорее постоянно растущий интерес. Как, зачем и почему?
Ну и как бы это еще раз устроить.
Уж больно понравилось Хибари это мягкое, бархатное мурлыканье, заставляющее даже мятежный дух Облака укротиться, становясь покладистым.
Это было ново и… И хотелось повторить.
— Кёя, — Дино опустился, шепча на ухо и с нежностью целуя кожу чуть ниже, щекоча жарким дыханием кожу.
— Снова ты, — бурчание в складки одеяла.
Дино насупился, оскорбившись.
— А ты ждал другого?
— Нет.
— Тогда как? – с удовольствием ощущая теплоту такой полюбившейся кожи.
— Если бы не пришел – я бы забил тебя до смерти.
— Вот это логика,— тихий смех.
— И знаешь, — Мустанг сильнее прижимает к себе Хибари, смотря в серые глаза, — мне кажется, или у нас никогда не будет нормальных отношений?
— В следующий раз спи в белье, — совсем тихо, и следом недовольно: — чертов Алауди.
Дино растерянно окидывает себя взглядом, и предательски краснеет, от смущения не выговаривая ни слова.
История тридцать восьмая: Дети они такие... дети! История тридцать восьмая: Дети они такие... дети!
Дино, довольно улыбаясь, покрывал мраморную кожу поцелуями, изредка скользя кончиком языка по самым чувствительным местам.
Тело в руках исходило мелкой дрожью, цепкие пальцы, ища поддержки и опоры, сжимались на мускулистых руках блондина. Томное, тяжелое, хриплое дыхание между жаркими поцелуями, отводящими на задний план все остальное.
— Кё-тян, — едва различимый шепот на самое ухо, — я хочу от тебя детей.
Хибари вздрагивает, только сильнее обнимая.
Сердца стучат в унисон, дыхание передается из одних губ в другие, взгляды, хоть и затуманены нежным обожанием, но встречаются, тая в ласковой неге.
— Я безумно… — томление в голосе, — безумно… — шепот в приоткрытые губы, едва касаясь их своими, — тебя люблю…
Долгожданный для обоих поцелуй и жаркие объятья перерастают в совершенно защищающие, оберегающие и доверчивые.
Если утра и бывают отличными – то это явно не такое. С шести утра солнце настойчиво светило в лицо. Да, Мустанг сам виноват, что не закрыл окна.
Вообще ночевать в особняке Вонголы, где синеволосой тенью шастает Мукуро, желая выведать как можно скрытного и потом довести до белого каления комментариями на эту тему, и не закрыть при это окна было сверх глупостью. Для нас, разумеется, Дино оправдывает его восхитительная обаятельность и цвет волос, но вот для сюжетной линии…
Что-то мы тут снова отвлеклись, а у нас художественное повествование.
Так вот, сейчас солнце настойчиво светило в глаза, заставляя морщиться и поминать всеми нехорошими словами все силы природы, которые только удастся вспомнить.
Дино страдальчески морщился, но продолжал стоически держать глаза закрытыми, и прятаться от ласк солнца под подушку.
Только вот… Что-то странное под руку попалось.
Мягкое. Теплое. Хрупкое. Тонкое.
Мустанг недоверчиво открывает глаза, и встречается взглядом с пронзительно стальными глазами. Стальными, да. Но принадлежат они маленькому ребенку.
— Я сейчас сделаю вид, что ты меня только что не ткнул локтем, и через минуту вторым дублем разыграем счастливое воссоединение семьи, — голос холодный, но при этом какой-то… хитрый.
Как у Мукуро, ей-богу.
— Я что, ночью кроватью ошибся? – дрожащим голосом, нервно сглатывая, спрашивает блондин.
В ответ ребенок лишь качает головой, смотря с немым укором в больших глазах.
— Кёя? – совсем нереальное, но предположение.
— Глупости, папа встал рано утром, и, пробормотав что-то про «вечно лезущих обниматься травоядных» пошел в ванну и сейчас сидит на кухне.
— Подумаешь, я даже когда спал хотел быть к нему бли… ПАПА?! – Дино вскочил, едва не падая с кровати, и ошарашено прижимая к груди одеяло, прикрывая собственную наготу.
— А тебе все надо по второму разу повторять? – любознательность в глазах.
— Ты кто?
— Я бы сказал свое имя, да только вы его еще не дали, — теперь уже пронзительный прямолинейный взгляд.
— Я все еще сплю, — нервно хихикая, держась за голову, начал Мустанг, — это не более чем игра моего больного воображения…
— Жестоко-о, — протянул ребенок, подпирая своими маленькими ладошками щеки, — а вчера, когда ты обнимал папу, сказал, что хочешь от него детей.
Дино нервно вздрогнул, заливаясь краской.
— Н-но ведь…
— Вот я появился, теперь меня любите, — завершил разговор мальчик, вылезая из-под одеяла и спрыгивая на пол.
— А-а почему ты одет?
— А ты предпочел бы видеть меня голым? – хитрый прищур, и мягкий разворот.
— Н-нет, — отчаянно замахав головой, ответил Дино.
— Вот и славно, я тоже еще не готов к инцесту.
После этого ребенок выскочил из комнаты, а Мустанг поперхнулся, закашлявшись и смотря в след.
«А может это сын дьявола?»…
На первом этаже было подозрительно тихо. Настолько, что автоматически начинало казаться подозрительным. Дино снова прислушался.
Ни звона посуды, ни протестующих криков.
А все дело в том, что Хибари никак не мог позволить Бьянки готовить завтрак, пока он не поест сам. А готовил Хранитель Облака несколько часов, с педантичностью отмеряя все ингредиенты и готовя именно так, как указано в рецепте.
Ядовитый Скорпион терпеть такого не стала, и попыталась выкурить Кёю из кухни, за что получила предупреждающий полукамикорос. Теперь уже все ее действия были более обдуманными. Девушка старательно касалась всех ингредиентов, а из-за ее врожденной способности в отравленной кулинарии продукты больше напоминали собой еще не активированные химическо-биологические бомбы массового поражения.
А вот сейчас все было подозрительно тихо.
Неужели Бьянки решила пока не травить всех вонгольцев? Что-то слабо верится…
Мустанг быстро оделся и выглянул за дверь. Там тоже было тихо. Осторожно спускаясь по лестнице на первый этаж, заглядывая в гостиную.
— Папа, не хорошо опаздывать к завтраку!
Заботливый голос заставил вздрогнуть. И приглядеться.
Длинный стол, во главе которого обычно сидел Цуна, теперь поменял основное положение гостей. Во главе – Хибари, совершенно отстраненно смотрящий сквозь стол. По правую его руку – мальчик, все еще внимательно следивший глазами за Мустангом и как-то загадочно улыбающийся. По левую руку кресло свободно – оно и понятно, рисковать никто не хочет.
Напротив Кёи, через всю длину стола, свободное кресло, справа – Цуна, беспомощными глазами смотрящий на сводного брата, слева – невозмутимый Ромарио, наливающий боссу горячего черного кофе.
— Я-я-я…
— Ну да, все мы уже знаем, садись, не задерживай. Мы тебя уже полчаса ждем, — уверенно кивнул ребенок.
— Н-но… Цуна-нии… — растерянно переминаясь с ноги на ногу, промямлил блондин.
— Десятый босс Вонголы благожелательно передал мне честь вести сегодняшний завтрак, — невозмутимо, поднимая маленькую ладошку и касаясь пальцами столового ножа, — я попросил папу приготовить завтрак, Бьянки-онесан согласилась украсить цветами обеденный стол, поэтому цветы лучше вообще не трогать, не зря ж они таким фиолетовым дымом исходят.
Что самое непонятное в этой ситуации, что Ядовитый Скорпион лишь зарделась, продолжая с любовью кормить Реборна с ложечки.
Дино на негнущихся ногах буквально упал в кресло, не смотря на еду и лишь протянул руки к обжигающе горячему кофе.
— Вот теперь все в сборе, и я бы очень хотел вас попросить, — вся холодность ребенка исчезла, заменяясь обольстительным очарованием крошеного существа, взирающего на мир своими большими, блестящими серо-серебряными глазами, даже голос сменился, становясь бархатным, похожим на голос Дино, — я никогда не присутствовал при традиционном японском завтраке, да как-то вообще ни при одном завтраке не присутствовал, — едва слышно пробурчал мальчик, зарабатывая быстрый взгляд Кёи, — поэтому, — серые глаза засветились, делая ребенка похожим на ангела, — не могли бы вы сложить руки и сказать «Итадакимас»?
От такой просьбы Хроме осторожно вздохнула, сразу же покрываясь румянцем и смотря на мальчика с безграничной, почти материнской заботой. Ямамото рассмеялся, выражая согласие с этой просьбой.
— Джудайме! Не позволяйте ребенку так манипулировать вами! Вдруг следующим, что он захочет, это спать с вами в одной кровати!
— Хаято-сан, — нарочито вежливо, только глаза из светящихся стали похожи на два стальных клинка, — спать в одной кровати мне не захочется, знаешь ли, я уже сегодня проснулся в одной кровати с папой. Так думаю, что его не зря Конем прозвали.
Дино поперхнулся, заливаясь краской и сползая под стол, настойчиво делая вид, что его не существует. Следом за ним краской залился и Цуна, из-под челки поглядывая на брата, ну и совсем уж странно было видеть как Хроме становится почти малиновой, опуская голову и вжимаясь в клубок.
— Н-но… Джудайме…
— Вы ведь сделаете как я попросил, да? – наивная уверенность в словах и детская умилительная улыбка.
— К-конечно, — поспешила заверить все еще румяная Хроме, так и не поднявшая головы.
— Да-да, это же так весело, — смеялся Ямамото, — этот ребенок играет взросло!
— Он, кажется, тирана играет, — почти проплакал из-под стола Мустанг, утаскивая следом вновь наполненную Ромарио чашку с черным кофе.
— Папа, сядь за столом нормально! – грозный оклик, от которого блондин сразу выпрямился, и страдающе посмотрел на Кёю. Тот, однако, никакого интереса к ситуации не проявлял, предпочитая равнодушно сверлить взглядом столешницу.
— Ладно-ладно, — покорно, уткнувшись носом в чашку кофе, протянул Дино, вытягивая руки и складывая из ладонями друг к другу.
Все молча последовали его примеру.
— Итадакимас, — несколько воодушевленные голоса.
— Здорово, — лучился от счастья мальчик, восторженно хлопая ладонями по столу.
— Не бей по столу, — Кёя медленно перевел глаза на мальчика, встречаясь с ним взглядом.
— Д-да, папочка, — столько обожания в детских глазах, что Дино невольно приревновал.
— Итадакимас, — сдержанно произнес Хибари, протягивая руку и поднимая блюдо со свежей выпечкой, протягивая ее ребенку.
— С-спасибо, — на щеках, цвета золотистого меда, вспыхивает легкий румянец, и ребенок быстро выбирает из булочек самый, на его взгляд, аппетитный круассан.
— Угу, — неразборчивое мычание, и брюнет, теперь уже поставив блюдо, поднимает чайник с зеленым чаем.
— Нет-нет, — быстро замотал головой мальчик, — я хочу кофе. Черное. Без сахара.
Кёя убийственно скосился в сторону Дино, недовольно щурясь, но наливая в чашку кофе.
— Детям вообще нельзя кофе в таком возрасте, — улыбаясь, сказал Ямамото.
— А давайте Вы закроете на это глаза, Такеши-сан, а я с вами поиграю.
— Поиграешь?
— В кендо! – снова неимоверно довольное лицо.
— Ч-что это за ребенок? – умирающим голос спрашивает Мустанг, осушая чашку.
— Зато волосы у тебя его, и улыбка. И на Хибари-сана он смотрит таким же сияющим взглядом, — не замедлил с ответом Цуна, заботливо подливая третью порцию в чашку.
— Да откуда он взялся то?! – поджал губы блондин, ревниво наблюдая, как светится от счастья мальчик, когда Кёя терпеливо вытирает ему губы салфеткой. Даже завидно как-то стало.
— Спроси у Хибари-сана, — снова краснея, хихикнул Савада.
— Это удар ниже пояса, — пожаловался Дино брату.
История тридцать девятая: Дети они такие... дети! (2) История тридцать девятая: Дети они такие... дети! (2)
— Вра-а-ай, где этот чертов мелкий мусор?! – Ску ворвался в гостиную примерно тогда, когда ребенок выбирал, кому и как его развлекать.
— А почему у тетеньки такой страшный голос? – задумчиво склонил голову мальчик, оценивающе оглядывая мечника.
— Вра-ай, мелкий Савада, этот чертов босс снова разгромил резиденцию, — грохнулся на кресло справа от Хибари, не переставая орать.
— Не кричи за столом, это правило! – опасно прищурился ребенок.
— Это что еще за мелкая хреновина?! – еще громче, что стекла запели, закричал Ску, разглядывая недовольно нахмуренные брови.
— Супербия! – встревожено воскликнул Дино, приподнимаясь из-за стола. – Это мой сын… к-кажется.
— А, от той крашеной стервы? – удивленно.
— Кого там крашеной? – с ледяным спокойствием в голосе одновременно спросил и Хибари и мальчик, одинаково презрительно дырявя пронзительно стальными глазами дырки в блондине.
— Н-нет, — панически махая головой, отрицал Мустанг, — это не то о чем вы подумали!
— Нэ, патлатый мусор, если ты сейчас не спустишься – вырву все твои космы к чертям собачьим, — теперь уже раскатами грома громыхал четкий голос Занзаса.
— Папа, — мальчик оживился, — я хочу поиграть с ними, — умоляющий взгляд сначала на Кёю, который равнодушно пожал плечами, потом на Ску, который, кажется, даже ничего не услышал, потому что начал нервно озираться, то и дело дергая себя за свои же серебряные локоны, а следом и на Дино, который с сомнением косился на старого друга, но сдался под жалобными глазками такого любимого света.
— Т-только не сильно его там… Ему и так по жизни достается, — вздохнул Мустанг, печально смотря на чашку зеленого чая, поставленную перед ним, — сначала руку потерял, потом в боссах Занзас…
Чашка зеленого чая соблазнительно отразила лучики света, но блондин только лишь поморщился. На этот раз ребенку показалось, что если папа продолжил хлебать черный кофе без остановки, да и, кстати, без повода нервничать, то Кёя скоро станет вдовцом, а сам мальчик почти сиротой. Ибо, как он выразился: «Не хочу терять ни одного их столь обожаемых мною родителей, которых едва приобрел». Такие слова подкупили Дино, на что, собственно и были рассчитаны. Если, конечно, не усомниться, что мальчик говорил правду. Все же глаза его были кристально чистые и светлые, отчего сделались похожи то ли на серебро, то ли на платину. А может и на тусклый свет далеких звезд. И при произнесении речи взгляд, разумеется, был тверд, вид непорочен, и вообще мальчик упорно изображал из себя если не ангела, то что-то к оному близкое.
— Я буду мягок! – тон, которым это сказали, заставил не то, что усомниться, но и продумать все печальные концовки внезапного общения двух незнаковых людей.
— А может ему напоследок валерьянки дать? – осторожно поинтересовался вечно беспокоющийся Цуна.
— А что, у тебя пара ящиков найдется? – воодушевленно поинтересовался Мустанг.
— З-зачем? – непонимание в золотисто-карих глазах.
— Ну чтобы наверняка, — рассеянно пожал плечами Дино, провожая взглядом Скуало, который держал на руках мальчика. Но самое шокирующее было, неизменно, то, что мечник спокойно слушал, что сие маленькое чудо генетики ему вещает и, иногда, даже тихо ему отвечал.
Они удалились через несколько секунд, а блондин все так же растерянно хлопал ресницами и как рыба хватал ртом воздух, пытаясь привести мысли в некое подобие менее хаотичного порядка, в котором они находились сейчас.
— Ну-с, — Савада медленно поднялся из-за стола, взглядом подсказывая Хаято что можно бежать отсюда со всех ног, — мы, пожалуй, пойдем. У нас так много дел, понимаете… Бумаги, там… Отчеты…
— Д-да, Джудайме!
Мустанг не успел даже среагировать, как за сводным братом закрылась дверь и повисла тяжелая тишина.
Через, для Дино, мгновение, когда он поднял голову, вокруг уже было пусто и только серая сталь глаз буравила в нем уже даже не десятую дырку.
— А где…
— Ушли полчаса назад, — поднимаясь из-за своего кресла, ответил Хибари, неспешно подходя к окно и отодвигая тюль, давая жарким лучам солнца согреваясь бледную кожу.
— Ясно…
Блондин нерешительно выполз из-за стола, останавливаясь в нескольких шагах и нервно переминаясь с нога на ног, пытаясь осмысленно выразить собственные мысли. Увы, но получалось только неразборчивое мычание.
— Его надо назвать, — холодно оповестил Кёя, все еще смотря куда-то вдаль.
— Д-да.
— Хикид*.
— Ч-что?! Да никогда! Этому определенно не бывать!
Хибари быстро кинул взгляд в сторону этого несогласного травоядного.
«А не забить ли его до смерти?» — где-то вдалеке сознания промелькнула мысль.
— Давай Джузеппе!
— Камикорос!
— Данте? – подкупающий ласковый взгляд.
— Хочешь, что бы мой ребенок прыгал с мечом и пистолетами?**
— Н-нет, — отрицательно махнул головой Мустанг, хаотично пытаясь собраться с мыслями, и понять о чем вообще брюнет говорил, — он будет добрым, великодушным…
— Как герой рассказа Максима Горького***?
— Не знаю такого, но как у Алигьери****!
— Хочешь его в Ад отправить? – настолько грозно, что Дино даже замялся.
— Нет, конечно. Просто мне имя нравится. А если Лука?
— А если без религии? – Хибари вздохнул, почему-то именно сейчас желая чувствовать на торсе знакомые руки.
Виду он, конечно, не подаст, ибо отстраненный, но хотеть тоже не перестанет, потому что необходимо.
— А мне нравится. Оно такое мистическое, немного холодное, прекрасное, — как ты, — лукаво улыбался Мустанг, безошибочно угадывая настроение брюнета только лишь по блеску стальных глаз.
— А мне нет, дальше, — Кёя изучающее склонил голову, рассматривая
— Тогда давай не итальянские и не японские, — примирительно, положив голову на плечо, улыбнулся Мустанг.
— Джон?
— Отлично, нашего единственного, очень на это надеюсь, ребенка будут звать как половину мужского населения, — шикнул Дино.
— Дин?
— Т-ты хочешь назвать ребенка в мою честь? – удивленно расплылся в улыбке блондин.
— А разве нецензурные имена уже можно оформлять? – невинно поинтересовался Хибари, игриво поднимая бровь.
— Кё-тян жесток, — хихикнул Мустанг, с нежностью обнимая это непоседливое существо с черными волосами.
— А какие еще имена есть? – задумчиво.
— Самому бы знать… — вторил усталый вздох.
Как ни странно, Ску явился через тройку часов вполне живой и обычно-волосатый.
— Все, забирайте, — сказано спокойно, с интонациями вышколенного школьника.
— Наигрались? – нервно улыбался Дино, изо всех сил сжимая пальцы Хибари своими.
— Да-а, было весело, — кивнул мальчик, спрыгивая на пол и быстро подбегая к блондину, забираясь на его колени и обнимая за шею.
Скуало послал жалобный взгляд старинному другу, и выскользнул из комнаты.
— А чем же вы занимались? – почти искренний интерес.
— Сначала я разговаривал с Занзасом. Такой страшный дядька, от которого несет ужасный перегаром. Вот, и он меня учил итальянскому. Папа, у тебя такой красивый язык! Я его правда чуть не сломал, пытаясь выговаривать, но все равно!
— И чему он успел тебя научить? – опасливое уточнение.
— Всему мату, что знал, — захихикал мальчик, доверчиво прильнув к груди блондина.
— З-забудь! Все сразу забудь! – переполошился Мустанг, обнимая ребенка.
— Читать, писать и считать тоже умею, — задумчиво продолжил мальчик, — ответы по Варии тоже все знаю, — теперь уже нотки гордости.
— О-откуда? Это же секретная информация, — удивленное восклицание.
— Ну-у, Занзас позвал Ску-чана зачем-то, капитан там так долго возился и что-то тихо кричал, что…
— Кричал? – холодно уточнил Хибари, недобро прищуриваясь.
— Ну да, кажется, ему было немножко больно, но потом он только и повторял, что «Занзас», — равнодушно махнул головой мальчик, — а я читал отчеты. Пишут они отвратительно! Видимо компьютеров в элитный отряд не завозят.
— Да они ж через пять минут разнесут его по микросхеме, едва система запросит, например, антивирус, — вздохнул Дино, мягко поглаживая ребенка по спине.
Кёя нервно кусал губы, желая устроить камикорос всем, кто приучал его ребенка к разврату, уж у кого, но у него не осталось сомнений чем именно занимались Занзас и Скуало одни в комнате. А этот тупой конь, как всегда все пропустил мимо ушей, умиленный детским выражением лица и мягкостью серых глаз.
Разве что мальчик искоса так красноречиво глянул глазами идентичного цвета, словно бы говоря: «Будто вы этим никогда не занимались. Я вообще тут доказательство», что невольно, но перед глазами пронеслись несколько моментов прошлой ночи, когда шоколадные глаза сияли ярче звезд, а пальцы скользили так чувственно, что от одних лишь воспоминаний было жарко внутри.
— Понятно, — улыбался ребенок, ожидающе разглядывая лицо блондина.
— Что? – немного неуверенно, от такого изучающего взгляда.
— Я начинаю чувствовать себя неполноценным, когда меня не зовут по имени, — непроницаемое маленькое лицо сейчас выглядело неестественно взрослым.
— М-мы пытались выбрать тебе имя, но никак не смогли выбрать, — попытался оправдаться Дино.
— Ну да, я так и понял, хорошо хоть до драки не дошло, а то папочка у меня немного вспыльчивый, — промурлыкал мальчик, влюбленными глазами смотря на Кёю.
Хибари, хоть и пытался сделать каменное лицо, но все равно поднял руку и едва ощутимо взъерошил золотые волосы на маленькой макушке, отчего их владелец лишь счастливо зажмурился, подаваясь головой вперед и слегка потершись о ладонь щекой.
Дино вымученно вздохнул, наблюдая, как самый дорогой в его текущей жизни человек проявляет нежность к тому, кто появился всего несколько часов назад. И пусть ребенок и должен был стать чем-то обще любимом в их жизни, ревность все равно настойчиво грызла сердце и рассудок.
— А как ты хочешь, чтобы тебя звали? – на равнодушный тон вопроса мальчик даже не обратил внимания, продолжая с обоготворением смотреть в идентичные серые глаза.
— Я полюблю любое имя, которое вы мне дадите, — улыбка, скрывающая в себе едва уловимую толку.
— Ну вот, с этого мы и начинали, — вздохнул Мустанг, пододвигаясь поближе, чтобы Кёя не тянулся к златовласой голове.
— А если соеденить ваши имена? – любопытствующее улыбнулся мальчик. – Например, Диёя… Э-э, нет, я пошутил. А может Кавабари. Ужасно, может я без имени? В одной книге так и было!
— Ага, и как тебя тогда звать? – хитро улыбнулся Дино.
— По фамилии!
— Чьей?
— Ну как… папа-Дино ведь главнее, значит по его!
Мустанг поперхнулся, переводя на ребенка удивленные глаза, в следом недовольный голос Кёи:
— Это кто там главнее?
— Ну обычно ведь сёме это муж, — задумчиво начал ребенок, вынуждая даже брюнета глубоко вдохнуть, — а уке – это как жена.
— Ты его этому научил? – едва сдерживаясь, чтобы не достать тонфа, спросил Хибари.
— Н-нет, да я даже никогда о там и не думал. Ты же знаешь – мне достаточно просто быть рядом с тобой…
— Ну и детей делать еще, — не удержался мальчик, снова доверчиво прильнув к груди блондина.
— Кё-тян, у него явно твое чувство юмора, — растерянно выдохнул Мустанг.
— А если двойным именем? – прищурился Хибари, становясь похожим на напружинившуюся пантеру, сосредоточенно наблюдающую за жертвой и готовой вот-вот напасть.
— Папа, ты гений! – восторженно засветился мальчик, приподнимаясь на коленях Дино и быстро целуя Кёю в щеку.
Все это было настолько молниеносно, что брюнет только лишь удивленно моргнул, на секунду почувствовав такие знакомые по мягкости губы на своей щеке. Если сначала проскользнула мысль, что это этот тупой конь забавляется, то теперь осталось только недоумение и осознание того, что это был не он.
Такая логическая цепочка последовательных мыслей вывела Хибари ненадолго из реальности мира, погрузив в расчеты, сравнения и полный анализ.
Сравнивать практически идентичные губы – есть занятие более никчемное? Вот и Хибари пришел к точно такому же мнению, полагая, что сия глобальная загадка может пару минут подождать.
— Но теперь из всех имен, которые мне нравятся, я должен выбрать какое-то одно, — сразу же осел, только что восставший духом Мустанг.
— Ояш, — задумчиво сказал Кёя.
Дино поперхнулся, поднимая изумленные глаза на партнера.
— Ты хочешь назвать нашего сына как характер героя аниме?
— Нравится! – с удовольствием поцеловал Мустанга в щеку, пролепетал ребенок, снова адресуя Хибари боготворящий взгляд.
— Т-ты уверен? – все еще возмущенный, блондин перевел взгляд на собственное чадо.
— Да! – светясь от счастья, кивнул мальчик.
— Ояш-Ояш-Ояш…
С каждый новым произношением только что нареченного имени, ребенок светился все сильнее, превращаясь в счастливо-радостный комок гармонии.
— Мало того, что семья у нас ненормальная, так еще и ребенок – герой аниме, — только и выдохнул Дино, прежде чем сломя голову влиться в общее веселье.
__________
* для тех, кто в танке – аналогия с Хиберд. Хи + птица. Хи + ребенок.
Хибари актуален (х
** Devil May Cry
*** «Старуха Изергиль», ссылка на героя Данте.
**** «Оживший Ад Данте».
@темы: Дино Каваллоне, фанфикшн, Hibari Kyoya, PG-13, Dino Cavallone, fanfiction
Попрошу не хаять мой царственный насест.
Название: Пора чудес
Автор: Рисовый колобок в Шляпе Хаула следит за Лисом
Бета: Ворд
Жанр: ангст, hurt|comfort,
Рейтинг: PG
Дискламер: Не мое и блаблабла
Саммари: Небольшая зарисовка. Новый год. Холод. Одиночество?
Предупреждение: ООС, TYL
читать дальше"И перед тем, как мое сердце перестанет биться,
По-любому вспомню, в кого успел влюбиться.." (с)
Ночной снегопад - одно из самых прекрасных явлений зимой. Ощущение, словно с небес опускаются звезды. Медленно, кружась, обжигая своим холодом. Мимо проносятся машины, взвизгивая на поворотах. Везде сверкают новогодние вывески, елки и гирлянды. Люди бегут по своим делам, закупая подарки и угощения. Близится веселье.
Но в тени домов, скрываясь от фонарей, бредет одинокая фигура. Сунув руки в карманы, опустив голове. Ссутулившись, едва переставляя ноги. На его совести сотни смертей. Из-за глупой ошибки погибли те, кто доверял этому человеку. Как теперь смотреть в глаза семьям погибших? Как произнести слова о компенсации? Как встретить полный отвращения и презрения взгляд Реборна? Тсуны? Собственной семьи? Куда податься?
Свернув на свою улицу, Дино подошел к калитке, ведущей в собственный дом, и замер. Не хотелось туда идти. В одиночестве встречать праздник. Хотя, наверное, так и должно быть с тем, у кого руки в крови не по локти, по плечи. Он должен был догадаться раньше, что все выйдет именно таким образом. Взрыв на производстве. Надо было еще десять раз проверить поставщиков.
-Черт! - Сорвался мужчина, ударив кулаком в ледяной камень.
Хотелось разбить руки, кулаки к чертям. Но от неожиданности Каваллоне едва не подпрыгнул, когда за плечи приобняли со спины, прижали к себе. поцеловали в затылок и тепло выдохнули на ухо:
- Что бы ни случилось,я буду рядом,Дино...
-Кея... - Благодарно шепнул мужчина, прикрывая глаза.
Новый год - пора чудес. И никто не должен оставаться в одиночестве.
Автор: Рисовый колобок в Шляпе Хаула следит за Лисом
Бета: Ворд
Жанр: ангст, hurt|comfort,
Рейтинг: PG
Дискламер: Не мое и блаблабла
Саммари: Небольшая зарисовка. Новый год. Холод. Одиночество?
Предупреждение: ООС, TYL
читать дальше"И перед тем, как мое сердце перестанет биться,
По-любому вспомню, в кого успел влюбиться.." (с)
Ночной снегопад - одно из самых прекрасных явлений зимой. Ощущение, словно с небес опускаются звезды. Медленно, кружась, обжигая своим холодом. Мимо проносятся машины, взвизгивая на поворотах. Везде сверкают новогодние вывески, елки и гирлянды. Люди бегут по своим делам, закупая подарки и угощения. Близится веселье.
Но в тени домов, скрываясь от фонарей, бредет одинокая фигура. Сунув руки в карманы, опустив голове. Ссутулившись, едва переставляя ноги. На его совести сотни смертей. Из-за глупой ошибки погибли те, кто доверял этому человеку. Как теперь смотреть в глаза семьям погибших? Как произнести слова о компенсации? Как встретить полный отвращения и презрения взгляд Реборна? Тсуны? Собственной семьи? Куда податься?
Свернув на свою улицу, Дино подошел к калитке, ведущей в собственный дом, и замер. Не хотелось туда идти. В одиночестве встречать праздник. Хотя, наверное, так и должно быть с тем, у кого руки в крови не по локти, по плечи. Он должен был догадаться раньше, что все выйдет именно таким образом. Взрыв на производстве. Надо было еще десять раз проверить поставщиков.
-Черт! - Сорвался мужчина, ударив кулаком в ледяной камень.
Хотелось разбить руки, кулаки к чертям. Но от неожиданности Каваллоне едва не подпрыгнул, когда за плечи приобняли со спины, прижали к себе. поцеловали в затылок и тепло выдохнули на ухо:
- Что бы ни случилось,я буду рядом,Дино...
-Кея... - Благодарно шепнул мужчина, прикрывая глаза.
Новый год - пора чудес. И никто не должен оставаться в одиночестве.
@темы: Дино Каваллоне, Хибари Кёя, фанфикшн, Hibari Kyoya, PG, Dino Cavallone, TYL!, fanfiction
вторник, 24 января 2012
Попрошу не хаять мой царственный насест.
Название: Героин или Чертова трясина
Автор: Рисовый колобок в Шляпе Хаула следит за Лисом
Бета: Ворд
Пейринг: D18
Рейтинг: PG-13
Жанр: Ангст, Драма, Hurt/comfort, Романтика, Повседневность, Слэш (яой)
Дисклеймер: Не мое и блаблабла.
Саммери: Обычно взрослые заботятся о детях. Но иногда приходится детям вытаскивать взрослых из трясины. Даже необычными способами.
Предупреждения: Нецензурная лексика, ООС наверное.
Тык.Дверь сотрясалась от сильнейших ударов. Грохот стоял на весь дом. Хранитель Облака Вонголы недовольно приоткрыл глаза, привстав на кровати. Он так и уснул: в брюках от костюма, белой рубашке и расслабленным черным галстуком. Волосы, достаточно отросшие за последние десять лет, лезли в глаза. Смахнул ладонью челку на бок, Кёя свесил ноги на пол.
— Кёя! Кёя, открой немедленно! — раздался снаружи нетерпеливый голос.
"Савада?" — удивленно пронеслось в голове мужчины, когда он подходил к двери. Щелкнув замком, он распахнул дверь, чудом избежав удара — Тсуна пнул дверь со всей силы. Он был взъерошен. Запыхавшийся. Совершенно испуганные глаза, которые с укором и надеждой одновременно смотрели на Хранителя. Тот еще не успел ни слова сказать, как Савада умудрился обрушить весь мир к ногами темноволосого юноши.
— Дино... С Дино беда!
К слову сказать, это было не новостью. Молодой и успешный глава семьи Кавалонне давно стал больной темой не только Хибари, но и всей Вонголы, а также и Варии. Нравственного закона в блондине как не было, так и нет. Очень быстро стало понятно, что милые улыбки и довольно приятная неуклюжесть юноши, совсем не результат доброты и отсутствия подчиненных. И обнаружил это первый никто иной, как Хранитель Облака. В тот день он зашел к своему "наставнику", потому что больше не мог терпеть. На тренировках он мечтал о губах Дино. В школе, в кабинете, он мечтал о губах Дино. Дома, в кровати, он мечтал о Дино. Это выводило из себя, поэтому Хибари решил просто прийти и взять, что хочешь.
Он очень удивился, когда в доме его никто не встретил, не проводил. Дом был пустынен. Ни звука, ни голоса — ничего. И он бы ушел, если б не услышал наверху звон разбитого стекла. Что-то заподозрив, юноша направился на второй этаж. Попав в коридор, полный дверей, Кёя растерялся. Выругавшись на себя, он направился дергать все двери. Это продолжалось бы бесконечно, но вот в конце коридора пробивается свет. Дверь приоткрыта. А оттуда всхлипы, ругань и тихие стоны.Непонимая ничего, Хибари заглянул в комнату и обомлел.
У подоконника сидел Дино. Куртка на голое тело — распахнутая — с закатанными рукавами. Драные брюки. Босые ноги. Волосы прилипли к мокрому лбу, покрытому испариной. Дыхание хриплое и тяжелое. А около валяется что-то небольшое и вытянутое. Кёя вышел из ступора, когда тело Кавалонне свело судорогой. Распахнув дверь, он метнулся к своему "наставнику". Под ногой что-то хрустнуло. Опустив глаза, Хибари с ужасом признал шприц. Тихий смех от окна привлек к себе внимание:
-К-кё-я... — протянул блондин, подтягивая ноги.
Зрачки глаз закрыли полностью радужку.Обезумевшее лицо с обветренными белыми губами. Хибари сделал несколько шагов вперед и опустился на колени. За ним пристально наблюдал Дино. Он даже не шарахнулся от протянутой к лицу руки. Ледяные пальцы пробежали по лицу — Хибари приметил, что у Дино высокая температура.
— Травоядное... — в шоке прошептал мальчик, продолжая поглаживать лицо мужчины.
Смех, перешедший в кашель. Кровь на губах. Судорога. Хибари увидел жгут на левой руке и сорвал его одним движением. Дино дернулся и болезненно застонал. Холодные руки скользили по лицу, шее, груди: остужая, успокаивая, удерживая.
— Дино, зачем? — тихий голос, не свойственный Главе Комитета приласкал уши, — Скажи, зачем?
-Ладно, — выдыхает.
И тихим, бесцветным голосом, зато очень подробно рассказывает, как первый раз перетянул руку, как первый раз пережил передоз. Рассказывает, что помогает всем: Тсуне, Реборну, Скуалло. Что в замен ничерта не нужно. Оправдывается, что колит только Белый. Хнычет, что стыдится себя. Дрожит, когда начинает проходить эффект. Хватается за руки, царапает кожу. Повторяет имя. Просит остаться. И Кёя остается.
Он прекрасно представлял, на что подписался. Потом, когда на короткое время Дино стал адекватным, они объяснились. Хибари никогда не стеснялся. Сразу, в лицо, правду. В ту ночь Дино долго не решался даже поцеловать пальчика. Сжимал в объятиях и бесшумно плакал в шею. Хибари до сих пор помнил стихи на стенах. Прогулки в снежную погоду. Он показал Кёе мир. Париж, Мадрид, Швецию. Даже Россию.
Конечно, он срывался. Кёя бился изо всех сил, чтоб отучить Дино. Но не всегда он оказывался рядом. После первой же ссоры Кавалонне попал в больницу. Долгий месяц "состояние кома". Еле-еле, непонятно, благодаря чьим молитвам, они смогли вытащить мужчину с того света. И снова длительный отпуск вместе. Горы, море, дача. Дино нравилось за городом. Он любил, нацепив большую плетеную шляпу, гулять в тенечке. Собирать вишню. Кёя обожает вишню. Они выращивали цветы, ходили на рыбалку. Казалось, все. Закончилось. Дино в порядке. Прошло...
"С Дино беда!" — стало почти стабильной командой для Кёи. Раз в полгода. Всегда. Один раз. Но каждые шесть месяцев. Словно по календарю. Они держали все в секрете. Знал только Реборн, Тсуна и Скуалло. Но Хибари никого не подпускал к своему любовнику. Он сам. Наказывал, хвалил, любил.
Вот и сейчас. Машина с визгом остановилась перед большим поместьем. Вылетев из-за руля, перепрыгивая через две ступеньки, Хранитель Облака влетел в дом. Снова пусто. Снова отпустил всю прислугу! "Твою мать, Дино!". Дверь. Не та. Не та... Не та!!!
-Твою мать, Дино!!! — голос на пределе — вот-вот сорвется.
Кашляющий смех в дальнем корпусе. Туда. Ну конечно. Старая комната отца. Дверь с грохотом распахивается. Большая комната, погруженная во тьму. Опять у окна. Шприц. Нет, два. Перетянутая рука. Кровь из носа капает на тело. Дино сидит в одних штанах. Лицо снова покрыто испариной. Отросшие волосы прилипли к шее, лицу, плечам. Хибари не выдерживает. Расстояние за два шага. Смачный, почти девчачий удар по лицу. Он чувствует слезы на своих щеках. Продолжает бить. Куда попадется. Раскрытой ладонью. Дино смеется. Грубо. Глухо. Смеется.
Дино уложен на кровать. Укутан в несколько одеял. Кёя сидит рядышком. На тумбочке плошка с водой. Кавалонне трясет. Кёя смывает яркую, горячую кровь холодной прозрачной водой — такая вот поучительная притча о слабости и силе. Рука перевязана мягкой тканью.
— Почему ты меня не понимаешь... ? — тихо и слишком обреченно, для самого сильного Хранителя Вонголы.
Дино приподнимается слегка, подползает повыше и сдавливает чужую руку слабыми пальцами:
-Положиться в смертном сне ... можно только на себя, вот что. Это, по крайней мере, я вполне понимаю. И потому, мягко говоря, немного спешу. Чтоб не утащить с собой тебя в эту трясину. А ты не только сопротивляешься, а еще и затаскиваешь полумертвого пассажира в свою лодку... Странный.
Рука, протирающая лоб, замирает. Кёя некоторое время смотрит в чужие тусклые глаза. Так и не обнаружив среди известных ему слов ни одного, подходящего к случаю, он просто запустил мокрые ледяные пальцы в золотые волосы. Тикали оглушительно настенные часы. Дыхание Дино выровнялось. Уснул. Хибари устало опустил голову на чужую ладонь. Он заканчивался. Его силы. Его дух. Нужно было что-то делать... Срочно.
[Спустя неделю]
Яркий свет пробился сквозь шторы, разбудив блондина самым наглым образом. Зевнув во всю полноту чувств, Дино встал и натянул халат. Тело все еще ныло после последней дозировки. Вспоминать об этом не хотелось совершенно. А вот, чтоб Кёя все-таки убил его, Кавалонне грезил восьмой год. Снизу послышалась суета. Сморщившись от шума, он решил спуститься. Медленно шаркая тапочками по лестнице, Дино появился в холле и замер. У двери стоял Кёя.В плаще. С шарфом на шее — осень вошла в свои права. Сложив руки на груди, он улыбаясь следил за кем-то. Переведя неохотно взгляд от сексапильного мужчины, Дино чуть не скубарился с лестницы. Служанки столпились вокруг маленького ребенка. Это была девочка. Одета практически так же, как и Хибари. Две длинные золотые косички, большие черные глаза, милое кукольное лицо. Она немного испуганно взирала на галдящих тетенек.
— Инари, а вон твой второй папа, — Кёя оторвался от косяка и сделал несколько шагов вперед, закрывая дверь. — Поздоровайся с ним. Он очень тебя ждал.
Маленькая гостья счастливо взвизгнула, выползла из чужих объятий и, немного неуклюже взлетев по лестнице, повисла на подоле халата.
-Па-па! — звонкий детский голос вывел Дино из ступора.
Он аккуратно отцепил ручки от ткани и поднял девочку на руки. Та тут же обвила, на сколько могла, шею мужчины и доверчиво прижалась к нему. Кавалонне требовательно и удивленно посмотрел на Хибари. Мужчина уже поднялся и обнял обоих: ребенка и заспанного блондина.
— Я надеюсь, вместе с ней, мы вытащим тебя из этой дрянной трясины. Дино, это ребенок. Ему нужно все твоё внимание, вся твоя любовь... — мужчина заткнулся на секунду. — Половина твоей любви. Остальное мне...
Пройдет еще много лет. Много полугодий. Но больше Кёя не услышит фразу "С Дино беда!". Он не будет сидеть часами около чужой кровати. Не будет выкидывать мешки шприцов. Дино станет лучшим отцом из всех друзей и родственников Десятого Вонголы. А Инари очень удачно выйдет замуж за сына Занзаса...
Автор: Рисовый колобок в Шляпе Хаула следит за Лисом
Бета: Ворд
Пейринг: D18
Рейтинг: PG-13
Жанр: Ангст, Драма, Hurt/comfort, Романтика, Повседневность, Слэш (яой)
Дисклеймер: Не мое и блаблабла.
Саммери: Обычно взрослые заботятся о детях. Но иногда приходится детям вытаскивать взрослых из трясины. Даже необычными способами.
Предупреждения: Нецензурная лексика, ООС наверное.
Тык.Дверь сотрясалась от сильнейших ударов. Грохот стоял на весь дом. Хранитель Облака Вонголы недовольно приоткрыл глаза, привстав на кровати. Он так и уснул: в брюках от костюма, белой рубашке и расслабленным черным галстуком. Волосы, достаточно отросшие за последние десять лет, лезли в глаза. Смахнул ладонью челку на бок, Кёя свесил ноги на пол.
— Кёя! Кёя, открой немедленно! — раздался снаружи нетерпеливый голос.
"Савада?" — удивленно пронеслось в голове мужчины, когда он подходил к двери. Щелкнув замком, он распахнул дверь, чудом избежав удара — Тсуна пнул дверь со всей силы. Он был взъерошен. Запыхавшийся. Совершенно испуганные глаза, которые с укором и надеждой одновременно смотрели на Хранителя. Тот еще не успел ни слова сказать, как Савада умудрился обрушить весь мир к ногами темноволосого юноши.
— Дино... С Дино беда!
К слову сказать, это было не новостью. Молодой и успешный глава семьи Кавалонне давно стал больной темой не только Хибари, но и всей Вонголы, а также и Варии. Нравственного закона в блондине как не было, так и нет. Очень быстро стало понятно, что милые улыбки и довольно приятная неуклюжесть юноши, совсем не результат доброты и отсутствия подчиненных. И обнаружил это первый никто иной, как Хранитель Облака. В тот день он зашел к своему "наставнику", потому что больше не мог терпеть. На тренировках он мечтал о губах Дино. В школе, в кабинете, он мечтал о губах Дино. Дома, в кровати, он мечтал о Дино. Это выводило из себя, поэтому Хибари решил просто прийти и взять, что хочешь.
Он очень удивился, когда в доме его никто не встретил, не проводил. Дом был пустынен. Ни звука, ни голоса — ничего. И он бы ушел, если б не услышал наверху звон разбитого стекла. Что-то заподозрив, юноша направился на второй этаж. Попав в коридор, полный дверей, Кёя растерялся. Выругавшись на себя, он направился дергать все двери. Это продолжалось бы бесконечно, но вот в конце коридора пробивается свет. Дверь приоткрыта. А оттуда всхлипы, ругань и тихие стоны.Непонимая ничего, Хибари заглянул в комнату и обомлел.
У подоконника сидел Дино. Куртка на голое тело — распахнутая — с закатанными рукавами. Драные брюки. Босые ноги. Волосы прилипли к мокрому лбу, покрытому испариной. Дыхание хриплое и тяжелое. А около валяется что-то небольшое и вытянутое. Кёя вышел из ступора, когда тело Кавалонне свело судорогой. Распахнув дверь, он метнулся к своему "наставнику". Под ногой что-то хрустнуло. Опустив глаза, Хибари с ужасом признал шприц. Тихий смех от окна привлек к себе внимание:
-К-кё-я... — протянул блондин, подтягивая ноги.
Зрачки глаз закрыли полностью радужку.Обезумевшее лицо с обветренными белыми губами. Хибари сделал несколько шагов вперед и опустился на колени. За ним пристально наблюдал Дино. Он даже не шарахнулся от протянутой к лицу руки. Ледяные пальцы пробежали по лицу — Хибари приметил, что у Дино высокая температура.
— Травоядное... — в шоке прошептал мальчик, продолжая поглаживать лицо мужчины.
Смех, перешедший в кашель. Кровь на губах. Судорога. Хибари увидел жгут на левой руке и сорвал его одним движением. Дино дернулся и болезненно застонал. Холодные руки скользили по лицу, шее, груди: остужая, успокаивая, удерживая.
— Дино, зачем? — тихий голос, не свойственный Главе Комитета приласкал уши, — Скажи, зачем?
-Ладно, — выдыхает.
И тихим, бесцветным голосом, зато очень подробно рассказывает, как первый раз перетянул руку, как первый раз пережил передоз. Рассказывает, что помогает всем: Тсуне, Реборну, Скуалло. Что в замен ничерта не нужно. Оправдывается, что колит только Белый. Хнычет, что стыдится себя. Дрожит, когда начинает проходить эффект. Хватается за руки, царапает кожу. Повторяет имя. Просит остаться. И Кёя остается.
Он прекрасно представлял, на что подписался. Потом, когда на короткое время Дино стал адекватным, они объяснились. Хибари никогда не стеснялся. Сразу, в лицо, правду. В ту ночь Дино долго не решался даже поцеловать пальчика. Сжимал в объятиях и бесшумно плакал в шею. Хибари до сих пор помнил стихи на стенах. Прогулки в снежную погоду. Он показал Кёе мир. Париж, Мадрид, Швецию. Даже Россию.
Конечно, он срывался. Кёя бился изо всех сил, чтоб отучить Дино. Но не всегда он оказывался рядом. После первой же ссоры Кавалонне попал в больницу. Долгий месяц "состояние кома". Еле-еле, непонятно, благодаря чьим молитвам, они смогли вытащить мужчину с того света. И снова длительный отпуск вместе. Горы, море, дача. Дино нравилось за городом. Он любил, нацепив большую плетеную шляпу, гулять в тенечке. Собирать вишню. Кёя обожает вишню. Они выращивали цветы, ходили на рыбалку. Казалось, все. Закончилось. Дино в порядке. Прошло...
"С Дино беда!" — стало почти стабильной командой для Кёи. Раз в полгода. Всегда. Один раз. Но каждые шесть месяцев. Словно по календарю. Они держали все в секрете. Знал только Реборн, Тсуна и Скуалло. Но Хибари никого не подпускал к своему любовнику. Он сам. Наказывал, хвалил, любил.
Вот и сейчас. Машина с визгом остановилась перед большим поместьем. Вылетев из-за руля, перепрыгивая через две ступеньки, Хранитель Облака влетел в дом. Снова пусто. Снова отпустил всю прислугу! "Твою мать, Дино!". Дверь. Не та. Не та... Не та!!!
-Твою мать, Дино!!! — голос на пределе — вот-вот сорвется.
Кашляющий смех в дальнем корпусе. Туда. Ну конечно. Старая комната отца. Дверь с грохотом распахивается. Большая комната, погруженная во тьму. Опять у окна. Шприц. Нет, два. Перетянутая рука. Кровь из носа капает на тело. Дино сидит в одних штанах. Лицо снова покрыто испариной. Отросшие волосы прилипли к шее, лицу, плечам. Хибари не выдерживает. Расстояние за два шага. Смачный, почти девчачий удар по лицу. Он чувствует слезы на своих щеках. Продолжает бить. Куда попадется. Раскрытой ладонью. Дино смеется. Грубо. Глухо. Смеется.
Дино уложен на кровать. Укутан в несколько одеял. Кёя сидит рядышком. На тумбочке плошка с водой. Кавалонне трясет. Кёя смывает яркую, горячую кровь холодной прозрачной водой — такая вот поучительная притча о слабости и силе. Рука перевязана мягкой тканью.
— Почему ты меня не понимаешь... ? — тихо и слишком обреченно, для самого сильного Хранителя Вонголы.
Дино приподнимается слегка, подползает повыше и сдавливает чужую руку слабыми пальцами:
-Положиться в смертном сне ... можно только на себя, вот что. Это, по крайней мере, я вполне понимаю. И потому, мягко говоря, немного спешу. Чтоб не утащить с собой тебя в эту трясину. А ты не только сопротивляешься, а еще и затаскиваешь полумертвого пассажира в свою лодку... Странный.
Рука, протирающая лоб, замирает. Кёя некоторое время смотрит в чужие тусклые глаза. Так и не обнаружив среди известных ему слов ни одного, подходящего к случаю, он просто запустил мокрые ледяные пальцы в золотые волосы. Тикали оглушительно настенные часы. Дыхание Дино выровнялось. Уснул. Хибари устало опустил голову на чужую ладонь. Он заканчивался. Его силы. Его дух. Нужно было что-то делать... Срочно.
[Спустя неделю]
Яркий свет пробился сквозь шторы, разбудив блондина самым наглым образом. Зевнув во всю полноту чувств, Дино встал и натянул халат. Тело все еще ныло после последней дозировки. Вспоминать об этом не хотелось совершенно. А вот, чтоб Кёя все-таки убил его, Кавалонне грезил восьмой год. Снизу послышалась суета. Сморщившись от шума, он решил спуститься. Медленно шаркая тапочками по лестнице, Дино появился в холле и замер. У двери стоял Кёя.В плаще. С шарфом на шее — осень вошла в свои права. Сложив руки на груди, он улыбаясь следил за кем-то. Переведя неохотно взгляд от сексапильного мужчины, Дино чуть не скубарился с лестницы. Служанки столпились вокруг маленького ребенка. Это была девочка. Одета практически так же, как и Хибари. Две длинные золотые косички, большие черные глаза, милое кукольное лицо. Она немного испуганно взирала на галдящих тетенек.
— Инари, а вон твой второй папа, — Кёя оторвался от косяка и сделал несколько шагов вперед, закрывая дверь. — Поздоровайся с ним. Он очень тебя ждал.
Маленькая гостья счастливо взвизгнула, выползла из чужих объятий и, немного неуклюже взлетев по лестнице, повисла на подоле халата.
-Па-па! — звонкий детский голос вывел Дино из ступора.
Он аккуратно отцепил ручки от ткани и поднял девочку на руки. Та тут же обвила, на сколько могла, шею мужчины и доверчиво прижалась к нему. Кавалонне требовательно и удивленно посмотрел на Хибари. Мужчина уже поднялся и обнял обоих: ребенка и заспанного блондина.
— Я надеюсь, вместе с ней, мы вытащим тебя из этой дрянной трясины. Дино, это ребенок. Ему нужно все твоё внимание, вся твоя любовь... — мужчина заткнулся на секунду. — Половина твоей любви. Остальное мне...
Пройдет еще много лет. Много полугодий. Но больше Кёя не услышит фразу "С Дино беда!". Он не будет сидеть часами около чужой кровати. Не будет выкидывать мешки шприцов. Дино станет лучшим отцом из всех друзей и родственников Десятого Вонголы. А Инари очень удачно выйдет замуж за сына Занзаса...
@темы: Дино Каваллоне, Хибари Кёя, фанфикшн, Hibari Kyoya, PG-13, Dino Cavallone, fanfiction
Все днище, кроме порно и пирожных. ©
Название: Я люблю тебя!
Автор: melission
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Дино/Хибари, Вария, Вонгола.
Рейтинг: До NC-17
Жанры: Ангст, Занавесочная история, Даркфик, Стёб, Драма, ER (Established Relationship), Флафф, Ужасы, Юмор, Hurt/comfort, Пародия, Философия, POV, Психология, Романтика, Повседневность, Слэш (яой), Songfic
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, Ченслэш, Смерть персонажа, Секс с использованием посторонних предметов, OOC, Изнасилование, Секс с несовершеннолетними
Статус: Закончен
Описание: Несколько совершенно разных историй о любви Дино к Хибари. Не всегда связанных между собой, но имеющие всегда что-то общее. Одну тонкую нить взаимности и чувственности, так притягательно поблескивающую сквозь переплетенные пальцы. Влюбленные? Нет. Больше. Любимые.
Разрешение на размещение: Получено
История тридцать четвертая: Про мифологию, завтраки и каникулы. История тридцать четвертая: Про мифологию, завтраки и каникулы.
Кё-тян, — осторожно протянул Дино, заглядывая в комнату.
На улице уже ярким светом золотилось солнце, буквально вынуждая людей подняться с кровати, сонно продрать глаза и восхитится поражающему великолепию природы.
А ведь любоваться и правда было чем.
Они сняли маленький домик в горах, укрывшись там на неделю от всех.
Ну. От всех не удалось. На второй день к обоюдному неудовольствию на полянку под окнами приземлился вертолет, и скорбный Ромарио извинился, но протянул кипу документов.
Как итог – Дино трое суток просидел над ними, едва закончив.
Теперь же, на прекрасное утро пятого дня Мустанг довольно улыбался, заваривая чашку с растворимым кофе горячей водой. Как не прискорбно, но кафе или ресторанов рядом не оказалось, поэтому блондину приходилось глотать растворимый кофе, высыпая в чашку едва ли не пять чайных ложек.
И природа, солнечными лучами горячила кожу нагло заглядывая в окно, не взирая на тюль. Дино улыбнулся, отодвигая нагревшуюся ткань и окидывая взглядом безусловно прекрасный вид.
Совсем утренний туман легкой дымкой тянулся на горизонте. Там, где зеленые поля сочной травы терялись в ровных стволах лесной чащи. И изумрудно-синие верхушки далеких сосен искрились от росы, словно бы осыпанные бриллиантами. И небо, вдалеке светлое, почти белое, с легкой палитрой голубизны, перерастало в едва ли не лиловые сумерки, еще не успевшие спрятаться в тени до наступления времени своего безграничного властвования.
Далеко, но, кажется, близко, выдавали трели кузнечики, не уставшие петь за всю ночь. И это настолько дополняло всю природу, что замирало дыхание, не в силах справиться с подкатывающим восхищением.
— Я сплю, — недовольное бурчание из-под вороха одеяла.
— А я всего лишь хотел спросить, что ты хочешь на завтрак, — Дино садится на край кровати, ласково улыбаясь.
— Ты кухню сожжешь, — сонный вздох.
— Кхм, — обижено блеснули карие глаза.
— Я сам приготовлю, — из-под одеяла высовывается голова, украшенная черно-серебряными волосами и серыми глазами, по резкости взгляда соперничающие с остронозаточенной катаной.
— Для нас завтрак? – счастье на лице, едва ли не ослепляющее.
— А кто, по-твоему, готовил его уже пять дней? – хмурое замечание.
— Э-э, никогда бы не подумал, — вздохнул Мустанг, пытаясь вспомнить, первый день вызвал лишь наивно-нежно-романтическую улыбку, от которой Хибари чуть смутился, — первый день, кажется, прошел вообще без завтрака. И ночь тоже-е…
— Молчи, — опуская голову и пряча за волосами нежный румянец.
— Смущенный Кёя, — тая от нежности прошептал Дино, обнимая ладонями лицо брюнета и притягивая к себе, целуя сонные, все еще закрытые глаза, украшенные веером черных, как смоль, ресниц.
Хибари недовольно открыл глаза, убирая руки блондина и медленно сползая с кровати.
— Куда это ты?
— Зубы чистить, — холодный ответ.
— Тогда хоть халат одень, а то меня это немного… — легкое хихиканье. – возбуждает.
— Травоядное, — буркнул в ответ Кёя, ничуть не смущаясь прошел в ванную, — будто бы ты там что-то не видел, — холодное замечание, разворачиваясь на половину корпуса.
А на щеках, до этого мраморных, цветет лепестками сакуры румянец.
— Тоже верно, все ведь собственными губами исследовал. Ночью – точно.
От смущения вспыхивают пунцовым кончики ушей, создавая совершенно умилительную картину.
— Идиот, — нехотя буркнул Кёя, хлопая дверцей ванной.
— Эй, Кё-тян! – быстро вставая с кровати и подходя к двери, зовет Дино.
— Чего еще?
— Я люблю тебя, — ласково, нежно и, безусловно, искреннее самой истинны.
На кухне царил приятный запах черного чая с нотками бергамота и свежей мяты.
Мята обнаружилась совершенно случайно, когда Дино, гуляя по тропинке, споткнулся о несуществующий камень и угодил прямо в кусты с душистым растением.
«Из него делают зубную пасту», — со знанием дела заключил он, и бросился показывать Кёе эту чудо-находку.
Зато теперь по кухне витал совершенно чарующий запах легкости и аппетитности.
На плите по-домашнему закипал чайник, вот-вот грозясь разразиться свистом. Рисоварка уже давно закончила свою работу, и теперь рис лишь медленно остужался, готовясь стать полноценными суши.
Кёя медленно нарезал филе лосося. Тонкие, почти прозрачные янтарные кусочки без костей и запахом свежести, без примесей.
— Смотри, — Дино довольно плюхнулся на стул, держа книгу в руках, раскрытую где-то по середине.
— Что там на этот раз? – не отрываясь от занятия, спросил Хибари. – Угодил ногой в скважину нефти? Или нашел кусок золота в ручейке во дворе?
— Это книга по демонам Японии! – полностью проигнорировав слова Кёи, ответил Мустанг.
— И? Решил таки найти еще, чего можно в темноте пугаться?
— Ты сегодня такой… Сводящий с ума, — на едином издыхании признался Дино, борясь с желанием обнять брюнета.
Останавливал только разделочный нож. Весомый довод.
— Так вот, хочешь я тебе почитаю?
— Без разницы, все равно не замолчишь, — согласился Хибари.
— Не правда, во время поцелуя я молчу!
— И то в пятидесяти процентах случаях,— утвердительно качнул головой брюнет.
— Не правда! – почти детская обида в голосе.
— Мне тоже кажется, что я существенно завысил время твоего молчания.
— Кё-тян, — почти как оправдание всему, Дино вздыхает, но опускает глаза в книгу, — я почитаю!
— Без разницы, — не останавливаясь ни на секунду, ответил Хибари.
— Так вот: «Правила призрачного этикета». Бла-бла, это не интересно. Во! «Всегда будьте внимательны при выборе супруги — вполне возможно, что она не женщина вашей мечты, а хитрая лиса или злобная фурия».
Далее последовал полный наигранной подозрительности взгляд на Кёю, который, впрочем, стался незамеченным.
— Кё-тян, а ты, случайно, не кицунэ?
— Нет, а вот ты – травоядное, — рука не дрогнула ни на миллиметр.
— Бу-у, ну да ладно, — легкомысленно отмахнулся блондин, — «Басан: петух-переросток. Ночью ходит по улицам и издает странный шум — нечто вроде «баса-баса». Люди выглядывают из домов, но никого не находят. Может дышать пламенем, но в целом безобиден». Тебя тут ничего не смущает?
— Нет.
— Даже то, что петух изрыгает пламя, хотя это, разумеется мелочи, по сравнению с тем, что его считают безобидным! Курица плюется огненными шарами, а всем кажется, что это фейерверк?
— Она не нападает на людей, и вообще не опасна.
— А если бы у меня изо рта лава ключом била, я бы тоже был безопасный?
— Не знаю, но целоваться бы с тобой не стал, — лаконично заключил Кёя.
— Не хотел бы я быть на месте петуха, — трагично вздохнул блондин, снова теряясь между строчек: — «Бэтобэто-сан: Kогда вы идете ночью по улице и слышите за собой шаги, однако позади никого нет, — скажите: «Бэтобэто-сан, пожалуйста, проходи!». Призрак уйдет и больше не будет топать у вас за спиной». А если за мной идет затаившийся маньяк?
— И как часто за тобой маньяки ходят? – с ледяной выдержкой поинтересовался Кёя.
— Н-никогда, — зябко поежившись, сразу отрезал Мустанг, продолжая чтение: — «Дзёре-гумо: днем выглядит как симпатичная девушка, а ночью превращается в паукообразного монстра, расставляющего сети на людей». Мне кажется, или в японской мифологии большинство монстров либо девушки, либо животные?
Хибари остановился, видимо сравнивая замечание блондина с собственными познаниями в народных сказаниях.
— Может быть, — и процесс готовки возобновился.
— «Дзюбокко: деревья, растущие на полях сражений, вскоре привыкают к человеческой крови, становясь хищниками. Они ловят путников ветвями и высасывают их досуха», — выпалил блондин, тут же поднимая глаза, — Кё-тян, мы же на опушке находимся! Случайно не знаешь, были ли тут войны?
— Были.
— ДА?! – несколько панический вопрос.
— Угу, Бугимен сражался с Чужими, а Джейсон наблюдал за этим и принимал ставки от Садако, Фредди Крюгера и Хищника.
Дино на секунду посерел, только потом сообразив, что Кёя в очередной раз шутки шутит.
— Садако и правда существует! – голос маленького ребенка.
— Угу, а я кицунэ, — равнодушное парирование.
— Ну и ладно, вот как раз про кицунэ! — счастливое соглашение, и снова взгляд устремился на страницы книги: — «Лиса-оборотень. Часто обращается в девушку и заводит семьи с людьми». Можно подумать, что ради меня ты стал человеком.
На это Хибари никак не отреагировал, закончив резать рыбу и осторожно споласкивая нож, разрезая лезвием потоки воды.
— «Нингё: японская русалка – гибрид обезьяны и карпа. Отведав вкусное мясо нингё, можно продлить себе жизнь на сотни лет. Если нингё заплачет, то превратится в человека». А как гибрид карпа и обезьяны превратится в человека?
— Ты же как-то из коня превратился, — вздох.
— Это ты сейчас на что намекаешь? – надул губы Мустанг.
— Кхм, дальше читай, — снова нотки смущения в голосе.
— Н-нет, я хочу знать, — Дино вскакивает со стула, оставляя книгу на столе и подлетает к Кёе, сжимая его в объятьях.
— Иди дальше свои монстрорассказики читай, — срывающимся шепотом отвечает брюнет, пряча лицо за волосами.
Блондин коварно улыбается, накрывая чуть раскрытыми губами нежную шею Хибари, проводя кончиком языка по пульсирующей аорте.
— Скажи-и, — требовательно, вжимая пахом в деревянный каркас мебели.
— Никогда, — голос уверенный, хоть и смущенный.
— Ты несносный, — вздохнул Дино, бессознательно забираясь одной рукой под белоснежную рубашку Кёи, застегнутую всего лишь на пару пуговиц.
Пальцы ласково касаются кожи, словно крошечными, но от этого не менее ощутимыми разрядами тока пронзая нежностью.
— Вот и не сноси, я тебе не ветхое здание, — стоически холодно, как зимние морозы.
Мустанг удивленно моргнул, отпуская брюнета, и только через почти минуту понял, что именно услышал.
— Ну вот, весь настрой сбил, — вздохнул блондин, не забыв медленно поцеловать брюнета за ухом, осторожно отодвигая пряди черного шелка волос и обжигая дыханием.
Хибари только сжал пальцами бортик раковины, требуя у времени секунду на то, чтобы прийти в себя. Взор все равно уже застлался, а сердце гулко стучало в груди. И единственное, что просилось из влажных губ, только что свидевшихся с языком:
— Чертов конь.
— «Сунэ-косури: пушистые зверьки, кидающиеся спешащим людям под ноги и заставляющие их спотыкаться». Кёя! Смотри! Я понял, почему я так часто падаю!
— Ты идиот, — усталый вздох, Хибари разворачивается, выключая плиту и снимая чайник, уже было начавший свистеть, повествуя о закипании.
— Нет, просто меня любят эти зверьки! Как их там… Сунэ-косури! – после подглядывания в книгу, закончил воодушевленную тираду Дино, тут же зачитывая еще кусочек: — «Аси-магари: призрачная енотовидная собака. По ночам обвивает ноги путников хвостом». Вот видишь! Это не может быть совпадением!
— Ты просто неуклюжее животное, которое стремиться оправдать собственную неуклюжесть, — недовольный голос.
— «Ко-дама: дух старого дерева. Любит повторять человеческие слова, именно из-за него в лесу появляется эхо», — Мустанг на секунду замолчал, — а я думал, что это совы повторяют слова.
— Эхо? Совы? – удивленно переспросил Кёя. — Звук отражается от твердой поверхности, и интенсивность отражаемых волн зависит от твердости поверхности, плотности воздуха и угла отражения и количества поверхностей. Это и есть физическое явление, называемое «Эхо».
— «Рокуро-куби: обычные женщины, которые подверглись частичной призрачной трансформации. Ночью их шеи начинают расти и головы ползают по дому, совершая всякие гадости». Вот снова женщины.
— Изменить одну букву, и будет Рокудо, — медленно произнес Хибари.
— Ты думаешь о Мукуро-куне даже тогда, когда мы с тобой вдвоем на отдыхе?
— Разумеется, — равнодушный по своей отрешенности кивок.
Дино на секунду нахмурился, прикидывая варианты отшутиться, дабы не портить настроение ни себе, ни Кёе.
— Врагов невозможно забыть, пока их не уничтожишь, — сразу же произнесенное пояснение, ставящее все на свои места.
— «Камэоса: аналогия скатерти-самобранки – старая бутылка саке, волшебным образом производящая алкоголь», — вздохнул Мустанг, — но если в наших сказках – первым делом появлялся хлеб или прочая вкусная еда, вроде запеченной индейки, то в Японии – саке, — тихо хихикнул блондин.
Кёя аккуратно выложил теплый рис, начиная лепить аккуратный шарики, украшая сверху янтарной свежестью рыбы.
— «Бакэ-дзори: старый сандаль, за которым плохо ухаживают. Бегает по дому и распевает глупые песенки», — давясь смехом зачитал Дино, — это же как такое придумать можно?!
— Поешь грибов, который под окнами растут, и не такое увидишь, — резонно ответил брюнет.
— Они же не съедобные! – удивленно моргнул блондин.
— Они галлюциногенные.
— Не знал, что ты и в этом разбираешься, — вздохнул Дино, снова утыкаясь в книгу.
— Должен же хоть кто-то знать такие очевидные вещи, — для себя пояснил Кёя, произнося едва ли не одними губами.
— «Ака-намэ: «слизывающий грязь» появляется в банях, где давно не было уборки. Питается антисанитарией. Его появление быстро воспитывает у людей привычку убираться за собой. Его родич – длинноногий теньё-намэ – облизывает грязные потолки», — на последних словах голос стал непонятливо-удивленный, и сразу же следом последовал вопрос, — Кё-тян, а зачем убирать, если итак есть какой-то дядя, который грязь всю съедает?
— Идиот, — очередное уже не обвинение, а скорее произнесено как общеизвестный факт, — кто захочет, чтобы в бане жил монстр?
— Ну он ведь полезный!
— Все полезно, окромя тебя, — наставительно заметил Хибари.
— Но тогда почему же все бояться его? – не унимался блондин.
— Боишься всего, чего не понимаешь. Или того, чья природа тебе чужда.
Мустанг замолчал, словно бы сверяя свои ощущения со словами Кёи.
— Ладно, пусть так, — немного нерешительный, но утвердительный кивок.
— Все, — разворачиваясь, и ставя на стол деревянное блюдо, украшенное роллами, суши и тонкими нарезанными кусочками овощей или рыбы.
— Не люблю рыбу, — поморщился Дино, пытаясь отодвинуться подальше.
— Не волнует, в горло пихать буду, — споласкивая руки и поднимая заваренный чайник.
— Забота у тебя всегда проявлялась в странных действиях, — улыбнулся блондин, послушно отправляя в рот ролл.
— Заткнись и ешь, — недовольное бурчание, и Кёя обходит стол, усаживаясь на колени Мустанга.
— Итада-акимас, — довольная улыбка и рука тут же обхватывает торс брюнета, прижимая к себе.
История тридцать пятая: Про разницу в возрасте и пакости История тридцать пятая: Про разницу в возрасте и пакости
Объятья настолько сумбурные, что уже и не пытаешься понять, где чья рука. Что не пытаешься скинуть с себя ладони. Теплые, как солнечные зайчики. И уже не обращаешь внимания на искусанные поцелуями губы.
А уж багровые отметины, так успешно спрятанные за ворот рубашки вообще стали нормой жизни.
Этот чертов Конь почему-то полагал себя едва ли не единоличником, не желая, чтобы к Кёе прикасался кто-то еще.
Вообще никто.
Самое интересное, что исключений не было. Ни для этого Десятого травоядного, ни для кого бы то ни было из Вонголы. И уж ни в коем случае ни одному из семьи Каваллоне. Едва ли не под запретом расстрела.
«Чертов гарцующий эгоист».
Не сказать, что Хибари так уж следовал всем капризам этого Мустанга. Но почему-то сам Дино умудрялся все обстоятельства построить таким образом, что Кёя оставался в стороне.
Ото всего. Ото всех.
И это было на руку им обоим.
Засыпая, Хранитель Облака думал исключительно о приятных своему мозгу вещах: о том, как его достал этот конь. О том, как ужасно этот идиот обнимается. О том, как этот кретин целует. О том, что непременно желает уснуть с ним рядом, едва получается выбить у Ромарио выходной.
И обязательно он думал о том, как было бы приятно забить этого травоядного, едва он ему наскучит.
Что примечательно – то ли из-за редких встреч, то ли из-за покладистого характера Дино, но Кёя все еще оставался вполне доволен. И, следовательно, продолжал планировать в мозгу приятные мысли расплаты с «этим тупым конем».
Утро летних каникул – как раз то время, когда вставать утром приходится не из-за учебы, а из-за озорных лучиков света, решивших поиграть в салочки именно на лице.
Недовольно поморщившись, Кёя уже был готов открывать глаза. Но что-то было определенно не так.
Что-то весьма до этого раздражающее пропало.
А, точно! Цепкие руки Дино больше не прижимали к себе, навевая мысли о нехватке воздуха в легких.
Хибари недовольно повернул голову, планируя таки забить это тупое травоядное, как столкнулся лицом к лицу с… Парнем. С НЕ Дино.
Надо отдать Хранителю Облака должное – он не убил сразу, хотя тонфа были заботливо упрятаны под подушку до лучших времен.
— Спать в чужой кровати – нарушение правил, объяснись, или камикорос.
Парень вздрогнул, открывая заплаканные глаза и вопросительно-непонимающе посмотрел на Кёю.
Три секунды прошли в полнейшей тишине, и только потом мальчик натянул одеяло до подбородка и испуганно пролепетал:
— Ч-что ты делаешь в моей кровати?!
— Это моя комната, — холодный голос и выражение полнейшего спокойствия на лице.
— Т-тогда, что я делаю в твоей кровати? – растерянно оглянувшись, спросил парень.
— Я это и спросил…
— Т-ты извращенец?! П-прости, но меня не интересуют мальчики… Верни меня домой. Мой отец – босс мафии…
Но если парень вспомнил про отца, как шоколадные глаза наполнились слезами и теперь уже этот хлипкий комок рыдал на груди у Кёи, нервно сжимавшего рукоять тонфа.
В Хибари сейчас боролись два чувства. Первое – следование правилам. А второе – златовласое неуклюжее недоразумение, которое он уже давно мечтал прибить.
А как раз это был отличный повод.
— М-мой отец, он умер, — всхлипывая, поведал парень.
— На твоем месте лежало травоядное, где оно? – полностью проигнорировав откровение, спросил Кёя.
— Тр-равоядное? – аж икнул от удивления и пораженным до глубины души голосом продолжил: — т-так вы еще и зоофил?! П-простите, но я не знаю. Только не используйте мое тело для своего удовлетворения…
Хибари раздраженно достал из-под подушки тонфа, раздраженно сжимая рукояти.
— Еще и БДСМ, — на одном придыхании констатировал парень, — вот это набор.
— Камикорос, — едва слышно прошипел брюнет.
— Не-не, я отказываюсь, я-я еще невинен!
Отползая к краю кровати, тараторил блондин.
— И-и это незаконно!
Вцепившись в край кровати, как в спасительную соломинку промямлил парень.
— Незаконно? – в нескольких сантиметрах остановился Кёя.
Его логика была просто до аплодисментов – закон равно правила. Нарушение правил приравнивается к нарушению закона. Следовательно – если Хибари не хочет быть одним из этих травоядных, он должен соблюдать правила.
Как-то раньше его видимо не посещала идея, что бить людей это вообщем-то неправильно, и, что более весомо – незаконно.
— Разумеется, это статья, — почему-то заливаясь краской и пряча глаза в пол подтвердил блондин.
— Значит ты будешь жить, наверное, — Кёя пододвинулся на сантиметр, и…
Парень попытался отодвинуться, почувствовал лишь пустоту за спиной и вскинул руки, хватая брюнета за плечи и увлекая за собой на пол.
Грохот был такой, словно минимум полкилограмма динамита взорвали под окнами.
— Э-это-о, — морщась из-за ушибленного затылка, протянул парень, встречаясь глазами с Хибари и снова краснея.
— Что? – резкий вопрос.
— Т-ты еще и эксгибиционист? Или нудист? – запинаясь, но выговаривая.
— Что за бред?
— Ты голый,— щеки уже стали пунцовые.
Совершенно медленно, как в комедийных сериалах, Кёя опускает голову, пробегая глазами по собственной груди.
— Чертов Мустанг, — едва и хватает выдержки, тут же хватая за конец одеяла и стягивая его вниз.
— З-зачем тебе одеяло? И откуда ты знаешь, как мое прозвище?
— Прозвище? – полностью проигнорировав первый вопрос, спросил Хибари.
— Ну да, Дробящий Мустанг, — все еще старательно отводя глаза, ответил блондин.
— Травоядное? – почти недоумение в серых глазах.
— Дино я, — обиделся парень, нахмурившись заглядывая в глаза Кёи.
Можно сказать, что Хранитель Облака Вонгола сейчас на себе испытал когнитивный диссонанс. Недоверчиво смотря на этого перепуганного мальчишку, который ну никак не напоминал этого чертового Мустанга.
Ну разве что волосы такие же золотые. Ну да, и глаза цвета идеально идентичного шоколада. И даже пальцы такие же длинные.
— Возраст?
— Шестнадцать, — четко, как отрепетированную речь.
— Чертово травоядное, — вздохнул Хибари, отбрасывая одеяло в сторону и недовольно скрещивая руки на груди.
— Что с тобой? – удивленно садиться рядом, по-дружески кладя руку на плечо.
— Ты уменьшился.
— Э-э, что? А ты ничего не принимаешь? Может наркотики? Грибы? Травка?
Дино продолжил бы и дальше, если бы не получил пощечину, растеряно замирая и касаясь обожженной щеки.
— Почему ты уменьшился? – напористость в серых глазах.
— Я н-не понимаю, — обиженно надул губы Мустанг.
— Вчера, когда ты засыпал, тебе было двадцать три.
— З-засыпал? С тобой что ли?
Кажется, Дино больнее вообще ничего не волновало, кроме как это.
— Угу.
— Э-это что, будущее?
Ответа блондин так и не получил, продолжая удивленно озираться. Пока снова не наткнулся на сверливший его взглядом силуэт Кёи.
— О боги, я ужасен, — схватился за голову Мустанг, — мало того, что сплю с мужчиной, так еще и педофил!
— Сам виноват, — нехотя буркнул Хибари.
— Я совратил юношу, вынудив того спать в одной кровати со мной, да еще и без одежды! Даже страшно подумать, какие грязные мысли могли прийти в мю голову… А вдруг я… Вдруг я…
— Ты любишь меня, — недовольная подсказка.
— Л-лю… ЧТО?!
— Глухой?
— Я люблю парня, — едва ли не и истерикой в голосе, — осталось только узнать, что между нами было что-то…
— Что-то?
— Ну то, что обычно делают взрослые, — и снова растерянный пунцовый румянец расползается по щекам.
Хибари никак не меняется в лице, вынуждая внести уточнение.
— Секс, — доверительным шепотом, словно отдавая в чужие ладони родовую тайну.
— А, и?
Дино несколько секунд моргал, шокированный. Едва открыв рот, что бы сказать что-то, как распарился в клубах розового тумана, так похожего на эффект от базуки десятилетия.
— Вырос, — задумчиво констатировал Кёя, наблюдая переполошившегося блондина, прикрывающегося подушкой.
— Уф, я вернулся. Все было ничего, но Ромарио, ночевавший в моей старой спальне меня потряс.
— Ты перед ним тоже, — неудовольствие в голосе.
— Кхм, — вместо ответа Дино опускает глаза, улыбаясь.
— Не вздумай больше уменьшаться, — приказ, очень похожий на детский каприз.
*the flash future*
— Кё-тян, как думаешь, может стоит устроить какую-нибудь пакость? – Дино вольготно потянулся, создавая почти превосходное сходство с котом.
— Зачем? – расслабленный голос с пола.
— Помнишь, как тогда я попал в прошлое?
— Ты уменьшился!
Мустанг умиленно засмеялся, опуская глаза на любимый силуэт.
— Ну да, давай махнем нас местами?
Хибари недовольно повернул голову.
— Ты снова хочешь уменьшиться?
— Зато мы с тобой будем почти ровесниками!
— Забью до смерти.
— Почему? – искреннее недоумение в шоколадных глазах.
— Ты снова назовешь меня извращенцем. – плутая взглядом в поисках кимоно, ответил Кёя, переворачиваясь на спину.
— Грех такое совершенство называть такими словами, — словно бы с укором самому себе, — хотя знаешь, страсть к нудизму у тебя, пожалуй, есть, — залюбовавшись ровными кубиками пресса, улыбнулся Дино.
— Что ты там не видел, чтобы тебя стесняться?
— Тоже верно, — романтическо-мечтательная улыбка, — зато я все так же, даже после десяти лет, все так же люблю тебя.
— И все такой же идиот, — холодное дополнение и Кёя стягивает Мустанга вниз, к себе, на махровый ковер, целуя.
*end the flash future*
История тридцать шестая: Про ласковые имена История тридцать шестая: Про ласковые имена
— Кё-тян, — устало вздохнул Дино, ставя на пол почти пустую бутылку минеральной воды, — а можно я тебя буду как-нибудь ласково называть?
— Нет, — резкое отрицание.
— Даже милый? – удивленно, сжимая в пальцах бутылку до пластикового хруста.
— Камикорос!
— А любимый? Я ведь люблю тебя, — беззаботно закивал Дино, сидя по-турецки и пытаясь пододвинуться поближе к Хибари. Точнее подпрыгать, потому что двигаться, увы, не получалось.
Кея же сидел в традиционной позе японского самурая. С прямой спиной. Гордо вздернутым подбородком. Прикрытыми глазами и попивал зеленый чай из глиняной чашки.
Чай, впрочем, был холодный и из бутылки, хранимой в холодильнике.
— Наплевать, не хочу, — серые глаза чуть приоткрылись, с интересом наблюдая попытки Мустанга подобраться поближе.
— А если дорогой? – мечтательно нахмурившись, спросил Дино.
И перед глазами сразу же идеальные семейные отношения. Кёя в одном фартуке готовит завтрак. Протягивает утреннюю газету. А перед уходом, обязательно смущаясь, целует в щеку. Точнее пытается – хитрый Дино поворачивается губами, удовлетворенно ловя глазами удивление и новые нотки смущения… А еще приносить обед на работу. А вечером обязательно обнимать за шею, прижимаясь всем телом и снова смущаясь, краснея…
Едва ли не кровь из носа от одних лишь мыслей. Но стоит взглянуть на ледяной камень безразличного выражения лица Хибари, как все мысли разбились и осыпались в бесконечность несбыточной мечтой.
— Что за грязные намеки? – идеальные брови дрогнули, собираясь встретиться на переносице.
— Грязные? – удивленное больше восклицание.
— Сколько я тебе там стою? – если бы взглядом можно было убить – Дино был бы уже мертв. Такого уничтожающего взгляда не заслуживал даже Мукуро.
— Да ты все не так понял! – замахал руками Мустанг, ища слова для оправдания. – Просто ты мне дорог!
— Да-а? И во сколько же ты меня оцениваешь?
Если бы вопрос слетел с губ иллюзиониста Вонголы или Маммона – на худой конец – то Дино отнесся бы к нему безразлично. Но слышать такое от Кёи вызывает смутные подозрения.
— Кё-тян, Мукуро-кун заразил тебя своей язвительностью? – немного нерешительности в голосе.
— Ты не ответил, — хмуро и с толикой нетерпеливости.
— Бесценно! – почти обиженно, пытаясь расплести свои ноги – те, одна, не поддавались, предпочитая прочно изображать из себя позу Лотоса.
Хибари в ответ только хмыкнул, величественно отпивая глоток чая.
— А если драгоценный?
— Камикорос, — почти мгновенная реакция.
— Ну почему? – снова обиженное придыхание.
— Туда же, к «дорогой».
Дино почему-то не сразу сообразил, что Кёя сам не против перебирать все варианты ласковых имен. Разве что Хранителю хотелось отвергнуть их все, а Мустангу – каждым назвать.
— Экий ты меркантильный! – почти искренний вздох, с нотками умиленной улыбки. – А если зайчик?
Хибари подавился чаем, закашляв и посмотрел на блондина таким взглядом, что тот покраснел, представляя во всех красках картины того, как молчаливо-сдержанный Кёя доходил до жесткого насилия. Какое там БДСМ, это так, детские игрушки.
— Зая Кёя, — мечтательно, и словно бы прощаясь с таким трогательным словосочетанием, повторил Дино, снова пытаясь адекватно оценить всю прелесть невинной стеснительности Хибари.
Стеснительность, разумеется, мнимая, потому что ни один адекватный здравомыслящий человек, который еще хочет пожить хоть немного, не станет называть грозного брюнета ласкательными прозвищами.
— Уничтожу, — чашка аккуратно ставится на пол, а пальцы сжались, снова вытаскивая из ниоткуда тонфа.
— Н-нет, я полностью осознал свою вину и раскаиваюсь! – единственная из речей, которая производит впечатление на Кёю.
Странно, но действует. И пальцы снова сжимаются на чашке, поднося к тонким губам.
— Кажется, не стоит предлагать идентичные, да? – почти что-то ласкающие слух предложение.
И любой другой бы растаял от нежности, едва бархатные нотки коснулись чувствительных ушей. Тон напоминал легкие поцелуи по коже, сопровождаемые нежным дыханием, от которого проявлялись мурашки, и томные придыхания вырывались из груди.
Однако Хибари остался равнодушным – непробиваемый, ей-богу.
— Олененок Кёя, бельчонок Кёя, щеночек Кёя, соловушек Кёя, медвежонок Кёя, лисичка Кёя, ласточка Кёя, рыб…
Договорить Дино, увы, не успел, получив чашкой в щеку. Откуда у Хранителя появились бравые замашки Занзаса – неизвестно. Но точность явно не уступала.
— Б-больно, — обиженно протянул Мустанг, хватаясь за зудящую щеку.
— Ты сравнил меня с травоядными, — медленно отреагировал брюнет.
— Тигренок Кёя, — шумно втянул воздух блондин.
— Не желаю, — хмуро.
— А если светлый?
— Светлый? – немного с заминкой переспросил Хибари.
— Ну да, мой светлый Кёя.
— Заткнись, — снова недовольно.
— Моя светлая половина… — довольно хихикнул Мустанг.
— Нет, — резко, почти окрик.
— Н-не половина? – кажется, нотки удивления в бархате голоса.
— Не светлая, идиот. Где ты у меня свет увидел?
— Зато половина, — снова улыбка до ушей.
— Чай достань, — недовольно смотря на дно чашки, оповестил Кёя.
Именно оповестил, как царствующий монарх оповещает слуг о своем желании. Не приказывает, нет. Слуги все равно должны следовать каждому слову.
— А волшебное слово?
— Камикорос!
— Понял, не дурак, — снова тихое хихиканье.
Едва расплетя собственные ноги, Дино упал на спину, запрокидывая голову и вытянув руку, касаясь тонкими пальцами дверцы холодильника. Тот нехотя открылся, пуская слишком длинные пальцы блондина внутрь себя и лаская поцелуями дымчатого холода, вырывающегося в жаркие объятья японского лета.
— Именно дурак.
Голос откуда-то сверху, и Мустанг, увлеченный погоней за вечно ускользающей бутылкой, растерянно переводит глаза, встречаясь со сталью глаз. Совсем рядом с его второй ладонью расположилось бедро Кёи, который сменил позу с традиционной на обычную, вытягивая ноги и давая кровотоку спокойно наладиться.
— Кё-тян как всегда слишком резок, — вздох, сразу сменяемый ласковой улыбкой.
Одной из тех, что сладки как шоколад и прекрасны как восход в переливах утреннего солнца, сменяемый на полотнище неба множество уникальных в своей индивидуальности оттенков цвета.
Хибари в ответ лишь хмыкнул, касаясь пальцев руки Дино своей, внимательно наблюдая, как блондин переплетает пальцы. Настолько завораживающие зрелище, что поглотило целиком, не давая возможности увидеть, как шоколадные глаза предвкушающе прищурились, а холодильник закрылся с легким шорохом мягкой резиновой прокладки.
Спокойно пульсирующей аорты шеи обжигающем холодом коснулась пластиковая бутылка зеленого чая. Кея невольно вздрогнул, быстро перемещая взгляд на эту нахалку. Если бы бутылка могла – она бы непременно спряталась куда подальше – уж больно грозным был взгляд.
Пальцы Мустанга сжали в стальном захвате, вынуждая его слегка выгнуть спину и едва слышно зашипеть.
— Ты садист, — почти констатация факта.
— Ты идиот, — кажется, в равнодушном голосе брюнета скользнула нотка грусти.
— О да, влюбленный в тебя, — довольный смешок, а следом пальцы освобождаются от хватки.
— Вот поэтому и идиот, — утвердительный кивок.
— Ты невозможен, — в сердцах воскликнул Дино.
— Зачем тебе искать мне прозвища? – приглушенным голосом.
— Мне показалось, что это мило. Точнее все почему-то так называют друг друга, вот я и подумал, что может тебе это понравится, — сбивчивое объяснение.
— Тебе показалось и ты подумал? – хмыкнул Хибари. – Вполне в твоем духе.
— А почему ты спросил? – полностью проигнорировав издевку.
Вообще у Мустанга была очень странная способность не замечать почти все колкости. То ли его научили подчиненные, не гнушавшиеся лишний раз напомнить о том, какой босс иногда нерасторопный и растерянно-неуклюжий. Либо… Либо колкости от Кёи не считались таковыми.
На самом деле Дино настолько редко слышал голос любимого Хранителя, что заворожено ловил каждую нотку, зачастую совершенно игнорируя и интонации и смысл этих слов. На что, кстати, не особо и уповал.
Блондин, что ж с него взять?..
Хибари сжал губы, словно бы размышляя о чем-то. Точнее взвешивая стоило ли отвечать на этот вопрос или нет.
На одной чаше весов был Дино – такой веселый, романтичный, нежный и теплый. А с другой… Дино! Но на этот раз неуклюжий, смешливый, недальновидный и зацикленный только на собственных чувствах.
Дино против Дино. Победил, разумеется, Дино. Разве что какой именно Хранитель Облака определить так и не смог, полагая, что ему без надобности, а Мустанг все равно не отстанет, пока не узнает.
Причем пристанет так, что его потом только тонфа и затыкай.
Кёя довольно улыбнулся этой мысли – странно, что не приходила раньше.
— Тебе не нравится мое имя? – немного тихо, словно бы специально заглушая собственный голос, спросил Хибари.
Дино удивленно моргнул. Еще раз моргнул. В третий раз моргнул. И тут, наконец, до него дошел весь смысл сказанных слов!
— Да что за глупости? Я наоборот подумал, что тебе будет приятно! Но если ты не хочешь – то я ничего не буду искать. Ты ведь зна…
Договорить ему, увы не дали. Зато каким способом.
Губы Кёи оказались прохладными, как и язык.
«Наверняка из-за чая», — невольно пронеслось в голове Мустанга, когда кончик его языка коснулся кончика языка Хибари.
Сжимая хрупкое, совсем юношеское тело в своих руках, Дино улыбался, медленно целуя каждую клеточку любимых губ.
— У тебя…
Поцелуй буквально на секунду углубился – блондин не смог отказать себе в таком искушении.
— Самое потрясающее имя! – на выходе, с улыбкой самого счастливого человека в мире.
— Тогда «Кёя» и все, — недовольно буркнул Хибари, снова сжимая все еще переплетенные пальцы.
Автор: melission
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Дино/Хибари, Вария, Вонгола.
Рейтинг: До NC-17
Жанры: Ангст, Занавесочная история, Даркфик, Стёб, Драма, ER (Established Relationship), Флафф, Ужасы, Юмор, Hurt/comfort, Пародия, Философия, POV, Психология, Романтика, Повседневность, Слэш (яой), Songfic
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, Ченслэш, Смерть персонажа, Секс с использованием посторонних предметов, OOC, Изнасилование, Секс с несовершеннолетними
Статус: Закончен
Описание: Несколько совершенно разных историй о любви Дино к Хибари. Не всегда связанных между собой, но имеющие всегда что-то общее. Одну тонкую нить взаимности и чувственности, так притягательно поблескивающую сквозь переплетенные пальцы. Влюбленные? Нет. Больше. Любимые.
Разрешение на размещение: Получено
История тридцать четвертая: Про мифологию, завтраки и каникулы. История тридцать четвертая: Про мифологию, завтраки и каникулы.
Кё-тян, — осторожно протянул Дино, заглядывая в комнату.
На улице уже ярким светом золотилось солнце, буквально вынуждая людей подняться с кровати, сонно продрать глаза и восхитится поражающему великолепию природы.
А ведь любоваться и правда было чем.
Они сняли маленький домик в горах, укрывшись там на неделю от всех.
Ну. От всех не удалось. На второй день к обоюдному неудовольствию на полянку под окнами приземлился вертолет, и скорбный Ромарио извинился, но протянул кипу документов.
Как итог – Дино трое суток просидел над ними, едва закончив.
Теперь же, на прекрасное утро пятого дня Мустанг довольно улыбался, заваривая чашку с растворимым кофе горячей водой. Как не прискорбно, но кафе или ресторанов рядом не оказалось, поэтому блондину приходилось глотать растворимый кофе, высыпая в чашку едва ли не пять чайных ложек.
И природа, солнечными лучами горячила кожу нагло заглядывая в окно, не взирая на тюль. Дино улыбнулся, отодвигая нагревшуюся ткань и окидывая взглядом безусловно прекрасный вид.
Совсем утренний туман легкой дымкой тянулся на горизонте. Там, где зеленые поля сочной травы терялись в ровных стволах лесной чащи. И изумрудно-синие верхушки далеких сосен искрились от росы, словно бы осыпанные бриллиантами. И небо, вдалеке светлое, почти белое, с легкой палитрой голубизны, перерастало в едва ли не лиловые сумерки, еще не успевшие спрятаться в тени до наступления времени своего безграничного властвования.
Далеко, но, кажется, близко, выдавали трели кузнечики, не уставшие петь за всю ночь. И это настолько дополняло всю природу, что замирало дыхание, не в силах справиться с подкатывающим восхищением.
— Я сплю, — недовольное бурчание из-под вороха одеяла.
— А я всего лишь хотел спросить, что ты хочешь на завтрак, — Дино садится на край кровати, ласково улыбаясь.
— Ты кухню сожжешь, — сонный вздох.
— Кхм, — обижено блеснули карие глаза.
— Я сам приготовлю, — из-под одеяла высовывается голова, украшенная черно-серебряными волосами и серыми глазами, по резкости взгляда соперничающие с остронозаточенной катаной.
— Для нас завтрак? – счастье на лице, едва ли не ослепляющее.
— А кто, по-твоему, готовил его уже пять дней? – хмурое замечание.
— Э-э, никогда бы не подумал, — вздохнул Мустанг, пытаясь вспомнить, первый день вызвал лишь наивно-нежно-романтическую улыбку, от которой Хибари чуть смутился, — первый день, кажется, прошел вообще без завтрака. И ночь тоже-е…
— Молчи, — опуская голову и пряча за волосами нежный румянец.
— Смущенный Кёя, — тая от нежности прошептал Дино, обнимая ладонями лицо брюнета и притягивая к себе, целуя сонные, все еще закрытые глаза, украшенные веером черных, как смоль, ресниц.
Хибари недовольно открыл глаза, убирая руки блондина и медленно сползая с кровати.
— Куда это ты?
— Зубы чистить, — холодный ответ.
— Тогда хоть халат одень, а то меня это немного… — легкое хихиканье. – возбуждает.
— Травоядное, — буркнул в ответ Кёя, ничуть не смущаясь прошел в ванную, — будто бы ты там что-то не видел, — холодное замечание, разворачиваясь на половину корпуса.
А на щеках, до этого мраморных, цветет лепестками сакуры румянец.
— Тоже верно, все ведь собственными губами исследовал. Ночью – точно.
От смущения вспыхивают пунцовым кончики ушей, создавая совершенно умилительную картину.
— Идиот, — нехотя буркнул Кёя, хлопая дверцей ванной.
— Эй, Кё-тян! – быстро вставая с кровати и подходя к двери, зовет Дино.
— Чего еще?
— Я люблю тебя, — ласково, нежно и, безусловно, искреннее самой истинны.
На кухне царил приятный запах черного чая с нотками бергамота и свежей мяты.
Мята обнаружилась совершенно случайно, когда Дино, гуляя по тропинке, споткнулся о несуществующий камень и угодил прямо в кусты с душистым растением.
«Из него делают зубную пасту», — со знанием дела заключил он, и бросился показывать Кёе эту чудо-находку.
Зато теперь по кухне витал совершенно чарующий запах легкости и аппетитности.
На плите по-домашнему закипал чайник, вот-вот грозясь разразиться свистом. Рисоварка уже давно закончила свою работу, и теперь рис лишь медленно остужался, готовясь стать полноценными суши.
Кёя медленно нарезал филе лосося. Тонкие, почти прозрачные янтарные кусочки без костей и запахом свежести, без примесей.
— Смотри, — Дино довольно плюхнулся на стул, держа книгу в руках, раскрытую где-то по середине.
— Что там на этот раз? – не отрываясь от занятия, спросил Хибари. – Угодил ногой в скважину нефти? Или нашел кусок золота в ручейке во дворе?
— Это книга по демонам Японии! – полностью проигнорировав слова Кёи, ответил Мустанг.
— И? Решил таки найти еще, чего можно в темноте пугаться?
— Ты сегодня такой… Сводящий с ума, — на едином издыхании признался Дино, борясь с желанием обнять брюнета.
Останавливал только разделочный нож. Весомый довод.
— Так вот, хочешь я тебе почитаю?
— Без разницы, все равно не замолчишь, — согласился Хибари.
— Не правда, во время поцелуя я молчу!
— И то в пятидесяти процентах случаях,— утвердительно качнул головой брюнет.
— Не правда! – почти детская обида в голосе.
— Мне тоже кажется, что я существенно завысил время твоего молчания.
— Кё-тян, — почти как оправдание всему, Дино вздыхает, но опускает глаза в книгу, — я почитаю!
— Без разницы, — не останавливаясь ни на секунду, ответил Хибари.
— Так вот: «Правила призрачного этикета». Бла-бла, это не интересно. Во! «Всегда будьте внимательны при выборе супруги — вполне возможно, что она не женщина вашей мечты, а хитрая лиса или злобная фурия».
Далее последовал полный наигранной подозрительности взгляд на Кёю, который, впрочем, стался незамеченным.
— Кё-тян, а ты, случайно, не кицунэ?
— Нет, а вот ты – травоядное, — рука не дрогнула ни на миллиметр.
— Бу-у, ну да ладно, — легкомысленно отмахнулся блондин, — «Басан: петух-переросток. Ночью ходит по улицам и издает странный шум — нечто вроде «баса-баса». Люди выглядывают из домов, но никого не находят. Может дышать пламенем, но в целом безобиден». Тебя тут ничего не смущает?
— Нет.
— Даже то, что петух изрыгает пламя, хотя это, разумеется мелочи, по сравнению с тем, что его считают безобидным! Курица плюется огненными шарами, а всем кажется, что это фейерверк?
— Она не нападает на людей, и вообще не опасна.
— А если бы у меня изо рта лава ключом била, я бы тоже был безопасный?
— Не знаю, но целоваться бы с тобой не стал, — лаконично заключил Кёя.
— Не хотел бы я быть на месте петуха, — трагично вздохнул блондин, снова теряясь между строчек: — «Бэтобэто-сан: Kогда вы идете ночью по улице и слышите за собой шаги, однако позади никого нет, — скажите: «Бэтобэто-сан, пожалуйста, проходи!». Призрак уйдет и больше не будет топать у вас за спиной». А если за мной идет затаившийся маньяк?
— И как часто за тобой маньяки ходят? – с ледяной выдержкой поинтересовался Кёя.
— Н-никогда, — зябко поежившись, сразу отрезал Мустанг, продолжая чтение: — «Дзёре-гумо: днем выглядит как симпатичная девушка, а ночью превращается в паукообразного монстра, расставляющего сети на людей». Мне кажется, или в японской мифологии большинство монстров либо девушки, либо животные?
Хибари остановился, видимо сравнивая замечание блондина с собственными познаниями в народных сказаниях.
— Может быть, — и процесс готовки возобновился.
— «Дзюбокко: деревья, растущие на полях сражений, вскоре привыкают к человеческой крови, становясь хищниками. Они ловят путников ветвями и высасывают их досуха», — выпалил блондин, тут же поднимая глаза, — Кё-тян, мы же на опушке находимся! Случайно не знаешь, были ли тут войны?
— Были.
— ДА?! – несколько панический вопрос.
— Угу, Бугимен сражался с Чужими, а Джейсон наблюдал за этим и принимал ставки от Садако, Фредди Крюгера и Хищника.
Дино на секунду посерел, только потом сообразив, что Кёя в очередной раз шутки шутит.
— Садако и правда существует! – голос маленького ребенка.
— Угу, а я кицунэ, — равнодушное парирование.
— Ну и ладно, вот как раз про кицунэ! — счастливое соглашение, и снова взгляд устремился на страницы книги: — «Лиса-оборотень. Часто обращается в девушку и заводит семьи с людьми». Можно подумать, что ради меня ты стал человеком.
На это Хибари никак не отреагировал, закончив резать рыбу и осторожно споласкивая нож, разрезая лезвием потоки воды.
— «Нингё: японская русалка – гибрид обезьяны и карпа. Отведав вкусное мясо нингё, можно продлить себе жизнь на сотни лет. Если нингё заплачет, то превратится в человека». А как гибрид карпа и обезьяны превратится в человека?
— Ты же как-то из коня превратился, — вздох.
— Это ты сейчас на что намекаешь? – надул губы Мустанг.
— Кхм, дальше читай, — снова нотки смущения в голосе.
— Н-нет, я хочу знать, — Дино вскакивает со стула, оставляя книгу на столе и подлетает к Кёе, сжимая его в объятьях.
— Иди дальше свои монстрорассказики читай, — срывающимся шепотом отвечает брюнет, пряча лицо за волосами.
Блондин коварно улыбается, накрывая чуть раскрытыми губами нежную шею Хибари, проводя кончиком языка по пульсирующей аорте.
— Скажи-и, — требовательно, вжимая пахом в деревянный каркас мебели.
— Никогда, — голос уверенный, хоть и смущенный.
— Ты несносный, — вздохнул Дино, бессознательно забираясь одной рукой под белоснежную рубашку Кёи, застегнутую всего лишь на пару пуговиц.
Пальцы ласково касаются кожи, словно крошечными, но от этого не менее ощутимыми разрядами тока пронзая нежностью.
— Вот и не сноси, я тебе не ветхое здание, — стоически холодно, как зимние морозы.
Мустанг удивленно моргнул, отпуская брюнета, и только через почти минуту понял, что именно услышал.
— Ну вот, весь настрой сбил, — вздохнул блондин, не забыв медленно поцеловать брюнета за ухом, осторожно отодвигая пряди черного шелка волос и обжигая дыханием.
Хибари только сжал пальцами бортик раковины, требуя у времени секунду на то, чтобы прийти в себя. Взор все равно уже застлался, а сердце гулко стучало в груди. И единственное, что просилось из влажных губ, только что свидевшихся с языком:
— Чертов конь.
— «Сунэ-косури: пушистые зверьки, кидающиеся спешащим людям под ноги и заставляющие их спотыкаться». Кёя! Смотри! Я понял, почему я так часто падаю!
— Ты идиот, — усталый вздох, Хибари разворачивается, выключая плиту и снимая чайник, уже было начавший свистеть, повествуя о закипании.
— Нет, просто меня любят эти зверьки! Как их там… Сунэ-косури! – после подглядывания в книгу, закончил воодушевленную тираду Дино, тут же зачитывая еще кусочек: — «Аси-магари: призрачная енотовидная собака. По ночам обвивает ноги путников хвостом». Вот видишь! Это не может быть совпадением!
— Ты просто неуклюжее животное, которое стремиться оправдать собственную неуклюжесть, — недовольный голос.
— «Ко-дама: дух старого дерева. Любит повторять человеческие слова, именно из-за него в лесу появляется эхо», — Мустанг на секунду замолчал, — а я думал, что это совы повторяют слова.
— Эхо? Совы? – удивленно переспросил Кёя. — Звук отражается от твердой поверхности, и интенсивность отражаемых волн зависит от твердости поверхности, плотности воздуха и угла отражения и количества поверхностей. Это и есть физическое явление, называемое «Эхо».
— «Рокуро-куби: обычные женщины, которые подверглись частичной призрачной трансформации. Ночью их шеи начинают расти и головы ползают по дому, совершая всякие гадости». Вот снова женщины.
— Изменить одну букву, и будет Рокудо, — медленно произнес Хибари.
— Ты думаешь о Мукуро-куне даже тогда, когда мы с тобой вдвоем на отдыхе?
— Разумеется, — равнодушный по своей отрешенности кивок.
Дино на секунду нахмурился, прикидывая варианты отшутиться, дабы не портить настроение ни себе, ни Кёе.
— Врагов невозможно забыть, пока их не уничтожишь, — сразу же произнесенное пояснение, ставящее все на свои места.
— «Камэоса: аналогия скатерти-самобранки – старая бутылка саке, волшебным образом производящая алкоголь», — вздохнул Мустанг, — но если в наших сказках – первым делом появлялся хлеб или прочая вкусная еда, вроде запеченной индейки, то в Японии – саке, — тихо хихикнул блондин.
Кёя аккуратно выложил теплый рис, начиная лепить аккуратный шарики, украшая сверху янтарной свежестью рыбы.
— «Бакэ-дзори: старый сандаль, за которым плохо ухаживают. Бегает по дому и распевает глупые песенки», — давясь смехом зачитал Дино, — это же как такое придумать можно?!
— Поешь грибов, который под окнами растут, и не такое увидишь, — резонно ответил брюнет.
— Они же не съедобные! – удивленно моргнул блондин.
— Они галлюциногенные.
— Не знал, что ты и в этом разбираешься, — вздохнул Дино, снова утыкаясь в книгу.
— Должен же хоть кто-то знать такие очевидные вещи, — для себя пояснил Кёя, произнося едва ли не одними губами.
— «Ака-намэ: «слизывающий грязь» появляется в банях, где давно не было уборки. Питается антисанитарией. Его появление быстро воспитывает у людей привычку убираться за собой. Его родич – длинноногий теньё-намэ – облизывает грязные потолки», — на последних словах голос стал непонятливо-удивленный, и сразу же следом последовал вопрос, — Кё-тян, а зачем убирать, если итак есть какой-то дядя, который грязь всю съедает?
— Идиот, — очередное уже не обвинение, а скорее произнесено как общеизвестный факт, — кто захочет, чтобы в бане жил монстр?
— Ну он ведь полезный!
— Все полезно, окромя тебя, — наставительно заметил Хибари.
— Но тогда почему же все бояться его? – не унимался блондин.
— Боишься всего, чего не понимаешь. Или того, чья природа тебе чужда.
Мустанг замолчал, словно бы сверяя свои ощущения со словами Кёи.
— Ладно, пусть так, — немного нерешительный, но утвердительный кивок.
— Все, — разворачиваясь, и ставя на стол деревянное блюдо, украшенное роллами, суши и тонкими нарезанными кусочками овощей или рыбы.
— Не люблю рыбу, — поморщился Дино, пытаясь отодвинуться подальше.
— Не волнует, в горло пихать буду, — споласкивая руки и поднимая заваренный чайник.
— Забота у тебя всегда проявлялась в странных действиях, — улыбнулся блондин, послушно отправляя в рот ролл.
— Заткнись и ешь, — недовольное бурчание, и Кёя обходит стол, усаживаясь на колени Мустанга.
— Итада-акимас, — довольная улыбка и рука тут же обхватывает торс брюнета, прижимая к себе.
История тридцать пятая: Про разницу в возрасте и пакости История тридцать пятая: Про разницу в возрасте и пакости
Объятья настолько сумбурные, что уже и не пытаешься понять, где чья рука. Что не пытаешься скинуть с себя ладони. Теплые, как солнечные зайчики. И уже не обращаешь внимания на искусанные поцелуями губы.
А уж багровые отметины, так успешно спрятанные за ворот рубашки вообще стали нормой жизни.
Этот чертов Конь почему-то полагал себя едва ли не единоличником, не желая, чтобы к Кёе прикасался кто-то еще.
Вообще никто.
Самое интересное, что исключений не было. Ни для этого Десятого травоядного, ни для кого бы то ни было из Вонголы. И уж ни в коем случае ни одному из семьи Каваллоне. Едва ли не под запретом расстрела.
«Чертов гарцующий эгоист».
Не сказать, что Хибари так уж следовал всем капризам этого Мустанга. Но почему-то сам Дино умудрялся все обстоятельства построить таким образом, что Кёя оставался в стороне.
Ото всего. Ото всех.
И это было на руку им обоим.
Засыпая, Хранитель Облака думал исключительно о приятных своему мозгу вещах: о том, как его достал этот конь. О том, как ужасно этот идиот обнимается. О том, как этот кретин целует. О том, что непременно желает уснуть с ним рядом, едва получается выбить у Ромарио выходной.
И обязательно он думал о том, как было бы приятно забить этого травоядного, едва он ему наскучит.
Что примечательно – то ли из-за редких встреч, то ли из-за покладистого характера Дино, но Кёя все еще оставался вполне доволен. И, следовательно, продолжал планировать в мозгу приятные мысли расплаты с «этим тупым конем».
Утро летних каникул – как раз то время, когда вставать утром приходится не из-за учебы, а из-за озорных лучиков света, решивших поиграть в салочки именно на лице.
Недовольно поморщившись, Кёя уже был готов открывать глаза. Но что-то было определенно не так.
Что-то весьма до этого раздражающее пропало.
А, точно! Цепкие руки Дино больше не прижимали к себе, навевая мысли о нехватке воздуха в легких.
Хибари недовольно повернул голову, планируя таки забить это тупое травоядное, как столкнулся лицом к лицу с… Парнем. С НЕ Дино.
Надо отдать Хранителю Облака должное – он не убил сразу, хотя тонфа были заботливо упрятаны под подушку до лучших времен.
— Спать в чужой кровати – нарушение правил, объяснись, или камикорос.
Парень вздрогнул, открывая заплаканные глаза и вопросительно-непонимающе посмотрел на Кёю.
Три секунды прошли в полнейшей тишине, и только потом мальчик натянул одеяло до подбородка и испуганно пролепетал:
— Ч-что ты делаешь в моей кровати?!
— Это моя комната, — холодный голос и выражение полнейшего спокойствия на лице.
— Т-тогда, что я делаю в твоей кровати? – растерянно оглянувшись, спросил парень.
— Я это и спросил…
— Т-ты извращенец?! П-прости, но меня не интересуют мальчики… Верни меня домой. Мой отец – босс мафии…
Но если парень вспомнил про отца, как шоколадные глаза наполнились слезами и теперь уже этот хлипкий комок рыдал на груди у Кёи, нервно сжимавшего рукоять тонфа.
В Хибари сейчас боролись два чувства. Первое – следование правилам. А второе – златовласое неуклюжее недоразумение, которое он уже давно мечтал прибить.
А как раз это был отличный повод.
— М-мой отец, он умер, — всхлипывая, поведал парень.
— На твоем месте лежало травоядное, где оно? – полностью проигнорировав откровение, спросил Кёя.
— Тр-равоядное? – аж икнул от удивления и пораженным до глубины души голосом продолжил: — т-так вы еще и зоофил?! П-простите, но я не знаю. Только не используйте мое тело для своего удовлетворения…
Хибари раздраженно достал из-под подушки тонфа, раздраженно сжимая рукояти.
— Еще и БДСМ, — на одном придыхании констатировал парень, — вот это набор.
— Камикорос, — едва слышно прошипел брюнет.
— Не-не, я отказываюсь, я-я еще невинен!
Отползая к краю кровати, тараторил блондин.
— И-и это незаконно!
Вцепившись в край кровати, как в спасительную соломинку промямлил парень.
— Незаконно? – в нескольких сантиметрах остановился Кёя.
Его логика была просто до аплодисментов – закон равно правила. Нарушение правил приравнивается к нарушению закона. Следовательно – если Хибари не хочет быть одним из этих травоядных, он должен соблюдать правила.
Как-то раньше его видимо не посещала идея, что бить людей это вообщем-то неправильно, и, что более весомо – незаконно.
— Разумеется, это статья, — почему-то заливаясь краской и пряча глаза в пол подтвердил блондин.
— Значит ты будешь жить, наверное, — Кёя пододвинулся на сантиметр, и…
Парень попытался отодвинуться, почувствовал лишь пустоту за спиной и вскинул руки, хватая брюнета за плечи и увлекая за собой на пол.
Грохот был такой, словно минимум полкилограмма динамита взорвали под окнами.
— Э-это-о, — морщась из-за ушибленного затылка, протянул парень, встречаясь глазами с Хибари и снова краснея.
— Что? – резкий вопрос.
— Т-ты еще и эксгибиционист? Или нудист? – запинаясь, но выговаривая.
— Что за бред?
— Ты голый,— щеки уже стали пунцовые.
Совершенно медленно, как в комедийных сериалах, Кёя опускает голову, пробегая глазами по собственной груди.
— Чертов Мустанг, — едва и хватает выдержки, тут же хватая за конец одеяла и стягивая его вниз.
— З-зачем тебе одеяло? И откуда ты знаешь, как мое прозвище?
— Прозвище? – полностью проигнорировав первый вопрос, спросил Хибари.
— Ну да, Дробящий Мустанг, — все еще старательно отводя глаза, ответил блондин.
— Травоядное? – почти недоумение в серых глазах.
— Дино я, — обиделся парень, нахмурившись заглядывая в глаза Кёи.
Можно сказать, что Хранитель Облака Вонгола сейчас на себе испытал когнитивный диссонанс. Недоверчиво смотря на этого перепуганного мальчишку, который ну никак не напоминал этого чертового Мустанга.
Ну разве что волосы такие же золотые. Ну да, и глаза цвета идеально идентичного шоколада. И даже пальцы такие же длинные.
— Возраст?
— Шестнадцать, — четко, как отрепетированную речь.
— Чертово травоядное, — вздохнул Хибари, отбрасывая одеяло в сторону и недовольно скрещивая руки на груди.
— Что с тобой? – удивленно садиться рядом, по-дружески кладя руку на плечо.
— Ты уменьшился.
— Э-э, что? А ты ничего не принимаешь? Может наркотики? Грибы? Травка?
Дино продолжил бы и дальше, если бы не получил пощечину, растеряно замирая и касаясь обожженной щеки.
— Почему ты уменьшился? – напористость в серых глазах.
— Я н-не понимаю, — обиженно надул губы Мустанг.
— Вчера, когда ты засыпал, тебе было двадцать три.
— З-засыпал? С тобой что ли?
Кажется, Дино больнее вообще ничего не волновало, кроме как это.
— Угу.
— Э-это что, будущее?
Ответа блондин так и не получил, продолжая удивленно озираться. Пока снова не наткнулся на сверливший его взглядом силуэт Кёи.
— О боги, я ужасен, — схватился за голову Мустанг, — мало того, что сплю с мужчиной, так еще и педофил!
— Сам виноват, — нехотя буркнул Хибари.
— Я совратил юношу, вынудив того спать в одной кровати со мной, да еще и без одежды! Даже страшно подумать, какие грязные мысли могли прийти в мю голову… А вдруг я… Вдруг я…
— Ты любишь меня, — недовольная подсказка.
— Л-лю… ЧТО?!
— Глухой?
— Я люблю парня, — едва ли не и истерикой в голосе, — осталось только узнать, что между нами было что-то…
— Что-то?
— Ну то, что обычно делают взрослые, — и снова растерянный пунцовый румянец расползается по щекам.
Хибари никак не меняется в лице, вынуждая внести уточнение.
— Секс, — доверительным шепотом, словно отдавая в чужие ладони родовую тайну.
— А, и?
Дино несколько секунд моргал, шокированный. Едва открыв рот, что бы сказать что-то, как распарился в клубах розового тумана, так похожего на эффект от базуки десятилетия.
— Вырос, — задумчиво констатировал Кёя, наблюдая переполошившегося блондина, прикрывающегося подушкой.
— Уф, я вернулся. Все было ничего, но Ромарио, ночевавший в моей старой спальне меня потряс.
— Ты перед ним тоже, — неудовольствие в голосе.
— Кхм, — вместо ответа Дино опускает глаза, улыбаясь.
— Не вздумай больше уменьшаться, — приказ, очень похожий на детский каприз.
*the flash future*
— Кё-тян, как думаешь, может стоит устроить какую-нибудь пакость? – Дино вольготно потянулся, создавая почти превосходное сходство с котом.
— Зачем? – расслабленный голос с пола.
— Помнишь, как тогда я попал в прошлое?
— Ты уменьшился!
Мустанг умиленно засмеялся, опуская глаза на любимый силуэт.
— Ну да, давай махнем нас местами?
Хибари недовольно повернул голову.
— Ты снова хочешь уменьшиться?
— Зато мы с тобой будем почти ровесниками!
— Забью до смерти.
— Почему? – искреннее недоумение в шоколадных глазах.
— Ты снова назовешь меня извращенцем. – плутая взглядом в поисках кимоно, ответил Кёя, переворачиваясь на спину.
— Грех такое совершенство называть такими словами, — словно бы с укором самому себе, — хотя знаешь, страсть к нудизму у тебя, пожалуй, есть, — залюбовавшись ровными кубиками пресса, улыбнулся Дино.
— Что ты там не видел, чтобы тебя стесняться?
— Тоже верно, — романтическо-мечтательная улыбка, — зато я все так же, даже после десяти лет, все так же люблю тебя.
— И все такой же идиот, — холодное дополнение и Кёя стягивает Мустанга вниз, к себе, на махровый ковер, целуя.
*end the flash future*
История тридцать шестая: Про ласковые имена История тридцать шестая: Про ласковые имена
— Кё-тян, — устало вздохнул Дино, ставя на пол почти пустую бутылку минеральной воды, — а можно я тебя буду как-нибудь ласково называть?
— Нет, — резкое отрицание.
— Даже милый? – удивленно, сжимая в пальцах бутылку до пластикового хруста.
— Камикорос!
— А любимый? Я ведь люблю тебя, — беззаботно закивал Дино, сидя по-турецки и пытаясь пододвинуться поближе к Хибари. Точнее подпрыгать, потому что двигаться, увы, не получалось.
Кея же сидел в традиционной позе японского самурая. С прямой спиной. Гордо вздернутым подбородком. Прикрытыми глазами и попивал зеленый чай из глиняной чашки.
Чай, впрочем, был холодный и из бутылки, хранимой в холодильнике.
— Наплевать, не хочу, — серые глаза чуть приоткрылись, с интересом наблюдая попытки Мустанга подобраться поближе.
— А если дорогой? – мечтательно нахмурившись, спросил Дино.
И перед глазами сразу же идеальные семейные отношения. Кёя в одном фартуке готовит завтрак. Протягивает утреннюю газету. А перед уходом, обязательно смущаясь, целует в щеку. Точнее пытается – хитрый Дино поворачивается губами, удовлетворенно ловя глазами удивление и новые нотки смущения… А еще приносить обед на работу. А вечером обязательно обнимать за шею, прижимаясь всем телом и снова смущаясь, краснея…
Едва ли не кровь из носа от одних лишь мыслей. Но стоит взглянуть на ледяной камень безразличного выражения лица Хибари, как все мысли разбились и осыпались в бесконечность несбыточной мечтой.
— Что за грязные намеки? – идеальные брови дрогнули, собираясь встретиться на переносице.
— Грязные? – удивленное больше восклицание.
— Сколько я тебе там стою? – если бы взглядом можно было убить – Дино был бы уже мертв. Такого уничтожающего взгляда не заслуживал даже Мукуро.
— Да ты все не так понял! – замахал руками Мустанг, ища слова для оправдания. – Просто ты мне дорог!
— Да-а? И во сколько же ты меня оцениваешь?
Если бы вопрос слетел с губ иллюзиониста Вонголы или Маммона – на худой конец – то Дино отнесся бы к нему безразлично. Но слышать такое от Кёи вызывает смутные подозрения.
— Кё-тян, Мукуро-кун заразил тебя своей язвительностью? – немного нерешительности в голосе.
— Ты не ответил, — хмуро и с толикой нетерпеливости.
— Бесценно! – почти обиженно, пытаясь расплести свои ноги – те, одна, не поддавались, предпочитая прочно изображать из себя позу Лотоса.
Хибари в ответ только хмыкнул, величественно отпивая глоток чая.
— А если драгоценный?
— Камикорос, — почти мгновенная реакция.
— Ну почему? – снова обиженное придыхание.
— Туда же, к «дорогой».
Дино почему-то не сразу сообразил, что Кёя сам не против перебирать все варианты ласковых имен. Разве что Хранителю хотелось отвергнуть их все, а Мустангу – каждым назвать.
— Экий ты меркантильный! – почти искренний вздох, с нотками умиленной улыбки. – А если зайчик?
Хибари подавился чаем, закашляв и посмотрел на блондина таким взглядом, что тот покраснел, представляя во всех красках картины того, как молчаливо-сдержанный Кёя доходил до жесткого насилия. Какое там БДСМ, это так, детские игрушки.
— Зая Кёя, — мечтательно, и словно бы прощаясь с таким трогательным словосочетанием, повторил Дино, снова пытаясь адекватно оценить всю прелесть невинной стеснительности Хибари.
Стеснительность, разумеется, мнимая, потому что ни один адекватный здравомыслящий человек, который еще хочет пожить хоть немного, не станет называть грозного брюнета ласкательными прозвищами.
— Уничтожу, — чашка аккуратно ставится на пол, а пальцы сжались, снова вытаскивая из ниоткуда тонфа.
— Н-нет, я полностью осознал свою вину и раскаиваюсь! – единственная из речей, которая производит впечатление на Кёю.
Странно, но действует. И пальцы снова сжимаются на чашке, поднося к тонким губам.
— Кажется, не стоит предлагать идентичные, да? – почти что-то ласкающие слух предложение.
И любой другой бы растаял от нежности, едва бархатные нотки коснулись чувствительных ушей. Тон напоминал легкие поцелуи по коже, сопровождаемые нежным дыханием, от которого проявлялись мурашки, и томные придыхания вырывались из груди.
Однако Хибари остался равнодушным – непробиваемый, ей-богу.
— Олененок Кёя, бельчонок Кёя, щеночек Кёя, соловушек Кёя, медвежонок Кёя, лисичка Кёя, ласточка Кёя, рыб…
Договорить Дино, увы, не успел, получив чашкой в щеку. Откуда у Хранителя появились бравые замашки Занзаса – неизвестно. Но точность явно не уступала.
— Б-больно, — обиженно протянул Мустанг, хватаясь за зудящую щеку.
— Ты сравнил меня с травоядными, — медленно отреагировал брюнет.
— Тигренок Кёя, — шумно втянул воздух блондин.
— Не желаю, — хмуро.
— А если светлый?
— Светлый? – немного с заминкой переспросил Хибари.
— Ну да, мой светлый Кёя.
— Заткнись, — снова недовольно.
— Моя светлая половина… — довольно хихикнул Мустанг.
— Нет, — резко, почти окрик.
— Н-не половина? – кажется, нотки удивления в бархате голоса.
— Не светлая, идиот. Где ты у меня свет увидел?
— Зато половина, — снова улыбка до ушей.
— Чай достань, — недовольно смотря на дно чашки, оповестил Кёя.
Именно оповестил, как царствующий монарх оповещает слуг о своем желании. Не приказывает, нет. Слуги все равно должны следовать каждому слову.
— А волшебное слово?
— Камикорос!
— Понял, не дурак, — снова тихое хихиканье.
Едва расплетя собственные ноги, Дино упал на спину, запрокидывая голову и вытянув руку, касаясь тонкими пальцами дверцы холодильника. Тот нехотя открылся, пуская слишком длинные пальцы блондина внутрь себя и лаская поцелуями дымчатого холода, вырывающегося в жаркие объятья японского лета.
— Именно дурак.
Голос откуда-то сверху, и Мустанг, увлеченный погоней за вечно ускользающей бутылкой, растерянно переводит глаза, встречаясь со сталью глаз. Совсем рядом с его второй ладонью расположилось бедро Кёи, который сменил позу с традиционной на обычную, вытягивая ноги и давая кровотоку спокойно наладиться.
— Кё-тян как всегда слишком резок, — вздох, сразу сменяемый ласковой улыбкой.
Одной из тех, что сладки как шоколад и прекрасны как восход в переливах утреннего солнца, сменяемый на полотнище неба множество уникальных в своей индивидуальности оттенков цвета.
Хибари в ответ лишь хмыкнул, касаясь пальцев руки Дино своей, внимательно наблюдая, как блондин переплетает пальцы. Настолько завораживающие зрелище, что поглотило целиком, не давая возможности увидеть, как шоколадные глаза предвкушающе прищурились, а холодильник закрылся с легким шорохом мягкой резиновой прокладки.
Спокойно пульсирующей аорты шеи обжигающем холодом коснулась пластиковая бутылка зеленого чая. Кея невольно вздрогнул, быстро перемещая взгляд на эту нахалку. Если бы бутылка могла – она бы непременно спряталась куда подальше – уж больно грозным был взгляд.
Пальцы Мустанга сжали в стальном захвате, вынуждая его слегка выгнуть спину и едва слышно зашипеть.
— Ты садист, — почти констатация факта.
— Ты идиот, — кажется, в равнодушном голосе брюнета скользнула нотка грусти.
— О да, влюбленный в тебя, — довольный смешок, а следом пальцы освобождаются от хватки.
— Вот поэтому и идиот, — утвердительный кивок.
— Ты невозможен, — в сердцах воскликнул Дино.
— Зачем тебе искать мне прозвища? – приглушенным голосом.
— Мне показалось, что это мило. Точнее все почему-то так называют друг друга, вот я и подумал, что может тебе это понравится, — сбивчивое объяснение.
— Тебе показалось и ты подумал? – хмыкнул Хибари. – Вполне в твоем духе.
— А почему ты спросил? – полностью проигнорировав издевку.
Вообще у Мустанга была очень странная способность не замечать почти все колкости. То ли его научили подчиненные, не гнушавшиеся лишний раз напомнить о том, какой босс иногда нерасторопный и растерянно-неуклюжий. Либо… Либо колкости от Кёи не считались таковыми.
На самом деле Дино настолько редко слышал голос любимого Хранителя, что заворожено ловил каждую нотку, зачастую совершенно игнорируя и интонации и смысл этих слов. На что, кстати, не особо и уповал.
Блондин, что ж с него взять?..
Хибари сжал губы, словно бы размышляя о чем-то. Точнее взвешивая стоило ли отвечать на этот вопрос или нет.
На одной чаше весов был Дино – такой веселый, романтичный, нежный и теплый. А с другой… Дино! Но на этот раз неуклюжий, смешливый, недальновидный и зацикленный только на собственных чувствах.
Дино против Дино. Победил, разумеется, Дино. Разве что какой именно Хранитель Облака определить так и не смог, полагая, что ему без надобности, а Мустанг все равно не отстанет, пока не узнает.
Причем пристанет так, что его потом только тонфа и затыкай.
Кёя довольно улыбнулся этой мысли – странно, что не приходила раньше.
— Тебе не нравится мое имя? – немного тихо, словно бы специально заглушая собственный голос, спросил Хибари.
Дино удивленно моргнул. Еще раз моргнул. В третий раз моргнул. И тут, наконец, до него дошел весь смысл сказанных слов!
— Да что за глупости? Я наоборот подумал, что тебе будет приятно! Но если ты не хочешь – то я ничего не буду искать. Ты ведь зна…
Договорить ему, увы не дали. Зато каким способом.
Губы Кёи оказались прохладными, как и язык.
«Наверняка из-за чая», — невольно пронеслось в голове Мустанга, когда кончик его языка коснулся кончика языка Хибари.
Сжимая хрупкое, совсем юношеское тело в своих руках, Дино улыбался, медленно целуя каждую клеточку любимых губ.
— У тебя…
Поцелуй буквально на секунду углубился – блондин не смог отказать себе в таком искушении.
— Самое потрясающее имя! – на выходе, с улыбкой самого счастливого человека в мире.
— Тогда «Кёя» и все, — недовольно буркнул Хибари, снова сжимая все еще переплетенные пальцы.
@темы: Дино Каваллоне, Хибари Кёя, фанфикшн, Hibari Kyoya, PG-13, Dino Cavallone, fanfiction
19:51
Доступ к записи ограничен
Все днище, кроме порно и пирожных. ©
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Вариантов всего 2: 1.первый вариант, 2.второй вариант
07.01.2012 в 22:10
Пишет Юлиус Эмиль Рэйберри:Мне этот его крестик на цепочке не дает покоя. 
Хочу почитать какую-нибудь зарисовочку на эту тему, но вряд ли найду.
А это могло бы быть красиво - или символ надежды надетый на его шею порочным ангелом, или горькая память об отце, или последний лучик удерживающий его власть в узде, или шанс отмолить свои грехи и руки, залитые кровью. Да, это могло бы быть красиво.
читать дальше
URL записи Хочу почитать какую-нибудь зарисовочку на эту тему, но вряд ли найду.А это могло бы быть красиво - или символ надежды надетый на его шею порочным ангелом, или горькая память об отце, или последний лучик удерживающий его власть в узде, или шанс отмолить свои грехи и руки, залитые кровью. Да, это могло бы быть красиво.
читать дальше
То ли совесть пробудилась, то ли торкнуло меня.
1. название фика переводится как "оправдание бытия"
2. послесловие вроде как отдельно, просто бонусом, в качестве благодарности, за то что ваша заявка отвлекла мой мозг от морального разложения, а так же подарком на рождество.
3. перепост - на здоровье. выкладка фика с указанием авторства.
итак,
Название: «Raison d’etre»
Автор: клюквенное варенье
Бета: пока никто.
Фендом: Katekyo hitman reborn
Пейринг: D18 (Дино/Хибари)
Рейтинг: R
Жанр: ангст, кровь, печалька, романтика.
Дисклеймер: все персонажи - Амано. Моя - только больная фантазия.
Размер: мини от слова совсем.
От автора: на высокий стиль не претендуем, на неповторимый склад ума - тоже. Так что наслаждайтесь, кто может. Кто не может - рвотные пакетики справа.
«Raison d’etre»
Нас, посланников хаоса и деструкции,
всегда тянуло к тому, что нельзя уничтожить.
О. В. Райли, 1995г.
всегда тянуло к тому, что нельзя уничтожить.
О. В. Райли, 1995г.
За окном льет дождь уже третий день. Солнечная Италия не такая уж и солнечная, если видеть ее постоянно. В кабинете темно – никто не включал свет, и постепенно сгущающиеся сумерки стали оплетать комнату еле видной паутиной теней, постепенно сужая круг света. В сумеречном отблеске покрытого тучами неба видно, что сидящий за столом очень устал: заметные тени под глазами, нахмуренные брови; едва пробивающиеся морщинки в уголках глаз стали заметнее, и губы плотно сомкнуты. В его руках – простенький самодельный крестик, покрытый лаком и черной краской, и бутылка виски, отдающая терпко-сладким ароматом. Он долго молчит, рассматривая крестик на ладони с интересом человека, который столкнулся с неразрешимой дилеммой.
Ромарию тихо стучит в дверь и, не получив ответа, приоткрывает ее, оглядывая покои. Сначала ему кажется, что мастер плачет, но нет – это потоки дождя на стекле отражаются на щеке юноши.
- Юный хозяин, вам пришло письмо от мастера Реборна.
Дино молча поднимает взгляд,и как-то криво, совсем нерадостно, усмехается.
- Сколько у меня времени? – он как-то устало, равнодушно вздыхает.
- До самолета еще два часа.
- Хорошо.
Страна восходящего солнца встречает его на рассвете, и золотое цунами солнечного света затапливает помещение двусалонного Белла на высоте нескольких сотен метров над землей. Дино щурится и делает глубокий вдох. До посадки еще можно чуть-чуть поспать.
- Хибари Кея, да? – Дино слегка растягивает слова, словно распробывая их на языке, и деловито оглядывает щупловатого низкорослого парня с ног до головы. Откровенно противоречивый вид: рубашка аккуратно заправлена, но первые несколько пуговиц расстегнуты (или сорваны, Дино не видит) и галстук свободной теплей болтается на шее, черные брюки аккуратно выглажены, но истерлись на коленях и смотрятся мешковато на худых ногах, лацканы пиджака испачкались в пыли на крыше и густые черные волосы спутались от ветра. Но что-то в нем есть.
- Смерти ищешь? – Бровь паренька вопросительно изгибается, и корпус чуть наклоняется вправо, но в целом поза остается прежней.
- Пришел на тебя посмотреть.
- И как?
- Не внушающе, - Кавалоне равнодушно пожимает плечами.
Парень фыркает, давая понять, насколько глубоко безразлично ему мнение Дино, и с легкостью уходит от первого удара.
- Ты сам попросил, – бросает подросток и как черная птица расправив рукава-крылья срывается с места.
Дино не больно, но и не весело совсем, хоть он и улыбается как счастливый ребенок – это всего лишь адреналин. Наркотик не заменит счастье.
Но несмотря на это, следующую неделю Дино отдает всего себя занятиям с Кеей. Это помогает выматываться настолько, чтобы вечером ни о чем не думать. Ромарио все видит, но предпочитает не комментировать. Дино думает, что выпишет ему премию за это. Чуть позже.
После каждой схватки наступает момент, когда они оба понимают, что на сегодня хватит. Тогда они ложатся на крышу и молча валяются рядом лишь изредка, возможно, перебрасываясь парой бессмысленных фраз. А потом расходятся.
Без прощаний. Без обещаний. Без упреков. Но с каждым ударом Кея как будто бы чуть-чуть проникает к нему под кожу, пробивая себе дорогу хлесткими, мощными ударами.
Дино чувствует, что испытывает к Хибари какую-то больную симпатию, тягу. Сквозь дрему он иногда зовет Хибари. Но об этом, после изнурительных тренировок, едва ли может думать.
Дино легко засыпает, тяжело встает.
Ему ничего не снится.
И за это он благодарен Кее.
Но это - их последняя схватка до Битвы Облака, и ему не хочется расставаться с их драками и последующими разговорами, с лежанием на крыше. С Кеей.
Но Жаворонок упорхнет.
Дино Смотрит на хлыст, потом на Кею. И через силу улыбается. Хлыст, извиваясь, опускается на землю, подрагивая на ветру, как змея перед броском.
-Ну-с,- он ухмыляется – Начнем?
После первых получаса метаний по крыше, уклонений и парирований, удар Кеи достигает своей цели и приходится на грудь: тонфа срывает с груди крестик. Летящий прочь кусок дерева отражается в глазах Кавалоне и он, забыв обо всем, прыгает следом за летящим крестиком.
- Поганец, ты чего тут лежишь? – он медленно подходит и, так и не удостоенный ответа, садится на землю рядом.
- А, это ты Френк. Костюм испачкаешь – язвительно замечает мальчик не смотря на человека и продолжает разглядывать небо.
- Будешь занудой - состаришься молодым . Видел старину Бена? Эй, эй, не надо так кривиться! – он закуривает сигарету, и мальчик улавливает выдох, когда мужчина делает затяжку. – Небо сегодня красивое, правда? – Он задумчиво улыбается, – наверное поэтому его очень любят птицы.
- Кто сказал, что они его любят? – мальчик не разворачивая головы косится на мужчину. Тот чуть заметно усмехается, отчего уголки его губ, уже чуть подернутые морщинками возраста, слегка приподнимаются, и гусиные лапки в уголках глаз становятся четче.
- Небо дарит выбор.
Мальчик молчаливо косится на мужчину, чуть жмурясь от солнца:
- Небо бывает мрачным, – парирует парень, – а еще небо насылает бури и ураганы. Оно только притворяется добреньким. В самом деле оно подлое.
Мужчина переводит взгляд на мальчика, долго смотрит, и из его груди вырывается смех. Добрый такой, раскатистый.
- Иногда мне кажется, что ты бы заткнул за пояс даже Макиавели! – Мужчина тыкает парня в бок, отчего мелкий недовольно сопит и, спустя секунд тридцать, уже довольно визжит, катаясь по земле в бесплотных попытках увернуться от щекотки.
- Старик, почему ты работаешь у нас? – отдышавшсь и разомлев, спрашивает парень.
- Чтобы сберечь.
- Что сберечь?
Вместо ответа Френк растрепывает мягкие медовые волосы и щелкает парня по носу.
- Мастер Дино! – Запыхавшийся дворецкий кричит в лоджии – Мы вас обыскались! Ваш отец, он.. Он..
Дино не дослушав подрывается с места и галопом несется в дом.
Мужчина, последний раз взглянув в небо, чуть хмурится и, отряхиваясь на ходу, устало бредет следом за умчавшимся мальчишкой.
Вечером льет дождь.
Он приходит в себя на крыше. Избитый. Цепочка зажата в ладони.
Дино делает вдох, не без труда однако, потому что грудная клетка отзывается ноющей болью. Они лежат, распластавшись на крыше, уставшие и побитые, с кровоподтеками у колен, лодышек, на руках и на скуле Дино сияет фиолетовая гематома. Кея почти сплошь в ссадинах, щека горит.
-Ты совсем тупица?
- Кея..
- М?
- Почему птицы любят небо? – Он лежит, вперив невидящий взгляд в повисшую над головами армаду движущихся облаков.
Кея поворачивает голову и смотрит на профиль Кавалоне, долго и немигающе, потом отворачивается обратно.
Кея напряженно молчит.
Дино устало прикрывает глаза и мгновенно проваливается в сон. Ответа, если он был, Кавалоне уже не слышит.
- Френк! – Крик срывается на всхлип, и десятилетний ребенок плюхается на колени, приподнимая в ладонях голову мужчины, отчего тот заходится кашлем и пачкает белоснежную рубашку, – Френк! – Слезы струятся по лицу мальчика, он чувствует, как по ладоням ползет густая, липкая черная кровь, и вздрагивает– Френк.. – Мальчонка тихо повизгивает, всхлипывая, и трясет мужчину.
- Дино.. – тяжелый хрип прорывается из горла мужчины, и тот снова заходится кашлем. Слова даются ему трудно, с почти титаническим усилием. – Возьми, – он протягивает мальчику сжатую ладонь и, не дотягиваясь, роняет ее на темный грязный пол, отчего пыль взметается вверх, смешиваясь с кровью. – Ты.. – он с трудом делает вздох, – не бойся. Ты не такой. Ты не будешь подлым.
Мужчина жадно глотает ртом воздух и тяжелеет в руках мальчика. Запачканные в крови светлые волосы цвета солнечного луча слиплись и запутались. На щеке ребенка остается мазок темной вязкой жидкости, смешавшейся со слезами.
Десткий крик боли и отчаяния разбивает воздух, стекла испуганно дрожат.
На похоронах Дино что-то крепко сжимает в ладонях и не произносит ни слова, и только где-то на глубине карих глаз медово-терпкой золотистой волной плещутся отчаяние и решимость.
Тепло.. Дино немного разлепляет глаза и осматривается. Комната похожа на приемную в крупной кампании. Он лежит на диване, укрытый небрежно наброшенным пледом. Но почему же ему так тепло? Мустанг чуть подается вперед и натыкается носом на чью-то голову.
- Кея?
Молчание.
- Кея?
- Еще слово – и ты покойник.
Он дышит ровно, будто спит, но это такой же обман, как тени в пасмурный день. Дино подозревает, что Кея ловит каждый вдох, каждое его движение.
- Кея. А где крестик?
- Выбросил.
- Зачем?
Чуть заметное пожатие плеч:
- Он мне не понравился, - едко отзывается Хибари.
- Ты не умеешь врать, да? - Кавалоне усмехается.
- Ударю, – угрюмо бросает парень. Видимо, даже на излюбленную фразу у него сил не осталось.
Дино подается чуть ближе и зарывается носом в густые смольно-черные волосы, делает вдох. Хибари пахнет свежим ветром, дождем и немного – обидой. Дино молча улыбается и придвигается еще ближе,сильней прижимаясь. Они оба молчат, слушая тиканье часов.
Ни прощаний, ни обещаний, ни упреков.
Но Кея ему почему-то отчаянно нужен. До битвы Облака еще тринадцать часов. Еще немного,вдвоем, в теплой темноте – ведь можно же, да?
Спустя месяц Дино получает конверт. В нем маленький самодельный деревянный крестик и записка:
“ Ничто не может быть абсолютно добрым, небо тоже, и птицы это знают. Но и жить без неба они не смогут.”
На сицилийское побережье обрушился ливень. Но где-то глубоко в груди у Дино – цветет летняя солнечная Италия.
Босс семьи Каваллоне молча целует конверт.
Послесловие:
Диалоги в темноте.
-Алло, спишь?
- Нет. Притворяюсь, чотбы ты раскаялся и больше мне никогда не звонил – шорох одеяла.
- Кея, сарказм тебе не идет.
-Я просто тебе ни разу не улыбался.
- Я бы хотел оценить – он фыркает в трубку –О! – усмехается – уже представил.
- Загрызу.
- Если только ты сделаешь это нежно.
- Нежно? – Он сонно потягивается, – Тебя случаем там по голове не били? По-моему, ты забыл, кому звонил.
Кея вроде как чувствует: блондин улыбается:
- Мой Кея – чертовски нежен.
-Дино..
- ..А еще он любит отрицать очевидное, а еще он очень заботливый и умеет творить чудеса, –Дино как будто что-то обдумывает, – особенно в постели.
- Травоядное, ты...
- Я соскучился.
Молчание и стук часов.
Молчание.
Молчание.
- Ну так приезжай.
@темы: фанфикшн, Hibari Kyoya, Dino Cavallone, fanfiction
понедельник, 23 января 2012
Все днище, кроме порно и пирожных. ©
Только сейчас сообразила, что подборка, в общем-то, была по тематике сообщества, поэтому почему бы ее и здесь не выложить 
Персонажи, пейринги: Примо Каваллоне/Алауди, Дино/Хибари, Дино. Мельком пара других персонажей.
Предупреждение: Много картинок
Персонажи, пейринги: Примо Каваллоне/Алауди, Дино/Хибари, Дино. Мельком пара других персонажей.
Предупреждение: Много картинок
@темы: art, Дино Каваллоне, арт, Алауди, Alaudi, Хибари Кёя, Cavallone Primo, Примо Каваллоне, Hibari Kyoya, PG, G, PG-13, Dino Cavallone, TYL!
20:23
Доступ к записи ограничен
Все днище, кроме порно и пирожных. ©
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Все днище, кроме порно и пирожных. ©
Название: Я люблю тебя!
Автор: melission
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Дино/Хибари, Вария, Вонгола.
Рейтинг: До NC-17
Жанры: Ангст, Занавесочная история, Даркфик, Стёб, Драма, ER (Established Relationship), Флафф, Ужасы, Юмор, Hurt/comfort, Пародия, Философия, POV, Психология, Романтика, Повседневность, Слэш (яой), Songfic
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, Ченслэш, Смерть персонажа, Секс с использованием посторонних предметов, OOC, Изнасилование, Секс с несовершеннолетними
Статус: Закончен
Описание: Несколько совершенно разных историй о любви Дино к Хибари. Не всегда связанных между собой, но имеющие всегда что-то общее. Одну тонкую нить взаимности и чувственности, так притягательно поблескивающую сквозь переплетенные пальцы. Влюбленные? Нет. Больше. Любимые.
Разрешение на размещение: Получено
История двадцать пятая: Депрессия и кошки История двадцать пятая: Депрессия и кошки
Замызганный асфальт, серыми кусками попадавшийся на глаза.
Какая разница что под ногами?
Недалеко постоянный гул машин, куда-то вечно спешащих.
А имеет значение?
Солнце немного припекало и воздух был пыльный. Именно пыльный, как воздух
в старинном поместье, которое уже давно ничем не открывалось, превратившись в некий склад воспоминаний прошлого.
И гарь от пожаров. Кажется, снова горели леса. Или торфяники. Смешно! Каждый год происходит одно и тоже, и каждый раз власти оказываются неготовыми.
Просто поднять голову, подставляя лицо жарким поцелуям солнца. Променять ласки дневного светила на твои. Не совсем променять, ведь ты даже не видел будущего в наших отношениях. Скорее забыться в хоть чьих-то прикосновениях, стараясь вырвать из памяти воспоминания о твоих пальцах. О твоих ладонях. О твоей коже. И о силе, с которой ты прикасался.
Но не выходит. Господи! Дай хоть на секунду позабыть про эту муку! Хоть единственный вдох сделать без оглядки, без этих чертовых воспоминаний, возникающих назойливыми картинками прямо в мозгу.
Как жизнь может превратиться в Ад всего за час? Не знаете? А я вот знаю.
Хватает только одного.
Только одного – предательства со стороны человека, которому безраздельно доверяешь.
Да не столько доверяешь, сколько уже не можешь обходиться.
Забрать воздух – всего лишь умру от нехватки кислорода. Забрать воду – от иссушения. Еду – от истощения. Забрать тебя… От всего. Сразу. Не знаю в какой последовательности.
Хочется рыдать. От отчаянья. От внутренней пустоты. От безраздельной печали. От кучи таких же бесполезных чувств, что заставляют сердце щемить.
Я даже понимаю тебя. Ведь верно – я ведь не самый замечательный. Не самый красивый. Не самый интересный. И, наверняка, не самый занимательный для тебя человек.
Но ведь это все не отменяет моих чувств к тебе. Ничего не отменяет. Господи! Да я хочу как раньше просто идти рядом, может даже иногда касаться рукой твоих пальцев, как бы случайно.
Хочу говорить умные вещи, которые ты выслушиваешь с присущей тебе снисходительностью пожившего не одну сотню лет мудреца. Хочу слушать свои слова. Видеть хоть вялые потуги проступления человеческих эмоций на лице. Просто хочу.
Быть рядом.
Но разве можно быть с человеком, который тебя предал?
Можно закрыть на это глаза, притворившись, что все забыто. Притворно улыбаться и отгонять настойчивые мысли, никак не сочетающиеся с выражением лица.
И я даже не знал, что может быть так мерзко внутри. Словно тебе в душу вылили кучу склизкой грязи. От которой подташнивает. От которой мутит и воротит. От которой начинаешь презирать сам себя.
Ничего не могу изменить. В который уже раз? Будто жизнь моя принадлежит не мне, а каким-то другим людям. И только эти люди могут менять в ней все по своему усмотрению.
Словно я слабый. И ничего не смогу сделать сам.
Ты всегда знал, что я буду рядом когда тебе нужно. Что я приду, как только ты позовешь. И я делал это даже не из-за безграничной привязанности к тебе. А потому, что по-другому ты бы не принял меня. Ты один. Сильный. Уверенный. Но один. Всегда.
А я уже так привык, что вокруг меня сотни людей. Что мне улыбаются, со мной разговаривают, и мы просто шутим, стремясь поддержать друг друга.
И тут ты. Словно шок. Оглушает, словно прикладом ружья по голове. Да с такой силой, что перед глазами еще долго пляшут звездочки, а в глазах — тьма.
Ты, конечно же, так и не понял, почему я сбежал. Зачем тебе задумываться о ком-то? Даже немного смешно.
А ведь я доверял тебе то, что не знает больше никто. Я верил тебе сильнее, чем себе. Сильнее, чем всем вместе взятым. Казался мне самым надежным, самым непричастным, но…
Все высказал. При всех. Все те сомнения. Все те недомолвки.
Нет, я не замышлял ничего такого. Ничего, что могло бы навредить брату. Или кому-то еще. И больно даже не из-за того, что все мои страхи стали достоянием общественности. Совсем не волнует, что Цуна теперь будет смотреть на меня с осторожностью. Гокудера презрительно поджимать губы – ведь я сомневался в его любимом боссе. А Мукуро лишь насмешливо улыбаться. Этот чертов иллюзионист ничего не скажет. Но это и больнее всего – лучше слова. Лучше пусть на меня бы накричали тогда, чем их немое непонимание и почти детская обида в глазах. В глазах Савады.
**
Теплая рука опустилась на мое плечо. Но я все еще стоял оглушенный. И все взгляды направлены на меня.
Ледяной – Хибари, тот самый, кто растоптал мою веру в людей.
Растерянный – Цуна, он просто не знает что нужно сказать. И нужно ли?
Протестующий – Хаято, он не может понять как можно сомневаться в действиях Десятого.
Испуганный – Хром, не знаю, чем ее напугали мои слова. Или же она видит всю эту муку на моем лице?
Остальные поспешили опустить головы, словно не желая встречаться со мной взглядом. И даже учитель Реборн спрятал черные глаза под шляпой.
— Мы все сомневаемся, — совсем рядом голос Ямамото, так вот чья рука на моем плече, — но мы поднимаемся. Каждая битва делает нас лишь сильнее. Каждое поражение укрепляет веру. Чтобы идти вперед. Мы желаем защитить то, что нам дорого.
**
Он правильно сказал тогда. Почему этот улыбчивый парнишка видит больше меня? Почему понимает больше меня? Ведь разница-то у нас семь лет. Мне – двадцать два, но я так и не могу осознать всего полностью.
Или просто не замечаю?
Где-то совсем рядом пронесся изумрудный автомобиль. Я успел заметить его лишь краем взгляда, и меня тут же обдало резким порывом ветра.
Опустил голову, упершись взглядом в асфальт.
Слезы пришли. Не так скоро, как я думал. Казалось, что я разревусь прямо там. Но я только вежливо кивнул и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.
Просто сидеть на каком-то шоссе, вдыхать пропитанный выхлопными газами воздух и чувствовать лучи солнца на затылке.
Ноги коснулось что-то совсем крохотное. Котенок? Дымчатая шерстка, слишком длинная для беспородного. И серые глаза. и вид у него совсем как у домашнего.
— Будешь ныть тут и дальше?
Одни лишь нотки голоса пронзают насквозь. Но я не хочу поворачиваться. Не хочу видеть его лицо. Не хочу. Это слишком… Больно.
Слезы с новой силой. Падают, разбиваясь об асфальт прозрачными кляксами. Комок в горле давит так, что просто не вдохнуть, не выпустив наружу клокочущие рыдания.
Опускаю руку и касаясь морды котенка. Он боится меня. Ха! Сейчас я его понимаю. Посмотрюсь в зеркало и сам испугаюсь. Но розовый носик касается моих пальцев, сначала нерешительно, словно полагая, что я могу обидеть. Но, почувствовав прилив моей нежности пискнул и лизнул мою ладонь.
Кошки – самые замечательные антидепрессанты. Кому надо пить какие-то таблетки, когда всего лишь один маленький комок жизни может всего за секунду показать, что все и не так плохо. И что хоть одна крохотная душонка тебя любит.
Смешно? Наверняка. Но когда полностью разбит – хочется чтобы подошли, обняли и сказали, что меня любят. И наплевать, что это эгоистично. Я не могу по-другому.
И я хочу, чтобы меня любили. Нет, хочу, чтобы меня любил он.
— Я к тебе обращался, травоядное, — ледяное замечание и опускается рядом. Все тот же элегантный черный костюм и фиолетовая рубашка с черным галстуком.
— Я н-не могу…
— Дино-сан, — немного неуверенный голос брата. Неродного, но того, кто уже занял место в сердце, — я тоже не уверен. И мне тоже бывает страшно. И я уж никак не хочу становиться боссом мафии, — при этих словах в голосе проскочила дрожь, — но я хочу защитить своих друзей. Свою семью.
Он замолчал, переводя дыхание и сверля меня взглядом. Чувствовал это едва заметным зудом в затылке.
— Мы все понимаем вас. Немного неудобно, что так получилос…
— Ты не понимаешь… — голос срывается от дрожи и новые слезы обжигают глаза. – Дело совсем не в том… Не в том, — первый всхлип, — что ты узнал об этом… Я ведь… Верил! Тебе! – разворачиваю голову, смотря в стальные глаза. – Я думал, что то, что я тебе рассказываю, только между нами! А ты… — просто закрываю ладонями лицо и отворачиваюсь.
— Х-хибари-сан…
Сильные пальцы касаются подбородка, резко разворачивая. Его сухие губы и кончик языка, чуть приоткрывающий мои. Просто ему так захотелось.
Я удивленно моргнул. Цуна, смотря на это, едва не грохнулся в обморок. Понимаю, бедолагу. Не будь я так вымотан – точно бы свалился.
— Научись хотя бы делать вид, что ты умеешь слушать, — едва различимый шепот был бы ласковым, если бы не неприкрытая угроза в голосе, — иначе в следующий раз – забью тебя до смерти.
— С-снова следующий раз?
Дино улыбался, глядя на Десятого. Тот побелел и вжимался в металлическую ограду, чтобы не упасть. На руках блондина маленький урчащий комочек, довольно прикрывший глаза и свернулся клубком.
— Цуна-нии.
— Д-дино-сан? – немного ошалелый голос.
— Для тебя это может оказаться шоком. Поверь, я сам был в ужасе, когда это осознал, но, — Мустанг улыбнулся, смотря на брата все еще красными и полными слез глазами, — Я люблю Кёю.
История двадцать шестая: Про встречи, школьниц и телефон История двадцать шестая: Про встречи, школьниц и телефон
Хибари ровным шагом отмеривал коридор. Перепуганные тени учеников вжимались в стены, предпочитая опускать глаза, полагая, что Глава Дисциплинарного Комитета средней школы Намимори – сам Дьявол. Стоит только взглянуть в стальные глаза, от внимательности едва прищуренные, как можно лишиться не только души, но и здорового тела.
Про Хибари ходило столько нелепых легенд. Например: тот, кто заходил в кабинет Дисциплинарного кабинета уже не мог ходить в храмы. Мол им становилось дурно. Ну или просто ходить не мог.
Бинты, гипс, костыли, аптека
Безжалостность и резкость тонф,
Жить ты хотел еще пол века?
Прости, Хибари невдомек…
Вообщем – все не как у А. Блока.
Ну или то, что все учителя поклонялись Главе Дисциплины, державшего в страхе всю школу. И даже боялись сказать поперек слово, организовав в кабинете директора алтарь для поклонения. И раз в год, в первое полнолуние, ему приносили в жертву девственницу.
Зачем Хибари девственница? Да черт его знает. Школьники говорили, что он вампир и поедал их. Нещадно! А еще Кёя был внуком Фредди Крюгера, а его матерью была Садако*, которую сбросил в колодец сам брюнет, сказав, что она не выполнила правило – закрывать за собой кран в ванной так, чтобы вода не капала.
Ну и много иных забавных вещей, над которыми так любил хихикать Мустанг. Причем тут Дино? Не смотря на всю грозность Кёи, этому улыбчивому блондину как-то удалось сотворить так, что Хибари не убивал сразу же. И вообще не убивал.
Все уроки уже закончились и мертвецки бледные ученики проходили мимо брюнета, пытаясь сжаться в как можно меньший комок.
По шоссе пронеслась золотая машина, со слегка затонированными стеклами, сразу же визг тормозов и несколько особо впечатлительных барышень заохали, хватаясь за сердце.
— Кёя! – стекло водительского сиденья открылось, показывая любопытствующим ученикам улыбающуюся моську блондина в солнечных очках.
Дверь машины быстро распахнулась, и Дино вышел навстречу солнечным лучам и восторженным вздохам молоденьких девушек.
Белоснежный костюм, цвета только выпавшего снега, черная рубашка и кремовый галстук на золотой запонке, белые туфли с острыми носами и коронная улыбка на губах.
— Кто он?
— Такой красавчик…
— Он идет к Х-хибари-сану…
Тихий шепот и осторожные взгляды на Главу Комитета.
— У тебя сейчас еще есть дела? – остановился в шаге, и в голосе нотки тепла.
— Как только закончатся все уроки, — ледяным тоном отреагировал Кёя, обводя глазами цвета закаленной стали собравшихся в кучку учеников.
Что странно – те не поспешили разбежаться сразу, только жались другу другу и умирали от любопытства.
«Безмозглые травоядные, собирающиеся в стаи, потому что ничего не могут сделать по одному».
В этом случае у Дино было весомое преимущество – он не боялся встречаться с Хибари и без Ромарио, когда даже бесполезный Цуна становился удачливее. И смотря на это Кёя лишь хмыкал и сверлил блондина испытующим взглядом, словно бы отсчитывая, через сколько тот сбежит, сверкая пятками. Причем буквально.
— Но они уже закончились! Я звонил директору, — лукаво улыбнулся Дино, мня руки: ему так хотелось сжать Хибари в объятьях. Останавливали только двадцать пар вопросительно сверлящих и ловящих каждое движение глаз. Ну и сам брюнет, который от таких вольностей не только озвереет, но и правда забьет. До смерти.
— Сначала выгоню это стадо отсюда, потом проверю школу, и только потом посмотрю с чем ты приехал.
— Кёя, ты жесток, — театрально вздохнул Дино. Девушки удивленно охнули – назвать грозного Хибари-сана по имени! Так поступает либо человек, которому больше не хочется жить, либо изощренному мазохисту-извращецу-яойщику.
— У тебя есть ко мне претензии? – хищный оскал и тонфа заблестели на солнце, выставленные на нападающий манер.
— Нет, я всего лишь недоволен ожиданием, — тут же переполошился Дино, отступая на пару шагов назад.
— Через полчаса буду, — холодно сказал Кёя, убирая тонфа под пиджак, чтобы не пугать и без того нервных учеников.
Мустанг буквально светился от восторга – заезжать к Хибари после школы была исключительно его идея. Первые пару недель Хранитель напрочь игнорировал машину, настойчиво бибикающую и привлекающую к себе внимание.
Теперь уже Кёя видимо посчитал, что бить до смерти машину – неэтично, убивать Дино – вообще ГринПис засудит, а легче просто спокойно принимать как данность эти его несносные заскоки этого несносного коня.
— А-но-о, — девушка подкралась незаметно, кладя влажную ладошку на плечо Мустангу.
— А? – удивленно повернул голову блондин. Кажется, он только сейчас осознал, что тут оказывает кто-то вокруг есть. Наблюдательный, ничего не скажешь. Хибари лишь прикрыл глаза, спиной облокачиваясь к каменному забору школы.
— А вы какая-то восходящая звезда?
— Или модель? – рядом с первой тут же появилась свора ее подружек.
— Или вы просто сын богатых родителей?
— Или из Якудзы и пришли вербовать Хибари-сана?
Десяток голосов наперебой, Дино замахал руками и тепло улыбнулся, прося:
— Не говорите все вместе, я вас не понимаю, — специально с итальянским акцентом начал блондин, — я не из Якудзы, — и едва различимое хихиканье Мустанга.
— Тогда, — секундное молчание и слишком интригующие улыбки, — вы влюблены в Хибари-сана!
Едва ли не приговор. Дино вздрогнул, оторопело хлопая ресницами.
— Ну у вас и фантазия, девушки, — чувствуя липкую капельку пота, сбегающую по позвоночнику, ответил Мустанг, вежливо улыбаясь.
— Тогда вы его старший брат?! Ваш общий отец имел красавицу любовницу, которая работала моделью…
— Она была певицей! – тут же перебивает одна из девушек.
— Нет, музыкантом! – предлагает еще одна.
— Моделью! – с нажимом утверждает первая. – Которая…
— Я его старше на семь лет, — подмигнул Дино, не переставая удивляться фантазии вроде бы юных девушек.
— Значит вы любовники!
Мустанг едва не упал от такого смелого предположения молодых умов.
— А ведь и правда! Так всегда ведь в манге! Хибари-сан скорее всего укэ! Такой холодный, недоступный и…
— Кажется нас сейчас убьет, — пискнула какая-то из этой компании и все спешно ретировались, подгоняемые убийственным взглядом Кёи.
— Какие странные девушки, — легкомысленно протянул блондин и одарил брюнета любящим взглядом, — зато они были правы!
— Заткнись, — холодно информирует Хибари, отправляясь в школу на осмотр.
— Слышали, говорят за Хибари-саном часто заезжает машина… — первый шепот.
— А-а, это та дорогущая иномарка? – спрашивает вторая.
— Да, — кивает третья, тут же добавляя, — говорят, что ее водит сын известного итальянского политика…
— Нет, — отрицает вторая, — он сын известного босса мафии…
— Что сын мафии забыл в Японии? Это чушь! Тот блондин – точно знаменитый актер или модель! Вы видели его татуировки? А мышцы? – почти прекращая шептать и начиная говорить нормальным голосом, предполагает первая.
Хибари сухо кашлянул в ладонь, с удовольствием наблюдая, как девушки испуганно побелели и быстро скрылись за поворотом коридора, при этом умудряясь при этом не нестись как угорелые – бегать по коридорам запрещено. И опасно для жизни, если рядом Глава Дисциплинарного Комитета.
— А еще я слышала, что на самом деле этот блондин - любовник его матери! И теперь пытается наладить с ним отношения.
Хотя никто и никогда не видел родителей Хибари, да что уж – никто про них даже ничего не слышал, считая их едва ли не мифологическими богами Олимпа пополам с теми же мифическими чудовищами! Какие же родители могли сотворить такого человека, как Кёя?! Правда большинство девушек вообще сомневались, что он является человеком.
Слухи про его инопланетное происхождение тоже не новость. Хибари уже окрестили и беглецом с Луны. И политической угрозой Марса – мол либо вы прекращается попытки колонизации нашей планеты, либо наш супер-воин камня на камне не оставит. Да и вообще галактическим странником, который приземлился на земле для изучения цивилизации.
Если раньше Кёя относился к этим слухам вполне спокойно, но после этого предположения извращенного юного ума школьниц, он стал раздражен. Даже очень.
И все эти невыносимые хихиканья за спиной, когда каждую хочется забить до смерти персонально. Долго и со вкусом, давая прочувствовать каждый удар.
Телефон нетерпеливо зазвонил, требуя к себе внимания.
— Ну?
— Ты скоро освободишься? Когда мне приезжать?
— Никогда! – едва ли не восклицание.
— Ну ты как всегда, — ласковый смех, — если буду через полчаса, нормально?
— Я не хочу, чтобы ты ехал сюда!
— Что-то случилось? – осторожное удивление.
— Просто сиди в своей конюшне и не рыпайся, — беспрекословный приказ.
— Я в отеле, ты ведь не пустил меня к себе, — вымученно вздохнул Дино.
— Я не хочу, чтобы ты приезжал за мной.
На том конце провода тишина. Через десяток секунд, когда Кёя уже собирался положить трубку – каждая секунда изволила тянуться как минута – Мустанг подал голос:
— Я сделал что-то не так? – усталость в голосе, и не следа былой веселости.
Именно сейчас. Только в такие моменты блондин уже не притворялся жизнерадостным подросток, отчего рядом с Цуной его можно было принять за семнадцатилетнего подростка. А в эту минуту он был настоящим. Немного усталый, спокойный босс мафии. Он нравился Хибари именно таким.
— Я не буду отвечать, — едва заметное отрицательное покачивание головой.
— А я жду ответ, — уверенно потянули немного хрипловатым голосом.
Они просто молчали, не желая уступать друг другу. Кёя слышал лишь быстро перелистывающиеся документы, над которыми работал блондин. Япония Японией, но Семью еще никто не отменял. Хибари вышагивал по пустым коридорам, проверяя закрытость кабинетов и обязательное отсутствие учеников в них.
— Я приеду сегодня? – после минутного молчания спросил Дино.
Брюнет не спешил отвечать. Ему нравилось идти вот так вот. Вроде одному, но ухо слышит и привычное дыхание, не раз доводившее буквально до дрожи в кончиках пальцев.
— Нет, — если бы голосом можно было убить – Мустанг был бы уже мертв. Настолько леденящие нотки в голосе.
— Хм, вот как, — едва заметное растягивание слов – Дино читал документ, параллельно отвечая, — тогда позвоню вечером?
Кёя замер. Вроде бы совсем недавно он встал с кровати, а за окном уже солнце неумолимо склоняется к закату. Небосклон еще не багрово-алый, но уже и не чистейше-голубой, которым природа радует в ясную полуденную работу. У места, где небо соприкасалось с землей, синел полноценный бархат, яркий, насыщенный и четкий. Плавно выгорающий в белесую голубизну, которая болезненно резала глаза своей ослепительностью. И так контрастировало. Солнце уже перекатилось с середины неба на его западную половину, готовясь вот-вот лечь в объятья океана и прекратить сиять. Совсем ненамного, просто чтобы люди поняли, что солнце тоже не вечно.
Крыша встретила прохладным солоноватым воздухом, который тут же забрался в черно-серебряные волосы своими шаловливыми ладонями и всколыхнул спокойно лежащие пряди. Все вокруг пахло морем. Едва ощутимый запах водорослей и морской соли. Последний запах – самый приятный. Самый притягательный.
Хибари провел необычайное количество вечеров на утесе, о который с природной яростью билась морская стихия. И грязно-белая пена, сквозь которую проглядывали расположившиеся на дне камни. И далеко, у самого горизонта, пара резвящихся дельфинов, чей веселый разговор быстро доносил воздух. Совсем тихий, похожий на перещелкивание клавиатуры, когда набираешь сообщение. И от этого еще более фантастический и чарующий.
И сидеть на остывающей земле до самой ночи. И луна огромным пятном будет заслонять собой треть неба, приковывая к себе все взгляды. В обязательно где-то вдали четкий шум деревьев, кроны которых веселый ветер прогибает и срывает листву, веселыми воронками нося по земле и кружась в воздухе.
Всего лишь один ветер смог унести размышления с обычных человеческих проблем заменив их чем-то иным. Огромным. Светлым. Непокорным. И мудрым.
Хибари поднял голову к небу, слыша как на том конце провода Дино тяжело вздыхает. В такие моменты блондин закрывает глаза и медленно массирует виски, сначала по часовой стрелке, потом наоборот. И почему-то в такие моменты он выглядит взрослым и сильным. Настолько сильным, что хочется позволить ему быть рядом, а может даже, в ряду особых заслуг, прикрывать спину.
— Эй, ты еще тут? – на губах Кёи легкая улыбка.
— Не-а, сбежал от тебя в Эмираты, там, говорят, можно заиметь гарем, — тихий смешок.
— Похотливое животное, — почти дружеская шутка.
— Нет, я не остался бы с тобой только ради секса, — усталое замечание, — который, кстати, превосходен.
Мраморные щеки Кёи задернул легкий румянец и он тут же проклял этого чертового коня, который хоть и не видел его смущения, но уже тихо смеялся, безошибочно определив реакцию.
Они так и стояли. Просто слушая тихие звуки, шелест бумаги или тихие хлопки ветра, взявшегося за свое развлечение и теперь разгонявшийся в небесах и обсушивающийся прямо головой в безмолвный бетон, тут же ветер разлетается в разные стороны, замирая и собираясь на высоте с новыми силами.
— Я устал, — зевнул прямо в трубку Мустанг.
— Так иди отдыхай, — резонный ответ.
— Пойду, сначала в душ, ты будешь со мной разговаривать в это время? – снова усталая усмешка.
В такие моменты в уголках губ блондина залегали едва заметные морщинки от частых улыбок. А когда вся энергия заканчивалась и он просто вот так сидел, спокойный, уверенный, просто не находящий сил на неуклюжесть или сомнения, и немного хмурый, со складкой меж бровей.
Кёя молчит, лишь рассматривая глазами тонкие перья белоснежных облаков, медленно проплывающих по небосклону, даже не спеша скрыться за горизонтом, лишь медленно перекатывая свои рыхлые тела.
— Могу даже комментировать, — смешинки в голосе, — расстегиваю первые пуговицы, случайно задевая пальцами ключицы…
Хибари снова вдался в краску.
— Заткнись!
— Смотри-ка, а тебе нравится, — немного хриплый смех.
— Ты… травоядное, — холодно сообщает Кёя, уже вполне справившийся в приливом смущения.
— Но ведь ты даже не позволяешь мне приехать к тебе! – так раздражающие высокие нотки в голосе.
— Я не говорил тебе не приезжать, — равнодушное замечание.
— Нет, сказал, — упрямо хмыкнул Дино.
— Я сказал, чтобы ты не забирал меня из школы.
— Знаешь, ты так сказал… — снова насмешливая усталость в голосе, — что мне стало стыдно. Меня ведь посадят за тебя.
Хибари оскалился, представляя то, что будет с людьми, которые пожелают забрать Дробящего Мустанга хотя бы в отделение полиции.
— Безразлично, я заеду к тебе сегодня, — Кёя снова посмотрел в горизонт. Алые лучи уже начинали сиять, окрашивая небо в цвет изрядно разбавленной крови.
— Тогда может с рубашкой продолжим, когда ты вернешься?
— Обойдешься, — ледяной упрек.
— Ну ладно, — легкомысленная улыбка, — быстро расстегиваю остальные пуговицы, медленно спуская рубашку с плеч и откидываю немного мешающие волосы за воротник…
— Заткнись!
— Ну так продолжим? – чарующая хрипотца.
Хибари лишь буркнул что-то в ответ, отключая звонок.
Дино устало улыбнулся, массируя виски. К рубашке он даже не притронулся, но так приятно было вгонять Кёю в краску.
История двадцать седьмая: Про фен, тапки и утро История двадцать седьмая: Про фен, тапки и утро
— Кёечка, — Дино быстро вытирал полотенцем волосы, — у тебя есть фен?
— Нет.
— Ужасно, хочешь я привезу сюда свой? – Дино выпрямился, критически оглядывая топорщащиеся во все стороны еще влажные волосы.
— Твое дело, меня это не волнует.
— Зато меня волнует, — Мустанг потряс головой, орошая все вокруг мелкими брызгами.
— Безразлично, — холодно реагировал Хибари, наблюдая как блондин пытается привести волосы в подобие порядка.
— А ты волосы как сушишь?
— Сами высохнут.
Дино удивленно моргнул и рассмеялся.
— Ты не перестаешь меня удивлять.
Кёя равнодушно пожал плечами.
— Ладно, поеду так. Буду распугивать всех своим видом, — хихикнул Мустанг, обнимая брюнета.
— Сомневаюсь, — снова спокойное замечание и Хибари едва заметно коснулся носом шеи блондина, лаская дыханием.
— В чем? – довольная улыбка.
— Что хоть кого-то распугаешь, — очередной лед в голосе.
— Даже таким я тебе нравлюсь? – смущенное хихиканье и объятья становятся лишь крепче.
— Снова бред говоришь, — хитрая улыбка тронула тонкие губы.
— Хоть раз бы признался в том, что я тебе не безразличен, — немного огорченно сказал Дино, отстраняясь и с нежностью заглядывая в серые глаза.
— Нашел лишний повод для собственных надежд? – насмешка в стали глаз.
— Экий ты коварный, — улыбка и едва заметное покачивание головой.
Дино быстро собрался, собирая по квартире собственную одежду и ревниво смотря на собственную рубашку, покоившуюся на прямых плечах Хибари.
Почему-то Кёе нравилось ходить в этой белоснежной рубашке, пропахшей терпким одеколоном Мустанга. Рубашка была ему явно велика, поэтому выглядел в ней Хибари уж очень невинно и как-то… хрупко. Разве что стоило заикнуться об этом самому Хранителю Облака, как Мустанг тут же схлопотал одной из тонфа в живот. Единственное что – Дино не заметил немного хитрую улыбку, которая все чаще проявлялась на тонких четких губах.
Хотя, видеть Кёю, который немного прищуривался, как кот, увидавший игрушку, на губах при этом блуждала отнюдь не наивно-детская улыбка. Становилось как-то немного не по себе. Словно бы Дино был маленькой мышкой, попавшей в лапы к сытому коту, который решил поиграться и заодно проголодаться, прежде чем взяться за свою жертву всерьез.
— Тапки верни, — Дино замер на пороге, уже занося ногу для шага на улицу, как услышал оклик Хибари.
— Что, прости? – немного удивленно вскинул голову блондин. Волосы так и не высохли, теперь уже свисая невнятными сосульками.
— Ты в тапках собрался идти, — перед шоколадными глазами появились серые, буравя взглядом.
— А, — Мустанг рассеянно опустил голову, видя ноги в серых носках, торчащие из желтых тапок.
Откуда у Хибари взялись эти тапки тот не отвечал, лишь мысленно ухмыляясь, глядя как Дино в строгом черно-белом костюме вышагивает по гостиной в золотистых тапочках с мордашками Хибердов.
— Я опаздывал, вот и…
— Ага, как всегда, — хмыкнул Кёя, левой рукой убирая влажные волосы Мустанга назад, — мне так больше нравится.
— Ты сводишь меня с ума, — плаксиво пожаловался Дино, бегло целуя сухие губы и выскакивая на улицу.
— Дино-нии, — Цуна нерешительно разглядывал братика, — а что у тебя с волосами?
— А что с ними? – встрепенулся Дино, опасливо касаясь золотых прядей.
— Прическа другая, — дружелюбно улыбнулся Десятый.
— А, но ведь здорово? – Мустанг лучезарно светился, вопросительно смотря в медовые глаза.
— Д-да, — чуть нерешительно кивнул Цуна, опасливо косясь по сторонам в поисках собственника-Хибари.
Дино так и не сказал, что сама прическа получилась благодаря капризу этого эгоистичного ребенка, который не выносил даже запаха так любимого блондином кофе с карамелью и предпочитающего ходить по дому в тонком льняном кимоно. Зато Мустанг был уверен – хоть что-то в нем нравится Кёе бесспорно. И эта мысль заставляя улыбаться. Радоваться как самому счастливому в мире идиоту.
Хибари медленно вылез из-под одеяла, убирая с торса объятья Дино. Блондин в ответ лишь пошевелился, утыкаясь лицом в подушку.
Где-то тут должно быть белье. Черт! Куда этот чертов конь отшвырнул их вчера?!
Почему-то десятый босс семьи Ковалоне не мог спать в кровати в одежде. Вот вообще никак. И систематически снимал оную одежду и с Кёи, при этом коварно улыбаясь, как бывалый искуситель и долго целуя. И на его губах всегда вкус этого чертового кофе.
В кровати снова завозился спящий Дино, вытаскивая свою собственную мордашку из-под белоснежного одеяла, и макушка, украшенная золотыми локонами вылезла, из-под челки дьявольскими искорками сияя.
— Спи, — холодный приказ и Хибари поворачивает голову, встречаясь глазами с шоколадными глазами.
Мустанг отрицательно кивнул головой, зевнул, но принялся разглядывать хмурое лицо брюнета с умиленной улыбкой.
Кёя был уверен, что Дино лег часа три назад. Закончить все дела семьи, разбираясь с бумагами и обзванивая подчиненных, раздавая приказы. Но даже из-за всей этой загруженности, Дино просто сидел на кухне за чашкой черного кофе без единой ложки сахара, с ноутбуком и в очках, которые он одевал только при работе с техникой. Овальные, с тонкими стеклами и серебряной оправой. Почему-то всегда, когда Хибари видел его в этих очках, Мустанг казался необычайно растерянным. Словно у него почву выдернули из-под ног.
— Во сколько ты сегодня вернешься? – немного хриплый голос только что проснувшегося человека.
— Как только закончу все свои дела в Комитете, — резонный ответ.
— Хочешь я забегу в магазин и попробую что-нибудь приготовить к твоему приходу? – снова ласковая улыбка и шоколадные глаза прячутся за золотыми прядями.
— И спалишь мне всю кухню? – участливый вопрос.
— Ну-у, нет, — почти обиженно, но с мягкой улыбкой, — я хотел бы порадовать тебя.
— Тогда – усни!
— Так не пойдет, — тихий смешок и Дино переворачивается на спину, поднимая ладони к потолку, рассматривая тонкие пальцы.
— Почему? – кажется, Хибари и правда не понимает, что ему хочет сказать блондин.
— Я уже привык засыпать с тобой.
— И? Вот уснул и спи дальше, — холодно реагировал Кёя.
— А теперь хочу еще привыкнуть и просыпаться. С тобой, — полная нежности улыбка.
Автор: melission
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Дино/Хибари, Вария, Вонгола.
Рейтинг: До NC-17
Жанры: Ангст, Занавесочная история, Даркфик, Стёб, Драма, ER (Established Relationship), Флафф, Ужасы, Юмор, Hurt/comfort, Пародия, Философия, POV, Психология, Романтика, Повседневность, Слэш (яой), Songfic
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, Ченслэш, Смерть персонажа, Секс с использованием посторонних предметов, OOC, Изнасилование, Секс с несовершеннолетними
Статус: Закончен
Описание: Несколько совершенно разных историй о любви Дино к Хибари. Не всегда связанных между собой, но имеющие всегда что-то общее. Одну тонкую нить взаимности и чувственности, так притягательно поблескивающую сквозь переплетенные пальцы. Влюбленные? Нет. Больше. Любимые.
Разрешение на размещение: Получено
История двадцать пятая: Депрессия и кошки История двадцать пятая: Депрессия и кошки
Замызганный асфальт, серыми кусками попадавшийся на глаза.
Какая разница что под ногами?
Недалеко постоянный гул машин, куда-то вечно спешащих.
А имеет значение?
Солнце немного припекало и воздух был пыльный. Именно пыльный, как воздух
в старинном поместье, которое уже давно ничем не открывалось, превратившись в некий склад воспоминаний прошлого.
И гарь от пожаров. Кажется, снова горели леса. Или торфяники. Смешно! Каждый год происходит одно и тоже, и каждый раз власти оказываются неготовыми.
Просто поднять голову, подставляя лицо жарким поцелуям солнца. Променять ласки дневного светила на твои. Не совсем променять, ведь ты даже не видел будущего в наших отношениях. Скорее забыться в хоть чьих-то прикосновениях, стараясь вырвать из памяти воспоминания о твоих пальцах. О твоих ладонях. О твоей коже. И о силе, с которой ты прикасался.
Но не выходит. Господи! Дай хоть на секунду позабыть про эту муку! Хоть единственный вдох сделать без оглядки, без этих чертовых воспоминаний, возникающих назойливыми картинками прямо в мозгу.
Как жизнь может превратиться в Ад всего за час? Не знаете? А я вот знаю.
Хватает только одного.
Только одного – предательства со стороны человека, которому безраздельно доверяешь.
Да не столько доверяешь, сколько уже не можешь обходиться.
Забрать воздух – всего лишь умру от нехватки кислорода. Забрать воду – от иссушения. Еду – от истощения. Забрать тебя… От всего. Сразу. Не знаю в какой последовательности.
Хочется рыдать. От отчаянья. От внутренней пустоты. От безраздельной печали. От кучи таких же бесполезных чувств, что заставляют сердце щемить.
Я даже понимаю тебя. Ведь верно – я ведь не самый замечательный. Не самый красивый. Не самый интересный. И, наверняка, не самый занимательный для тебя человек.
Но ведь это все не отменяет моих чувств к тебе. Ничего не отменяет. Господи! Да я хочу как раньше просто идти рядом, может даже иногда касаться рукой твоих пальцев, как бы случайно.
Хочу говорить умные вещи, которые ты выслушиваешь с присущей тебе снисходительностью пожившего не одну сотню лет мудреца. Хочу слушать свои слова. Видеть хоть вялые потуги проступления человеческих эмоций на лице. Просто хочу.
Быть рядом.
Но разве можно быть с человеком, который тебя предал?
Можно закрыть на это глаза, притворившись, что все забыто. Притворно улыбаться и отгонять настойчивые мысли, никак не сочетающиеся с выражением лица.
И я даже не знал, что может быть так мерзко внутри. Словно тебе в душу вылили кучу склизкой грязи. От которой подташнивает. От которой мутит и воротит. От которой начинаешь презирать сам себя.
Ничего не могу изменить. В который уже раз? Будто жизнь моя принадлежит не мне, а каким-то другим людям. И только эти люди могут менять в ней все по своему усмотрению.
Словно я слабый. И ничего не смогу сделать сам.
Ты всегда знал, что я буду рядом когда тебе нужно. Что я приду, как только ты позовешь. И я делал это даже не из-за безграничной привязанности к тебе. А потому, что по-другому ты бы не принял меня. Ты один. Сильный. Уверенный. Но один. Всегда.
А я уже так привык, что вокруг меня сотни людей. Что мне улыбаются, со мной разговаривают, и мы просто шутим, стремясь поддержать друг друга.
И тут ты. Словно шок. Оглушает, словно прикладом ружья по голове. Да с такой силой, что перед глазами еще долго пляшут звездочки, а в глазах — тьма.
Ты, конечно же, так и не понял, почему я сбежал. Зачем тебе задумываться о ком-то? Даже немного смешно.
А ведь я доверял тебе то, что не знает больше никто. Я верил тебе сильнее, чем себе. Сильнее, чем всем вместе взятым. Казался мне самым надежным, самым непричастным, но…
Все высказал. При всех. Все те сомнения. Все те недомолвки.
Нет, я не замышлял ничего такого. Ничего, что могло бы навредить брату. Или кому-то еще. И больно даже не из-за того, что все мои страхи стали достоянием общественности. Совсем не волнует, что Цуна теперь будет смотреть на меня с осторожностью. Гокудера презрительно поджимать губы – ведь я сомневался в его любимом боссе. А Мукуро лишь насмешливо улыбаться. Этот чертов иллюзионист ничего не скажет. Но это и больнее всего – лучше слова. Лучше пусть на меня бы накричали тогда, чем их немое непонимание и почти детская обида в глазах. В глазах Савады.
**
Теплая рука опустилась на мое плечо. Но я все еще стоял оглушенный. И все взгляды направлены на меня.
Ледяной – Хибари, тот самый, кто растоптал мою веру в людей.
Растерянный – Цуна, он просто не знает что нужно сказать. И нужно ли?
Протестующий – Хаято, он не может понять как можно сомневаться в действиях Десятого.
Испуганный – Хром, не знаю, чем ее напугали мои слова. Или же она видит всю эту муку на моем лице?
Остальные поспешили опустить головы, словно не желая встречаться со мной взглядом. И даже учитель Реборн спрятал черные глаза под шляпой.
— Мы все сомневаемся, — совсем рядом голос Ямамото, так вот чья рука на моем плече, — но мы поднимаемся. Каждая битва делает нас лишь сильнее. Каждое поражение укрепляет веру. Чтобы идти вперед. Мы желаем защитить то, что нам дорого.
**
Он правильно сказал тогда. Почему этот улыбчивый парнишка видит больше меня? Почему понимает больше меня? Ведь разница-то у нас семь лет. Мне – двадцать два, но я так и не могу осознать всего полностью.
Или просто не замечаю?
Где-то совсем рядом пронесся изумрудный автомобиль. Я успел заметить его лишь краем взгляда, и меня тут же обдало резким порывом ветра.
Опустил голову, упершись взглядом в асфальт.
Слезы пришли. Не так скоро, как я думал. Казалось, что я разревусь прямо там. Но я только вежливо кивнул и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.
Просто сидеть на каком-то шоссе, вдыхать пропитанный выхлопными газами воздух и чувствовать лучи солнца на затылке.
Ноги коснулось что-то совсем крохотное. Котенок? Дымчатая шерстка, слишком длинная для беспородного. И серые глаза. и вид у него совсем как у домашнего.
— Будешь ныть тут и дальше?
Одни лишь нотки голоса пронзают насквозь. Но я не хочу поворачиваться. Не хочу видеть его лицо. Не хочу. Это слишком… Больно.
Слезы с новой силой. Падают, разбиваясь об асфальт прозрачными кляксами. Комок в горле давит так, что просто не вдохнуть, не выпустив наружу клокочущие рыдания.
Опускаю руку и касаясь морды котенка. Он боится меня. Ха! Сейчас я его понимаю. Посмотрюсь в зеркало и сам испугаюсь. Но розовый носик касается моих пальцев, сначала нерешительно, словно полагая, что я могу обидеть. Но, почувствовав прилив моей нежности пискнул и лизнул мою ладонь.
Кошки – самые замечательные антидепрессанты. Кому надо пить какие-то таблетки, когда всего лишь один маленький комок жизни может всего за секунду показать, что все и не так плохо. И что хоть одна крохотная душонка тебя любит.
Смешно? Наверняка. Но когда полностью разбит – хочется чтобы подошли, обняли и сказали, что меня любят. И наплевать, что это эгоистично. Я не могу по-другому.
И я хочу, чтобы меня любили. Нет, хочу, чтобы меня любил он.
— Я к тебе обращался, травоядное, — ледяное замечание и опускается рядом. Все тот же элегантный черный костюм и фиолетовая рубашка с черным галстуком.
— Я н-не могу…
— Дино-сан, — немного неуверенный голос брата. Неродного, но того, кто уже занял место в сердце, — я тоже не уверен. И мне тоже бывает страшно. И я уж никак не хочу становиться боссом мафии, — при этих словах в голосе проскочила дрожь, — но я хочу защитить своих друзей. Свою семью.
Он замолчал, переводя дыхание и сверля меня взглядом. Чувствовал это едва заметным зудом в затылке.
— Мы все понимаем вас. Немного неудобно, что так получилос…
— Ты не понимаешь… — голос срывается от дрожи и новые слезы обжигают глаза. – Дело совсем не в том… Не в том, — первый всхлип, — что ты узнал об этом… Я ведь… Верил! Тебе! – разворачиваю голову, смотря в стальные глаза. – Я думал, что то, что я тебе рассказываю, только между нами! А ты… — просто закрываю ладонями лицо и отворачиваюсь.
— Х-хибари-сан…
Сильные пальцы касаются подбородка, резко разворачивая. Его сухие губы и кончик языка, чуть приоткрывающий мои. Просто ему так захотелось.
Я удивленно моргнул. Цуна, смотря на это, едва не грохнулся в обморок. Понимаю, бедолагу. Не будь я так вымотан – точно бы свалился.
— Научись хотя бы делать вид, что ты умеешь слушать, — едва различимый шепот был бы ласковым, если бы не неприкрытая угроза в голосе, — иначе в следующий раз – забью тебя до смерти.
— С-снова следующий раз?
Дино улыбался, глядя на Десятого. Тот побелел и вжимался в металлическую ограду, чтобы не упасть. На руках блондина маленький урчащий комочек, довольно прикрывший глаза и свернулся клубком.
— Цуна-нии.
— Д-дино-сан? – немного ошалелый голос.
— Для тебя это может оказаться шоком. Поверь, я сам был в ужасе, когда это осознал, но, — Мустанг улыбнулся, смотря на брата все еще красными и полными слез глазами, — Я люблю Кёю.
История двадцать шестая: Про встречи, школьниц и телефон История двадцать шестая: Про встречи, школьниц и телефон
Хибари ровным шагом отмеривал коридор. Перепуганные тени учеников вжимались в стены, предпочитая опускать глаза, полагая, что Глава Дисциплинарного Комитета средней школы Намимори – сам Дьявол. Стоит только взглянуть в стальные глаза, от внимательности едва прищуренные, как можно лишиться не только души, но и здорового тела.
Про Хибари ходило столько нелепых легенд. Например: тот, кто заходил в кабинет Дисциплинарного кабинета уже не мог ходить в храмы. Мол им становилось дурно. Ну или просто ходить не мог.
Бинты, гипс, костыли, аптека
Безжалостность и резкость тонф,
Жить ты хотел еще пол века?
Прости, Хибари невдомек…
Вообщем – все не как у А. Блока.
Ну или то, что все учителя поклонялись Главе Дисциплины, державшего в страхе всю школу. И даже боялись сказать поперек слово, организовав в кабинете директора алтарь для поклонения. И раз в год, в первое полнолуние, ему приносили в жертву девственницу.
Зачем Хибари девственница? Да черт его знает. Школьники говорили, что он вампир и поедал их. Нещадно! А еще Кёя был внуком Фредди Крюгера, а его матерью была Садако*, которую сбросил в колодец сам брюнет, сказав, что она не выполнила правило – закрывать за собой кран в ванной так, чтобы вода не капала.
Ну и много иных забавных вещей, над которыми так любил хихикать Мустанг. Причем тут Дино? Не смотря на всю грозность Кёи, этому улыбчивому блондину как-то удалось сотворить так, что Хибари не убивал сразу же. И вообще не убивал.
Все уроки уже закончились и мертвецки бледные ученики проходили мимо брюнета, пытаясь сжаться в как можно меньший комок.
По шоссе пронеслась золотая машина, со слегка затонированными стеклами, сразу же визг тормозов и несколько особо впечатлительных барышень заохали, хватаясь за сердце.
— Кёя! – стекло водительского сиденья открылось, показывая любопытствующим ученикам улыбающуюся моську блондина в солнечных очках.
Дверь машины быстро распахнулась, и Дино вышел навстречу солнечным лучам и восторженным вздохам молоденьких девушек.
Белоснежный костюм, цвета только выпавшего снега, черная рубашка и кремовый галстук на золотой запонке, белые туфли с острыми носами и коронная улыбка на губах.
— Кто он?
— Такой красавчик…
— Он идет к Х-хибари-сану…
Тихий шепот и осторожные взгляды на Главу Комитета.
— У тебя сейчас еще есть дела? – остановился в шаге, и в голосе нотки тепла.
— Как только закончатся все уроки, — ледяным тоном отреагировал Кёя, обводя глазами цвета закаленной стали собравшихся в кучку учеников.
Что странно – те не поспешили разбежаться сразу, только жались другу другу и умирали от любопытства.
«Безмозглые травоядные, собирающиеся в стаи, потому что ничего не могут сделать по одному».
В этом случае у Дино было весомое преимущество – он не боялся встречаться с Хибари и без Ромарио, когда даже бесполезный Цуна становился удачливее. И смотря на это Кёя лишь хмыкал и сверлил блондина испытующим взглядом, словно бы отсчитывая, через сколько тот сбежит, сверкая пятками. Причем буквально.
— Но они уже закончились! Я звонил директору, — лукаво улыбнулся Дино, мня руки: ему так хотелось сжать Хибари в объятьях. Останавливали только двадцать пар вопросительно сверлящих и ловящих каждое движение глаз. Ну и сам брюнет, который от таких вольностей не только озвереет, но и правда забьет. До смерти.
— Сначала выгоню это стадо отсюда, потом проверю школу, и только потом посмотрю с чем ты приехал.
— Кёя, ты жесток, — театрально вздохнул Дино. Девушки удивленно охнули – назвать грозного Хибари-сана по имени! Так поступает либо человек, которому больше не хочется жить, либо изощренному мазохисту-извращецу-яойщику.
— У тебя есть ко мне претензии? – хищный оскал и тонфа заблестели на солнце, выставленные на нападающий манер.
— Нет, я всего лишь недоволен ожиданием, — тут же переполошился Дино, отступая на пару шагов назад.
— Через полчаса буду, — холодно сказал Кёя, убирая тонфа под пиджак, чтобы не пугать и без того нервных учеников.
Мустанг буквально светился от восторга – заезжать к Хибари после школы была исключительно его идея. Первые пару недель Хранитель напрочь игнорировал машину, настойчиво бибикающую и привлекающую к себе внимание.
Теперь уже Кёя видимо посчитал, что бить до смерти машину – неэтично, убивать Дино – вообще ГринПис засудит, а легче просто спокойно принимать как данность эти его несносные заскоки этого несносного коня.
— А-но-о, — девушка подкралась незаметно, кладя влажную ладошку на плечо Мустангу.
— А? – удивленно повернул голову блондин. Кажется, он только сейчас осознал, что тут оказывает кто-то вокруг есть. Наблюдательный, ничего не скажешь. Хибари лишь прикрыл глаза, спиной облокачиваясь к каменному забору школы.
— А вы какая-то восходящая звезда?
— Или модель? – рядом с первой тут же появилась свора ее подружек.
— Или вы просто сын богатых родителей?
— Или из Якудзы и пришли вербовать Хибари-сана?
Десяток голосов наперебой, Дино замахал руками и тепло улыбнулся, прося:
— Не говорите все вместе, я вас не понимаю, — специально с итальянским акцентом начал блондин, — я не из Якудзы, — и едва различимое хихиканье Мустанга.
— Тогда, — секундное молчание и слишком интригующие улыбки, — вы влюблены в Хибари-сана!
Едва ли не приговор. Дино вздрогнул, оторопело хлопая ресницами.
— Ну у вас и фантазия, девушки, — чувствуя липкую капельку пота, сбегающую по позвоночнику, ответил Мустанг, вежливо улыбаясь.
— Тогда вы его старший брат?! Ваш общий отец имел красавицу любовницу, которая работала моделью…
— Она была певицей! – тут же перебивает одна из девушек.
— Нет, музыкантом! – предлагает еще одна.
— Моделью! – с нажимом утверждает первая. – Которая…
— Я его старше на семь лет, — подмигнул Дино, не переставая удивляться фантазии вроде бы юных девушек.
— Значит вы любовники!
Мустанг едва не упал от такого смелого предположения молодых умов.
— А ведь и правда! Так всегда ведь в манге! Хибари-сан скорее всего укэ! Такой холодный, недоступный и…
— Кажется нас сейчас убьет, — пискнула какая-то из этой компании и все спешно ретировались, подгоняемые убийственным взглядом Кёи.
— Какие странные девушки, — легкомысленно протянул блондин и одарил брюнета любящим взглядом, — зато они были правы!
— Заткнись, — холодно информирует Хибари, отправляясь в школу на осмотр.
— Слышали, говорят за Хибари-саном часто заезжает машина… — первый шепот.
— А-а, это та дорогущая иномарка? – спрашивает вторая.
— Да, — кивает третья, тут же добавляя, — говорят, что ее водит сын известного итальянского политика…
— Нет, — отрицает вторая, — он сын известного босса мафии…
— Что сын мафии забыл в Японии? Это чушь! Тот блондин – точно знаменитый актер или модель! Вы видели его татуировки? А мышцы? – почти прекращая шептать и начиная говорить нормальным голосом, предполагает первая.
Хибари сухо кашлянул в ладонь, с удовольствием наблюдая, как девушки испуганно побелели и быстро скрылись за поворотом коридора, при этом умудряясь при этом не нестись как угорелые – бегать по коридорам запрещено. И опасно для жизни, если рядом Глава Дисциплинарного Комитета.
— А еще я слышала, что на самом деле этот блондин - любовник его матери! И теперь пытается наладить с ним отношения.
Хотя никто и никогда не видел родителей Хибари, да что уж – никто про них даже ничего не слышал, считая их едва ли не мифологическими богами Олимпа пополам с теми же мифическими чудовищами! Какие же родители могли сотворить такого человека, как Кёя?! Правда большинство девушек вообще сомневались, что он является человеком.
Слухи про его инопланетное происхождение тоже не новость. Хибари уже окрестили и беглецом с Луны. И политической угрозой Марса – мол либо вы прекращается попытки колонизации нашей планеты, либо наш супер-воин камня на камне не оставит. Да и вообще галактическим странником, который приземлился на земле для изучения цивилизации.
Если раньше Кёя относился к этим слухам вполне спокойно, но после этого предположения извращенного юного ума школьниц, он стал раздражен. Даже очень.
И все эти невыносимые хихиканья за спиной, когда каждую хочется забить до смерти персонально. Долго и со вкусом, давая прочувствовать каждый удар.
Телефон нетерпеливо зазвонил, требуя к себе внимания.
— Ну?
— Ты скоро освободишься? Когда мне приезжать?
— Никогда! – едва ли не восклицание.
— Ну ты как всегда, — ласковый смех, — если буду через полчаса, нормально?
— Я не хочу, чтобы ты ехал сюда!
— Что-то случилось? – осторожное удивление.
— Просто сиди в своей конюшне и не рыпайся, — беспрекословный приказ.
— Я в отеле, ты ведь не пустил меня к себе, — вымученно вздохнул Дино.
— Я не хочу, чтобы ты приезжал за мной.
На том конце провода тишина. Через десяток секунд, когда Кёя уже собирался положить трубку – каждая секунда изволила тянуться как минута – Мустанг подал голос:
— Я сделал что-то не так? – усталость в голосе, и не следа былой веселости.
Именно сейчас. Только в такие моменты блондин уже не притворялся жизнерадостным подросток, отчего рядом с Цуной его можно было принять за семнадцатилетнего подростка. А в эту минуту он был настоящим. Немного усталый, спокойный босс мафии. Он нравился Хибари именно таким.
— Я не буду отвечать, — едва заметное отрицательное покачивание головой.
— А я жду ответ, — уверенно потянули немного хрипловатым голосом.
Они просто молчали, не желая уступать друг другу. Кёя слышал лишь быстро перелистывающиеся документы, над которыми работал блондин. Япония Японией, но Семью еще никто не отменял. Хибари вышагивал по пустым коридорам, проверяя закрытость кабинетов и обязательное отсутствие учеников в них.
— Я приеду сегодня? – после минутного молчания спросил Дино.
Брюнет не спешил отвечать. Ему нравилось идти вот так вот. Вроде одному, но ухо слышит и привычное дыхание, не раз доводившее буквально до дрожи в кончиках пальцев.
— Нет, — если бы голосом можно было убить – Мустанг был бы уже мертв. Настолько леденящие нотки в голосе.
— Хм, вот как, — едва заметное растягивание слов – Дино читал документ, параллельно отвечая, — тогда позвоню вечером?
Кёя замер. Вроде бы совсем недавно он встал с кровати, а за окном уже солнце неумолимо склоняется к закату. Небосклон еще не багрово-алый, но уже и не чистейше-голубой, которым природа радует в ясную полуденную работу. У места, где небо соприкасалось с землей, синел полноценный бархат, яркий, насыщенный и четкий. Плавно выгорающий в белесую голубизну, которая болезненно резала глаза своей ослепительностью. И так контрастировало. Солнце уже перекатилось с середины неба на его западную половину, готовясь вот-вот лечь в объятья океана и прекратить сиять. Совсем ненамного, просто чтобы люди поняли, что солнце тоже не вечно.
Крыша встретила прохладным солоноватым воздухом, который тут же забрался в черно-серебряные волосы своими шаловливыми ладонями и всколыхнул спокойно лежащие пряди. Все вокруг пахло морем. Едва ощутимый запах водорослей и морской соли. Последний запах – самый приятный. Самый притягательный.
Хибари провел необычайное количество вечеров на утесе, о который с природной яростью билась морская стихия. И грязно-белая пена, сквозь которую проглядывали расположившиеся на дне камни. И далеко, у самого горизонта, пара резвящихся дельфинов, чей веселый разговор быстро доносил воздух. Совсем тихий, похожий на перещелкивание клавиатуры, когда набираешь сообщение. И от этого еще более фантастический и чарующий.
И сидеть на остывающей земле до самой ночи. И луна огромным пятном будет заслонять собой треть неба, приковывая к себе все взгляды. В обязательно где-то вдали четкий шум деревьев, кроны которых веселый ветер прогибает и срывает листву, веселыми воронками нося по земле и кружась в воздухе.
Всего лишь один ветер смог унести размышления с обычных человеческих проблем заменив их чем-то иным. Огромным. Светлым. Непокорным. И мудрым.
Хибари поднял голову к небу, слыша как на том конце провода Дино тяжело вздыхает. В такие моменты блондин закрывает глаза и медленно массирует виски, сначала по часовой стрелке, потом наоборот. И почему-то в такие моменты он выглядит взрослым и сильным. Настолько сильным, что хочется позволить ему быть рядом, а может даже, в ряду особых заслуг, прикрывать спину.
— Эй, ты еще тут? – на губах Кёи легкая улыбка.
— Не-а, сбежал от тебя в Эмираты, там, говорят, можно заиметь гарем, — тихий смешок.
— Похотливое животное, — почти дружеская шутка.
— Нет, я не остался бы с тобой только ради секса, — усталое замечание, — который, кстати, превосходен.
Мраморные щеки Кёи задернул легкий румянец и он тут же проклял этого чертового коня, который хоть и не видел его смущения, но уже тихо смеялся, безошибочно определив реакцию.
Они так и стояли. Просто слушая тихие звуки, шелест бумаги или тихие хлопки ветра, взявшегося за свое развлечение и теперь разгонявшийся в небесах и обсушивающийся прямо головой в безмолвный бетон, тут же ветер разлетается в разные стороны, замирая и собираясь на высоте с новыми силами.
— Я устал, — зевнул прямо в трубку Мустанг.
— Так иди отдыхай, — резонный ответ.
— Пойду, сначала в душ, ты будешь со мной разговаривать в это время? – снова усталая усмешка.
В такие моменты в уголках губ блондина залегали едва заметные морщинки от частых улыбок. А когда вся энергия заканчивалась и он просто вот так сидел, спокойный, уверенный, просто не находящий сил на неуклюжесть или сомнения, и немного хмурый, со складкой меж бровей.
Кёя молчит, лишь рассматривая глазами тонкие перья белоснежных облаков, медленно проплывающих по небосклону, даже не спеша скрыться за горизонтом, лишь медленно перекатывая свои рыхлые тела.
— Могу даже комментировать, — смешинки в голосе, — расстегиваю первые пуговицы, случайно задевая пальцами ключицы…
Хибари снова вдался в краску.
— Заткнись!
— Смотри-ка, а тебе нравится, — немного хриплый смех.
— Ты… травоядное, — холодно сообщает Кёя, уже вполне справившийся в приливом смущения.
— Но ведь ты даже не позволяешь мне приехать к тебе! – так раздражающие высокие нотки в голосе.
— Я не говорил тебе не приезжать, — равнодушное замечание.
— Нет, сказал, — упрямо хмыкнул Дино.
— Я сказал, чтобы ты не забирал меня из школы.
— Знаешь, ты так сказал… — снова насмешливая усталость в голосе, — что мне стало стыдно. Меня ведь посадят за тебя.
Хибари оскалился, представляя то, что будет с людьми, которые пожелают забрать Дробящего Мустанга хотя бы в отделение полиции.
— Безразлично, я заеду к тебе сегодня, — Кёя снова посмотрел в горизонт. Алые лучи уже начинали сиять, окрашивая небо в цвет изрядно разбавленной крови.
— Тогда может с рубашкой продолжим, когда ты вернешься?
— Обойдешься, — ледяной упрек.
— Ну ладно, — легкомысленная улыбка, — быстро расстегиваю остальные пуговицы, медленно спуская рубашку с плеч и откидываю немного мешающие волосы за воротник…
— Заткнись!
— Ну так продолжим? – чарующая хрипотца.
Хибари лишь буркнул что-то в ответ, отключая звонок.
Дино устало улыбнулся, массируя виски. К рубашке он даже не притронулся, но так приятно было вгонять Кёю в краску.
История двадцать седьмая: Про фен, тапки и утро История двадцать седьмая: Про фен, тапки и утро
— Кёечка, — Дино быстро вытирал полотенцем волосы, — у тебя есть фен?
— Нет.
— Ужасно, хочешь я привезу сюда свой? – Дино выпрямился, критически оглядывая топорщащиеся во все стороны еще влажные волосы.
— Твое дело, меня это не волнует.
— Зато меня волнует, — Мустанг потряс головой, орошая все вокруг мелкими брызгами.
— Безразлично, — холодно реагировал Хибари, наблюдая как блондин пытается привести волосы в подобие порядка.
— А ты волосы как сушишь?
— Сами высохнут.
Дино удивленно моргнул и рассмеялся.
— Ты не перестаешь меня удивлять.
Кёя равнодушно пожал плечами.
— Ладно, поеду так. Буду распугивать всех своим видом, — хихикнул Мустанг, обнимая брюнета.
— Сомневаюсь, — снова спокойное замечание и Хибари едва заметно коснулся носом шеи блондина, лаская дыханием.
— В чем? – довольная улыбка.
— Что хоть кого-то распугаешь, — очередной лед в голосе.
— Даже таким я тебе нравлюсь? – смущенное хихиканье и объятья становятся лишь крепче.
— Снова бред говоришь, — хитрая улыбка тронула тонкие губы.
— Хоть раз бы признался в том, что я тебе не безразличен, — немного огорченно сказал Дино, отстраняясь и с нежностью заглядывая в серые глаза.
— Нашел лишний повод для собственных надежд? – насмешка в стали глаз.
— Экий ты коварный, — улыбка и едва заметное покачивание головой.
Дино быстро собрался, собирая по квартире собственную одежду и ревниво смотря на собственную рубашку, покоившуюся на прямых плечах Хибари.
Почему-то Кёе нравилось ходить в этой белоснежной рубашке, пропахшей терпким одеколоном Мустанга. Рубашка была ему явно велика, поэтому выглядел в ней Хибари уж очень невинно и как-то… хрупко. Разве что стоило заикнуться об этом самому Хранителю Облака, как Мустанг тут же схлопотал одной из тонфа в живот. Единственное что – Дино не заметил немного хитрую улыбку, которая все чаще проявлялась на тонких четких губах.
Хотя, видеть Кёю, который немного прищуривался, как кот, увидавший игрушку, на губах при этом блуждала отнюдь не наивно-детская улыбка. Становилось как-то немного не по себе. Словно бы Дино был маленькой мышкой, попавшей в лапы к сытому коту, который решил поиграться и заодно проголодаться, прежде чем взяться за свою жертву всерьез.
— Тапки верни, — Дино замер на пороге, уже занося ногу для шага на улицу, как услышал оклик Хибари.
— Что, прости? – немного удивленно вскинул голову блондин. Волосы так и не высохли, теперь уже свисая невнятными сосульками.
— Ты в тапках собрался идти, — перед шоколадными глазами появились серые, буравя взглядом.
— А, — Мустанг рассеянно опустил голову, видя ноги в серых носках, торчащие из желтых тапок.
Откуда у Хибари взялись эти тапки тот не отвечал, лишь мысленно ухмыляясь, глядя как Дино в строгом черно-белом костюме вышагивает по гостиной в золотистых тапочках с мордашками Хибердов.
— Я опаздывал, вот и…
— Ага, как всегда, — хмыкнул Кёя, левой рукой убирая влажные волосы Мустанга назад, — мне так больше нравится.
— Ты сводишь меня с ума, — плаксиво пожаловался Дино, бегло целуя сухие губы и выскакивая на улицу.
— Дино-нии, — Цуна нерешительно разглядывал братика, — а что у тебя с волосами?
— А что с ними? – встрепенулся Дино, опасливо касаясь золотых прядей.
— Прическа другая, — дружелюбно улыбнулся Десятый.
— А, но ведь здорово? – Мустанг лучезарно светился, вопросительно смотря в медовые глаза.
— Д-да, — чуть нерешительно кивнул Цуна, опасливо косясь по сторонам в поисках собственника-Хибари.
Дино так и не сказал, что сама прическа получилась благодаря капризу этого эгоистичного ребенка, который не выносил даже запаха так любимого блондином кофе с карамелью и предпочитающего ходить по дому в тонком льняном кимоно. Зато Мустанг был уверен – хоть что-то в нем нравится Кёе бесспорно. И эта мысль заставляя улыбаться. Радоваться как самому счастливому в мире идиоту.
Хибари медленно вылез из-под одеяла, убирая с торса объятья Дино. Блондин в ответ лишь пошевелился, утыкаясь лицом в подушку.
Где-то тут должно быть белье. Черт! Куда этот чертов конь отшвырнул их вчера?!
Почему-то десятый босс семьи Ковалоне не мог спать в кровати в одежде. Вот вообще никак. И систематически снимал оную одежду и с Кёи, при этом коварно улыбаясь, как бывалый искуситель и долго целуя. И на его губах всегда вкус этого чертового кофе.
В кровати снова завозился спящий Дино, вытаскивая свою собственную мордашку из-под белоснежного одеяла, и макушка, украшенная золотыми локонами вылезла, из-под челки дьявольскими искорками сияя.
— Спи, — холодный приказ и Хибари поворачивает голову, встречаясь глазами с шоколадными глазами.
Мустанг отрицательно кивнул головой, зевнул, но принялся разглядывать хмурое лицо брюнета с умиленной улыбкой.
Кёя был уверен, что Дино лег часа три назад. Закончить все дела семьи, разбираясь с бумагами и обзванивая подчиненных, раздавая приказы. Но даже из-за всей этой загруженности, Дино просто сидел на кухне за чашкой черного кофе без единой ложки сахара, с ноутбуком и в очках, которые он одевал только при работе с техникой. Овальные, с тонкими стеклами и серебряной оправой. Почему-то всегда, когда Хибари видел его в этих очках, Мустанг казался необычайно растерянным. Словно у него почву выдернули из-под ног.
— Во сколько ты сегодня вернешься? – немного хриплый голос только что проснувшегося человека.
— Как только закончу все свои дела в Комитете, — резонный ответ.
— Хочешь я забегу в магазин и попробую что-нибудь приготовить к твоему приходу? – снова ласковая улыбка и шоколадные глаза прячутся за золотыми прядями.
— И спалишь мне всю кухню? – участливый вопрос.
— Ну-у, нет, — почти обиженно, но с мягкой улыбкой, — я хотел бы порадовать тебя.
— Тогда – усни!
— Так не пойдет, — тихий смешок и Дино переворачивается на спину, поднимая ладони к потолку, рассматривая тонкие пальцы.
— Почему? – кажется, Хибари и правда не понимает, что ему хочет сказать блондин.
— Я уже привык засыпать с тобой.
— И? Вот уснул и спи дальше, — холодно реагировал Кёя.
— А теперь хочу еще привыкнуть и просыпаться. С тобой, — полная нежности улыбка.
@темы: Дино Каваллоне, Хибари Кёя, фанфикшн, Hibari Kyoya, PG-13, Dino Cavallone, fanfiction
воскресенье, 22 января 2012
Вариантов всего 2: 1.первый вариант, 2.второй вариант
Все днище, кроме порно и пирожных. ©
Название: Я люблю тебя!
Автор: melission
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Дино/Хибари, Вария, Вонгола.
Рейтинг: До NC-17
Жанры: Ангст, Занавесочная история, Даркфик, Стёб, Драма, ER (Established Relationship), Флафф, Ужасы, Юмор, Hurt/comfort, Пародия, Философия, POV, Психология, Романтика, Повседневность, Слэш (яой), Songfic
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, Ченслэш, Смерть персонажа, Секс с использованием посторонних предметов, OOC, Изнасилование, Секс с несовершеннолетними
Статус: Закончен
Описание: Несколько совершенно разных историй о любви Дино к Хибари. Не всегда связанных между собой, но имеющие всегда что-то общее. Одну тонкую нить взаимности и чувственности, так притягательно поблескивающую сквозь переплетенные пальцы. Влюбленные? Нет. Больше. Любимые.
Разрешение на размещение: Получено
История двадцать вторая: Мелочи жизни История двадцать вторая: Мелочи жизни
Холодный ветер и полноценная вьюга. Снег колючими ударами попадает прямо по лицу, забираясь под еще сухие складки одежды.
Серое небо и грязно-синие клочки туч, спешно стремящиеся убраться от мрачного Токио, который по собственные условные щиколотки увяз в слякоти.
Отчаянно горячий кофе в бумажно-пластиковом стаканчике чуть подрагивал в замерших пальцах.
— Нет, Ромарио, — Дино качал головой, прижимая телефон ухом к плечу, медленно размешивая сахар в кофе.
Он не любил много сахара, но сейчас – двойная порция кофеина, капля сливок и четыре ложки нерафинированного сахара, вместе с измельченной карамелью.
Ядерный коктейль.
Блондин продолжил что-то доказывать, сжимая стаканчик в руках и иногда повышая голос.
— Да, хорошо, раз они выдвинули такие требования, — секундная заминка – шоколадные глаза зацепились за знакомый до боли силуэт, — тогда свяжись с Варией, может им будет интересно.
Снова немного хмурый, с россыпью непослушных черно-серебряных волос, прядками падающие на лицо, закрывая обзор. Черное пальто с высоким воротом, за которым спрятана половина лица – ветер нещадно хлестал снегом, да так, что не вздохнуть. Даже идя в плотном потоке людей, вокруг Хибари было мертвое пространство в десяток сантиметров: если снег морозил только снаружи, то взгляд серых глаз леденил изнутри, заставляя сердца случайных прохожих ежиться от страха.
— Ты снова выглядишь так, словно бы заменяешь Великую Смерть в ее нелегкой работе, — неуверенная улыбка на мягких губах. Дино засунул телефон в карман куртки и схватился обеими руками за стаканчик, согреваясь.
— Что ты делаешь тут?
— У меня недалеко дела, Цуна попросил уладить кое-что, Ромарио сейчас как раз делится впечатлениями с Варией, — покачал головой Мустанг, — и не думал, что встречу тебя в такую погоду в центре города, — едва уловимая усмешка.
— Я знал, что тут будет пастись одно травоядное, — равнодушное замечание, больше похожее на обвинение.
— Ты пришел сюда ко мне? – польщенная улыбка.
— Забить тебя до смерти, — Хибари остановился рядом, посильнее запахиваясь в пальто.
— Тебе холодно? – обеспокоенный взгляд и Дино подступает на шаг ближе, едва не касаясь мягкими губами фарфорового лба Кёи.
— Ничуть, — отрицание режет льдом еще сильнее, чем ветер вокруг.
— Давай так, — Дино ласково улыбается, накидывая один конец шарфа на его плечи, — теплее ведь.
Хибари промолчал, притягивая Мустанга за теплую ткань и целуя мягкие губы.
— Ты капризный эгоистичный ребенок, — счастливая, переполненная нежностью улыбка, — у меня есть горячий кофе, хочешь?
— Кофе – отвратителен! – Кёя холодно сверкает глазами, снова дергая за край шарфа, притягивая к себе.
— Ну ладно, хочешь пойдем в какое-нибудь кафе?
— Кафе-кофе, — шикнул Хибари, отрицательно мотая головой.
— А что ты хочешь тогда?
— Чтобы ты прискакивал тогда, когда я этого хочу, а не раз в два месяца.
— Прости, — едва слышно на самое ухо, и Дино был уверен, что Кёя подается навстречу теплому дыханию, — сейчас вообще нет времени.
— А если я поеду с тобой в Италию?
Дино вздрогнул.
— П-правда? – и едва хватает силы воли, чтобы не сжать этого хмурого подростка в объятьях.
— Угу, в университете мне все равно делать нечего, там одни травоядные.
— Знаешь, я был бы счастлив.
— Тогда поехали, — едва ли не ледяной приказ.
— А собрать вещи или предупредить кого-нибудь?
— Зачем? – кажется, в голосе проскальзывает даже удивление.
— Они ведь будут волноваться.
— И какая мне разница? Я делаю то, что хочу.
Дино лишь улыбнулся. Стоило оставить Кёю на пару месяцев и теперь он начал проявлять свой характер.
Делает то, что хочет. Хочет поехать с ним. С ним в Италию.
— Тогда поехали, — большой глоток кофе, уже не обжигающего, а просто теплого.
Завязали руки. Завязали глаза. И куда-то ведут. Хибари хотел забить этих девчонок до смерти, но таковы были условия.
На все шестнадцать лет, что он прожил, он был готов сделать лишь один вывод: никогда не пытайтесь играть с влюбленными девушками в азартные игры.
И вот сейчас – он стоял, схваченный под руки, чьи-то руки даже обхватили его торс, при этом держа с уверенным напором.
Не девушки, а фанатички.
— Давай, скорее-скорее, — восторженный писк и кто-то рядом.
Знакомый запах и даже дыхание.
Хибари снова нахмурился, никак не желая вспоминать кто же сейчас перед ним.
— Хибари-сан!
Кёя не отвечал, предпочитая слушать. Кажется, девушки это даже поняли и снова восторженно запищали.
Чья-то уверенная руки легла на шею, словно управляя. Хибари хотел просто уничтожить за такую дерзость – но не хотел нарушать правила игры.
Рука повела его куда-то вперед, слегка наклонив голову.
Губ коснулось что-то мягкое, и что-то, очень похожее на кончик горячего языка скользнуло по губам, приоткрывая.
Поцелуй вышел долгим. Горячим. Влажным.
И все бы ничего, но восторженный визг раздражал.
Повязка спала с глаз и взгляд уперся в смущенное лицо.
Дино! Он только что целовался с этим чертовым травоядным на глазах у десятка девушек.
— Фотоаппарат мне, — Мустанг повернулся к девушке, которая кивнула и протянула ему тоненький Nikon.
— Почему ты? – Хибари нахмурился.
— А ты предпочел бы целовать кого-то другого? – хитрый взгляд.
— Камикорос! – Кёя резко вскочил, вытаскивая тонфа.
Девушки бросились в рассыпную.
— Да-да, прости, я украл твой первый поцелуй, — хихикал Дино, за спиной которого стоял Ромарио.
— Ты просто так не отделаешься, — едва ли не приговор.
— Новая тренировка началась, — Дино аккуратно передал фотоаппарат помощнику и взял кнут, — зато у меня есть первая фотография, где мы целуемся.
Хибари был очень зол.
Дино был погружен в раздумья.
Только что звонил Хибари и совсем не тонко намекнул, что если он не приедет – Мустангу будет очень плохо. А если приедет – будет плохо, но не слишком.
И теперь надо было решить что же привезти этому хмурому мальчишке, чтобы его хоть с порога не прибили.
— И где ты столько таскался?
— Я выбирал что тебе привезти! — едва ли не взмолился Мустанг, падая на шею Хибари.
— И?
— Ну, ничего кроме фруктов – не придумал, — покаялся Дино.
— Хорошо. А то уже тошнит от альпийского шоколада, — холодный взгляд, — и от этих кондитерских изделий, вроде того французского торта с лимоном…
— Он был вкусный, крем с твоих губ – точно!
Дино согнулся, получив довольно сильный удар под дых.
— Ну сейчас-то за что? – обиженно.
— Не говори о таких пошлостях!
— Но ведь это уже было, и ты сам мне позволил, — коварная улыбка дьявола.
— Но тот шоколад, из которого была сделана моя фигурка – был вкусный.
— Да, я так и понял, едва ты отгрыз себе голову, — Дино захихикал и снова согнулся, — хватит меня бить, это больно вообще-то.
— А я думал, тебе нравится, — холодная реакция, и сильная рука притягивает Дино за подбородок даря поцелуй.
— Я не буду его чистить, — Хибари с презрением смотрел на, по его мнению, апельсин. Бедолага должен был сразу скинуть с себя шкурку и отправится на съедение ровным маршем. Но либо апельсин был настойчив, либо Кёя недостаточно убедителен – ничего не происходило.
— Тогда может я тебе почищу? – неуверенная улыбка.
— И быстро!
— Ты никогда не ел помелло?
— Нет, — неохотно, словно бы признавался в собственной слабости.
— Он вкусный, как апельсин, только не такой горький, — Дино быстро надрезал корку ножом и принялся освобождать мякоть.
— Что толку от твоих слов? Я хочу попробовать фрукт, а не твои описания, — немного капризно.
— Еще немного, — Мустанг заботливо улыбается и протягивает на ладони очищенный памелло.
— А если он не вкусный? – настойчивый взгляд серых глаз.
— Ну попробуй совсем немного, сейчас могу отреза…
Дино удивленно моргает, тут же заливаясь краской: Хибари осторожно поднес руку Мустанга к своим губам, погружая палец ровно на половину и скользя по нему языком.
— К-к-кёя… — блондин старательно пытается удержаться на месте, чтобы не набросится на этого мучителя.
— Да, вкусный, я буду, — удовлетворенно кивает и берет с ладони фрукт.
Дино вымученно вздохнул и пошел за кофе – если Хибари хотел, он мог довести блондина до безумия всего лишь одним действием.
Дино осторожно открыл глаза. Спать ему не спалось – чувство, так похожее на зуд, словно за тобой наблюдает. Неотрывно. Не моргая. И пристально.
Так и было. Разве что вместо толпы маньяков это был всего лишь холодный взгляд стальных глаз.
— Кёя? – осторожно поинтересовался.
— Не двигайся, — ледяной приказ.
— Что-то не так?
— Я рассматриваю твою татуировку, — равнодушное признание.
Дино замолчал, удивленно хлопая ресницами.
— Т-ты…
— Не двигайся.
Быстрое движение и холодные губы касаются шеи. Именно в том месте, где синем огоньком расположился рисунок. И тут же груди коснулся холодный металл цепочки.
Мустанг улыбнулся, касаясь ладонью отстранившегося лица, заглядывая в глаза.
— Ты так и носишь кольцо на шее, — и мягкий поцелуй.
— Я же сказал тебе не двигаться, — недовольное бурчание и Хибари поудобнее устраивается в объятьях, устремляя взгляд в тонкую щель между занавесок, где синел бархат ночного неба, на полотне которого устроилась полная луна со свитой маленьких звезд.
История двадцать третья: Про любовь и прочие болезни История двадцать третья: Про любовь и прочие болезни
— Кёя, а ты меня любишь?
— Нет.
— Но ты ведь шутишь, — попытался улыбнуться Дино.
— Нет.
— Нет, шутишь!
— Ты снова что-то себе нафантазировал.
— Я вот тебя люблю.
Дино печально качнул головой, прощаясь с мечтой услышать когда-нибудь заветные слова от Хибари.
— А что это за чувство такое?
— Что за чувство? – Дино обомлел, даже не зная что и подумать. — Т-ты даже не знаешь что это?
— Нет.
— А почему не спросил?
— Зачем? Если бы тебе нужно было – ты бы сам спросил, — равнодушное замечание.
— Да я даже не предполагал… — Дино ошарашено мотнул головой, накидывая на плечи футболку.
— Так что это за чувство такое? – Хибари отложил книгу, внимательно смотря на блондина.
Дино нервно сжал руки, и упал в кресло, краснея и пытался собраться с мыслями.
— Это когда тебе хочется видеть его каждый день…
— Но притаскиваешься раз в месяц, — резонно заметил Кёя.
— Когда хочется смотреть ему в глаза…
— При этом неся несусветную чушь, — снова перебил брюнет.
— Держать за руки, — как ни в чем не бывало продолжил блондин, словно бы уйдя куда-то в свои мысли.
— А не тащить в кровать.
— Думать о том, чем порадовать.
— А не дарить кучу сладостей, как ребенку на Рождество.
— Видеть что-нибудь и думать: «А вот это бы ему понравилось», или «Тут бы он улыбнулся».
— Или забил до смерти.
— Ты даже не даешь мне сказать, — обиделся Дино.
— Разумно, — кивнул Хибари, взглядом приказывая продолжать.
— Когда просыпаешь ночью рядом с ним и больше ничего не надо.
Дино попытался перевести дыхание – на последней фразе выдохся – в ведении диалогов Кёя был беспощаден.
— Или когда ты рядышком с ним – внутри растет что-то теплое, светлое.
— Бактерии, например.
— Кёя! – теперь уже точно обиделся Мустанг.
— Продолжай, — грозно и холодно – идеальный приказ императора.
— Ладно, — теперь уже грустно, — хочется, чтобы он бы счастлив. Хочется быть с ним. В нем. и можно даже опуститься на колени – потому что знаешь – он это лучшее.
— Что еще за он? – хмуро поинтересовался Хибари.
Дино в непонятках моргнул, прежде чем сообразил суть вопроса.
— Это ты, — почти что горькое признание.
— А, — словно бы приняв такое объяснение, кивнул Кёя.
Мустанг печально улыбнулся, в очередной раз поняв, что завел этот разговор зря.
— И это ценное чувство?
— Не ценнее, чем человек, к которому его испытываешь.
— Получается, что некий вымышленный персонаж, которому ты сейчас признался в любви, для тебя важнее всего на свете?
— Разумеется, и это никакой не вымышленный персонаж.
— А если хочется забить этого персонажа до смерти, едва он касается к кому-то другому?
— Ну, это, наверное, чувство собственности.
— Это тоже входит в понятие «любовь»? – продолжал допытываться Кёя.
— Такого понятия нет, — тоном учителя пояснил Дино, качая головой, — каждый чувствует его по разному. Но да, наверное входит. Любовь вообще особа многоликая.
— Хм.
Несколько минут царило немое молчание. Мустанг предпочитал разглядывать линии узора на собственных ладонях, отгоняя мысли, который так старательно пытались утащить его в непроходимую депрессию.
— Ну тогда ладно, — словно бы соглашаясь в внутренним монологом кивнул Хибари, — я люблю тебя.
Дино едва не свалился – ноги резко отказались держать его. Почему-то сейчас показалось, что его оглушили, и дыхание перехватило и звездочки перед глазами плясали.
— Ч-что ты сейчас сказал? – едва ли не срывающийся от нервного напряжения голос.
— Я люблю тебя, — словно бы еще взвешивая это слово на вес и прислушиваясь к внутренним ощущением от произнесения.
— Мне ведь не показалось? – нерешительный вопрос.
— Это всего лишь слова, — нахмурился Хибари.
— Лишь слова?
— Ты и так медленно соображаешь, но сейчас это уже начинает раздражать.
— Просто я не понимаю… — попытался защититься Дино, опускаясь на подлокотник, но не смея прикоснуться к сидящему с идеально ровной спиной Хибари.
— Сказать можно все что угодно. Я тебя ненавижу. Ты меня бесишь. Хочется забить тебя до смерти. Мне скучно, когда ты не приезжаешь. Я люблю тебя. И снова мне хочется уничтожить тебя. Прямо в пыль. И пустить по ветру. Но тогда мне будет обыденно.
— Я и не надеялся, что ты когда-нибудь скажешь мне эти слова, — грустно-счастливая улыбка.
— А зачем это говорить? – кажется, Кёя был удивлен. – Это понятно и так.
— Что понятно? – Мустанг непонимающе открыл рот.
— Что мне хочется забить тебя до смерти.
— А я люблю тебя, — Дино обнял Хибари, заглядывая в серые глаза и целуя переносицу.
— Если ты сейчас потащишь меня в кровать – легко не отделаешься, — неприкрытая угроза.
— Слова, что ты сказал… Можешь повторить их.
Почти мольба. И ожидающие шоколадные глаза потерялись в лучистых стальных, перескакивая с грани на грань.
Глаза Кёи никогда не менялись. Оставались сильными, прямолинейными и пронзающими одновременно. Дино никогда не видел их другими. Разве что совсем иногда Мустангу позволялось видеть слабую тень улыбки на тонких губам Облака.
— Ты достал, — холодно констатировал Хибари, — эти слова ничего не значат, если сказаны просто так.
— Тогда так: скажи, пожалуйста, у тебя есть ко мне какие-то чувства?
— Хочется забить тебя до смерти, — стальная уверенность.
— А кроме? – усмехнулся Дино.
— Не твое дело, — слова, словно ледяной клинок обрезающий дальнейшие вопросы.
— Ты так и остаешься для меня загадкой, — влюблено-боготворящий взгляд.
Дино никогда не забудет этих слов. Пусть и сказанных из-за сбивчивого описания, неполного, но искреннего. Будет помнить и… Верить. В них.
— Дино-сан? – Цуна удивленно оторвался от созерцания собственных ладоней и поднял медовые глаза на брата.
— Если что – меня тут нет, — взмолился Мустанг, судорожно оглядывая комнату.
— Ч-что случилось? – растерянное лицо Десятого сменилось на озадаченное.
— Кёя заболел, — заговорческим шепотом, нервно крутя на пальце кольцо. Золотое, с янтарного цвета камнем. Прямоугольным, ограненным. То самое кольцо, которым он открывает свою коробочку.
— А разве Вы сейчас не должны быть с ним? – осторожный вопрос.
— Н-нет, ты хоть знаешь, как болеет Кёя? – паника в шоколадных глазах.
— Нет, никогда не видел, — честно признался Цуна, заинтересованный.
— Завидую тебе, — чистосердечное признание.
Дино быстро распахнул дверцы шкафа – Десятый предпочитал держать костюмы для официальных церемоний в кабинете – и критически оглядел заставленные полки и вешалки с чехлами.
— Цуна, не сочти за дерзость, но можно я спрячусь под твой стол? – почти умоляюще.
— Л-ладно, — Цуна сейчас вообще ничего не понимал, растерянными глазами следя за метаниями брата по собственному кабинету в поисках убежища.
— Спасибо.
Дино устроился под массивной столешницей из дуба, при этом выглядел он настолько запуганно, что у Десятого снова проснулось доминирующее желание защитить. Останавливала только мысль, что спасать Мустанга надо будет от собственного Хранителя.
Стены задрожали и хрустальная люстра обиженно зазвенела, пара фотографий в рамках упали но обошлось без существенным потерь.
— Что это? – Цуна несколько неудобно поерзал в кресле – неудобно когда в ногах кто-то сидит. А от некоторых мыслей Десятый даже покраснел, ойкнув, когда Дино вцепился в колени брата.
— Это Кёя.
Савада никак не мог привыкнуть, что Мустанг с такой легкостью называет грозного уже бывшую Главу Дисциплинарного Комитета по имени. И без уважительных суффиксов. Может сказывалось воспитание в Италии, но и сам Облако позволяет такую вольность. Только Дино. На самого «так называемого босса» брюнет все так же смотрел на травоядное, и не забывал систематически об этом напоминать, вместе с ледяным взглядом.
— А как болеет Хибари-сан?
— Сейчас ты это удивишь, — проикал Мустанг, — пятой точкой своей чувствую, что сейчас тут будет.
— А…
— Сиди и делай вид, что работаешь, — Дино взглянул во все еще румяное лицо своего брата и прикинул шансы на успех. Таковых не было.
Дверь распахнулась. Цуна снова ойкнул. На пороге Хибари Кёя собственной персоной. Пара прядей прилипла ко лбу, видимо от жара. Рубашка расстегнута, кроме нескольких пуговиц, которые показывались не из нужных петелек. Тонфа в руках и совершенно невменяемый вид.
— Травоядное! – обращение Его Величества к рабам своим. – Где этот конь?
— Н-не знаю, — замотал головой Цуна, вспоминая школьные деньки и когда Десятого кидало в ужас от одного лишь вида Хибари.
— Врешь, этот чертов Мустанг пробегал тут, — брюнет принюхивался, словно хищник.
— Его тут не было, — Савада если и собрался с силами, желая защитить брата, но голос все равно дрожал.
— Его запах тут везде.
— Он звереет, если простужается, — шепотом подсказал Дино.
И сделал это зря. За долю секунды Хибари оказался рядом со столом, который развалился на аккуратные половины, и пол украсился разлетевшимися документами.
— Смотри-ка, между ног у этого травоядного устроился, — злой прищур глаз, — и как давно я перестал тебя удовлетворять?
— Кёя, все не так, просто я тут уронил…
— Свои мозги? Огорчу – у тебя их не было.
— Н-нет, не это…
— Подкову? – в открытую издевался брюнет, подставляя одну из тонфа к шее, вторую отводя для удара. Сильного удара, к слову.
— Просто ты себя так ведешь, что мне немного страшно, — честно признался Дино, цепляясь тонкими пальцами за колени брата, заставляя того краснеть еще гуще.
— И поэтому ты сбежал к этому травоядному? – грозный рык. – Ты у меня получишь…
Дино сидел словно на иголках, поглаживая зудящую щеку: удар Хибари был прерван Цуной, которому не нравились внутренние разборки. Как итог: Кёя лежал в больнице, постоянно подкармливаемый снотворным и успокоительным (иначе он разнес бы всю палату). Мустанг сидел рядом, периодически отлучаясь за чашкой кофе.
Так было три дня. Едва простуда спала – пичкать лекарствами прекратили. Ведь персонал предпочитал обходить целое крыло стороной.
— Эй, — слабый толчок в плечо.
Дино открывает так старательно закрывающиеся глаза и слабо улыбается.
— Вылечился наконец.
— Ты похож на приведение, — холодное замечание.
— Я рад, что ты очнулся, — блондин снова положил голову рядом с ладонью Кёи, прикрывая глаза.
— А что я тут вообще делал?
— У тебя был жар, — попытался объяснить Дино.
— И поэтому ты прятался между ног у того травоядного? – ледяной вопрос.
— Н-но…
— Уничтожу, — вынес приговор, тут же продолжив, — но сначала приведи себя в порядок. Смотреть жалко.
Дино улыбнулся, целуя тыльную сторону ладони Хибари.
— Мне надо всего лишь поспать.
— На этой кровати?
— Почему бы и нет? – лукавая улыбка и почти угасшее во сне сознание.
— Тогда давай быстрее, мне скучно.
— Узнаешь, что ты творил: развлечешься, — сквозь сон хихикнул Дино, подкладывая прохладную ладонь Хибари под свое лицо.
Кёя невозмутимо слушал, как он пополам с Цуной разнес весь второй этаж особняка Вонголы. При этом Хибари ругался «Оторву этому коню все, что болтается». Савада хмурился, вкрадчиво говоря, что сам же Облако и пожалеет.
— Не оторвал? – с азартом спросил брюнет, когда Дино закончил повествование.
— Н-нет, — Мустанг никак не мог понять – толи улыбаться, толи дрожать от страха перед фантазией всего возлюбленного.
— Жаль, — хмурое лицо, — а то удалось бы от тебя избавиться. За ненадобностью.
История двадцать четвертая: Сказка История двадцать четвертая: Сказка
Дино еле открыл глаза, умоляя утро подождать еще часов десять перед тем, как наступать. Утро не послушалось, нагло врываясь яркими лучами восходящего солнца сквозь неплотно закрытые шторы.
Блондин попытался спрятаться от узурпатора за одеялом, накрывшись с головой, но и это не помогло. Утро выполнило свою коварную миссию – заставило Мустанга думать и шевелиться. Теперь уже и сон отползал, как черепаха, уступая свои позиции ленивому бодрствованию.
«Ничего, коварное солнце, в следующий раз я все равно усну» — сам себе пообещал Дино, светило на его слова лишь засияло ярче, давая лишний повод думать, что оно встает назло.
За каменными стенами уже слышались первые признаки жизни. Слуги и прочая челядь начали уборку и приготовления к завтраку.
Надо было уже вставать, и, словно бы насмехаясь, сон не спешил уходить совсем, занимая место сонливости. Спать хотелось неимоверно.
Дино поворочался еще минут тридцать, в надежде, что сновидения сжалятся и придут на свидание. Те, однако, не спешили, видимо занятые совсем другими людьми. Бессовестные изменщики!
Сползая с кровати блондин умудрился споткнуться о ковер, едва не пропахав носом пол, удариться коленкой о край кровати и запутаться в балдахине.
День обещал быть веселым. Не в лучшем значении этого слова.
И Дино еще раз в этом убедился. Правда для этого надо было взглянуть на себя в зеркало – штаны одеты наизнанку, туника задом наперед. Вздохнув от собственной невнимательности, Мустанг начал переодеваться, следя, чтобы сейчас все было идеально.
Придирчиво оглядев стройного парня, который улыбался ему с той стороны зеркала, блондин кивнул, довольный. Подпоясавшись и расчесав непослушные волосы, Дино отправился в умывальню, ополоснув себя холодной водой, а следом и на завтрак.
Уже трижды проклятое ощущение сонливости, вольготно занявшее конечности, не спешило покидать блондина. Каждый шаг давался с таким трудом, словно к обеим ногам прицепили кандалы, украшенными стальными шарами.
По дороге Дино едва не задремал прямо на ходу, полностью оправдывая прозвище Гарцующий Мустанг.*
Широкие коридоры, по которым бледными тенями пробегали кланяющиеся слуги со снедью, подносами, тазами и какими-то иными атрибутами их насыщенной жизни.
Каменные стены отдавали едва ощутимым запахом сырости, пыли, и небольшой толикой плесени. Но это была неотъемлемая атмосфера старинных замков, повидавших на своем веку все: от поражающих своей пышностью дворцовых балов, до нудных пирушек, гости которых сваливались под лавки или кидались объедками. От мудрых правителей, коротающих вечера за книгой или указом в свете дрожащей свечи, немного неуверенным огоньком разгоняющую вечерние сумерки, до похотливых животных, сидящих на троне в мыслях о том, как бы полапать вон ту служанку с большой грудью. А еще стены помнили интриганов, умело плетущих заговоры со сноровкой бывалого паука… Но сейчас речь совсем не о Мукуро, у нас тут другая история.
— Доброе утро, отец, — едва слышное бормотание разлетелось гулким эхом, достигая королевских ушей.
— Да осветит солнце путь твой, сын мой, — величественно кивнул Цуна, поднимая кубок, словно бы только что произнес тост.
— Да подскажет ветер верную дорогу, — закончил официальную часть приветствия принц, падая на кресло и критически оглядывая завтрак.
Овощи. Везде были только овощи! Никаких тебе копченых колбас, или запеченной рыбы. Никакого вина или хотя бы заморского кофе. Только травяной чай.
Тяжело вздохнув, Дино принялся поглощать сии кушанья, в воображении рисуя вместо свежего огурца ароматную колбаску, а вместо порезанных помидоров — жареный картофель со специями.
— Дино, — позвал король, — подумал я тут, что негоже наследнику без невесты ходить. Но лишь игры интересуют тебя. И придумал я тогда забаву, для сына моего любимого и единственного, — четко отбивая каждое слово с секундной паузой, словно бы зачитывая приказ.
— Игру? – оживился Мустанг.
— Надеюсь, по нраву тебе она придется.
— А условия какие? – едва не подавившись куском колбасы (огурца), спросил Дино.
— Недалеко, за равниной, в горах, живет дракон большой и злобный, Леви его кличут, коли победишь его с хитростью иль без – ждет приз тебя заманчивый.
— Д-дракона победить? – побелел Дино.
Знавал он этого дракона – один замах его крыльев и можно смело улетать на небо и попивать чай со звездами. А о клыках – так вообще отдельная песня.
— Говорят, что хозяин есть у него, некий колдун, сможешь колдуна одолеть и дракон тебя не тронет, — нравоучительным тоном оповестил Цуна.
— Одолеть колдуна, который повелевает драконом? – ошалело спросил Мустанг, уже не в силах игнорировать мысли о полном и бесповоротном безумии короля.
— Но приз велик и желанен.
— А что за приз хотя бы? – жалобно протянул.
— Этого тебе не скажу я. Лишь знай, что этот приз служить тебе всю жизнь верой и правдой будет. Поддерживать и помогать.
— Ну только если за такую чудо-вещь стоит идти на дракона, — с сомнением, но Дино согласился, не в силах даже предположить чем обернется это путешествие.
— Прошу, господин, — конюх, которого, кажется, звали Ромарио, подвел белоснежного скакуна.
— Какой жеребец, — восторженно округлил глаза Дино, протягивая руки к морде.
— С нравом он, аккуратнее с ним, — пристраивая седло, консультировал Ромарио.
— Знаю, — легкомысленно отмахнулся Мустанг.
Конюх не сказал не слова больше, помогая принцу забираться в седло. Стоит ли упоминать, что при этом блондин три раза падал с седла, съезжал, и конце концов прижался к лошадиной шее так, что конь заподозрил попытку удушения.
Горделиво выпрямив спину и держа в руках поводья, Дино выехал из города.
Изумрудная поляна в еще не высохших бусинах росы. Разноцветные бутоны цветов, вокруг которых порхают бабочки и жужжат осы, собирая пыльцу.
Конь мотнул головой, сходя на обочину.
— Эй, нам не сюда, — попытался дернуть поводья Мустанг, однако животное не обратило на это ровно никакого внимания, продолжая жевать траву.
Дино несколько минут нервно ежился в кресле, делая гордое лицо, мол «Смотрите, хотя у меня важное задание, а я все равно даю своей лошади поесть!». Словно прочитав его мысли оный конь брыкнулся, подскакивая на задних копытах, отчего блондин подпрыгнул в кресле, пристыжено ойкнув. Вынужденно обидевшись на непоседливое животное, Дино углубился в свои думы.
— Мда-а, — только и смог протянуть он. Едва он пересек холм, как его взору открылась саванна. А буквально через десяток метров начинается сухая и жаркая едва ли не пустыня. Природа – великая шутница.
«Еще бы айсберг рядом с вулканом серебрился» — язвил блондин, и тут же замолк, отрыв рот от изумления – посередине равнины, на горячей, высохшей почве и правда переливался всеми цветами радуги большой кусок льда.
Правда если чуть приглядеться, можно было различить черные пустоты окон, резную крышу и небольшую оградку вокруг.
И черным пятном расположился дракон, рядом с которым была еще и высокая башня.
Дино взвешивал, куда пойти.
Какая-то высокая башня под носом у мифического чудовища, или ледяной замок с узорчатыми стенами.
Мысленно решив, что он пока что разведывает обстановку, Дино пошел в ледяной замок. Лошадь отказалась идти ровно на границе, продолжая вольготно щипать траву.
«Злое создание!» — снова обиделся Мустанг, сваливаясь с седла, потирая ушибленную пятую точку и ковыляя вперед.
Ледяной теремок встретил прохладой и влажностью. Но, что странно, он ни капельки не таял. Нерешительно зайдя по ступенькам, Дино заглянул внутрь. На коврике из соломы развалился мужчина, попивая какую-то жидкость из графина.
— Это-о, — топтался на пороге Мустанг.
— Чо, новый герой? – хриплый голос, и на блондина падает тяжелый взгляд багровых глаз.
— А вы кто?
— Занзас; я тут как бы главный злодей, — безразлично ответил, делая новый глоток прямо из графина.
— А я вроде за призом.
— Этот летающий мусор убил? – заметив гримасу полного идиотизма на лице «героя», Занзас пояснил, — дракона, спрашиваю, убил?
— Н-нет, — испуганно замотал головой блондин.
— Жаль, давно хочу от его избавиться, а самому лень, — и еще глоток.
— Ну так я тогда приз заберу?
— А, давно пора, а то достали меня уже, — Занзас поднялся, шатаясь прошелся до порога и, равзернувшись спиной ко входу, заорал, — ЭЙ, МУСОР, ВАЛИ СЮДА!
— А что за приз-то? – осторожно поинтересовался Дино.
— Совсем идиоты пошли, сейчас узнаешь, учти – отказаться нельзя.
— Вра-ай! – во второго этажа дикий крик.
— ДА НЕ ТЫ, СКУАЛО, ТЕБЯ ВЕРНУЛИ И ЕЩЕ ПРИПЛАТИЛИ, — тут же заорал Занзас.
— За такое обращение, — ровный, немного ленивый голос, — я забью тебя до смерти.
— Э-это что?
— Приз твой, тупица, — Занзас развернулся, снова падая на коврик, — совет да любовь, и прочая сопливая чушь.
— Может он меня заберет! – упрямо заорали со второго этажа.
— Да кому ты к черту сдался? Сиди и не вякай!
Дино побелел, глядя на брюнета, сверлившего его своими стальными глазами.
— А что мне с ним делать? – беспомощно спросил блондин.
— А, свадьба, что ж еще, — махнул рукой Занзас, присасываясь к бутылке.
— С-с-с-с-с-ва…
— Травоядное, — холодно буркнул «приз».
— Чертов Хибари Кёя, — снова ор, да так, что ледяная крошка посыпалась с потолка.
— А п-почему он не девушка?
— За девушкой надо было в башню идти, — буркнул красноглазый, нехотя отрываясь от бутылки.
— А, ну я пойду тогда в б-башню… — откуда у этого хлипкого подростка взялись тонфа и столько силы – Дино так и не понял.
Голова трещит нещадно. И в горле сухо. Дино поворочался, снова проклиная утро. Тут же вскочил, судорожно оглядывая комнату.
«Приснится же».
— Очнулось таки, травоядное, — бесстрастный голос.
— Т-ты…
— Жених.
— Н-но п-почему…
— Потому что ты кретин.
— Страшный, — скорчил обиженную моську Дино. В случае с отцом это всегда проходило. Ну лет до тринадцати – точно. А вот когда с таким лицом и в двадцать пять…
— Будешь много болтать – забью до смерти, — в ответ блондин лишь задрожал, вжавшись в кровать, но Хибари продолжил, — для брачной ночи я распорядился устроить другую комнату.
Дино нервно сглотнул и притянул одеяло до подбородка.
Как выяснилось – Кёя – сын одного из баронов, которого отдали Занзасу потому что этот непоседливый брюнет оправил с лазарет всех слуг и баронессе пришлось лично драить полы в собственном замке. В десять этажей, между прочим…
Вот и сказочке конец. Что читал – тот молодец. Пир был славный, особенно понравилось Занзасу. Остальные выпивки так и не увидели. Половину гостей забили до смерти, вторая половина попала под горячую руку Скуало. Как он оказался на свадьбе? У Занзаса спросите. Если решитесь.
Автор: melission
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Дино/Хибари, Вария, Вонгола.
Рейтинг: До NC-17
Жанры: Ангст, Занавесочная история, Даркфик, Стёб, Драма, ER (Established Relationship), Флафф, Ужасы, Юмор, Hurt/comfort, Пародия, Философия, POV, Психология, Романтика, Повседневность, Слэш (яой), Songfic
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, Ченслэш, Смерть персонажа, Секс с использованием посторонних предметов, OOC, Изнасилование, Секс с несовершеннолетними
Статус: Закончен
Описание: Несколько совершенно разных историй о любви Дино к Хибари. Не всегда связанных между собой, но имеющие всегда что-то общее. Одну тонкую нить взаимности и чувственности, так притягательно поблескивающую сквозь переплетенные пальцы. Влюбленные? Нет. Больше. Любимые.
Разрешение на размещение: Получено
История двадцать вторая: Мелочи жизни История двадцать вторая: Мелочи жизни
Холодный ветер и полноценная вьюга. Снег колючими ударами попадает прямо по лицу, забираясь под еще сухие складки одежды.
Серое небо и грязно-синие клочки туч, спешно стремящиеся убраться от мрачного Токио, который по собственные условные щиколотки увяз в слякоти.
Отчаянно горячий кофе в бумажно-пластиковом стаканчике чуть подрагивал в замерших пальцах.
— Нет, Ромарио, — Дино качал головой, прижимая телефон ухом к плечу, медленно размешивая сахар в кофе.
Он не любил много сахара, но сейчас – двойная порция кофеина, капля сливок и четыре ложки нерафинированного сахара, вместе с измельченной карамелью.
Ядерный коктейль.
Блондин продолжил что-то доказывать, сжимая стаканчик в руках и иногда повышая голос.
— Да, хорошо, раз они выдвинули такие требования, — секундная заминка – шоколадные глаза зацепились за знакомый до боли силуэт, — тогда свяжись с Варией, может им будет интересно.
Снова немного хмурый, с россыпью непослушных черно-серебряных волос, прядками падающие на лицо, закрывая обзор. Черное пальто с высоким воротом, за которым спрятана половина лица – ветер нещадно хлестал снегом, да так, что не вздохнуть. Даже идя в плотном потоке людей, вокруг Хибари было мертвое пространство в десяток сантиметров: если снег морозил только снаружи, то взгляд серых глаз леденил изнутри, заставляя сердца случайных прохожих ежиться от страха.
— Ты снова выглядишь так, словно бы заменяешь Великую Смерть в ее нелегкой работе, — неуверенная улыбка на мягких губах. Дино засунул телефон в карман куртки и схватился обеими руками за стаканчик, согреваясь.
— Что ты делаешь тут?
— У меня недалеко дела, Цуна попросил уладить кое-что, Ромарио сейчас как раз делится впечатлениями с Варией, — покачал головой Мустанг, — и не думал, что встречу тебя в такую погоду в центре города, — едва уловимая усмешка.
— Я знал, что тут будет пастись одно травоядное, — равнодушное замечание, больше похожее на обвинение.
— Ты пришел сюда ко мне? – польщенная улыбка.
— Забить тебя до смерти, — Хибари остановился рядом, посильнее запахиваясь в пальто.
— Тебе холодно? – обеспокоенный взгляд и Дино подступает на шаг ближе, едва не касаясь мягкими губами фарфорового лба Кёи.
— Ничуть, — отрицание режет льдом еще сильнее, чем ветер вокруг.
— Давай так, — Дино ласково улыбается, накидывая один конец шарфа на его плечи, — теплее ведь.
Хибари промолчал, притягивая Мустанга за теплую ткань и целуя мягкие губы.
— Ты капризный эгоистичный ребенок, — счастливая, переполненная нежностью улыбка, — у меня есть горячий кофе, хочешь?
— Кофе – отвратителен! – Кёя холодно сверкает глазами, снова дергая за край шарфа, притягивая к себе.
— Ну ладно, хочешь пойдем в какое-нибудь кафе?
— Кафе-кофе, — шикнул Хибари, отрицательно мотая головой.
— А что ты хочешь тогда?
— Чтобы ты прискакивал тогда, когда я этого хочу, а не раз в два месяца.
— Прости, — едва слышно на самое ухо, и Дино был уверен, что Кёя подается навстречу теплому дыханию, — сейчас вообще нет времени.
— А если я поеду с тобой в Италию?
Дино вздрогнул.
— П-правда? – и едва хватает силы воли, чтобы не сжать этого хмурого подростка в объятьях.
— Угу, в университете мне все равно делать нечего, там одни травоядные.
— Знаешь, я был бы счастлив.
— Тогда поехали, — едва ли не ледяной приказ.
— А собрать вещи или предупредить кого-нибудь?
— Зачем? – кажется, в голосе проскальзывает даже удивление.
— Они ведь будут волноваться.
— И какая мне разница? Я делаю то, что хочу.
Дино лишь улыбнулся. Стоило оставить Кёю на пару месяцев и теперь он начал проявлять свой характер.
Делает то, что хочет. Хочет поехать с ним. С ним в Италию.
— Тогда поехали, — большой глоток кофе, уже не обжигающего, а просто теплого.
Завязали руки. Завязали глаза. И куда-то ведут. Хибари хотел забить этих девчонок до смерти, но таковы были условия.
На все шестнадцать лет, что он прожил, он был готов сделать лишь один вывод: никогда не пытайтесь играть с влюбленными девушками в азартные игры.
И вот сейчас – он стоял, схваченный под руки, чьи-то руки даже обхватили его торс, при этом держа с уверенным напором.
Не девушки, а фанатички.
— Давай, скорее-скорее, — восторженный писк и кто-то рядом.
Знакомый запах и даже дыхание.
Хибари снова нахмурился, никак не желая вспоминать кто же сейчас перед ним.
— Хибари-сан!
Кёя не отвечал, предпочитая слушать. Кажется, девушки это даже поняли и снова восторженно запищали.
Чья-то уверенная руки легла на шею, словно управляя. Хибари хотел просто уничтожить за такую дерзость – но не хотел нарушать правила игры.
Рука повела его куда-то вперед, слегка наклонив голову.
Губ коснулось что-то мягкое, и что-то, очень похожее на кончик горячего языка скользнуло по губам, приоткрывая.
Поцелуй вышел долгим. Горячим. Влажным.
И все бы ничего, но восторженный визг раздражал.
Повязка спала с глаз и взгляд уперся в смущенное лицо.
Дино! Он только что целовался с этим чертовым травоядным на глазах у десятка девушек.
— Фотоаппарат мне, — Мустанг повернулся к девушке, которая кивнула и протянула ему тоненький Nikon.
— Почему ты? – Хибари нахмурился.
— А ты предпочел бы целовать кого-то другого? – хитрый взгляд.
— Камикорос! – Кёя резко вскочил, вытаскивая тонфа.
Девушки бросились в рассыпную.
— Да-да, прости, я украл твой первый поцелуй, — хихикал Дино, за спиной которого стоял Ромарио.
— Ты просто так не отделаешься, — едва ли не приговор.
— Новая тренировка началась, — Дино аккуратно передал фотоаппарат помощнику и взял кнут, — зато у меня есть первая фотография, где мы целуемся.
Хибари был очень зол.
Дино был погружен в раздумья.
Только что звонил Хибари и совсем не тонко намекнул, что если он не приедет – Мустангу будет очень плохо. А если приедет – будет плохо, но не слишком.
И теперь надо было решить что же привезти этому хмурому мальчишке, чтобы его хоть с порога не прибили.
— И где ты столько таскался?
— Я выбирал что тебе привезти! — едва ли не взмолился Мустанг, падая на шею Хибари.
— И?
— Ну, ничего кроме фруктов – не придумал, — покаялся Дино.
— Хорошо. А то уже тошнит от альпийского шоколада, — холодный взгляд, — и от этих кондитерских изделий, вроде того французского торта с лимоном…
— Он был вкусный, крем с твоих губ – точно!
Дино согнулся, получив довольно сильный удар под дых.
— Ну сейчас-то за что? – обиженно.
— Не говори о таких пошлостях!
— Но ведь это уже было, и ты сам мне позволил, — коварная улыбка дьявола.
— Но тот шоколад, из которого была сделана моя фигурка – был вкусный.
— Да, я так и понял, едва ты отгрыз себе голову, — Дино захихикал и снова согнулся, — хватит меня бить, это больно вообще-то.
— А я думал, тебе нравится, — холодная реакция, и сильная рука притягивает Дино за подбородок даря поцелуй.
— Я не буду его чистить, — Хибари с презрением смотрел на, по его мнению, апельсин. Бедолага должен был сразу скинуть с себя шкурку и отправится на съедение ровным маршем. Но либо апельсин был настойчив, либо Кёя недостаточно убедителен – ничего не происходило.
— Тогда может я тебе почищу? – неуверенная улыбка.
— И быстро!
— Ты никогда не ел помелло?
— Нет, — неохотно, словно бы признавался в собственной слабости.
— Он вкусный, как апельсин, только не такой горький, — Дино быстро надрезал корку ножом и принялся освобождать мякоть.
— Что толку от твоих слов? Я хочу попробовать фрукт, а не твои описания, — немного капризно.
— Еще немного, — Мустанг заботливо улыбается и протягивает на ладони очищенный памелло.
— А если он не вкусный? – настойчивый взгляд серых глаз.
— Ну попробуй совсем немного, сейчас могу отреза…
Дино удивленно моргает, тут же заливаясь краской: Хибари осторожно поднес руку Мустанга к своим губам, погружая палец ровно на половину и скользя по нему языком.
— К-к-кёя… — блондин старательно пытается удержаться на месте, чтобы не набросится на этого мучителя.
— Да, вкусный, я буду, — удовлетворенно кивает и берет с ладони фрукт.
Дино вымученно вздохнул и пошел за кофе – если Хибари хотел, он мог довести блондина до безумия всего лишь одним действием.
Дино осторожно открыл глаза. Спать ему не спалось – чувство, так похожее на зуд, словно за тобой наблюдает. Неотрывно. Не моргая. И пристально.
Так и было. Разве что вместо толпы маньяков это был всего лишь холодный взгляд стальных глаз.
— Кёя? – осторожно поинтересовался.
— Не двигайся, — ледяной приказ.
— Что-то не так?
— Я рассматриваю твою татуировку, — равнодушное признание.
Дино замолчал, удивленно хлопая ресницами.
— Т-ты…
— Не двигайся.
Быстрое движение и холодные губы касаются шеи. Именно в том месте, где синем огоньком расположился рисунок. И тут же груди коснулся холодный металл цепочки.
Мустанг улыбнулся, касаясь ладонью отстранившегося лица, заглядывая в глаза.
— Ты так и носишь кольцо на шее, — и мягкий поцелуй.
— Я же сказал тебе не двигаться, — недовольное бурчание и Хибари поудобнее устраивается в объятьях, устремляя взгляд в тонкую щель между занавесок, где синел бархат ночного неба, на полотне которого устроилась полная луна со свитой маленьких звезд.
История двадцать третья: Про любовь и прочие болезни История двадцать третья: Про любовь и прочие болезни
— Кёя, а ты меня любишь?
— Нет.
— Но ты ведь шутишь, — попытался улыбнуться Дино.
— Нет.
— Нет, шутишь!
— Ты снова что-то себе нафантазировал.
— Я вот тебя люблю.
Дино печально качнул головой, прощаясь с мечтой услышать когда-нибудь заветные слова от Хибари.
— А что это за чувство такое?
— Что за чувство? – Дино обомлел, даже не зная что и подумать. — Т-ты даже не знаешь что это?
— Нет.
— А почему не спросил?
— Зачем? Если бы тебе нужно было – ты бы сам спросил, — равнодушное замечание.
— Да я даже не предполагал… — Дино ошарашено мотнул головой, накидывая на плечи футболку.
— Так что это за чувство такое? – Хибари отложил книгу, внимательно смотря на блондина.
Дино нервно сжал руки, и упал в кресло, краснея и пытался собраться с мыслями.
— Это когда тебе хочется видеть его каждый день…
— Но притаскиваешься раз в месяц, — резонно заметил Кёя.
— Когда хочется смотреть ему в глаза…
— При этом неся несусветную чушь, — снова перебил брюнет.
— Держать за руки, — как ни в чем не бывало продолжил блондин, словно бы уйдя куда-то в свои мысли.
— А не тащить в кровать.
— Думать о том, чем порадовать.
— А не дарить кучу сладостей, как ребенку на Рождество.
— Видеть что-нибудь и думать: «А вот это бы ему понравилось», или «Тут бы он улыбнулся».
— Или забил до смерти.
— Ты даже не даешь мне сказать, — обиделся Дино.
— Разумно, — кивнул Хибари, взглядом приказывая продолжать.
— Когда просыпаешь ночью рядом с ним и больше ничего не надо.
Дино попытался перевести дыхание – на последней фразе выдохся – в ведении диалогов Кёя был беспощаден.
— Или когда ты рядышком с ним – внутри растет что-то теплое, светлое.
— Бактерии, например.
— Кёя! – теперь уже точно обиделся Мустанг.
— Продолжай, — грозно и холодно – идеальный приказ императора.
— Ладно, — теперь уже грустно, — хочется, чтобы он бы счастлив. Хочется быть с ним. В нем. и можно даже опуститься на колени – потому что знаешь – он это лучшее.
— Что еще за он? – хмуро поинтересовался Хибари.
Дино в непонятках моргнул, прежде чем сообразил суть вопроса.
— Это ты, — почти что горькое признание.
— А, — словно бы приняв такое объяснение, кивнул Кёя.
Мустанг печально улыбнулся, в очередной раз поняв, что завел этот разговор зря.
— И это ценное чувство?
— Не ценнее, чем человек, к которому его испытываешь.
— Получается, что некий вымышленный персонаж, которому ты сейчас признался в любви, для тебя важнее всего на свете?
— Разумеется, и это никакой не вымышленный персонаж.
— А если хочется забить этого персонажа до смерти, едва он касается к кому-то другому?
— Ну, это, наверное, чувство собственности.
— Это тоже входит в понятие «любовь»? – продолжал допытываться Кёя.
— Такого понятия нет, — тоном учителя пояснил Дино, качая головой, — каждый чувствует его по разному. Но да, наверное входит. Любовь вообще особа многоликая.
— Хм.
Несколько минут царило немое молчание. Мустанг предпочитал разглядывать линии узора на собственных ладонях, отгоняя мысли, который так старательно пытались утащить его в непроходимую депрессию.
— Ну тогда ладно, — словно бы соглашаясь в внутренним монологом кивнул Хибари, — я люблю тебя.
Дино едва не свалился – ноги резко отказались держать его. Почему-то сейчас показалось, что его оглушили, и дыхание перехватило и звездочки перед глазами плясали.
— Ч-что ты сейчас сказал? – едва ли не срывающийся от нервного напряжения голос.
— Я люблю тебя, — словно бы еще взвешивая это слово на вес и прислушиваясь к внутренним ощущением от произнесения.
— Мне ведь не показалось? – нерешительный вопрос.
— Это всего лишь слова, — нахмурился Хибари.
— Лишь слова?
— Ты и так медленно соображаешь, но сейчас это уже начинает раздражать.
— Просто я не понимаю… — попытался защититься Дино, опускаясь на подлокотник, но не смея прикоснуться к сидящему с идеально ровной спиной Хибари.
— Сказать можно все что угодно. Я тебя ненавижу. Ты меня бесишь. Хочется забить тебя до смерти. Мне скучно, когда ты не приезжаешь. Я люблю тебя. И снова мне хочется уничтожить тебя. Прямо в пыль. И пустить по ветру. Но тогда мне будет обыденно.
— Я и не надеялся, что ты когда-нибудь скажешь мне эти слова, — грустно-счастливая улыбка.
— А зачем это говорить? – кажется, Кёя был удивлен. – Это понятно и так.
— Что понятно? – Мустанг непонимающе открыл рот.
— Что мне хочется забить тебя до смерти.
— А я люблю тебя, — Дино обнял Хибари, заглядывая в серые глаза и целуя переносицу.
— Если ты сейчас потащишь меня в кровать – легко не отделаешься, — неприкрытая угроза.
— Слова, что ты сказал… Можешь повторить их.
Почти мольба. И ожидающие шоколадные глаза потерялись в лучистых стальных, перескакивая с грани на грань.
Глаза Кёи никогда не менялись. Оставались сильными, прямолинейными и пронзающими одновременно. Дино никогда не видел их другими. Разве что совсем иногда Мустангу позволялось видеть слабую тень улыбки на тонких губам Облака.
— Ты достал, — холодно констатировал Хибари, — эти слова ничего не значат, если сказаны просто так.
— Тогда так: скажи, пожалуйста, у тебя есть ко мне какие-то чувства?
— Хочется забить тебя до смерти, — стальная уверенность.
— А кроме? – усмехнулся Дино.
— Не твое дело, — слова, словно ледяной клинок обрезающий дальнейшие вопросы.
— Ты так и остаешься для меня загадкой, — влюблено-боготворящий взгляд.
Дино никогда не забудет этих слов. Пусть и сказанных из-за сбивчивого описания, неполного, но искреннего. Будет помнить и… Верить. В них.
— Дино-сан? – Цуна удивленно оторвался от созерцания собственных ладоней и поднял медовые глаза на брата.
— Если что – меня тут нет, — взмолился Мустанг, судорожно оглядывая комнату.
— Ч-что случилось? – растерянное лицо Десятого сменилось на озадаченное.
— Кёя заболел, — заговорческим шепотом, нервно крутя на пальце кольцо. Золотое, с янтарного цвета камнем. Прямоугольным, ограненным. То самое кольцо, которым он открывает свою коробочку.
— А разве Вы сейчас не должны быть с ним? – осторожный вопрос.
— Н-нет, ты хоть знаешь, как болеет Кёя? – паника в шоколадных глазах.
— Нет, никогда не видел, — честно признался Цуна, заинтересованный.
— Завидую тебе, — чистосердечное признание.
Дино быстро распахнул дверцы шкафа – Десятый предпочитал держать костюмы для официальных церемоний в кабинете – и критически оглядел заставленные полки и вешалки с чехлами.
— Цуна, не сочти за дерзость, но можно я спрячусь под твой стол? – почти умоляюще.
— Л-ладно, — Цуна сейчас вообще ничего не понимал, растерянными глазами следя за метаниями брата по собственному кабинету в поисках убежища.
— Спасибо.
Дино устроился под массивной столешницей из дуба, при этом выглядел он настолько запуганно, что у Десятого снова проснулось доминирующее желание защитить. Останавливала только мысль, что спасать Мустанга надо будет от собственного Хранителя.
Стены задрожали и хрустальная люстра обиженно зазвенела, пара фотографий в рамках упали но обошлось без существенным потерь.
— Что это? – Цуна несколько неудобно поерзал в кресле – неудобно когда в ногах кто-то сидит. А от некоторых мыслей Десятый даже покраснел, ойкнув, когда Дино вцепился в колени брата.
— Это Кёя.
Савада никак не мог привыкнуть, что Мустанг с такой легкостью называет грозного уже бывшую Главу Дисциплинарного Комитета по имени. И без уважительных суффиксов. Может сказывалось воспитание в Италии, но и сам Облако позволяет такую вольность. Только Дино. На самого «так называемого босса» брюнет все так же смотрел на травоядное, и не забывал систематически об этом напоминать, вместе с ледяным взглядом.
— А как болеет Хибари-сан?
— Сейчас ты это удивишь, — проикал Мустанг, — пятой точкой своей чувствую, что сейчас тут будет.
— А…
— Сиди и делай вид, что работаешь, — Дино взглянул во все еще румяное лицо своего брата и прикинул шансы на успех. Таковых не было.
Дверь распахнулась. Цуна снова ойкнул. На пороге Хибари Кёя собственной персоной. Пара прядей прилипла ко лбу, видимо от жара. Рубашка расстегнута, кроме нескольких пуговиц, которые показывались не из нужных петелек. Тонфа в руках и совершенно невменяемый вид.
— Травоядное! – обращение Его Величества к рабам своим. – Где этот конь?
— Н-не знаю, — замотал головой Цуна, вспоминая школьные деньки и когда Десятого кидало в ужас от одного лишь вида Хибари.
— Врешь, этот чертов Мустанг пробегал тут, — брюнет принюхивался, словно хищник.
— Его тут не было, — Савада если и собрался с силами, желая защитить брата, но голос все равно дрожал.
— Его запах тут везде.
— Он звереет, если простужается, — шепотом подсказал Дино.
И сделал это зря. За долю секунды Хибари оказался рядом со столом, который развалился на аккуратные половины, и пол украсился разлетевшимися документами.
— Смотри-ка, между ног у этого травоядного устроился, — злой прищур глаз, — и как давно я перестал тебя удовлетворять?
— Кёя, все не так, просто я тут уронил…
— Свои мозги? Огорчу – у тебя их не было.
— Н-нет, не это…
— Подкову? – в открытую издевался брюнет, подставляя одну из тонфа к шее, вторую отводя для удара. Сильного удара, к слову.
— Просто ты себя так ведешь, что мне немного страшно, — честно признался Дино, цепляясь тонкими пальцами за колени брата, заставляя того краснеть еще гуще.
— И поэтому ты сбежал к этому травоядному? – грозный рык. – Ты у меня получишь…
Дино сидел словно на иголках, поглаживая зудящую щеку: удар Хибари был прерван Цуной, которому не нравились внутренние разборки. Как итог: Кёя лежал в больнице, постоянно подкармливаемый снотворным и успокоительным (иначе он разнес бы всю палату). Мустанг сидел рядом, периодически отлучаясь за чашкой кофе.
Так было три дня. Едва простуда спала – пичкать лекарствами прекратили. Ведь персонал предпочитал обходить целое крыло стороной.
— Эй, — слабый толчок в плечо.
Дино открывает так старательно закрывающиеся глаза и слабо улыбается.
— Вылечился наконец.
— Ты похож на приведение, — холодное замечание.
— Я рад, что ты очнулся, — блондин снова положил голову рядом с ладонью Кёи, прикрывая глаза.
— А что я тут вообще делал?
— У тебя был жар, — попытался объяснить Дино.
— И поэтому ты прятался между ног у того травоядного? – ледяной вопрос.
— Н-но…
— Уничтожу, — вынес приговор, тут же продолжив, — но сначала приведи себя в порядок. Смотреть жалко.
Дино улыбнулся, целуя тыльную сторону ладони Хибари.
— Мне надо всего лишь поспать.
— На этой кровати?
— Почему бы и нет? – лукавая улыбка и почти угасшее во сне сознание.
— Тогда давай быстрее, мне скучно.
— Узнаешь, что ты творил: развлечешься, — сквозь сон хихикнул Дино, подкладывая прохладную ладонь Хибари под свое лицо.
Кёя невозмутимо слушал, как он пополам с Цуной разнес весь второй этаж особняка Вонголы. При этом Хибари ругался «Оторву этому коню все, что болтается». Савада хмурился, вкрадчиво говоря, что сам же Облако и пожалеет.
— Не оторвал? – с азартом спросил брюнет, когда Дино закончил повествование.
— Н-нет, — Мустанг никак не мог понять – толи улыбаться, толи дрожать от страха перед фантазией всего возлюбленного.
— Жаль, — хмурое лицо, — а то удалось бы от тебя избавиться. За ненадобностью.
История двадцать четвертая: Сказка История двадцать четвертая: Сказка
Дино еле открыл глаза, умоляя утро подождать еще часов десять перед тем, как наступать. Утро не послушалось, нагло врываясь яркими лучами восходящего солнца сквозь неплотно закрытые шторы.
Блондин попытался спрятаться от узурпатора за одеялом, накрывшись с головой, но и это не помогло. Утро выполнило свою коварную миссию – заставило Мустанга думать и шевелиться. Теперь уже и сон отползал, как черепаха, уступая свои позиции ленивому бодрствованию.
«Ничего, коварное солнце, в следующий раз я все равно усну» — сам себе пообещал Дино, светило на его слова лишь засияло ярче, давая лишний повод думать, что оно встает назло.
За каменными стенами уже слышались первые признаки жизни. Слуги и прочая челядь начали уборку и приготовления к завтраку.
Надо было уже вставать, и, словно бы насмехаясь, сон не спешил уходить совсем, занимая место сонливости. Спать хотелось неимоверно.
Дино поворочался еще минут тридцать, в надежде, что сновидения сжалятся и придут на свидание. Те, однако, не спешили, видимо занятые совсем другими людьми. Бессовестные изменщики!
Сползая с кровати блондин умудрился споткнуться о ковер, едва не пропахав носом пол, удариться коленкой о край кровати и запутаться в балдахине.
День обещал быть веселым. Не в лучшем значении этого слова.
И Дино еще раз в этом убедился. Правда для этого надо было взглянуть на себя в зеркало – штаны одеты наизнанку, туника задом наперед. Вздохнув от собственной невнимательности, Мустанг начал переодеваться, следя, чтобы сейчас все было идеально.
Придирчиво оглядев стройного парня, который улыбался ему с той стороны зеркала, блондин кивнул, довольный. Подпоясавшись и расчесав непослушные волосы, Дино отправился в умывальню, ополоснув себя холодной водой, а следом и на завтрак.
Уже трижды проклятое ощущение сонливости, вольготно занявшее конечности, не спешило покидать блондина. Каждый шаг давался с таким трудом, словно к обеим ногам прицепили кандалы, украшенными стальными шарами.
По дороге Дино едва не задремал прямо на ходу, полностью оправдывая прозвище Гарцующий Мустанг.*
Широкие коридоры, по которым бледными тенями пробегали кланяющиеся слуги со снедью, подносами, тазами и какими-то иными атрибутами их насыщенной жизни.
Каменные стены отдавали едва ощутимым запахом сырости, пыли, и небольшой толикой плесени. Но это была неотъемлемая атмосфера старинных замков, повидавших на своем веку все: от поражающих своей пышностью дворцовых балов, до нудных пирушек, гости которых сваливались под лавки или кидались объедками. От мудрых правителей, коротающих вечера за книгой или указом в свете дрожащей свечи, немного неуверенным огоньком разгоняющую вечерние сумерки, до похотливых животных, сидящих на троне в мыслях о том, как бы полапать вон ту служанку с большой грудью. А еще стены помнили интриганов, умело плетущих заговоры со сноровкой бывалого паука… Но сейчас речь совсем не о Мукуро, у нас тут другая история.
— Доброе утро, отец, — едва слышное бормотание разлетелось гулким эхом, достигая королевских ушей.
— Да осветит солнце путь твой, сын мой, — величественно кивнул Цуна, поднимая кубок, словно бы только что произнес тост.
— Да подскажет ветер верную дорогу, — закончил официальную часть приветствия принц, падая на кресло и критически оглядывая завтрак.
Овощи. Везде были только овощи! Никаких тебе копченых колбас, или запеченной рыбы. Никакого вина или хотя бы заморского кофе. Только травяной чай.
Тяжело вздохнув, Дино принялся поглощать сии кушанья, в воображении рисуя вместо свежего огурца ароматную колбаску, а вместо порезанных помидоров — жареный картофель со специями.
— Дино, — позвал король, — подумал я тут, что негоже наследнику без невесты ходить. Но лишь игры интересуют тебя. И придумал я тогда забаву, для сына моего любимого и единственного, — четко отбивая каждое слово с секундной паузой, словно бы зачитывая приказ.
— Игру? – оживился Мустанг.
— Надеюсь, по нраву тебе она придется.
— А условия какие? – едва не подавившись куском колбасы (огурца), спросил Дино.
— Недалеко, за равниной, в горах, живет дракон большой и злобный, Леви его кличут, коли победишь его с хитростью иль без – ждет приз тебя заманчивый.
— Д-дракона победить? – побелел Дино.
Знавал он этого дракона – один замах его крыльев и можно смело улетать на небо и попивать чай со звездами. А о клыках – так вообще отдельная песня.
— Говорят, что хозяин есть у него, некий колдун, сможешь колдуна одолеть и дракон тебя не тронет, — нравоучительным тоном оповестил Цуна.
— Одолеть колдуна, который повелевает драконом? – ошалело спросил Мустанг, уже не в силах игнорировать мысли о полном и бесповоротном безумии короля.
— Но приз велик и желанен.
— А что за приз хотя бы? – жалобно протянул.
— Этого тебе не скажу я. Лишь знай, что этот приз служить тебе всю жизнь верой и правдой будет. Поддерживать и помогать.
— Ну только если за такую чудо-вещь стоит идти на дракона, — с сомнением, но Дино согласился, не в силах даже предположить чем обернется это путешествие.
— Прошу, господин, — конюх, которого, кажется, звали Ромарио, подвел белоснежного скакуна.
— Какой жеребец, — восторженно округлил глаза Дино, протягивая руки к морде.
— С нравом он, аккуратнее с ним, — пристраивая седло, консультировал Ромарио.
— Знаю, — легкомысленно отмахнулся Мустанг.
Конюх не сказал не слова больше, помогая принцу забираться в седло. Стоит ли упоминать, что при этом блондин три раза падал с седла, съезжал, и конце концов прижался к лошадиной шее так, что конь заподозрил попытку удушения.
Горделиво выпрямив спину и держа в руках поводья, Дино выехал из города.
Изумрудная поляна в еще не высохших бусинах росы. Разноцветные бутоны цветов, вокруг которых порхают бабочки и жужжат осы, собирая пыльцу.
Конь мотнул головой, сходя на обочину.
— Эй, нам не сюда, — попытался дернуть поводья Мустанг, однако животное не обратило на это ровно никакого внимания, продолжая жевать траву.
Дино несколько минут нервно ежился в кресле, делая гордое лицо, мол «Смотрите, хотя у меня важное задание, а я все равно даю своей лошади поесть!». Словно прочитав его мысли оный конь брыкнулся, подскакивая на задних копытах, отчего блондин подпрыгнул в кресле, пристыжено ойкнув. Вынужденно обидевшись на непоседливое животное, Дино углубился в свои думы.
— Мда-а, — только и смог протянуть он. Едва он пересек холм, как его взору открылась саванна. А буквально через десяток метров начинается сухая и жаркая едва ли не пустыня. Природа – великая шутница.
«Еще бы айсберг рядом с вулканом серебрился» — язвил блондин, и тут же замолк, отрыв рот от изумления – посередине равнины, на горячей, высохшей почве и правда переливался всеми цветами радуги большой кусок льда.
Правда если чуть приглядеться, можно было различить черные пустоты окон, резную крышу и небольшую оградку вокруг.
И черным пятном расположился дракон, рядом с которым была еще и высокая башня.
Дино взвешивал, куда пойти.
Какая-то высокая башня под носом у мифического чудовища, или ледяной замок с узорчатыми стенами.
Мысленно решив, что он пока что разведывает обстановку, Дино пошел в ледяной замок. Лошадь отказалась идти ровно на границе, продолжая вольготно щипать траву.
«Злое создание!» — снова обиделся Мустанг, сваливаясь с седла, потирая ушибленную пятую точку и ковыляя вперед.
Ледяной теремок встретил прохладой и влажностью. Но, что странно, он ни капельки не таял. Нерешительно зайдя по ступенькам, Дино заглянул внутрь. На коврике из соломы развалился мужчина, попивая какую-то жидкость из графина.
— Это-о, — топтался на пороге Мустанг.
— Чо, новый герой? – хриплый голос, и на блондина падает тяжелый взгляд багровых глаз.
— А вы кто?
— Занзас; я тут как бы главный злодей, — безразлично ответил, делая новый глоток прямо из графина.
— А я вроде за призом.
— Этот летающий мусор убил? – заметив гримасу полного идиотизма на лице «героя», Занзас пояснил, — дракона, спрашиваю, убил?
— Н-нет, — испуганно замотал головой блондин.
— Жаль, давно хочу от его избавиться, а самому лень, — и еще глоток.
— Ну так я тогда приз заберу?
— А, давно пора, а то достали меня уже, — Занзас поднялся, шатаясь прошелся до порога и, равзернувшись спиной ко входу, заорал, — ЭЙ, МУСОР, ВАЛИ СЮДА!
— А что за приз-то? – осторожно поинтересовался Дино.
— Совсем идиоты пошли, сейчас узнаешь, учти – отказаться нельзя.
— Вра-ай! – во второго этажа дикий крик.
— ДА НЕ ТЫ, СКУАЛО, ТЕБЯ ВЕРНУЛИ И ЕЩЕ ПРИПЛАТИЛИ, — тут же заорал Занзас.
— За такое обращение, — ровный, немного ленивый голос, — я забью тебя до смерти.
— Э-это что?
— Приз твой, тупица, — Занзас развернулся, снова падая на коврик, — совет да любовь, и прочая сопливая чушь.
— Может он меня заберет! – упрямо заорали со второго этажа.
— Да кому ты к черту сдался? Сиди и не вякай!
Дино побелел, глядя на брюнета, сверлившего его своими стальными глазами.
— А что мне с ним делать? – беспомощно спросил блондин.
— А, свадьба, что ж еще, — махнул рукой Занзас, присасываясь к бутылке.
— С-с-с-с-с-ва…
— Травоядное, — холодно буркнул «приз».
— Чертов Хибари Кёя, — снова ор, да так, что ледяная крошка посыпалась с потолка.
— А п-почему он не девушка?
— За девушкой надо было в башню идти, — буркнул красноглазый, нехотя отрываясь от бутылки.
— А, ну я пойду тогда в б-башню… — откуда у этого хлипкого подростка взялись тонфа и столько силы – Дино так и не понял.
Голова трещит нещадно. И в горле сухо. Дино поворочался, снова проклиная утро. Тут же вскочил, судорожно оглядывая комнату.
«Приснится же».
— Очнулось таки, травоядное, — бесстрастный голос.
— Т-ты…
— Жених.
— Н-но п-почему…
— Потому что ты кретин.
— Страшный, — скорчил обиженную моську Дино. В случае с отцом это всегда проходило. Ну лет до тринадцати – точно. А вот когда с таким лицом и в двадцать пять…
— Будешь много болтать – забью до смерти, — в ответ блондин лишь задрожал, вжавшись в кровать, но Хибари продолжил, — для брачной ночи я распорядился устроить другую комнату.
Дино нервно сглотнул и притянул одеяло до подбородка.
Как выяснилось – Кёя – сын одного из баронов, которого отдали Занзасу потому что этот непоседливый брюнет оправил с лазарет всех слуг и баронессе пришлось лично драить полы в собственном замке. В десять этажей, между прочим…
Вот и сказочке конец. Что читал – тот молодец. Пир был славный, особенно понравилось Занзасу. Остальные выпивки так и не увидели. Половину гостей забили до смерти, вторая половина попала под горячую руку Скуало. Как он оказался на свадьбе? У Занзаса спросите. Если решитесь.
@темы: Дино Каваллоне, Хибари Кёя, фанфикшн, Hibari Kyoya, PG-13, Dino Cavallone, fanfiction
Все днище, кроме порно и пирожных. ©
Название: Я люблю тебя!
Автор: melission
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Дино/Хибари, Вария, Вонгола.
Рейтинг: До NC-17
Жанры: Ангст, Занавесочная история, Даркфик, Стёб, Драма, ER (Established Relationship), Флафф, Ужасы, Юмор, Hurt/comfort, Пародия, Философия, POV, Психология, Романтика, Повседневность, Слэш (яой), Songfic
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, Ченслэш, Смерть персонажа, Секс с использованием посторонних предметов, OOC, Изнасилование, Секс с несовершеннолетними
Статус: Закончен
Описание: Несколько совершенно разных историй о любви Дино к Хибари. Не всегда связанных между собой, но имеющие всегда что-то общее. Одну тонкую нить взаимности и чувственности, так притягательно поблескивающую сквозь переплетенные пальцы. Влюбленные? Нет. Больше. Любимые.
Разрешение на размещение: Получено
История девятнадцатая: Чертовы иллюзионисты (Part 1) История девятнадцатая: Чертовы иллюзионисты (Part 1)
Дино выпустил из объятий Хибари и выполз из-под одеяла.
— Будешь завтрак? – ласковая улыбка и нежный взгляд шоколадных глаз.
— Ты его будешь готовить сам? – недовольный блеск стальных глаз.
— Разумеется! – счастливый смех.
Дино был счастлив. Вот так вот просыпаться рядом с Хибари, готовить ему завтрак и смотреть на него с умиленной улыбкой влюбленной девушки.
— Если отрежешь себе пару пальцев – постарайся не кричать, не люблю громких звуков.
Дино нервно засмеялся, во всех красках представляя эта картину.
— Хочешь салат из оливок?
— Оливки – мерзость, их едят только травоядные.
— А я вот люблю оливки, — осторожно сказал Дино, вспоминая рецепт сицилийского салата.
Несколько секунд Мустанг о чем-то думал, параллельно пытаясь натянуть трусы – точнее попасть ногами в отверстия для этих самых ног.
— А из одуванчиков?
— Ты совсем свихнулся?
— Ах, да, травоядные же, — засмеялся Дино, все же успешно одевая белье и теперь накидывая рубашку.
Хибари лениво пошевелился, вытаскивая ногу из-под одеяла и медленно приходясь пальцами по спине Мустанга, отсчитывая каждый позвонок.
— А хочешь «Цезарь»? – осторожно спросил Дино, поворачиваясь и перехватывая лодыжку, касаясь губами колена.
— Это тот, который с сухариками, помидорами и салатом? – уточнил Хибари, улыбаясь тонкими губами.
— Да-а, — Мустанг поднял глаза и положил щеку на прямую лодыжку.
— Он отвратителен, — холодно отреагировал брюнет.
— Ладно, а что ты хочешь? – улыбнулся Дино, кладя ногу обратно на кровать и подаваясь вперед, скользя руками по фарфоровой коже все выше.
Тонкие пальцы забираются под складки одежды, пробегаясь по чувствительным местам.
Хибари закусил губу, холодно рассмеялся и продолжил, не обращая внимания на медленные поцелуи по своей груди.
— Горячие тосты…
Теплые губы по шее, оставляя влажные дорожки.
— С малиновым джемом…
Мустанг оставил багровый засос на сантиметр ниже от уха. Едва видный, слабый, но яркий в своей сладостной чувствительности эмоций.
— И чашкой горячего чая…
Дино заглянул в серые глаза и мягко улыбнулся.
— Зеленого, разумеется?
— Можно и черного, но только earl grey, — снисходительно отреагировал брюнет.
— Хорошо, через полчаса все будет готово, — мягкая улыбка.
— Тебе потребуется тридцать минут, чтобы засунуть хлеб в тостер и сделать чай? – с издевкой спросил Хибари.
— Чай надо заваривать, — оскорбился Дино, что не мешало ему ласково улыбаться.
— Полчаса?
— А ты пока сходишь в душ, — беглый поцелуй губ и Мустанг отправился на кухню.
Тихие завтраки в пустой квартире. Самое нежное и заботливое что бывает вообще.
Но Хибари был прав: за минуту Дино успел едва не порезаться – ножи у Кёи были настолько острые, что резали, казалось бы, даже волос на лету; споткнуться и едва не уткнуться лбом в стол; едва не обжегся о горячий чайник, когда потянулся заваривать чай.
Хибари лишь тихо хмыкал и лишний раз убеждался, что Мустанг ни на что не способен.
— Ты своим пристальным взглядом…
— Еще скажи, что из-за него ты такой неуклюжий, — холодно парировал Кёя.
— Ты меня смущаешь, — неуверенно улыбнулся Мустанг, доставая из ящика тарелку.
— Тебя-то? – Хибари хмыкнул. – После всего того, что ты со мной творил?
Дино порозовел и захихикал, а после ответил:
— Но ведь тебе понравилось, — даже не вопрос, а полноправное утверждение.
— Тосты вынь, они готовы, — сменил тему Кёя.
— Они еще горячие, — нравоучительно ответил Дино, взглядом приглашая любовника сесть за стол.
— Ты итак весь израненный, — снова издевался Хибари, но двинулся к столу, тут же попав в ласковый плен осторожных объятий Дино, — терять уже нечего.
— Ну не прям весь, — улыбнулся блондин, требовательно целуя тонкие губы.
— Я хочу завтрак, — с детской упрямостью заявил Хибари, касаясь руками бедер Дино.
— Ну так он уже готов, — Мустанг взял лицо Кёи в ладони снова поцеловал и отошел, подходя к чайнику.
Тонкие хрустящие поджаренные кусочки белого хлеба, уже не горячие, но приятно теплые, сдобренные малиновым вареньем и едва сладкий черный чай с цитрусом.
— Приятного аппетита, — мягкая улыбка и нежность в шоколадных глазах.
— Угу, — буркнул Хибари, надкусывая тост, — и ты не подавись. Причем буквально.
Дино лишь улыбнулся, предпочитая не вступать в очередную дискуссию с непокорным Облаком.
— И надолго? – совершенно безразличный вопрос из-за книги и проницательные серые глаза, сталью пронзающие нутро.
— Ну-у, не знаю, дней пять, потом еще пару дней, чтобы все уладить, и я снова могу приехать, — улыбнулся Дино, накидывая поверх рубашки любимую куртку.
— Неделя, — задумчиво, словно пробуя эту дату на вкус, — отдохну как раз.
— Не такой уж я и несносный, — весело обиделся Мустанг.
— Ты врешь, — Хибари поднялся с кресла, отложив книгу на подлокотник и подошел к Дино, который стоял у порога.
— Не правда, — веселый смех, но с искорками грусти.
Они не хотели расставаться друг с другом. Но у Кёи свой стиль жизни, где нет места всяким лучащимся от счастья травоядным. А у Дино – семья и обязанности, которая она накладывает.
И только так, укрывшись ото всех на буквально считанные часы, они могли просто быть друг с другом.
Никто не знал Хибари так же хорошо, как Мустанг. Никто не понимал его с полувзгляда, полуслова, полудвижения. Никто не мог так же точно предугадать реакцию непокорного Облака на те или иные вещи (чем, зачастую, и пользовался Цуна, спрашивая совета у названного братика).
И никто и никогда не отгораживался от Дино тонкой, но все равно непроницаемой стеной отчужденности. Мустанг отлично видел, что Кёе нравится быть с ним. Что нравились такие глупые поступки, просто несусветная неуклюжесть и беспомощность. Ласковые улыбки и взгляды. Теплые прикосновения тонких пальцев.
Но они были вместе, и Дино был уверен, что пока Хибари видит, что эти отношения важны, они будут нужны и ему.
— Ладно, тогда через неделю, — кинул для себя Кёя, подаваясь вперед и едва касаясь губами щеки Мустанга, отодвинулся обратно.
Дино ошарашено моргнул и смущенно улыбнулся, открывая дверь и пропадая в ярких лучах солнца.
— Босс?
— Что?
Дино увлеченно разглядывал интересную филигрань на резном стволе старинного пистолета.
— Вы хотите взять это с собой? – скорее удивление, чем осуждение.
— Я уверен, что Кёя сочтет эту игрушку интересной, — хихикнул Дино, кладя ладонь на рукоять пистолета и пробуя прицелится.
— Н-нет, босс, не в меня, — попытался отодвинуться Ромарио.
— Не переживай ты так, не выстрелю, — засмеялся Дино, но пистолет опустил, видимо от греха подальше.
— Сейчас у вас переговоры с двумя другими семьями, — тактично напомнил помощник, принимая раритетный пистолет из рук босса.
— А потом я буду свободен? – мечтательная улыбка.
— На день, не более, — осторожно заметил Ромарио.
Дино лишь кивнул в ответ.
— Босс, — снова позвал Ромарио, но снова в ответ лишь тишина.
Дино осторожно водил рукой в черной кожаной перчатке по потрепанным временем страницам.
— Э-это действительно та самая?
— Да, господин, — кивнул реставратор.
— Фантастика, вы можете сделать мне копию?
— Прямо сейчас? – осторожно поинтересовался пожилой мужчина, с трепетом принимая назад в свои руки старинный фолиант.
— Часа за четыре, — подсчитал Дино.
— Это практически невозможно… — растерянно моргал мужчина.
— Я понимаю, но это подарок очень важному для меня, — сделал упор на интонации Мустанг, — человеку.
— Да, мы постараемся, — уверенно кивнул мужчина, отвешивая церемониальный поклон головой и отступая на шаг.
— Деньги вам переведут сразу же, — заверил Дино, — и, пожалуйста, в книжном формате, или альбоме, а не просто ксерокопии.
— Разумеется, — мужчина кивнул и задумчиво улыбнулся, прижимая к себе фолиант.
— Босс, разве это не слишком?
— Что ты имеешь в виду? – Мустанг развернулся и встретился глазами с подчиненным.
— За четыре часа сделать хорошую копию, — Ромарио покачал головой.
— Они профессионалы, а это – подарок для Кёи.
Больше и сказать нечего.
— Наконец-то! – Дино едва не пел от радости – все задания закончились. И главное – он успел на день раньше, что не могло не радовать.
— Заказать вам самолет?
— Может поедем на обычном? Я уже так давно не ездил в обычном самолете, — тянул Дино, витая где-то в своих мыслях.
— Но босс…
— Это не так и опасно, как мне кажется, давай проверим? – лукавая улыбка. – А если что – я смогу тебя защитить.
Ромарио оставалось лишь кивнуть – рядом со своими подчиненными Мустанг и правда становился едва ли не супергероем.
— Ромарио, нет! – шипел Дино, когда тучная женщина сделала попытку пробраться к своему креслу, которое, на ее несчастье, располагалось рядом с креслом блондина.
— Может она опасна, — протестовал помощник, убирая пистолет обратно в складки пиджака.
— Чем? – тихо рассмеялся Мустанг, но, когда перед глазами проплыла сначала первая нога, потом медленно поползла вторая, Дино дал себе возможность заметить. – Ну разве что она на меня сядет и задавит.
Женщина бросила на блондина грозный взгляд и уткнулась носом в книгу, параллельно доставая сочный бутерброд.
— Босс, — кажется, голос Ромарио звучал укоризненно.
— Что? – совершенно невинно поинтересовался Дино. – Контроль еды – самое важное, потому что именно от него и зависит здоровье человека!
Ромарио осуждающе покачал головой.
— Я вот не курю, не пью, ем в основном овощи, и поэтому – здоров как конь.
Дино хихикнул, сразу же вспоминая «травоядное» Кёи.
Женщина ничего не ответила, но бутерброд открывать не стала, обиженно запив слова блондина минералкой.
— Дальше вы справитесь? – поинтересовался Ромарио, не имея желания встречаться с Хранителем.
— Разумеется, — легкомысленно заявил Дино, едва ли не скача по дорожке, ведущей в дом.
Дверь открылась бесшумно, и, что примечательно — была не заперта.
Сразу скинув ботинки, Мустанг уже решил было оповестить радостным «Кёя», что приехал, но…
Гостиная, Хибари на диване в расстегнутой рубашке и штанах, к чьей ширинке тянуться руки… Мукуро. Кончик одной из тонфа у шеи, словно притягивая. Тонкая рука опирается на бедро брюнета, а сам иллюзионист почти касался губами лица Кеи.
— Оя-оя, кажется нас прервали, — хитрый прищур разноцветных глаз.
История двадцатая: Чертовы иллюзионисты (Part 2)История двадцатая: Чертовы иллюзионисты (Part 2)
— Кажется мы тоже пробовали эту позу, — не своим голосом сказал Дино, — но когда он сидит у тебя на коленях – это привлекательнее.
Полный презрения, режущий своей холодностью взгляд Хибари и пренебрежительный смех Мукуро.
Дино казалось, что если прислушаться, то можно вполне заметить прощальный стеклянный звон того, что ранее было сердцем.
От созерцания картины, когда человек, в ком был уверен, человек, которым дорожил, человек, ставший для тебя больше, чем просто любовником. Больше, чем любимым. Даже больше, чем смыслом жизни. Того, кто стал частью. Того, кого впустили внутрь сердца, внутрь души, доверили прикоснуться к самой сути. Позволили хоть на секунду, но стать единым.
И это чувство единения разрывалось сейчас, словно нити. С таким же глухим протестом, но не имея права голоса. Отторжение человека, который запятнал самое недоступное.
— А я думал, что ты бросишься на меня, как ревнивый муж, — куфуфукал Мукуро, тут же получив тонфа по челюсти.
— И пристрелю тебя? Согласись – заманчивый вариант. – после секундного промедления Дино снова продолжил, и снова холодным голосом. – Но раз Хибари тебе это позволил…
Мустанг не смог продолжишь, задыхаясь от нахлынувшей ярости. Но Мукуро все понял и лишь засмеялся, отступая от Кёи на пару шагов.
— Босс, — едва слышный шепот Ромарио.
— Что? – Дино знал, что он рядом.
— Вы забыли книгу, — помощник протянул украшенный узорами томик и отступил на пару шагов.
— А, давай, Кёя, это тебе, — Дино улыбнулся, но не как раньше – не тепло или мягкость, не с нежностью в глазах, а равнодушно, — но, кажется, это будет последний подарок для тебя.
Мукуро откровенно веселился.
— Если ты сейчас не сядешь и не успокоишься – я забью тебя до смерти, — процедил Хибари сквозь сжатые зубы.
— Разве я похож на того, кто нервничает? – участливо поинтересовался Мустанг.
— Заткнись и сядь, — Хибари одернул ворот рубашки и поднялся, угрожающе смотря то на Рокудо, то на Дино.
— Ты сейчас скажешь, что на самом деле Мукуро пришел сюда просто так, споткнулся, упал а ты просто оказался на пути?
— Это только ты на все валишься, — парировал Кёя.
— Ку-фу-фу, Дино-сан, у меня тут просьба – не порть кожу Хибари, у него такой яркий засос на шее.
— Чертово куфуфукающее травоядное – проваливай отсюда, — Кёя махнул тонфа, но на пути был лишь насмешливый туман, быстро развеивающийся по комнате.
Хибари шагнул по направлению к Мустангу, но Дино вытянул руку, прося не приближаться.
Кажется, в серых глазах мелькнуло непонимание, смешанное с удивлением.
— Сядь, — приказ.
— Нет, я откажусь, — Дино покачал головой, протягивая книгу.
На губах улыбка – печальная, немного с горечью и прощанием. И прощением.
— Я не приму ее, пока ты не сядешь, — презрительный блеск стали в глазах.
— Тогда забери ее сам, со своего же стола.
Дино аккуратно положил книгу на стол и развернулся, до этого взглядом давая понять, что уходит.
— Я не разрешал тебе уходить, — стальное запястье на руке блондина.
— А может я сам могу решить? – издевательская насмешка.
— Ты ведь… травоядное, — не сумев подобрать лучшего эпитета, выдохнул Хибари.
— Мукуро тоже, — дернул бровью Дино, выдергивая руку из хвати.
— Ты – не он, — попытался сформулировать Хибари.
— О да, я уже заметил, — с явным мазохизмом хмыкнул Мустанг, закрывая за собой дверь.
— Босс, — осторожно начал Ромарио, выезжая на шоссе.
— Ничего не хочу слышать.
— Но…
— Я уже сказал.
Дино бы соврал, если бы сказал, что он переживает.
Нет. Он не чувствовал ничего. Словно кто-то отгородил его от всех эмоций.
Разве что было пусто.
Там, где раньше была нежность – сейчас лишь равнодушие.
Там, где ласка – холодностью.
Там, где страсть – сдержанность.
Там, где доверчивость – отчужденность.
Словно все вдруг поменяло свою полярность. Словно все изменилось по своей сути.
Дино знал, что это лишь временно. Что это просто сейчас он не чувствует ничего из-за шока. Из-за того, что разум не хочет принять правду.
Но ведь все изменится.
— Босс, мы прилетели, — Ромарио осторожно коснулся плеча Мустанга, слегка тряся.
— А, отлично, у нас есть какие-нибудь дела?
— В ближайшие сутки – нет, я ведь подстроил ваше расписание под… — помощник замялся, не решаясь затронуть тему Хибари.
— Ладно, раз так – то я хочу пиццу.
— Пиццу? – кажется, Ромарио был удивлен.
— Ну да, только испеченную, из каменной печи. Совсем свежую, с горячим сыром и ароматными колбасами.
— Д-да.
— Нет, я хочу съесть ее в кафе, а не на заказ, — тут же пояснил Дино.
— Потребуется пару часов, чтобы договориться…
— Ты хочешь закрыть все кафе, верно? – Мустанг улыбнулся, читая мысли помощника.
— Для вашей безопасности…
— Я вроде могу и сам за себя постоять, — теперь Дино выдавил из себя легкий смешок.
Кафе выбрали по вывеске.
Да, Дино правда ходил между ярких витрин и выбирал ту, которая его притянет.
Бродили они пару часов, даже Ромарио успел проголодаться.
— Вот в эту! – Дино распахнул дверь и тут же ахнул от аппетитного запаха свежей пиццы.
— Тут есть свободный столик, — Ромарио указал на круглый деревянный стол с тремя стульями вокруг.
— Тогда пошли, честно – я уже порядком проголодался, одной пиццей это не обойдется.
Они сидели до самого вечера. Почти до закрытия. Болтали о делах Семьи, о Девятом, Десятом, Варии и персонально о Занзасе. Дино совсем немного вспоминал про Скуало, о его характере или времени, когда они учились вместе.
Просто сидели не как босс и подчиненный, а как старые приятели, забежавшие вечером в небольшой уютный ресторанчик и теперь тепло беседующих в свете слабых оранжевых ламп, которые разгоняют зыбкий сумрак, темной вуалью окутывающий все вокруг.
— Господа, прошу меня простить, но мы закрываемся через полчаса, — по всему виду официанта было видно, что ему крайне неудобно говорить об этом.
— Вы принимаете кредитки, да?
— Разумеется, — вежливый полупоклон.
— Тогда можно еще кофе с карамелью с собой, Ромарио, хочешь что-нибудь? – Дино перевел взгляд на помощника.
— Нет, но взять тройку пицц для наших ребят – это была бы гениальная идея, — нерешительное предложение.
— Три пиццы с собой и кофе с карамелью, — Дино улыбнулся официанту, протягивая кредитку.
— П-простите мою назойливость, но могу я увидеть документы на карту? – кажется, официант сейчас грохнется в обморок.
— Ой, секунду, — Дино хлопал себя по карманам, даже пришлось снять куртку, чтобы проверить внутренние карманы (иначе Мустанг путался в ткани и не мог вытащить руку).
— Босс, — позвал Ромарио, протягивая тоненькую книжечку в кожаном переплете.
— О, спасибо, — облегченно рассмеялся блондин, тут же протягивая документ официанту.
— Все в порядке, — тот кивнул и поспешил ретироваться.
— Вызвать машину?
— Хорошо было бы, — кивнул блондин, отхлебывая горячий напиток, — кофе просто потрясающий.
Довольная улыбка. Всего лишь стаканчик кофе и нормальный вечер в кафе, без ссылок на Хибари, на отношения и проблемы.
И Дино сразу почувствовал себя живым. Веселым, молодым.
Ему ведь всего лишь двадцать семь. Но сейчас он чувствовал себя на десять лет моложе.
— Господин, — нерешительный, едва слышный оклик со спины.
— А? – Мустанг улыбнулся, наблюдая как напрягся Ромарио.
— Вы ведь и есть тот босс семьи Кавалоне? – кажется, что парень, полчаса назад бывший официантом, сам боялся того, о чем говорил.
Словно бы своими словами он мог задеть, ранить или обидеть.
— Зачем тебе это?
— М-мой брат работает с вами, — парень даже опустил голову, чтобы лишний раз не встречаться с шоколадными глазами.
— А что тебя заставило заговорить с ним? – Ромарио оказался тут же рядом. На шаг позади, как и подобает первому помощнику. Близко, но не впритык. Как раз то, чтобы почувствовать уверенность и начать действовать. Если вдруг что-то происходит, конечно.
— Просто, я хочу сказать вам спасибо, вы хорошо заботитесь о моем брате, — парень поклонился, все еще не в силах заглянуть в глаза Дино.
— Не-ет, ну что ты, — Мустанг попытался отмахнуться, но ничего не получилось.
— Нет, прошу Вас, будьте и дальше таким же твердым и решительным. И никогда не отступайте от того, что желаете. Именно поэтому и я, и мой брат восхищаемся вами.
И от этих слов все перевернулось.
Ведь верно. Для того, чтобы окончательно расстаться нужно не только его желание, но и позволение Кёи. Именно позволение: Хибари не позволит так просто себя забыть. Никогда. Никому.
Именно поэтому Мукуро, даже пропадая в Вендичче продолжал вспоминать о Хранителе. Иногда не совсем лестно, иногда пошло, иногда пренебрежительно или даже насмешливо, но он помнил.
Дино совершил самую непростительную ошибку – он все решил сам. Как эгоистичный ребенок. Не считаясь с мнением того, кто стал больше, чем его половинкой.
Нет, Дино отнюдь не был неполноценным, и он не искал того, кто бы заполнил его. Но его нашли самого. Застигли врасплох, когда он меньше всего предполагал.
Парень. Холодный. Недоступный. Колкий. Тот, кто привык находиться выше всех и отдельно ото всех.
Такие ошибки просто не должны совершаться. Это совершенно точно.
— Ромарио, приготовь самолет и вызывай такси. Себе, — распоряжался Дино, тут же забыв про паренька.
— Да, босс, — кажется подчиненный был доволен.
— Спасибо, твои слова вернули то, что я, кажется, терял, — не зная как описать чувства, рассеянно ответил Мустанг.
— Босс, машина, — Ромарио поторопил, указывая на подъехавший автомобиль.
— Ладно, я поехал, эй, — Дино обернулся, улыбнувшись парню и тут же захлопнул за собой дверь машины, усаживаясь на мягкое сиденье, — в аэропорт и быстрее.
— Есть.
— Таки успокоился? – Хибари отступил в сторону, освобождая место для того, чтобы Дино смог пройти в дом.
— Я и тогда не нервничал, просто не знал, что и как мне надо поступать, — равнодушное замечание и горькая улыбка собственной бездумности.
— А сейчас внезапно все осознал?
— Нет, — Мустанг развернулся, — скажи: зачем ты это сделал?
Хибари молчал, лишь в уголках губ бледной тенью проскальзывала улыбка.
— Если бы ты попросил – я бы сделал все для тебя, и ты это знаешь, если бы тебе не хватало моей любви – я бы дал ее тебе. Море любви, океан, вселенную. Так почему все обернулось так?..
Дино замолчал, стараясь унять дрожь в кончиках пальцев и глухо стучащее сердце, отплясывающее чечетку о ребра.
— Как так?
— Ты и Мукуро… — дальше уже связки отказывались воспроизводить звуки – видимо сказалось нервное напряжение.
— Я и Мукуро что? – кажется, что еще секунда и Кёя просто рассмеется. Громко, издевательски и высокомерно.
— Ну то, что между вами было… Ты хочешь, чтобы я это описал? – едва ли не ужас в шоколадных глазах.
— Мне интересны границы твоей фантазии. Что ты там себе уже нарисовал?
Дино нервно переступил с ноги на ногу, уже готовясь сказать что-нибудь, но Кёя опередил его:
— Дай-ка угадаю, — усмешка изогнула тонкие губы, — что я и этот чертов травоядный ананас…
— Таких не бывает, — участливо поправил Мустанг.
— А он из Чернобыля, что ты думаешь у него глаза разного цвета? – безучастно среагировал Хибари, но тут же продолжил. – Ты подумал, что у нас с ним некие отношения в тайне от тебя.
Дино поднял удивленные глаза, чем вызвал очередной смешок.
— Да он просто хотел спровоцировать тебя на драку, они там с этой истеричкой с петардами спорили.
— И у вас с ним ничего не было?
— Тебе говорили, что ты идиот? – участливо поинтересовался Кёя, и тут же кивнул головой. – А, я это постоянно говорю, а ты, кажется, уже сам в это поверил.
— А нормально объяснить, — едва не взмолился Дино.
— Он налетел на меня, я его уже хотел поближе познакомить с тонфа, но тут врываешься ты.
Мустанг едва не сполз по стенке от внезапно накатившей усталости и облегчения.
— Если собрался падать в обморок – хотя бы не на проходе, я еще собирался покормить Хиберда.
Дино так и остался сидеть на корточках, опираясь на прохладную стену и не верить тому, что сейчас услышал.
— А, и еще.
Где-то далеко, словно сквозь пелену тумана голос Хибари.
— Если я вдруг захочу кого-то другого – ты сразу же узнаешь об этом.
Мустанг кивнул, не в силах подняться.
Сильные руки обхватили Дино за торс и куда-то повели.
— Но это явно будет не куфуфукающее травоядное, — вслух рассуждал Хибари, ничуть не смущаясь того, что за ним наблюдал Мустанг, — все же – после коня спускаться до ананаса – кощунство.
— Ты говоришь жестокие вещи, — улыбнулся блондин, обвивая руками шею брюнета.
— Какие есть, — резонный ответ.
— Мне все равно, именно сейчас, именно в этот момент – я безумно тебя люблю.
— Кёя, — Дино сидел на кухне, отпивая горячий чай.
Чай он не любил, но за компанию его пил с не меньшем удовольствием, чем кофе. Тем более в такой компании.
— Что еще? – серые глаза поднялись, отрываясь от созерцания жидкости в собственной чашке и пересеклись в взгляде с карими.
— Я купил тебе одну красивую вещицу. Револьвер.
— И?
— Но я его забыл, — покаялся Дино.
— Ну я так и понял, в следующий раз беги за ним и пристрели Мукуро.
— Э-э, в следующий раз?!
История двадцать первая: Про родителейИстория двадцать первая: Про родителей
Голова, украшенная золотыми волосами, орехово-золотыми глазами и настолько довольной улыбкой, словно кот, налакавшийся валерьянки.
— Кё-ё-ё-тян, — мурлыкал Дино.
— Замолчи, — Хибари раздраженно шикнул, — бесишь.
— Неправда, — снова улыбнулся Дино, — если бы я тебя раздражал — ты бы меня давно вышвырнул за дверь.
Дино потянулся и снова сложил свою голову на торс брюнета.
— Мне просто лень.
— Не правда, — снова хихикал Дино, целуя дорожку чуть пониже пупка.
— Без разницы. Слишком жарко, — холодно отреагировал Хибари.
— Это потому что мы в городе, — ответил блондин, поднимаясь выше и одними лишь губами проводя по фарфоровой коже до середины груди.
Хибари лишь промолчал, не видя смысла отвечать.
Где-то в ворохе одежды заверещал телефон.
— Ну вот, снова кто-то звонит.
Дино выполз из-под белоснежной простыни, под которой они лежали, и порылся в карманах лежащих перед ним брюк, выискивая недовольный аппарат.
— Алло, — Дино многострадально нахмурился и придал голосу деловой тон, полагая что звонят его подчиненные, — мама?!
Хибари кинул быстрый холодный взгляд и повернул голову к окну.
Лето просто уничтожало своей жарой. Дышать было нечем, от долгого пребывания на улице начинала кружиться голова, а перед глазами плясали черные пятна. Все живое спряталось, не желая попадать под палящие лучи. И лишь в полусумраке помещений веяло прохладой. Настолько желанной, что хотелось прятаться под крышами и в четырех стенах.
— Д-да, — деловая маска тут же спала, на замену которой пришло очередная довольная моська, — я сейчас в Японии.
Хибари снова нахмурился. Еще часа три назад Мустанг клятвенно заверял, что приехал к Кее и только к нему. Никакой работы и никаких других подозрительных личностей в ближайшие двое суток не предвидятся. Так и было. Ну до этого момента.
— Да? Здорово, очень бы хотел тебя увидеть, — счастливо закивал невидимому собеседнику Дино.
— Эй.
Хибари недовольно шикнул, заметив что Мустанг даже не обратил внимания на него. Это начинало раздражать.
— Да, хорошо. Скоро увидимся.
Дино с довольной улыбкой нажал на кнопку прекращения звонка и повернулся с Хибари, едва ли не сияя от радости.
— Что это?
— Ты хочешь познакомиться с моей мамой?
Брюнет обомлел.
— Я знал, что ты чокнутый, но это как-то перебор, тебе не кажется? — и холодный блеск стальных глаз.
— Нет-нет.
Дино обиженно надул губы, становясь похожим на маленького капризного ребенка (кем, по мнению Кеи, он и являлся).
— Я хочу тебя представить ей.
— Как кого?
Дино замер. Вот этого вопроса со стороны Кеи он не ожидал. Хибари лишь хмыкнул, поняв причину заминки блондина.
— Вот и иди один.
— Н-нет, Кея, просто... Я не знаю как тебя можно представить так, чтобы понравилось и тебе.
— Что? — Хибари едва не выпал в осадок от такой кривой логики.
— Тебе ведь не нужны эти отношения. Они лишь моя прихоть. Нет. Это просто необходимость для меня, с которой ты соглашаешься и позволяешь мне быть рядом. Позволяешь, не более. И как тебя можно представить в таком случае?
Дино горько улыбнулся, но Хибари молчал.
— Как человека, который не против того, чтобы безумно влюбившийся в него человек находился с ним рядом?
Хибари лишь хмыкнул, предпочитая отмалчиваться.
— Вот видишь, — снова слишком грустная улыбка.
— Я хочу увидеть ту, благодаря которой ты появился на свет.
— П-правда? — Дино поднял ореховые глаза, которые тут же пересеклись со сталью серых.
Хибари лишь кивнул, оглядывая комнату в поиске своих вещей.
«А заодно и услышать, как же ты меня представишь» — ехидная усмешка.
— Я не сяду в эту машину! — упрямо заявил Кея, поправляя Хиберда, который решительно захотел прокатиться с ними.
— П-почему?
— А подумать никак, или разучился?
— Не понимаю, — печально изрек Дино.
— Я. Не. Поеду. На. Этой. Машине. Потому. Что. Ее. Поведешь. Ты. — предельно четко и разделяя слова внушительными паузами, ответил Кея.
— Я ее не разобью! — тут же попытался убедить блондин, размахивая руками.
Хибари бы даже поверил, если бы с длинных пальцев не слетели ключи, которые ударились о стекло, и противная сирена тут же известила о покушении на взлом.
— Я вижу.
Дино нервно поднял ключи и нажал на пульт управления сигнализацией. Неприятные уху звуки прекратились, сменившись лишь надменным взглядом Кеи.
— Ладно, — со слезами в голосе Дино протянул ключи Кеи, нерешительно дергая дверь соседнего с водительским сиденья.
— Ты едешь медленно, — хныкал Дино.
— Правилами движения запрещено ездить быстрее, чем шестьдесят километров в час, — тоном отлично вышколенного студента ответил Хибари, припоминая даже строчку и страницу закона, не говоря уже о параграфе.
— Ну и что? Тут же все равно никого нет, — продолжал хныкать блондин.
— Правила! Будешь возникать — камикорос!
Дино надул губы.
— А целоваться во время езды можно?
— Э-э, не знаю, — совершенно честно ответил Хибари, не подозревая о коварных намереньях блондинах, — в правилах ничего точно не написа...
Дино быстро развернул ладонью лицо Хибари и поцеловал. Всего на секунду, но создавая аварийную ситуацию.
— Какого черта? — шипел брюнет, испепеляя взглядом.
— Ну это же не против правил, — хитро улыбнулся блондин, целуя, но теперь уже в щеку.
— К-к-к-к-к-к-к...
— Говори четче, — Хибари снова нажал на педаль газа, быстро переключая рычаг зажигания.
— Н-н-н... Н-н-не м-м-м...
— Ну тогда молчи, — благодушно разрешил брюнет.
— Ско-орость...
— А, всего лишь двести тридцать в час, тебя смущает?
Дино взмолился, смотря на Хибари щенячьими глазами. Брюнет хмыкнул и одним нажатием кнопки закрыл окно со стороны блондина.
— Сам же хотел воздухом подышать.
— А ты сам полчаса назад говорил, что нельзя ехать быстро.
— В городе — да, а это междугородное шоссе.
— Н-но...
— Всего лишь двести пятьдесят.
— Но это едва ли не предел...
— Не люблю ограничения.
— З-знаю. Мне не жалко машину, но...
— Что на этот раз? Боишься, что я могу порезать пальчик? — передразнивая, спросил Хибари.
— Ну ты-то порежешь пальчик, а меня после твоей поездки можно будет закапывать и крест ставить, — едва ли не хныкал Дино.
— Лучше путь показывай, иначе...
— Иначе? — почти на автомате спросил Дино.
— Камикорос, — ответил брюнет, — видимо не зря об уме блондинок ходят шуточки.
Дино куснул губу, но промолчал. Ему нравился этот Хибари — быстрый, уверенный, резкий и совершенно свободный.
— Да, теперь направо.
Хибари с идеальной точностью завернул за угол.
— Стоп! Приехали.
Кея резко затормозил, Дино в ответ лишь ойкнул.
— Ну что, пошли? — слишком мягкая и нерешительная улыбка.
Хибари скривил губы, но отстегнул ремень безопасности.
Одноэтажный домик из камня. Красивый, с уклоном в старину. Деревянная веранда, увитая зеленым плющом, на изогнутых стеблях которого красовались шершавые листья и редкие белесые цветы.
К дому вела тропинка из облицованных камней, заковыристой дугой петляющая сквозь сад. Разноцветные клумбы в витиеватой металлической ограде, выкрашенной в черный цвет.
Ветвистые деревья, широкой кроной заслоняющие крошечные ростки от солнца и так же с небольшими белыми и бледно-розовыми соцветиями вишни.
— Ма-а-ам, — на всю мощь легких закричал блондин, отворяя калитку и ступая на дорожку.
— Тут и живет твоя мама?
— Да, — лучезарно улыбался Дино.
— Не совсем похоже на дом матери главы мафиозной семьи.
— А на что же похоже, дорогой? – веселый голос позади.
Хибари развернулся. Мама Дино Кавалоне была совсем не такой, какой он себе ее представлял.
Низенькая, немножко полненькая, с почти платиновыми кудряшками, улыбчивым лицом и внимательными серыми глазами.
— Не ожидала, что ты приедешь так скоро.
— Я тоже не ожидал, — совершенно честно ответил Дино, косясь на Хибари.
— Видать, твой друг очень хорошо водит, — женщина улыбнулась, — проходите, сейчас сделаю кофе.
— Кёя не пьет кофе, — осторожно заметил блондин.
— Он просто не пробовал моего кофе, — шутливо улыбнулась женщина.
— Н-ну да, наверное.
Небольшими шагами вслед по каменной тропинке, иногда отодвигая рукой раскидистые ветви, которые вельможно раскинули свои руки над дорожкой.
Они остановились на веранде, по середине которой располагался круглый стол и четыре полукресла-полустула.
— Садитесь тут, сейчас я вернусь с твоим любимым кофе, милый, — женщина подмигнула и скрылась за стеклянной дверью дома.
— Я не буду пить кофе, — упрямо заявил Хибари.
— Умоляю, хотя бы чуть-чуть, — зашептал Дино, сжимая пальцами коленку брюнета.
— Руку убери, — совершенно невозмутимо, проигнорировав просьбу, ответил Кея.
Дино послушно убрал руку, грустно опуская голову.
Минут десять прошли в спокойной тишине и робких взглядах Мустанга на своего сурового и непреклонного спутника.
— А вот и кофе, — деревянный поднос с дымящейся туркой и тремя маленькими кофейными чашечками, цвета шоколада, на такого же цвета блюдцах.
— Давай я тебе помогу? – Дино попытался встать, но лишь задел ногой ножку стола, отчего мебель трагично покачнулась, но вернулась на свои места, передумав падать.
— Нет-нет, лучше не надо, — женщина мягко улыбнулась, опуская поднос на стол и ставя чашку перед Дино, а после и перед Хибари.
— Я не пью кофе, — холодно начал Кея, — но я попробую.
Дино влюблено-восхищенно посмотрел на идеальный профиль и облегченно вздохнул.
— У тебя весьма вежливый, но честный друг, — благодушно улыбалась женщина.
— Иногда слишком честный, — горько подтвердил Дино, касаясь длинными пальцами ручки чашки.
— А вы вместе работаете? – женщина взяла турку за длинную ручку и начала разливать кофе: первой свою порцию получил Дино, следом Хибари, внимательно наблюдавший сам процесс, а потом уже женщина налила и себе.
— Нет, — Хибари отрицательно качнул головой, осторожно нюхая кофе.
— Кстати, зная сообразительность моего сына, — женщина весело рассмеялась, — меня зовут Аманда, так меня и называйте, пожалуйста.
Кея осторожно прикоснулся губами к краям чашки – его не смущало даже то, что две пары одинаково следящих глаз не отрывали от него взор ни на минуту.
— Хибари, — сдержанно ответил Кея, делая первый глоток. Несколько секунд языком пробовал новую жидкость во рту, а потом проглотил, сухо кивнув и сделав еще глоток.
Аманда удовлетворенно улыбнулась и отпила, тут же встрепенувшись.
— Я же не взяла печенье, секундочку, — шустро выскочив из-за стола (и не разбив не одной чашки или тарелки, как заметил Кея), женщина скрылась за дверью.
— Кофе и правда может быть не таким отвратительным как то, что ты пьешь обычно, — блеснул стальными глазами брюнет.
— А, отлично, — Дино улыбнулся и тут же нагнулся к Хибари, — Кея, — шепотом.
— Ну? – нехотя отрываясь от чашки с кофе, буркнул брюнет.
— Я люблю тебя, — слегка краснея, но счастливо улыбаясь сообщил Дино.
— Маме своей это скажи, — стальным голосом сообщил Кея.
Дино замялся, отчего Хибари лишь хмыкнул и снова сделал совсем маленький глоток.
— Печенье, — Аманда пришла бесшумно, ставя на середину столы вазочку.
— Спасибо, — Дино протянул руку к печенью, но замер на середине, — мам.
— Да, милый? – тепло улыбнулась Аманда.
— Я люблю его.
Кея едва не подавился кофе, переводя удивленный взгляд на Мустанга.
— Я знаю, — Аманда отправила печенье в рот, тут же покровительственно взглянула на сына, — мне стоило одного взгляда, чтобы понять это. Но знаешь, так приятно, что ты нашел в себе силы признаться в этом мне.
— Только мне он не верит, — тут же пожаловался Дино.
— Ну, я бы тебе тоже не поверила! Ты слишком невесомый и легкомысленный, — рассмеялась Аманда.
— Но ведь я не бросаюсь этими словами!
— И все равно – ты кажешься слишком ветреным, — наставляла Аманда.
— Я вообще-то тут, — холодно сообщил Хибари.
Женщина лишь рассмеялась, внимательно рассматривая вазочку и выбирая печенье.
— П-прости, — смущенно пробормотал Дино, опуская глаза не в силах встретился взглядом с глазами Кеи.
— Знаешь, я тоже не верила твоему отцу, — вдруг сказала Аманда, — вы с ним слишком похожи по характеру. Но я любила его. Да и сейчас тоже люблю.
Последнее она сказала едва ли не со слезами в голосе.
— Спасибо, что пригласила меня, — Дино обнял свою маму.
— Япония – красивая страна, не жалею, что я приехала.
— А теперь дальше путешествовать? – улыбнулся блондин.
— Да, — мечтательно ответила женщина, — говорят что Венеция летом просто идеальна. Солнце, но вокруг тонны воды и лодочки. Романтично.
— Мне тоже захотелось туда поехать, — трагично вздохнул Дино.
— Ну, у тебя есть с кем ощутить эту атмосферу, — Аманда весело подмигнула и улыбнулась, прощаясь.
— Спасибо, — вдохновенно попрощался блондин, залезая в машину.
— И долго ты еще будешь дурака валять? – снова вжимал педаль газа в пол Хибари.
— Что такое? – вцепившись пальцами в сиденье и молясь на ремни безопасности, спросил Дино.
— Что за концерт ты устроил?
— Но ты ведь сам сказал…
— И?
— Я думал тебе это важно.
Хибари не ответил, лишь бросил очередной уничтожающий взгляд и опустил голову на спинку кресла, немного расслабляясь.
— Не вздумай так делать больше.
— Тебе было неприятно, — извиняющее улыбнулся Дино.
— Нет, мне было неуютно.
— Прости, — блондин покачал золотой головой.
— И я, кажется, знаю, о чем говорила твоя мама.
Дино не сразу сообразил. Лишь через некоторое время, когда он вспоминал слова матери и слова Хибари, складывая их значения:
«Я тоже не верила твоему отцу. Но любила его. И сейчас люблю»
«Кажется, я знаю, о чем говорила твоя мама».
Дино счастливо улыбался.
— Какого черта тебе снова не спится? – Кёя холодно смотрел на довольную моську блондина.
— Я хочу познакомиться с твоими родителями! – торжественно заключил Дино.
Кёя выругался.
Автор: melission
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Дино/Хибари, Вария, Вонгола.
Рейтинг: До NC-17
Жанры: Ангст, Занавесочная история, Даркфик, Стёб, Драма, ER (Established Relationship), Флафф, Ужасы, Юмор, Hurt/comfort, Пародия, Философия, POV, Психология, Романтика, Повседневность, Слэш (яой), Songfic
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, Ченслэш, Смерть персонажа, Секс с использованием посторонних предметов, OOC, Изнасилование, Секс с несовершеннолетними
Статус: Закончен
Описание: Несколько совершенно разных историй о любви Дино к Хибари. Не всегда связанных между собой, но имеющие всегда что-то общее. Одну тонкую нить взаимности и чувственности, так притягательно поблескивающую сквозь переплетенные пальцы. Влюбленные? Нет. Больше. Любимые.
Разрешение на размещение: Получено
История девятнадцатая: Чертовы иллюзионисты (Part 1) История девятнадцатая: Чертовы иллюзионисты (Part 1)
Дино выпустил из объятий Хибари и выполз из-под одеяла.
— Будешь завтрак? – ласковая улыбка и нежный взгляд шоколадных глаз.
— Ты его будешь готовить сам? – недовольный блеск стальных глаз.
— Разумеется! – счастливый смех.
Дино был счастлив. Вот так вот просыпаться рядом с Хибари, готовить ему завтрак и смотреть на него с умиленной улыбкой влюбленной девушки.
— Если отрежешь себе пару пальцев – постарайся не кричать, не люблю громких звуков.
Дино нервно засмеялся, во всех красках представляя эта картину.
— Хочешь салат из оливок?
— Оливки – мерзость, их едят только травоядные.
— А я вот люблю оливки, — осторожно сказал Дино, вспоминая рецепт сицилийского салата.
Несколько секунд Мустанг о чем-то думал, параллельно пытаясь натянуть трусы – точнее попасть ногами в отверстия для этих самых ног.
— А из одуванчиков?
— Ты совсем свихнулся?
— Ах, да, травоядные же, — засмеялся Дино, все же успешно одевая белье и теперь накидывая рубашку.
Хибари лениво пошевелился, вытаскивая ногу из-под одеяла и медленно приходясь пальцами по спине Мустанга, отсчитывая каждый позвонок.
— А хочешь «Цезарь»? – осторожно спросил Дино, поворачиваясь и перехватывая лодыжку, касаясь губами колена.
— Это тот, который с сухариками, помидорами и салатом? – уточнил Хибари, улыбаясь тонкими губами.
— Да-а, — Мустанг поднял глаза и положил щеку на прямую лодыжку.
— Он отвратителен, — холодно отреагировал брюнет.
— Ладно, а что ты хочешь? – улыбнулся Дино, кладя ногу обратно на кровать и подаваясь вперед, скользя руками по фарфоровой коже все выше.
Тонкие пальцы забираются под складки одежды, пробегаясь по чувствительным местам.
Хибари закусил губу, холодно рассмеялся и продолжил, не обращая внимания на медленные поцелуи по своей груди.
— Горячие тосты…
Теплые губы по шее, оставляя влажные дорожки.
— С малиновым джемом…
Мустанг оставил багровый засос на сантиметр ниже от уха. Едва видный, слабый, но яркий в своей сладостной чувствительности эмоций.
— И чашкой горячего чая…
Дино заглянул в серые глаза и мягко улыбнулся.
— Зеленого, разумеется?
— Можно и черного, но только earl grey, — снисходительно отреагировал брюнет.
— Хорошо, через полчаса все будет готово, — мягкая улыбка.
— Тебе потребуется тридцать минут, чтобы засунуть хлеб в тостер и сделать чай? – с издевкой спросил Хибари.
— Чай надо заваривать, — оскорбился Дино, что не мешало ему ласково улыбаться.
— Полчаса?
— А ты пока сходишь в душ, — беглый поцелуй губ и Мустанг отправился на кухню.
Тихие завтраки в пустой квартире. Самое нежное и заботливое что бывает вообще.
Но Хибари был прав: за минуту Дино успел едва не порезаться – ножи у Кёи были настолько острые, что резали, казалось бы, даже волос на лету; споткнуться и едва не уткнуться лбом в стол; едва не обжегся о горячий чайник, когда потянулся заваривать чай.
Хибари лишь тихо хмыкал и лишний раз убеждался, что Мустанг ни на что не способен.
— Ты своим пристальным взглядом…
— Еще скажи, что из-за него ты такой неуклюжий, — холодно парировал Кёя.
— Ты меня смущаешь, — неуверенно улыбнулся Мустанг, доставая из ящика тарелку.
— Тебя-то? – Хибари хмыкнул. – После всего того, что ты со мной творил?
Дино порозовел и захихикал, а после ответил:
— Но ведь тебе понравилось, — даже не вопрос, а полноправное утверждение.
— Тосты вынь, они готовы, — сменил тему Кёя.
— Они еще горячие, — нравоучительно ответил Дино, взглядом приглашая любовника сесть за стол.
— Ты итак весь израненный, — снова издевался Хибари, но двинулся к столу, тут же попав в ласковый плен осторожных объятий Дино, — терять уже нечего.
— Ну не прям весь, — улыбнулся блондин, требовательно целуя тонкие губы.
— Я хочу завтрак, — с детской упрямостью заявил Хибари, касаясь руками бедер Дино.
— Ну так он уже готов, — Мустанг взял лицо Кёи в ладони снова поцеловал и отошел, подходя к чайнику.
Тонкие хрустящие поджаренные кусочки белого хлеба, уже не горячие, но приятно теплые, сдобренные малиновым вареньем и едва сладкий черный чай с цитрусом.
— Приятного аппетита, — мягкая улыбка и нежность в шоколадных глазах.
— Угу, — буркнул Хибари, надкусывая тост, — и ты не подавись. Причем буквально.
Дино лишь улыбнулся, предпочитая не вступать в очередную дискуссию с непокорным Облаком.
— И надолго? – совершенно безразличный вопрос из-за книги и проницательные серые глаза, сталью пронзающие нутро.
— Ну-у, не знаю, дней пять, потом еще пару дней, чтобы все уладить, и я снова могу приехать, — улыбнулся Дино, накидывая поверх рубашки любимую куртку.
— Неделя, — задумчиво, словно пробуя эту дату на вкус, — отдохну как раз.
— Не такой уж я и несносный, — весело обиделся Мустанг.
— Ты врешь, — Хибари поднялся с кресла, отложив книгу на подлокотник и подошел к Дино, который стоял у порога.
— Не правда, — веселый смех, но с искорками грусти.
Они не хотели расставаться друг с другом. Но у Кёи свой стиль жизни, где нет места всяким лучащимся от счастья травоядным. А у Дино – семья и обязанности, которая она накладывает.
И только так, укрывшись ото всех на буквально считанные часы, они могли просто быть друг с другом.
Никто не знал Хибари так же хорошо, как Мустанг. Никто не понимал его с полувзгляда, полуслова, полудвижения. Никто не мог так же точно предугадать реакцию непокорного Облака на те или иные вещи (чем, зачастую, и пользовался Цуна, спрашивая совета у названного братика).
И никто и никогда не отгораживался от Дино тонкой, но все равно непроницаемой стеной отчужденности. Мустанг отлично видел, что Кёе нравится быть с ним. Что нравились такие глупые поступки, просто несусветная неуклюжесть и беспомощность. Ласковые улыбки и взгляды. Теплые прикосновения тонких пальцев.
Но они были вместе, и Дино был уверен, что пока Хибари видит, что эти отношения важны, они будут нужны и ему.
— Ладно, тогда через неделю, — кинул для себя Кёя, подаваясь вперед и едва касаясь губами щеки Мустанга, отодвинулся обратно.
Дино ошарашено моргнул и смущенно улыбнулся, открывая дверь и пропадая в ярких лучах солнца.
— Босс?
— Что?
Дино увлеченно разглядывал интересную филигрань на резном стволе старинного пистолета.
— Вы хотите взять это с собой? – скорее удивление, чем осуждение.
— Я уверен, что Кёя сочтет эту игрушку интересной, — хихикнул Дино, кладя ладонь на рукоять пистолета и пробуя прицелится.
— Н-нет, босс, не в меня, — попытался отодвинуться Ромарио.
— Не переживай ты так, не выстрелю, — засмеялся Дино, но пистолет опустил, видимо от греха подальше.
— Сейчас у вас переговоры с двумя другими семьями, — тактично напомнил помощник, принимая раритетный пистолет из рук босса.
— А потом я буду свободен? – мечтательная улыбка.
— На день, не более, — осторожно заметил Ромарио.
Дино лишь кивнул в ответ.
— Босс, — снова позвал Ромарио, но снова в ответ лишь тишина.
Дино осторожно водил рукой в черной кожаной перчатке по потрепанным временем страницам.
— Э-это действительно та самая?
— Да, господин, — кивнул реставратор.
— Фантастика, вы можете сделать мне копию?
— Прямо сейчас? – осторожно поинтересовался пожилой мужчина, с трепетом принимая назад в свои руки старинный фолиант.
— Часа за четыре, — подсчитал Дино.
— Это практически невозможно… — растерянно моргал мужчина.
— Я понимаю, но это подарок очень важному для меня, — сделал упор на интонации Мустанг, — человеку.
— Да, мы постараемся, — уверенно кивнул мужчина, отвешивая церемониальный поклон головой и отступая на шаг.
— Деньги вам переведут сразу же, — заверил Дино, — и, пожалуйста, в книжном формате, или альбоме, а не просто ксерокопии.
— Разумеется, — мужчина кивнул и задумчиво улыбнулся, прижимая к себе фолиант.
— Босс, разве это не слишком?
— Что ты имеешь в виду? – Мустанг развернулся и встретился глазами с подчиненным.
— За четыре часа сделать хорошую копию, — Ромарио покачал головой.
— Они профессионалы, а это – подарок для Кёи.
Больше и сказать нечего.
— Наконец-то! – Дино едва не пел от радости – все задания закончились. И главное – он успел на день раньше, что не могло не радовать.
— Заказать вам самолет?
— Может поедем на обычном? Я уже так давно не ездил в обычном самолете, — тянул Дино, витая где-то в своих мыслях.
— Но босс…
— Это не так и опасно, как мне кажется, давай проверим? – лукавая улыбка. – А если что – я смогу тебя защитить.
Ромарио оставалось лишь кивнуть – рядом со своими подчиненными Мустанг и правда становился едва ли не супергероем.
— Ромарио, нет! – шипел Дино, когда тучная женщина сделала попытку пробраться к своему креслу, которое, на ее несчастье, располагалось рядом с креслом блондина.
— Может она опасна, — протестовал помощник, убирая пистолет обратно в складки пиджака.
— Чем? – тихо рассмеялся Мустанг, но, когда перед глазами проплыла сначала первая нога, потом медленно поползла вторая, Дино дал себе возможность заметить. – Ну разве что она на меня сядет и задавит.
Женщина бросила на блондина грозный взгляд и уткнулась носом в книгу, параллельно доставая сочный бутерброд.
— Босс, — кажется, голос Ромарио звучал укоризненно.
— Что? – совершенно невинно поинтересовался Дино. – Контроль еды – самое важное, потому что именно от него и зависит здоровье человека!
Ромарио осуждающе покачал головой.
— Я вот не курю, не пью, ем в основном овощи, и поэтому – здоров как конь.
Дино хихикнул, сразу же вспоминая «травоядное» Кёи.
Женщина ничего не ответила, но бутерброд открывать не стала, обиженно запив слова блондина минералкой.
— Дальше вы справитесь? – поинтересовался Ромарио, не имея желания встречаться с Хранителем.
— Разумеется, — легкомысленно заявил Дино, едва ли не скача по дорожке, ведущей в дом.
Дверь открылась бесшумно, и, что примечательно — была не заперта.
Сразу скинув ботинки, Мустанг уже решил было оповестить радостным «Кёя», что приехал, но…
Гостиная, Хибари на диване в расстегнутой рубашке и штанах, к чьей ширинке тянуться руки… Мукуро. Кончик одной из тонфа у шеи, словно притягивая. Тонкая рука опирается на бедро брюнета, а сам иллюзионист почти касался губами лица Кеи.
— Оя-оя, кажется нас прервали, — хитрый прищур разноцветных глаз.
История двадцатая: Чертовы иллюзионисты (Part 2)История двадцатая: Чертовы иллюзионисты (Part 2)
— Кажется мы тоже пробовали эту позу, — не своим голосом сказал Дино, — но когда он сидит у тебя на коленях – это привлекательнее.
Полный презрения, режущий своей холодностью взгляд Хибари и пренебрежительный смех Мукуро.
Дино казалось, что если прислушаться, то можно вполне заметить прощальный стеклянный звон того, что ранее было сердцем.
От созерцания картины, когда человек, в ком был уверен, человек, которым дорожил, человек, ставший для тебя больше, чем просто любовником. Больше, чем любимым. Даже больше, чем смыслом жизни. Того, кто стал частью. Того, кого впустили внутрь сердца, внутрь души, доверили прикоснуться к самой сути. Позволили хоть на секунду, но стать единым.
И это чувство единения разрывалось сейчас, словно нити. С таким же глухим протестом, но не имея права голоса. Отторжение человека, который запятнал самое недоступное.
— А я думал, что ты бросишься на меня, как ревнивый муж, — куфуфукал Мукуро, тут же получив тонфа по челюсти.
— И пристрелю тебя? Согласись – заманчивый вариант. – после секундного промедления Дино снова продолжил, и снова холодным голосом. – Но раз Хибари тебе это позволил…
Мустанг не смог продолжишь, задыхаясь от нахлынувшей ярости. Но Мукуро все понял и лишь засмеялся, отступая от Кёи на пару шагов.
— Босс, — едва слышный шепот Ромарио.
— Что? – Дино знал, что он рядом.
— Вы забыли книгу, — помощник протянул украшенный узорами томик и отступил на пару шагов.
— А, давай, Кёя, это тебе, — Дино улыбнулся, но не как раньше – не тепло или мягкость, не с нежностью в глазах, а равнодушно, — но, кажется, это будет последний подарок для тебя.
Мукуро откровенно веселился.
— Если ты сейчас не сядешь и не успокоишься – я забью тебя до смерти, — процедил Хибари сквозь сжатые зубы.
— Разве я похож на того, кто нервничает? – участливо поинтересовался Мустанг.
— Заткнись и сядь, — Хибари одернул ворот рубашки и поднялся, угрожающе смотря то на Рокудо, то на Дино.
— Ты сейчас скажешь, что на самом деле Мукуро пришел сюда просто так, споткнулся, упал а ты просто оказался на пути?
— Это только ты на все валишься, — парировал Кёя.
— Ку-фу-фу, Дино-сан, у меня тут просьба – не порть кожу Хибари, у него такой яркий засос на шее.
— Чертово куфуфукающее травоядное – проваливай отсюда, — Кёя махнул тонфа, но на пути был лишь насмешливый туман, быстро развеивающийся по комнате.
Хибари шагнул по направлению к Мустангу, но Дино вытянул руку, прося не приближаться.
Кажется, в серых глазах мелькнуло непонимание, смешанное с удивлением.
— Сядь, — приказ.
— Нет, я откажусь, — Дино покачал головой, протягивая книгу.
На губах улыбка – печальная, немного с горечью и прощанием. И прощением.
— Я не приму ее, пока ты не сядешь, — презрительный блеск стали в глазах.
— Тогда забери ее сам, со своего же стола.
Дино аккуратно положил книгу на стол и развернулся, до этого взглядом давая понять, что уходит.
— Я не разрешал тебе уходить, — стальное запястье на руке блондина.
— А может я сам могу решить? – издевательская насмешка.
— Ты ведь… травоядное, — не сумев подобрать лучшего эпитета, выдохнул Хибари.
— Мукуро тоже, — дернул бровью Дино, выдергивая руку из хвати.
— Ты – не он, — попытался сформулировать Хибари.
— О да, я уже заметил, — с явным мазохизмом хмыкнул Мустанг, закрывая за собой дверь.
— Босс, — осторожно начал Ромарио, выезжая на шоссе.
— Ничего не хочу слышать.
— Но…
— Я уже сказал.
Дино бы соврал, если бы сказал, что он переживает.
Нет. Он не чувствовал ничего. Словно кто-то отгородил его от всех эмоций.
Разве что было пусто.
Там, где раньше была нежность – сейчас лишь равнодушие.
Там, где ласка – холодностью.
Там, где страсть – сдержанность.
Там, где доверчивость – отчужденность.
Словно все вдруг поменяло свою полярность. Словно все изменилось по своей сути.
Дино знал, что это лишь временно. Что это просто сейчас он не чувствует ничего из-за шока. Из-за того, что разум не хочет принять правду.
Но ведь все изменится.
— Босс, мы прилетели, — Ромарио осторожно коснулся плеча Мустанга, слегка тряся.
— А, отлично, у нас есть какие-нибудь дела?
— В ближайшие сутки – нет, я ведь подстроил ваше расписание под… — помощник замялся, не решаясь затронуть тему Хибари.
— Ладно, раз так – то я хочу пиццу.
— Пиццу? – кажется, Ромарио был удивлен.
— Ну да, только испеченную, из каменной печи. Совсем свежую, с горячим сыром и ароматными колбасами.
— Д-да.
— Нет, я хочу съесть ее в кафе, а не на заказ, — тут же пояснил Дино.
— Потребуется пару часов, чтобы договориться…
— Ты хочешь закрыть все кафе, верно? – Мустанг улыбнулся, читая мысли помощника.
— Для вашей безопасности…
— Я вроде могу и сам за себя постоять, — теперь Дино выдавил из себя легкий смешок.
Кафе выбрали по вывеске.
Да, Дино правда ходил между ярких витрин и выбирал ту, которая его притянет.
Бродили они пару часов, даже Ромарио успел проголодаться.
— Вот в эту! – Дино распахнул дверь и тут же ахнул от аппетитного запаха свежей пиццы.
— Тут есть свободный столик, — Ромарио указал на круглый деревянный стол с тремя стульями вокруг.
— Тогда пошли, честно – я уже порядком проголодался, одной пиццей это не обойдется.
Они сидели до самого вечера. Почти до закрытия. Болтали о делах Семьи, о Девятом, Десятом, Варии и персонально о Занзасе. Дино совсем немного вспоминал про Скуало, о его характере или времени, когда они учились вместе.
Просто сидели не как босс и подчиненный, а как старые приятели, забежавшие вечером в небольшой уютный ресторанчик и теперь тепло беседующих в свете слабых оранжевых ламп, которые разгоняют зыбкий сумрак, темной вуалью окутывающий все вокруг.
— Господа, прошу меня простить, но мы закрываемся через полчаса, — по всему виду официанта было видно, что ему крайне неудобно говорить об этом.
— Вы принимаете кредитки, да?
— Разумеется, — вежливый полупоклон.
— Тогда можно еще кофе с карамелью с собой, Ромарио, хочешь что-нибудь? – Дино перевел взгляд на помощника.
— Нет, но взять тройку пицц для наших ребят – это была бы гениальная идея, — нерешительное предложение.
— Три пиццы с собой и кофе с карамелью, — Дино улыбнулся официанту, протягивая кредитку.
— П-простите мою назойливость, но могу я увидеть документы на карту? – кажется, официант сейчас грохнется в обморок.
— Ой, секунду, — Дино хлопал себя по карманам, даже пришлось снять куртку, чтобы проверить внутренние карманы (иначе Мустанг путался в ткани и не мог вытащить руку).
— Босс, — позвал Ромарио, протягивая тоненькую книжечку в кожаном переплете.
— О, спасибо, — облегченно рассмеялся блондин, тут же протягивая документ официанту.
— Все в порядке, — тот кивнул и поспешил ретироваться.
— Вызвать машину?
— Хорошо было бы, — кивнул блондин, отхлебывая горячий напиток, — кофе просто потрясающий.
Довольная улыбка. Всего лишь стаканчик кофе и нормальный вечер в кафе, без ссылок на Хибари, на отношения и проблемы.
И Дино сразу почувствовал себя живым. Веселым, молодым.
Ему ведь всего лишь двадцать семь. Но сейчас он чувствовал себя на десять лет моложе.
— Господин, — нерешительный, едва слышный оклик со спины.
— А? – Мустанг улыбнулся, наблюдая как напрягся Ромарио.
— Вы ведь и есть тот босс семьи Кавалоне? – кажется, что парень, полчаса назад бывший официантом, сам боялся того, о чем говорил.
Словно бы своими словами он мог задеть, ранить или обидеть.
— Зачем тебе это?
— М-мой брат работает с вами, — парень даже опустил голову, чтобы лишний раз не встречаться с шоколадными глазами.
— А что тебя заставило заговорить с ним? – Ромарио оказался тут же рядом. На шаг позади, как и подобает первому помощнику. Близко, но не впритык. Как раз то, чтобы почувствовать уверенность и начать действовать. Если вдруг что-то происходит, конечно.
— Просто, я хочу сказать вам спасибо, вы хорошо заботитесь о моем брате, — парень поклонился, все еще не в силах заглянуть в глаза Дино.
— Не-ет, ну что ты, — Мустанг попытался отмахнуться, но ничего не получилось.
— Нет, прошу Вас, будьте и дальше таким же твердым и решительным. И никогда не отступайте от того, что желаете. Именно поэтому и я, и мой брат восхищаемся вами.
И от этих слов все перевернулось.
Ведь верно. Для того, чтобы окончательно расстаться нужно не только его желание, но и позволение Кёи. Именно позволение: Хибари не позволит так просто себя забыть. Никогда. Никому.
Именно поэтому Мукуро, даже пропадая в Вендичче продолжал вспоминать о Хранителе. Иногда не совсем лестно, иногда пошло, иногда пренебрежительно или даже насмешливо, но он помнил.
Дино совершил самую непростительную ошибку – он все решил сам. Как эгоистичный ребенок. Не считаясь с мнением того, кто стал больше, чем его половинкой.
Нет, Дино отнюдь не был неполноценным, и он не искал того, кто бы заполнил его. Но его нашли самого. Застигли врасплох, когда он меньше всего предполагал.
Парень. Холодный. Недоступный. Колкий. Тот, кто привык находиться выше всех и отдельно ото всех.
Такие ошибки просто не должны совершаться. Это совершенно точно.
— Ромарио, приготовь самолет и вызывай такси. Себе, — распоряжался Дино, тут же забыв про паренька.
— Да, босс, — кажется подчиненный был доволен.
— Спасибо, твои слова вернули то, что я, кажется, терял, — не зная как описать чувства, рассеянно ответил Мустанг.
— Босс, машина, — Ромарио поторопил, указывая на подъехавший автомобиль.
— Ладно, я поехал, эй, — Дино обернулся, улыбнувшись парню и тут же захлопнул за собой дверь машины, усаживаясь на мягкое сиденье, — в аэропорт и быстрее.
— Есть.
— Таки успокоился? – Хибари отступил в сторону, освобождая место для того, чтобы Дино смог пройти в дом.
— Я и тогда не нервничал, просто не знал, что и как мне надо поступать, — равнодушное замечание и горькая улыбка собственной бездумности.
— А сейчас внезапно все осознал?
— Нет, — Мустанг развернулся, — скажи: зачем ты это сделал?
Хибари молчал, лишь в уголках губ бледной тенью проскальзывала улыбка.
— Если бы ты попросил – я бы сделал все для тебя, и ты это знаешь, если бы тебе не хватало моей любви – я бы дал ее тебе. Море любви, океан, вселенную. Так почему все обернулось так?..
Дино замолчал, стараясь унять дрожь в кончиках пальцев и глухо стучащее сердце, отплясывающее чечетку о ребра.
— Как так?
— Ты и Мукуро… — дальше уже связки отказывались воспроизводить звуки – видимо сказалось нервное напряжение.
— Я и Мукуро что? – кажется, что еще секунда и Кёя просто рассмеется. Громко, издевательски и высокомерно.
— Ну то, что между вами было… Ты хочешь, чтобы я это описал? – едва ли не ужас в шоколадных глазах.
— Мне интересны границы твоей фантазии. Что ты там себе уже нарисовал?
Дино нервно переступил с ноги на ногу, уже готовясь сказать что-нибудь, но Кёя опередил его:
— Дай-ка угадаю, — усмешка изогнула тонкие губы, — что я и этот чертов травоядный ананас…
— Таких не бывает, — участливо поправил Мустанг.
— А он из Чернобыля, что ты думаешь у него глаза разного цвета? – безучастно среагировал Хибари, но тут же продолжил. – Ты подумал, что у нас с ним некие отношения в тайне от тебя.
Дино поднял удивленные глаза, чем вызвал очередной смешок.
— Да он просто хотел спровоцировать тебя на драку, они там с этой истеричкой с петардами спорили.
— И у вас с ним ничего не было?
— Тебе говорили, что ты идиот? – участливо поинтересовался Кёя, и тут же кивнул головой. – А, я это постоянно говорю, а ты, кажется, уже сам в это поверил.
— А нормально объяснить, — едва не взмолился Дино.
— Он налетел на меня, я его уже хотел поближе познакомить с тонфа, но тут врываешься ты.
Мустанг едва не сполз по стенке от внезапно накатившей усталости и облегчения.
— Если собрался падать в обморок – хотя бы не на проходе, я еще собирался покормить Хиберда.
Дино так и остался сидеть на корточках, опираясь на прохладную стену и не верить тому, что сейчас услышал.
— А, и еще.
Где-то далеко, словно сквозь пелену тумана голос Хибари.
— Если я вдруг захочу кого-то другого – ты сразу же узнаешь об этом.
Мустанг кивнул, не в силах подняться.
Сильные руки обхватили Дино за торс и куда-то повели.
— Но это явно будет не куфуфукающее травоядное, — вслух рассуждал Хибари, ничуть не смущаясь того, что за ним наблюдал Мустанг, — все же – после коня спускаться до ананаса – кощунство.
— Ты говоришь жестокие вещи, — улыбнулся блондин, обвивая руками шею брюнета.
— Какие есть, — резонный ответ.
— Мне все равно, именно сейчас, именно в этот момент – я безумно тебя люблю.
— Кёя, — Дино сидел на кухне, отпивая горячий чай.
Чай он не любил, но за компанию его пил с не меньшем удовольствием, чем кофе. Тем более в такой компании.
— Что еще? – серые глаза поднялись, отрываясь от созерцания жидкости в собственной чашке и пересеклись в взгляде с карими.
— Я купил тебе одну красивую вещицу. Револьвер.
— И?
— Но я его забыл, — покаялся Дино.
— Ну я так и понял, в следующий раз беги за ним и пристрели Мукуро.
— Э-э, в следующий раз?!
История двадцать первая: Про родителейИстория двадцать первая: Про родителей
Голова, украшенная золотыми волосами, орехово-золотыми глазами и настолько довольной улыбкой, словно кот, налакавшийся валерьянки.
— Кё-ё-ё-тян, — мурлыкал Дино.
— Замолчи, — Хибари раздраженно шикнул, — бесишь.
— Неправда, — снова улыбнулся Дино, — если бы я тебя раздражал — ты бы меня давно вышвырнул за дверь.
Дино потянулся и снова сложил свою голову на торс брюнета.
— Мне просто лень.
— Не правда, — снова хихикал Дино, целуя дорожку чуть пониже пупка.
— Без разницы. Слишком жарко, — холодно отреагировал Хибари.
— Это потому что мы в городе, — ответил блондин, поднимаясь выше и одними лишь губами проводя по фарфоровой коже до середины груди.
Хибари лишь промолчал, не видя смысла отвечать.
Где-то в ворохе одежды заверещал телефон.
— Ну вот, снова кто-то звонит.
Дино выполз из-под белоснежной простыни, под которой они лежали, и порылся в карманах лежащих перед ним брюк, выискивая недовольный аппарат.
— Алло, — Дино многострадально нахмурился и придал голосу деловой тон, полагая что звонят его подчиненные, — мама?!
Хибари кинул быстрый холодный взгляд и повернул голову к окну.
Лето просто уничтожало своей жарой. Дышать было нечем, от долгого пребывания на улице начинала кружиться голова, а перед глазами плясали черные пятна. Все живое спряталось, не желая попадать под палящие лучи. И лишь в полусумраке помещений веяло прохладой. Настолько желанной, что хотелось прятаться под крышами и в четырех стенах.
— Д-да, — деловая маска тут же спала, на замену которой пришло очередная довольная моська, — я сейчас в Японии.
Хибари снова нахмурился. Еще часа три назад Мустанг клятвенно заверял, что приехал к Кее и только к нему. Никакой работы и никаких других подозрительных личностей в ближайшие двое суток не предвидятся. Так и было. Ну до этого момента.
— Да? Здорово, очень бы хотел тебя увидеть, — счастливо закивал невидимому собеседнику Дино.
— Эй.
Хибари недовольно шикнул, заметив что Мустанг даже не обратил внимания на него. Это начинало раздражать.
— Да, хорошо. Скоро увидимся.
Дино с довольной улыбкой нажал на кнопку прекращения звонка и повернулся с Хибари, едва ли не сияя от радости.
— Что это?
— Ты хочешь познакомиться с моей мамой?
Брюнет обомлел.
— Я знал, что ты чокнутый, но это как-то перебор, тебе не кажется? — и холодный блеск стальных глаз.
— Нет-нет.
Дино обиженно надул губы, становясь похожим на маленького капризного ребенка (кем, по мнению Кеи, он и являлся).
— Я хочу тебя представить ей.
— Как кого?
Дино замер. Вот этого вопроса со стороны Кеи он не ожидал. Хибари лишь хмыкнул, поняв причину заминки блондина.
— Вот и иди один.
— Н-нет, Кея, просто... Я не знаю как тебя можно представить так, чтобы понравилось и тебе.
— Что? — Хибари едва не выпал в осадок от такой кривой логики.
— Тебе ведь не нужны эти отношения. Они лишь моя прихоть. Нет. Это просто необходимость для меня, с которой ты соглашаешься и позволяешь мне быть рядом. Позволяешь, не более. И как тебя можно представить в таком случае?
Дино горько улыбнулся, но Хибари молчал.
— Как человека, который не против того, чтобы безумно влюбившийся в него человек находился с ним рядом?
Хибари лишь хмыкнул, предпочитая отмалчиваться.
— Вот видишь, — снова слишком грустная улыбка.
— Я хочу увидеть ту, благодаря которой ты появился на свет.
— П-правда? — Дино поднял ореховые глаза, которые тут же пересеклись со сталью серых.
Хибари лишь кивнул, оглядывая комнату в поиске своих вещей.
«А заодно и услышать, как же ты меня представишь» — ехидная усмешка.
— Я не сяду в эту машину! — упрямо заявил Кея, поправляя Хиберда, который решительно захотел прокатиться с ними.
— П-почему?
— А подумать никак, или разучился?
— Не понимаю, — печально изрек Дино.
— Я. Не. Поеду. На. Этой. Машине. Потому. Что. Ее. Поведешь. Ты. — предельно четко и разделяя слова внушительными паузами, ответил Кея.
— Я ее не разобью! — тут же попытался убедить блондин, размахивая руками.
Хибари бы даже поверил, если бы с длинных пальцев не слетели ключи, которые ударились о стекло, и противная сирена тут же известила о покушении на взлом.
— Я вижу.
Дино нервно поднял ключи и нажал на пульт управления сигнализацией. Неприятные уху звуки прекратились, сменившись лишь надменным взглядом Кеи.
— Ладно, — со слезами в голосе Дино протянул ключи Кеи, нерешительно дергая дверь соседнего с водительским сиденья.
— Ты едешь медленно, — хныкал Дино.
— Правилами движения запрещено ездить быстрее, чем шестьдесят километров в час, — тоном отлично вышколенного студента ответил Хибари, припоминая даже строчку и страницу закона, не говоря уже о параграфе.
— Ну и что? Тут же все равно никого нет, — продолжал хныкать блондин.
— Правила! Будешь возникать — камикорос!
Дино надул губы.
— А целоваться во время езды можно?
— Э-э, не знаю, — совершенно честно ответил Хибари, не подозревая о коварных намереньях блондинах, — в правилах ничего точно не написа...
Дино быстро развернул ладонью лицо Хибари и поцеловал. Всего на секунду, но создавая аварийную ситуацию.
— Какого черта? — шипел брюнет, испепеляя взглядом.
— Ну это же не против правил, — хитро улыбнулся блондин, целуя, но теперь уже в щеку.
— К-к-к-к-к-к-к...
— Говори четче, — Хибари снова нажал на педаль газа, быстро переключая рычаг зажигания.
— Н-н-н... Н-н-не м-м-м...
— Ну тогда молчи, — благодушно разрешил брюнет.
— Ско-орость...
— А, всего лишь двести тридцать в час, тебя смущает?
Дино взмолился, смотря на Хибари щенячьими глазами. Брюнет хмыкнул и одним нажатием кнопки закрыл окно со стороны блондина.
— Сам же хотел воздухом подышать.
— А ты сам полчаса назад говорил, что нельзя ехать быстро.
— В городе — да, а это междугородное шоссе.
— Н-но...
— Всего лишь двести пятьдесят.
— Но это едва ли не предел...
— Не люблю ограничения.
— З-знаю. Мне не жалко машину, но...
— Что на этот раз? Боишься, что я могу порезать пальчик? — передразнивая, спросил Хибари.
— Ну ты-то порежешь пальчик, а меня после твоей поездки можно будет закапывать и крест ставить, — едва ли не хныкал Дино.
— Лучше путь показывай, иначе...
— Иначе? — почти на автомате спросил Дино.
— Камикорос, — ответил брюнет, — видимо не зря об уме блондинок ходят шуточки.
Дино куснул губу, но промолчал. Ему нравился этот Хибари — быстрый, уверенный, резкий и совершенно свободный.
— Да, теперь направо.
Хибари с идеальной точностью завернул за угол.
— Стоп! Приехали.
Кея резко затормозил, Дино в ответ лишь ойкнул.
— Ну что, пошли? — слишком мягкая и нерешительная улыбка.
Хибари скривил губы, но отстегнул ремень безопасности.
Одноэтажный домик из камня. Красивый, с уклоном в старину. Деревянная веранда, увитая зеленым плющом, на изогнутых стеблях которого красовались шершавые листья и редкие белесые цветы.
К дому вела тропинка из облицованных камней, заковыристой дугой петляющая сквозь сад. Разноцветные клумбы в витиеватой металлической ограде, выкрашенной в черный цвет.
Ветвистые деревья, широкой кроной заслоняющие крошечные ростки от солнца и так же с небольшими белыми и бледно-розовыми соцветиями вишни.
— Ма-а-ам, — на всю мощь легких закричал блондин, отворяя калитку и ступая на дорожку.
— Тут и живет твоя мама?
— Да, — лучезарно улыбался Дино.
— Не совсем похоже на дом матери главы мафиозной семьи.
— А на что же похоже, дорогой? – веселый голос позади.
Хибари развернулся. Мама Дино Кавалоне была совсем не такой, какой он себе ее представлял.
Низенькая, немножко полненькая, с почти платиновыми кудряшками, улыбчивым лицом и внимательными серыми глазами.
— Не ожидала, что ты приедешь так скоро.
— Я тоже не ожидал, — совершенно честно ответил Дино, косясь на Хибари.
— Видать, твой друг очень хорошо водит, — женщина улыбнулась, — проходите, сейчас сделаю кофе.
— Кёя не пьет кофе, — осторожно заметил блондин.
— Он просто не пробовал моего кофе, — шутливо улыбнулась женщина.
— Н-ну да, наверное.
Небольшими шагами вслед по каменной тропинке, иногда отодвигая рукой раскидистые ветви, которые вельможно раскинули свои руки над дорожкой.
Они остановились на веранде, по середине которой располагался круглый стол и четыре полукресла-полустула.
— Садитесь тут, сейчас я вернусь с твоим любимым кофе, милый, — женщина подмигнула и скрылась за стеклянной дверью дома.
— Я не буду пить кофе, — упрямо заявил Хибари.
— Умоляю, хотя бы чуть-чуть, — зашептал Дино, сжимая пальцами коленку брюнета.
— Руку убери, — совершенно невозмутимо, проигнорировав просьбу, ответил Кея.
Дино послушно убрал руку, грустно опуская голову.
Минут десять прошли в спокойной тишине и робких взглядах Мустанга на своего сурового и непреклонного спутника.
— А вот и кофе, — деревянный поднос с дымящейся туркой и тремя маленькими кофейными чашечками, цвета шоколада, на такого же цвета блюдцах.
— Давай я тебе помогу? – Дино попытался встать, но лишь задел ногой ножку стола, отчего мебель трагично покачнулась, но вернулась на свои места, передумав падать.
— Нет-нет, лучше не надо, — женщина мягко улыбнулась, опуская поднос на стол и ставя чашку перед Дино, а после и перед Хибари.
— Я не пью кофе, — холодно начал Кея, — но я попробую.
Дино влюблено-восхищенно посмотрел на идеальный профиль и облегченно вздохнул.
— У тебя весьма вежливый, но честный друг, — благодушно улыбалась женщина.
— Иногда слишком честный, — горько подтвердил Дино, касаясь длинными пальцами ручки чашки.
— А вы вместе работаете? – женщина взяла турку за длинную ручку и начала разливать кофе: первой свою порцию получил Дино, следом Хибари, внимательно наблюдавший сам процесс, а потом уже женщина налила и себе.
— Нет, — Хибари отрицательно качнул головой, осторожно нюхая кофе.
— Кстати, зная сообразительность моего сына, — женщина весело рассмеялась, — меня зовут Аманда, так меня и называйте, пожалуйста.
Кея осторожно прикоснулся губами к краям чашки – его не смущало даже то, что две пары одинаково следящих глаз не отрывали от него взор ни на минуту.
— Хибари, — сдержанно ответил Кея, делая первый глоток. Несколько секунд языком пробовал новую жидкость во рту, а потом проглотил, сухо кивнув и сделав еще глоток.
Аманда удовлетворенно улыбнулась и отпила, тут же встрепенувшись.
— Я же не взяла печенье, секундочку, — шустро выскочив из-за стола (и не разбив не одной чашки или тарелки, как заметил Кея), женщина скрылась за дверью.
— Кофе и правда может быть не таким отвратительным как то, что ты пьешь обычно, — блеснул стальными глазами брюнет.
— А, отлично, — Дино улыбнулся и тут же нагнулся к Хибари, — Кея, — шепотом.
— Ну? – нехотя отрываясь от чашки с кофе, буркнул брюнет.
— Я люблю тебя, — слегка краснея, но счастливо улыбаясь сообщил Дино.
— Маме своей это скажи, — стальным голосом сообщил Кея.
Дино замялся, отчего Хибари лишь хмыкнул и снова сделал совсем маленький глоток.
— Печенье, — Аманда пришла бесшумно, ставя на середину столы вазочку.
— Спасибо, — Дино протянул руку к печенью, но замер на середине, — мам.
— Да, милый? – тепло улыбнулась Аманда.
— Я люблю его.
Кея едва не подавился кофе, переводя удивленный взгляд на Мустанга.
— Я знаю, — Аманда отправила печенье в рот, тут же покровительственно взглянула на сына, — мне стоило одного взгляда, чтобы понять это. Но знаешь, так приятно, что ты нашел в себе силы признаться в этом мне.
— Только мне он не верит, — тут же пожаловался Дино.
— Ну, я бы тебе тоже не поверила! Ты слишком невесомый и легкомысленный, — рассмеялась Аманда.
— Но ведь я не бросаюсь этими словами!
— И все равно – ты кажешься слишком ветреным, — наставляла Аманда.
— Я вообще-то тут, — холодно сообщил Хибари.
Женщина лишь рассмеялась, внимательно рассматривая вазочку и выбирая печенье.
— П-прости, — смущенно пробормотал Дино, опуская глаза не в силах встретился взглядом с глазами Кеи.
— Знаешь, я тоже не верила твоему отцу, — вдруг сказала Аманда, — вы с ним слишком похожи по характеру. Но я любила его. Да и сейчас тоже люблю.
Последнее она сказала едва ли не со слезами в голосе.
— Спасибо, что пригласила меня, — Дино обнял свою маму.
— Япония – красивая страна, не жалею, что я приехала.
— А теперь дальше путешествовать? – улыбнулся блондин.
— Да, — мечтательно ответила женщина, — говорят что Венеция летом просто идеальна. Солнце, но вокруг тонны воды и лодочки. Романтично.
— Мне тоже захотелось туда поехать, — трагично вздохнул Дино.
— Ну, у тебя есть с кем ощутить эту атмосферу, — Аманда весело подмигнула и улыбнулась, прощаясь.
— Спасибо, — вдохновенно попрощался блондин, залезая в машину.
— И долго ты еще будешь дурака валять? – снова вжимал педаль газа в пол Хибари.
— Что такое? – вцепившись пальцами в сиденье и молясь на ремни безопасности, спросил Дино.
— Что за концерт ты устроил?
— Но ты ведь сам сказал…
— И?
— Я думал тебе это важно.
Хибари не ответил, лишь бросил очередной уничтожающий взгляд и опустил голову на спинку кресла, немного расслабляясь.
— Не вздумай так делать больше.
— Тебе было неприятно, — извиняющее улыбнулся Дино.
— Нет, мне было неуютно.
— Прости, — блондин покачал золотой головой.
— И я, кажется, знаю, о чем говорила твоя мама.
Дино не сразу сообразил. Лишь через некоторое время, когда он вспоминал слова матери и слова Хибари, складывая их значения:
«Я тоже не верила твоему отцу. Но любила его. И сейчас люблю»
«Кажется, я знаю, о чем говорила твоя мама».
Дино счастливо улыбался.
— Какого черта тебе снова не спится? – Кёя холодно смотрел на довольную моську блондина.
— Я хочу познакомиться с твоими родителями! – торжественно заключил Дино.
Кёя выругался.
@темы: Дино Каваллоне, Хибари Кёя, фанфикшн, Hibari Kyoya, PG-13, Dino Cavallone, fanfiction
суббота, 21 января 2012
21:29
Доступ к записи ограничен
Все днище, кроме порно и пирожных. ©
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Все днище, кроме порно и пирожных. ©
Название: Я люблю тебя!
Автор: melission
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Дино/Хибари, Вария, Вонгола.
Рейтинг: До NC-17
Жанры: Ангст, Занавесочная история, Даркфик, Стёб, Драма, ER (Established Relationship), Флафф, Ужасы, Юмор, Hurt/comfort, Пародия, Философия, POV, Психология, Романтика, Повседневность, Слэш (яой), Songfic
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, Ченслэш, Смерть персонажа, Секс с использованием посторонних предметов, OOC, Изнасилование, Секс с несовершеннолетними
Статус: Закончен
Описание: Несколько совершенно разных историй о любви Дино к Хибари. Не всегда связанных между собой, но имеющие всегда что-то общее. Одну тонкую нить взаимности и чувственности, так притягательно поблескивающую сквозь переплетенные пальцы. Влюбленные? Нет. Больше. Любимые.
Разрешение на размещение: Получено
История тринадцатая: О детях История тринадцатая: О детях
Аллея, с обеих сторон обрамленная ровными рядами деревьев, с радостью приняла в свою прохладу.
Дино довольно улыбался, губами водя по сливочной глади мороженого.
— Кёя, ты такой хмурый, тебе не нравится тут?
— Безразлично, — холодно ответил брюнет, отпивая холодный зеленый чай с жасмином.
— И как ты можешь быть таким холодным? Словно мороженое.
— Ты сравнил меня с едой.
— Ты просто такой же вкусный, — лукаво улыбнулся Дино, кончиком языка слизывая лакомство.
Аллея вывела к широкой площадке. Звонкий детский смех, благодушные замечания родителей и какая-то неизменно счастливая атмосфера.
— Здорово, — восторгался Дино, наблюдая как непоседливый мальчик с энтузиазмом ползал по конструкции, напоминающую паутинку.
Хибари лишь недовольно смотрел по сторонам, в очередной раз припоминая всех родственников Кавалоне вплоть до первого поколения в рекордно короткие сроки.
— Ой, ты не ушибся? – встревожено спросил Дино, быстро подходя к маленькому мальчику, по лицу которого бродили признаки наступающий слез.
— Б-больно, — плаксиво сообщил мальчик, держась за коленку.
Дино осторожно коснулся раны – обычная царапина.
— Но ты ведь мужчина. Ты должен быть сильным, разве нет? – очередная добрая улыбка озарила лицо Мустанга.
— Но все равно больно, — упрямо отрезал мальчик.
Дино восторженно захихикал: мальчик уже забыл о своей ране, предпочитая просто выиграть спор с незнакомым мужчиной.
— Дино, все хорошо? – заботливо спросил взволнованный женский голос и рядом с Мустангом присела молодая женщина.
— Простите? – ошарашено моргнул блондин.
— Наверняка мой проказник заставил вас поволноваться, — девушка благодарно улыбнулась и протянула мальчику руку, — Дино, иди сюда.
Мальчик послушно поднялся и, слегка прихрамывая на левую ногу, схватился за руку своей матери, словно она была спасательным канатом.
— А меня тоже зовут Дино, — Мустанг протянул мальчику руку, улыбаясь как добрый волшебник.
— Но я – истинный Дино, — хитро прищурил глаза мальчик, копируя блондина и нерешительно пожал руку, вдохновляемый теплой улыбкой матери.
— Вот как только вырастишь – тогда и сравним, — примирельно потряс маленькую ладошку Дино.
— Хорошо, — довольно улыбнулся мальчик и перевел глаза на Хранителя Облака, — ваш друг такой недовольный.
— Да у него всегда выражение лица такое, словно я у него любимый леденец отобрал, — хихикнул Дино, спиной чувствуя взгляд Хибари.
Кажется, Хранитель сейчас мысленно пообещал себе уничтожить Дино.
— Но ты ведь так не делаешь? – испуганно спросил мальчик.
— Он не любил сладкое, поэтому и такой грозный, — снова улыбнулся Дино, выпуская маленькую ладошку из своих пальцев.
— Мама, я хочу конфету! А то вырасту и буду таким же недовольным, — возмущенно воскликнул мальчик.
Дино кивнул на прощание и мальчику и его матери и встал, развернувшись к Хибари.
— Только тут меня не бей, — умоляюще произнес Мустанг, — До встречи, — махнул рукой мальчику и направился гулять дальше, все так же спиной чувствуя недовольный взгляд серых глаз.
— Дети таки милые, когда маленькие, — мечтательно произнес Дино, открывая дверь дома Кёи.
Прохлада и отсутствие солнца делали этот дом просто идеальный в условиях японского лета.
— Что-то случилось? – встревожено спросил Мустанг, вопросительно смотря в сталь глаз брюнета.
— Ничего, — Хибари развернулся и, скинув обувь, направился в гостиную.
— А мне кажется, что я тебя обидел чем-то. Я ведь шутил, ты же знаешь.
Кея ничего не ответил, продолжая прожигать дыры в блондине пристальным взглядом.
— Если тебе что-то не нравится – всегда говори, — нерешительно начал Дино, присаживаясь рядом, но в тоже время на расстоянии в несколько сантиметров, — ведь как я смогу понять что тебя что-то беспокоит.
— Мне безразлично все, и особенно ты, — холодно отрезал Хибари.
Дино печально кивнул.
— Я знаю, не скажу, что мне это нравится, но…
Мустанг замялся, не зная как дальше выразить свою мысль.
— Тебе нравятся дети, — внезапно сказал Кея, устанавливая это как факт.
— Да, нравятся, — удивленно подтвердил Дино.
— Так заведи их себе.
Блондин обомлел, удивленно вглядываясь в изученные до последней линии черты лица.
«И с чего Кея завел этого разговор? С каких пор его стало волнова…» — мысли Мустанга были прерваны внезапно осенившей его догадкой.
— Тебя волнует то, что мы оба мужчины? – осторожно поинтересовался Дино.
— Меня ничего не волнует, — холодно ответил брюнет.
Дино замолчал, вновь наткнувшись на непреодолимую стену отчуждения, которую вокруг себя возвел Хибари.
Сколько бы он не пытался, ему никогда не удавалось проникнуть на ту сторону мятежной души Облака. И тут уж ничего нельзя было поделать.
С каждый днем Мустанг начинал подмечать, что Хибари и не такой отчужденный как кажется. Да, он отгородился ото всего мира. Да, он казался ледяным, неприступным и жестоким, а его взгляд вызывал липкие касания страха.
Но.
Временами, когда никто не видит, Кея был спокойным. Расслабленным. Даже иногда улыбался не обычной улыбкой, больше похожей на оскал хищника, а нормальной человеческой улыбкой, перелистывая страницу очередной книги или с удовольствием вдыхая тонкий аромат чая.
Вот что, но с неодушевленными предметами у Хибари общение протекало без лишний проволочек было известно уже давно. Исключением был только Хиберд, который сейчас довольно дремал на лиловой подушке, иногда шевеля крошечными желтыми перышками.
— Кёя, — удивленный собственной решимостью, начал Дино, встречаясь взглядом со сталью серых глаз.
И замолчал. Просто забыл что хотел сказать, видя в доселе равнодушных глазах искры едва ли не скорби. И с чего бы им там появится?..
— Я никогда не задумывался о детях, точнее о том, что я хочу их или мне нужен наследник, — пытаясь привести сумбурные мысли в некое подобие порядка, продолжил Дино, — мне хватает времени проведенного с тобой.
— Ты назвал меня ребенком? – недовольство в голосе.
— Нет, я всего лишь сказал, что кроме тебя мне, в общем-то, ничего не нужно.
Дино лукаво улыбнулся, тут же читая немой вопрос в стальных глазах.
— А если уж станет совсем невмоготу – у нас изумительная медицина.
Хибари дернулся.
— Ты предлагаешь мне сменить пол? – едва ли не паника в голосе.
— Н-нет, — ошалело мотнул головой Дино, не понимая как такая идея могла прийти в голову Облака, — я про искусственное оплодотворение или прочие новшества.
Дино махнул рукой на серьезные разговоры и просто обнял, касаясь своими мягкими губами шеи Хибари.
— И мне все равно безразлично, — упрямо заявил Кёя.
— Ладно-ладно, — рассмеялся Дино, — но знаешь, я предпочел бы продолжить наш разговор в ванне.
— Угу, — Хибари встал и на ходу стягивая с себя футболку, отправился в ванную, — слюни вытри.
Дино дернулся выполнять пожелание и тут же рассмеялся, уж что, но глядя на идеально ровную спину, украшенную рисунком подтянутых мышц, и правда можно было пустить слюну.
— К-кёя, что это? – удивленно спросил Дино, разглядывая большие облака пены. В нос сразу ударил свежий запах моря и едва уловимый аромат водорослей и влажного песка.
— Пена для ванн, — невозмутимо ответил Хибали с лицом учителя, которому глупый мальчик задал дурацкий вопрос.
— А тебя не смущает, что пена вываливается из ванной? – невинно поинтересовался блондин, старательно держась, чтобы не расхохотаться.
— Я не знал сколько ее надо, и вылил полбутылки, — все так же с каменным лицом ответил Облако.
Эту самую пену Мустанг неделю назад привез из Италии, полагая что Хибари понравится и ее запах.
— А может надо было прочитать инструкцию? – стараясь соответствовать каменному лицу брюнета, спросил блондин, старательно давя в себе приступы уже истерического смеха.
Кея ничего не сказал, лишь холодно взглянул на давящегося смехом блондина и быстро выключил воду.
— Но запах мне нравится, — заметил Хибари, едва не погружая лицо в переливающуюся яркими цветами пену.
— Два облака, — хихикнул Дино, — Облако пены и Облако Вонголы.
— Камикорос, — угрожающе сверкнул глазами Кея.
— Ладно, но сначала надо эту пену убрать, — подмигнул Дино.
Быстро скинув одежду, он взял Хибари за руку и утащил в мягкие объятья пены, накрывая губы поцелуем.
История четырнадцатая: Про Мукуро и маскарад История четырнадцатая: Про Мукуро и маскарад
— Ч-что это? – Дино от удивления вцепился в перила моста реки, видом которой любовался.
Хибари невозмутимо молчал.
— Это мне? – ошарашенно, словно сам понимал, какую глупость говорит, спросил Дино.
— Нет, дворнику улицы подметать, — равнодушно ответил Хибари, снова протягивая букет роз.
Алые, словно капли крови, бутоны с бархатными лепестками и сладковатым запахом. Но не приторным, а приятным, нежным и почти нужным.
В середине пятерка кремовых роз с золотыми, как волосы Мустанга, краями.
И такая же золотая обертка и алая ленточка снизу, чтобы букет не рассыпался.
— Ты первый раз даришь мне цветы, — краснея, признался Дино.
— Продавщица сказала, что этот букет обязательно порадует мою девушку .
Дино осекся, видя искорки смеха в серых глазах.
— Кея, а зачем мы тут? – наконец-то решился спросить Дино.
Ровные ряды париков, разной длинны. Завитые или прямые. До лопаток или до бедер. Всех оттенков, от угольно-черных, минуя синие, малиновые, каштановые, русые и золотые, заканчиваясь на платиновых, почти белых.
— Эй, травоядное!
Консультант, которую окликнул Хибари, нервно вздрогнула и опасливо подошла, разрываемая от противоречий – либо строить глазки брюнету, либо бежать от него же подальше.
— Я могу Вам чем-то помочь? – почти идеальная вежливая улыбка, вот только уголки губ подрагивают.
— Нужен парик, в тон его волосам, — Кёя на секунду задумался, но почти сразу же продолжил, — длинный, не прямой, лучше чтобы локоны вились крупными кудрями.
— Насколько длинный? – консультант старательно делала вид, что она не удивлена, и ей не хочется упасть в обморок (глядя на суровое лицо Хибари – только это и оставалось).
— До поясницы. Разница в пять сантиметров: либо меньше, либо больше.
Девушка кивнула и явно с удовольсвтием отошла, предпочитая находится от этой парочки подальше.
— Что ты делаешь?
Дино, до этого стоял пораженный еще сильнее, чем консультант, теперь просто взвинтился, ошарашено смотря в стальные глаза.
— Хочу сделать из тебя девушку.
— З-зачем?
— Хочу, — холодно повторил Кея.
Дино замолчал, даже не зная что в этой ситуации можно еще сказать.
— Вот, пожалуйста, — девушка протянула пакет с эмблемой магазина и почти сразу же кредитку Хибари.
— До свиданья, — вымученно улыбнулся Мустанг.
— Приходите еще, — вежливая улыбка.
«Глаза б мои это место больше не видели» — отчаянно думал Дино.
«Глаза б мои больше таких не видели» — едва не перекрестилась от облегчения девушка.
— ЧТО ЭТО? – Дино был где-то на грани истерики и ярости.
Причем балансируя на грани настолько удачно, что держал себя в руках, хотя на его месте…
— Платье.
— Я не буду его одевать.
— Я одену на тебя его сам, – твердо ответил Хибари.
— Все, начиная с чулок и заканчивая корсетом? – заинтересованно спросил Дино.
— Даже если мне придется для этого заехать тебе по шее тонфа, — уверенно согласился Кея.
— Жестокий.
— Джудайме, ну пожалуйста!
Цуна отчаянно сопротивлялся, упираясь в дверь из последних сил.
— Травоядное! – ледяной голос за спиной.
Савада вздрогнул и развернулся, встречаясь глазами с собственным Хранителем, который шел под руку…
Волнистые волосы до середины спины, несколько прядей отрезаны и ниспадают на лицо. Тонкие брови немного нахмурены. Большие шоколадные глаза расширены от удивления и смотрят на Десятого не мигая, словно запоминая. Тонкая талия, открытые плечи но закрытая грудь – не большая, такая, какая идеально умещается в ладонь. Немного готичное платье с пышной юбкой, которая заканчивалась чуть выше колен и алой оборкой кружев. Белоснежные чулки и красные туфельки без каблука, изящные, тонкие ремешки которых обвивают ногу до середины икры.
Алая лента в волосах, бантом, концы которого спадают на левое плечо.
— Эй, Хибари, куда ты дел Дино?
— Д-да, ведь Дино-сан огорчится, узнав что Вы пошли не с ним, а с девушкой.
— Эй, скажи что-нибудь, — требовательный голос и поворот головы в сторону шоколадных глаз.
— Ты необычно выглядишь, братик, — немного смущенная улыбка и нежный румянец на щеках.
Гокудера открыл от удивления рот, да и Цуна был готов хлопнуться в обморок.
— Э-это ведь невозможно…
— Хибари! Ты заставил старшего брата сменить пол? – с ужасом разглядывая десятого босса семьи Кавалоне, спросил Цуна.
— Нет-нет, Цуна, все в порядке, — попытался обычно улыбнуться Дино.
— Э-это правда ты? – не верил Гокудера.
— Угу, но Цуна, а с тобой что?...
Медовые глаза распахнулись в удивлении, но потом Десятый лишь улыбнулся.
— Никогда не играй в карты с Мукуро, — тоном наставника ответил Савада.
На нем был короткий парик – каштановые волосы до плеч. Золотое девчачье платье, простое, не облегающее. Полусапожки и бежевые перчатки. Он нервно переступал с ноги на ногу, при этом сжимая руку Гокудеры так, что тот едва не пищал от восторга.
— Кея, — высокомерно-игривым голосом начал Дино, — на что ты играл в карты с этим накуренным ананасом?
— Мы все играли, Дино-сан, — печально поправил Цуна.
— Глупое травоядное, научись уже думать, — усмехнулся Хибари, не отвечая.
— Оя-оя, я смотрю тут все собрались, какое приятное зрелище, — тягучее куфуфуканье из-за двери, которая тут же отворилась, заливая каменную дорожку золотым светом.
— Мукуро-сан, что эт…
Дино осекся, встречаясь взглядом с синими глазами, сверкающими словно сапфиры.
Это был не Мукуро!
Длинные синие волосы, идеально прямые, без единого непослушного волоса, спадающие до бедер. Облегающее платье, словно вторая кожа, изумрудное, у колен начинается клёш и ткань падает до пят. На шее кулон, на запястьях витиеватые браслеты. И едва уловимый запах моря. Тонкие худые руки, немного длинные, но не кажущиеся нелепыми.
И на губах улыбка довольного дьявола.
— Ой, Цуна, тебя и не узнать, — рассмеялся Ямамото, вышагивая из-за спины Рокудо.
— А может мне хоть кто-нибудь объяснит что происходит? – промурлыкал Дино.
— Оя, Дино-сан, и тебя тоже и не узнать, — снова коварная улыбка, которая тут же сменилась на великодушную улыбку королевы, — господа изволили играть со мной в карты. Они проиграли. И в качестве наказания для них и развлечения для меня, я предложил устроить небольшой маскарад. Разбиться по парам – мужчина и женщина. Девушек у нас не оказалось, пришлось импровизировать.
— Ах ты ублюдок, — ласковая улыбка Дино.
— Да, дорогая, именно так, — теперь улыбка Мукуро была больше похожа на оскал.
— Шлюхи дорогие, а она милая, — холодно вставил Хибари, наблюдая вспышку ярости в сапфировых глазах.
— Иначе камикорос, да? – издевательски хихикнул Мукуро.
— Не хочу запачкать чулки своей девушки, сам же их одевал, — стальной блеск серых глаз.
Дино снова покраснел, сжимая тонкими пальцами запястье Хибари.
— А может вы уже пройдете? – весело улыбался Такеши, приобнимая Мукуро за талию и отодвигая от проема двери.
— Ну ты… — задыхался от возмущения Дино.
— Заткнись и клади руки мне на плечи, — холодно отрезал Хибари, обнимая блондина за импровизированную талию.
— Какого черта тут происходит? – старательно выдавливая из себя мягкую улыбку, спросил Мустанг.
— Пари, я же не мог проиграть этому ублюдку.
Дино удивленно затих, позволяя Кёи вести себя в танце.
Он выругался! Первый раз это было не «камикорос», а нечто другое.
— Ты в курсе, что я сейчас чувствую? – шипел Дино, снова выводя на лицо некое подобие улыбки.
— Не-а, — просто ответил Хибари, тихо, на самое ухо, обжигая горячим дыханием.
— Ятебяненавижу, — в одном дыхании выдохнул Дино, сжимая пальцами торс брюнета.
— Нет, ты меня любишь, и это взаимно.
Дыхания нет. Просто нет. И сердце колотился так, словно вырывается из тесной клетки плоти.
— Воды-воды…
Где-то, словно сквозь дымку. Словно кто-то заботливо закрыл мир за тонкой занавеской.
— Может корсет расшнуровать?
« Это, кажется, голос Цуны» — пронеслось в голове Мустанга.
— Руки убери, — холодный рык Хибари.
— Дино-сан, Дино-сан – издевательское куфуфуканье Мукуро.
— А может дыхание искусственное? – осторожно предположил Ямамото.
Смех Мукуро прекратился.
— Отошли! – ледяной приказ, и теплое дыхание прошлось по щеке Дино.
Секунда. Две. Три.
Касание влажных губ Хибари губ Дино. И почти тут же шоколадные глаза распахнулись, а щеки задернулись румянцем.
Мустанг даже видел полный ревности и презрения взгляд Мукуро, но тот тут же накинул привычную маску и вновь лишь холодно улыбался, правда улыбка все равно больше походила на оскал.
— Тупое травоядное, валиться с ног из-за пары слов, — равнодушный взгляд.
— Н-но, ты сказал что любишь меня.
Тишина. Словно вокруг выключили звук, оставив фоновой музыкой лишь барабанную дробь сердца.
Цуна и Гокудера взглянули друг на друга и покраснели, тут же спрятав глаза. Хибари не изменился в лице. Мукуро шикнул и, развернувшись на каблуках, исчез из поля зрения шоколадных глаз. Ямамото лишь улыбался.
«наверняка считает это представлением» — хихикнуло сознание Мустанга.
— И это повод, чтобы падать мне в ноги? – холодный вопрос.
— Это повод, чтобы падать с ног от счастья, — улыбнулся Дино, обнимая Кёю за шею и притягивая для поцелуя.
Теперь уже настоящего.
История пятнадцатая: 1 июня и все-все История пятнадцатая: 1 июня и все-все
— А сегодня первое июня!
— И? – нахмурился Хибари, отрывая глаза от книги.
— День защиты детей! – воодушевленно переминался с ноги на ногу блондин.
— М-м, ладно, камикорос отложу на завтра.
— Ке-е-ея!
Хибари недовольно оторвал голову от кушетки, отставляя стакан с ледяным чаем в сторону.
— Что на этот раз?
— Я купил котенка!
Дино опустил на пол неуверенного зверька с любопытными глазами.
— Ты идиот! – констатировал Кея, с интересом наблюдая за новым животным.
Хиберд испуганно пискнул и взметнулся в небо.
— П-почему? – обиженно и с долей непонимания.
— Что это за животное, по-твоему травоядному мнению?
— Н-ну, кошка, — предположил Дино, наблюдая как «котенок» азартно махнул хвостом, провожая янтарными глазами жаворонка.
— Это тигр!
— Два кофе, пожалуйста, — Дино лучезарно улыбнулся официантке.
— Один кофе и один зеленый чай с яблоком и малиной, — холодно поправил Кея, даже не глядя на официантку.
— Нет! Два кофе!
Официантка побледнела, но снова зачеркнула предыдущий заказ и записала новый.
— Мне – чай со льдом, яблоком и малиной…
— Нам двоим по чашке кофе! – перебил Дино.
— Еще одно слово и будет сакэ и камикорос! – ни капли не изменившись в лице сказал Хибари.
— Н-но…
Официантка пыталась держать себя в руках, хотя от взгляда брюнета по спине пробегали мурашки страха, а от лукавых улыбок блондина – предательски екало сердце. Да и диалог между этими двумя тянут на анекдот.
— Девушка, мы сейчас определимся и позовем вас, хорошо? – теплая улыбка и блеск золотисто-ореховых глаз.
Девушка кивнула и отошла.
— Я не пью кофе, — с угрозой сказал Хибари.
— Ну ради меня, — тянул Дино.
— Тем более ради этой чуши, — холодно реагировал Кея.
— Ты что, совсем меня не любишь?
— Разумеется – нет!
— Так жестоко, а вот я тебя очень люблю, — доверчиво, словно отдавал всю свою жизнь в ладони Хибари, сказал Дино.
— Тогда какого черта?
— Что? – не понял блондин.
— Какого черта мы сидим тут?
— Тебе тут не нравится? – извиняющийся взгляд шоколадных глаз.
— Мне не нравятся эти косые взгляда травоядных, которых мне хочется забить до смерти.
Дино удивленно открыл рот, но перебивать не стал, видя ярость в стальных глазах.
— Которые смотрят на тебя без перерыва. Которые смотря на меня без перерыва. И строят глазки! Это раздражает.
В этот момент Дино искренне порадовался, что смог уговорить Хибари оставить тонфа дома (Хибари все равно взял с собой и кольцо, и коробочку, ну и наручники в придачу).
— Тогда пошли отсюда? — Дино склонил голову, улыбаясь.
— Я хочу холодный чай!
— Ладно, — Мустанг махнул рукой, подзывая официантку, — один холодный зеленый чай с собой.
— С яблоком и малиной! – уточнил Хибари.
— И один кофе с карамелью, тоже с собой.
— Куда ты хочешь? – Дино отпил маленький глоточек обжигающего напитка.
— Туда, где нет травоядных.
— Я знаю лишь одно место, где их не будет точно! Твоя квартира!
— Убери руки, — Кея попытался вырваться из цепких объятий.
— Нет! Я итак три часа был лишен возможности тебя касаться! У меня едва ломка не началась, — печально изрек Дино, целуя брюнета в шею.
— На месяц сваливаешь и ничего, а тут три часа, — буркнул Хибари.
«Он точно скучал!» — рассмеялся про себя Дино.
— Я пойду в душ один! – Хибари пригрозил тонфа.
— А откуда у тебя тонфа?! Ты же в одних трусах! – обиженно тянул Дино.
— Прочь, травоядное.
— Хорошо, тогда я буду ждать тебя в твоей кровати. Грязный!
Хибари сжал губы, планируя утопление этого идиота.
— Пошел в ванну!
— Только с тобой, — лукавая улыбка.
Кея сжал тонфа и наотмашь ударил Дино по шее.
— Б-больно!
Шум воды, горячая вода и вместо черных пятен уже проявлялся золотистый кафель, маленькие светильники и фарфоровая кожа.
— Ты слишком много болтаешь, — сталь в серых глазах.
— Но бить-то за что?!
— Захотелось, — вдохнув пар, ответил Хибари.
— Тебе обязательно залезать именно в мою кровать?
— Я хочу спать с тобой.
— А я не хочу, чтобы ты спал со мной.
— Почему?
— Ты мокрый! – Хибари со страдающим лицом смотрел как вода капает с золотых волос.
— Ну а если ты меня вытрешь? – хитро улыбнулся Дино.
— А если я забью тебя до смерти?!
Дино надул губы и округлил глаза, умоляюще смотря на брюнета.
— Черт с тобой.
— Сейчас восемь вечера, а мы уже в кровати, — холодно заметил Хибари.
— И ладно, — Дино обнял брюнета за шею, заглядывая в стальные глаза.
Кея ничего не ответил, продолжал исследовать линии радужки глаз блондина.
— Т-ты, — начал Дино, опуская лицо, но уверенные пальцы брюнета тут же вернули его обратно, а серые глаза снова углубились в изучение линий.
— Что? – равнодушно протянул Хибари.
— Любишь меня?
— Что за глупые вопросы? – все так же отстраненно.
— Просто ответь.
— Зачем?
Уверенные пальцы Хибари прошлись по губам, слегка их приоткрывая, но тут же снова отходя к подбородку.
— Я хочу знать: кто я для тебя?
— Обойдешься, — высокомерная усмешка на тонких губах.
Дино закусил губу, снова опуская глаза. Хибари лишь хмыкнул, равнодушно относясь к тому, что блондин прижался к его груди и спрятал лицо за золотыми волосами.
— Я не люблю тебя, — осторожно начал Дино.
Но договорить ему не дали.
— Проваливай отсюда, — ледяной голос.
— Д-дай мне закончить!
Дино беспомощно взмахнул руками, чувствуя на своих плечах стальные запястья.
— Ты сказал уже достаточно, — Хибари даже не посмотрел в сторону скинутого с кровати блондина.
— Ты не так все понял, — печально качнул головой Дино, укладывая голову на край кровати и прикрывая глаза.
— Что из этих слов можно было понять не правильно?
— То, что ты не дослушал! – уверенно заявил блондин.
Хибари ничего не сказал, предпочитая отмалчиваться.
— Я уже просто не могу представить свою жизнь без тебя, — едва ли не со слезами изрек Дино.
Кея снова промолчал, отправляя взгляд на кучевые облака, пробегающие за окном.
— Может ты уже что-нибудь ответишь? – неуверенная просьба и осторожное касание длинных пальцев.
— Зачем?
— Ну в таких ситуациях так принято, — снова нерешительный вкрадчивый голос, нотки которого пробирали.
— Без тебя было бы спокойно.
Хибари замолчал, переводя взгляд с пейзажа за окном на испуганные шоколадные глаза, выжидающе смотрящие на него.
— Но не так весело.
— И ты не против того, чтобы я был рядом? – теперь уже пытливый взгляд.
— Или ты меня сейчас поцелуешь, или я забью тебя до смерти.
Дино удивленно моргнул, но с удовольствием выполнил эту угрозу, лучась от наслаждения.
— Люблю… — кончиком языка по приоткрытым губам и подушечками пальцев по контуру лица. – Люблю… — нежность в золотисто-ореховых глазах и едва уловимая улыбка на припухлых от поцелуя губах Дино.
Мягкие касания губ разорваны, и Мустанг осторожно заглядывает в стальные глаза.
— А можно мне теперь вернуться на кровать?
Хибари не отвечает, хлопая ладонью рядом с собой.
— Какой же ты… — Дино шустро залезает на кровать, тут же забывая о зудящей щеке. – Головокружительный!
Автор: melission
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Дино/Хибари, Вария, Вонгола.
Рейтинг: До NC-17
Жанры: Ангст, Занавесочная история, Даркфик, Стёб, Драма, ER (Established Relationship), Флафф, Ужасы, Юмор, Hurt/comfort, Пародия, Философия, POV, Психология, Романтика, Повседневность, Слэш (яой), Songfic
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, Ченслэш, Смерть персонажа, Секс с использованием посторонних предметов, OOC, Изнасилование, Секс с несовершеннолетними
Статус: Закончен
Описание: Несколько совершенно разных историй о любви Дино к Хибари. Не всегда связанных между собой, но имеющие всегда что-то общее. Одну тонкую нить взаимности и чувственности, так притягательно поблескивающую сквозь переплетенные пальцы. Влюбленные? Нет. Больше. Любимые.
Разрешение на размещение: Получено
История тринадцатая: О детях История тринадцатая: О детях
Аллея, с обеих сторон обрамленная ровными рядами деревьев, с радостью приняла в свою прохладу.
Дино довольно улыбался, губами водя по сливочной глади мороженого.
— Кёя, ты такой хмурый, тебе не нравится тут?
— Безразлично, — холодно ответил брюнет, отпивая холодный зеленый чай с жасмином.
— И как ты можешь быть таким холодным? Словно мороженое.
— Ты сравнил меня с едой.
— Ты просто такой же вкусный, — лукаво улыбнулся Дино, кончиком языка слизывая лакомство.
Аллея вывела к широкой площадке. Звонкий детский смех, благодушные замечания родителей и какая-то неизменно счастливая атмосфера.
— Здорово, — восторгался Дино, наблюдая как непоседливый мальчик с энтузиазмом ползал по конструкции, напоминающую паутинку.
Хибари лишь недовольно смотрел по сторонам, в очередной раз припоминая всех родственников Кавалоне вплоть до первого поколения в рекордно короткие сроки.
— Ой, ты не ушибся? – встревожено спросил Дино, быстро подходя к маленькому мальчику, по лицу которого бродили признаки наступающий слез.
— Б-больно, — плаксиво сообщил мальчик, держась за коленку.
Дино осторожно коснулся раны – обычная царапина.
— Но ты ведь мужчина. Ты должен быть сильным, разве нет? – очередная добрая улыбка озарила лицо Мустанга.
— Но все равно больно, — упрямо отрезал мальчик.
Дино восторженно захихикал: мальчик уже забыл о своей ране, предпочитая просто выиграть спор с незнакомым мужчиной.
— Дино, все хорошо? – заботливо спросил взволнованный женский голос и рядом с Мустангом присела молодая женщина.
— Простите? – ошарашено моргнул блондин.
— Наверняка мой проказник заставил вас поволноваться, — девушка благодарно улыбнулась и протянула мальчику руку, — Дино, иди сюда.
Мальчик послушно поднялся и, слегка прихрамывая на левую ногу, схватился за руку своей матери, словно она была спасательным канатом.
— А меня тоже зовут Дино, — Мустанг протянул мальчику руку, улыбаясь как добрый волшебник.
— Но я – истинный Дино, — хитро прищурил глаза мальчик, копируя блондина и нерешительно пожал руку, вдохновляемый теплой улыбкой матери.
— Вот как только вырастишь – тогда и сравним, — примирельно потряс маленькую ладошку Дино.
— Хорошо, — довольно улыбнулся мальчик и перевел глаза на Хранителя Облака, — ваш друг такой недовольный.
— Да у него всегда выражение лица такое, словно я у него любимый леденец отобрал, — хихикнул Дино, спиной чувствуя взгляд Хибари.
Кажется, Хранитель сейчас мысленно пообещал себе уничтожить Дино.
— Но ты ведь так не делаешь? – испуганно спросил мальчик.
— Он не любил сладкое, поэтому и такой грозный, — снова улыбнулся Дино, выпуская маленькую ладошку из своих пальцев.
— Мама, я хочу конфету! А то вырасту и буду таким же недовольным, — возмущенно воскликнул мальчик.
Дино кивнул на прощание и мальчику и его матери и встал, развернувшись к Хибари.
— Только тут меня не бей, — умоляюще произнес Мустанг, — До встречи, — махнул рукой мальчику и направился гулять дальше, все так же спиной чувствуя недовольный взгляд серых глаз.
— Дети таки милые, когда маленькие, — мечтательно произнес Дино, открывая дверь дома Кёи.
Прохлада и отсутствие солнца делали этот дом просто идеальный в условиях японского лета.
— Что-то случилось? – встревожено спросил Мустанг, вопросительно смотря в сталь глаз брюнета.
— Ничего, — Хибари развернулся и, скинув обувь, направился в гостиную.
— А мне кажется, что я тебя обидел чем-то. Я ведь шутил, ты же знаешь.
Кея ничего не ответил, продолжая прожигать дыры в блондине пристальным взглядом.
— Если тебе что-то не нравится – всегда говори, — нерешительно начал Дино, присаживаясь рядом, но в тоже время на расстоянии в несколько сантиметров, — ведь как я смогу понять что тебя что-то беспокоит.
— Мне безразлично все, и особенно ты, — холодно отрезал Хибари.
Дино печально кивнул.
— Я знаю, не скажу, что мне это нравится, но…
Мустанг замялся, не зная как дальше выразить свою мысль.
— Тебе нравятся дети, — внезапно сказал Кея, устанавливая это как факт.
— Да, нравятся, — удивленно подтвердил Дино.
— Так заведи их себе.
Блондин обомлел, удивленно вглядываясь в изученные до последней линии черты лица.
«И с чего Кея завел этого разговор? С каких пор его стало волнова…» — мысли Мустанга были прерваны внезапно осенившей его догадкой.
— Тебя волнует то, что мы оба мужчины? – осторожно поинтересовался Дино.
— Меня ничего не волнует, — холодно ответил брюнет.
Дино замолчал, вновь наткнувшись на непреодолимую стену отчуждения, которую вокруг себя возвел Хибари.
Сколько бы он не пытался, ему никогда не удавалось проникнуть на ту сторону мятежной души Облака. И тут уж ничего нельзя было поделать.
С каждый днем Мустанг начинал подмечать, что Хибари и не такой отчужденный как кажется. Да, он отгородился ото всего мира. Да, он казался ледяным, неприступным и жестоким, а его взгляд вызывал липкие касания страха.
Но.
Временами, когда никто не видит, Кея был спокойным. Расслабленным. Даже иногда улыбался не обычной улыбкой, больше похожей на оскал хищника, а нормальной человеческой улыбкой, перелистывая страницу очередной книги или с удовольствием вдыхая тонкий аромат чая.
Вот что, но с неодушевленными предметами у Хибари общение протекало без лишний проволочек было известно уже давно. Исключением был только Хиберд, который сейчас довольно дремал на лиловой подушке, иногда шевеля крошечными желтыми перышками.
— Кёя, — удивленный собственной решимостью, начал Дино, встречаясь взглядом со сталью серых глаз.
И замолчал. Просто забыл что хотел сказать, видя в доселе равнодушных глазах искры едва ли не скорби. И с чего бы им там появится?..
— Я никогда не задумывался о детях, точнее о том, что я хочу их или мне нужен наследник, — пытаясь привести сумбурные мысли в некое подобие порядка, продолжил Дино, — мне хватает времени проведенного с тобой.
— Ты назвал меня ребенком? – недовольство в голосе.
— Нет, я всего лишь сказал, что кроме тебя мне, в общем-то, ничего не нужно.
Дино лукаво улыбнулся, тут же читая немой вопрос в стальных глазах.
— А если уж станет совсем невмоготу – у нас изумительная медицина.
Хибари дернулся.
— Ты предлагаешь мне сменить пол? – едва ли не паника в голосе.
— Н-нет, — ошалело мотнул головой Дино, не понимая как такая идея могла прийти в голову Облака, — я про искусственное оплодотворение или прочие новшества.
Дино махнул рукой на серьезные разговоры и просто обнял, касаясь своими мягкими губами шеи Хибари.
— И мне все равно безразлично, — упрямо заявил Кёя.
— Ладно-ладно, — рассмеялся Дино, — но знаешь, я предпочел бы продолжить наш разговор в ванне.
— Угу, — Хибари встал и на ходу стягивая с себя футболку, отправился в ванную, — слюни вытри.
Дино дернулся выполнять пожелание и тут же рассмеялся, уж что, но глядя на идеально ровную спину, украшенную рисунком подтянутых мышц, и правда можно было пустить слюну.
— К-кёя, что это? – удивленно спросил Дино, разглядывая большие облака пены. В нос сразу ударил свежий запах моря и едва уловимый аромат водорослей и влажного песка.
— Пена для ванн, — невозмутимо ответил Хибали с лицом учителя, которому глупый мальчик задал дурацкий вопрос.
— А тебя не смущает, что пена вываливается из ванной? – невинно поинтересовался блондин, старательно держась, чтобы не расхохотаться.
— Я не знал сколько ее надо, и вылил полбутылки, — все так же с каменным лицом ответил Облако.
Эту самую пену Мустанг неделю назад привез из Италии, полагая что Хибари понравится и ее запах.
— А может надо было прочитать инструкцию? – стараясь соответствовать каменному лицу брюнета, спросил блондин, старательно давя в себе приступы уже истерического смеха.
Кея ничего не сказал, лишь холодно взглянул на давящегося смехом блондина и быстро выключил воду.
— Но запах мне нравится, — заметил Хибари, едва не погружая лицо в переливающуюся яркими цветами пену.
— Два облака, — хихикнул Дино, — Облако пены и Облако Вонголы.
— Камикорос, — угрожающе сверкнул глазами Кея.
— Ладно, но сначала надо эту пену убрать, — подмигнул Дино.
Быстро скинув одежду, он взял Хибари за руку и утащил в мягкие объятья пены, накрывая губы поцелуем.
История четырнадцатая: Про Мукуро и маскарад История четырнадцатая: Про Мукуро и маскарад
— Ч-что это? – Дино от удивления вцепился в перила моста реки, видом которой любовался.
Хибари невозмутимо молчал.
— Это мне? – ошарашенно, словно сам понимал, какую глупость говорит, спросил Дино.
— Нет, дворнику улицы подметать, — равнодушно ответил Хибари, снова протягивая букет роз.
Алые, словно капли крови, бутоны с бархатными лепестками и сладковатым запахом. Но не приторным, а приятным, нежным и почти нужным.
В середине пятерка кремовых роз с золотыми, как волосы Мустанга, краями.
И такая же золотая обертка и алая ленточка снизу, чтобы букет не рассыпался.
— Ты первый раз даришь мне цветы, — краснея, признался Дино.
— Продавщица сказала, что этот букет обязательно порадует мою девушку .
Дино осекся, видя искорки смеха в серых глазах.
— Кея, а зачем мы тут? – наконец-то решился спросить Дино.
Ровные ряды париков, разной длинны. Завитые или прямые. До лопаток или до бедер. Всех оттенков, от угольно-черных, минуя синие, малиновые, каштановые, русые и золотые, заканчиваясь на платиновых, почти белых.
— Эй, травоядное!
Консультант, которую окликнул Хибари, нервно вздрогнула и опасливо подошла, разрываемая от противоречий – либо строить глазки брюнету, либо бежать от него же подальше.
— Я могу Вам чем-то помочь? – почти идеальная вежливая улыбка, вот только уголки губ подрагивают.
— Нужен парик, в тон его волосам, — Кёя на секунду задумался, но почти сразу же продолжил, — длинный, не прямой, лучше чтобы локоны вились крупными кудрями.
— Насколько длинный? – консультант старательно делала вид, что она не удивлена, и ей не хочется упасть в обморок (глядя на суровое лицо Хибари – только это и оставалось).
— До поясницы. Разница в пять сантиметров: либо меньше, либо больше.
Девушка кивнула и явно с удовольсвтием отошла, предпочитая находится от этой парочки подальше.
— Что ты делаешь?
Дино, до этого стоял пораженный еще сильнее, чем консультант, теперь просто взвинтился, ошарашено смотря в стальные глаза.
— Хочу сделать из тебя девушку.
— З-зачем?
— Хочу, — холодно повторил Кея.
Дино замолчал, даже не зная что в этой ситуации можно еще сказать.
— Вот, пожалуйста, — девушка протянула пакет с эмблемой магазина и почти сразу же кредитку Хибари.
— До свиданья, — вымученно улыбнулся Мустанг.
— Приходите еще, — вежливая улыбка.
«Глаза б мои это место больше не видели» — отчаянно думал Дино.
«Глаза б мои больше таких не видели» — едва не перекрестилась от облегчения девушка.
— ЧТО ЭТО? – Дино был где-то на грани истерики и ярости.
Причем балансируя на грани настолько удачно, что держал себя в руках, хотя на его месте…
— Платье.
— Я не буду его одевать.
— Я одену на тебя его сам, – твердо ответил Хибари.
— Все, начиная с чулок и заканчивая корсетом? – заинтересованно спросил Дино.
— Даже если мне придется для этого заехать тебе по шее тонфа, — уверенно согласился Кея.
— Жестокий.
— Джудайме, ну пожалуйста!
Цуна отчаянно сопротивлялся, упираясь в дверь из последних сил.
— Травоядное! – ледяной голос за спиной.
Савада вздрогнул и развернулся, встречаясь глазами с собственным Хранителем, который шел под руку…
Волнистые волосы до середины спины, несколько прядей отрезаны и ниспадают на лицо. Тонкие брови немного нахмурены. Большие шоколадные глаза расширены от удивления и смотрят на Десятого не мигая, словно запоминая. Тонкая талия, открытые плечи но закрытая грудь – не большая, такая, какая идеально умещается в ладонь. Немного готичное платье с пышной юбкой, которая заканчивалась чуть выше колен и алой оборкой кружев. Белоснежные чулки и красные туфельки без каблука, изящные, тонкие ремешки которых обвивают ногу до середины икры.
Алая лента в волосах, бантом, концы которого спадают на левое плечо.
— Эй, Хибари, куда ты дел Дино?
— Д-да, ведь Дино-сан огорчится, узнав что Вы пошли не с ним, а с девушкой.
— Эй, скажи что-нибудь, — требовательный голос и поворот головы в сторону шоколадных глаз.
— Ты необычно выглядишь, братик, — немного смущенная улыбка и нежный румянец на щеках.
Гокудера открыл от удивления рот, да и Цуна был готов хлопнуться в обморок.
— Э-это ведь невозможно…
— Хибари! Ты заставил старшего брата сменить пол? – с ужасом разглядывая десятого босса семьи Кавалоне, спросил Цуна.
— Нет-нет, Цуна, все в порядке, — попытался обычно улыбнуться Дино.
— Э-это правда ты? – не верил Гокудера.
— Угу, но Цуна, а с тобой что?...
Медовые глаза распахнулись в удивлении, но потом Десятый лишь улыбнулся.
— Никогда не играй в карты с Мукуро, — тоном наставника ответил Савада.
На нем был короткий парик – каштановые волосы до плеч. Золотое девчачье платье, простое, не облегающее. Полусапожки и бежевые перчатки. Он нервно переступал с ноги на ногу, при этом сжимая руку Гокудеры так, что тот едва не пищал от восторга.
— Кея, — высокомерно-игривым голосом начал Дино, — на что ты играл в карты с этим накуренным ананасом?
— Мы все играли, Дино-сан, — печально поправил Цуна.
— Глупое травоядное, научись уже думать, — усмехнулся Хибари, не отвечая.
— Оя-оя, я смотрю тут все собрались, какое приятное зрелище, — тягучее куфуфуканье из-за двери, которая тут же отворилась, заливая каменную дорожку золотым светом.
— Мукуро-сан, что эт…
Дино осекся, встречаясь взглядом с синими глазами, сверкающими словно сапфиры.
Это был не Мукуро!
Длинные синие волосы, идеально прямые, без единого непослушного волоса, спадающие до бедер. Облегающее платье, словно вторая кожа, изумрудное, у колен начинается клёш и ткань падает до пят. На шее кулон, на запястьях витиеватые браслеты. И едва уловимый запах моря. Тонкие худые руки, немного длинные, но не кажущиеся нелепыми.
И на губах улыбка довольного дьявола.
— Ой, Цуна, тебя и не узнать, — рассмеялся Ямамото, вышагивая из-за спины Рокудо.
— А может мне хоть кто-нибудь объяснит что происходит? – промурлыкал Дино.
— Оя, Дино-сан, и тебя тоже и не узнать, — снова коварная улыбка, которая тут же сменилась на великодушную улыбку королевы, — господа изволили играть со мной в карты. Они проиграли. И в качестве наказания для них и развлечения для меня, я предложил устроить небольшой маскарад. Разбиться по парам – мужчина и женщина. Девушек у нас не оказалось, пришлось импровизировать.
— Ах ты ублюдок, — ласковая улыбка Дино.
— Да, дорогая, именно так, — теперь улыбка Мукуро была больше похожа на оскал.
— Шлюхи дорогие, а она милая, — холодно вставил Хибари, наблюдая вспышку ярости в сапфировых глазах.
— Иначе камикорос, да? – издевательски хихикнул Мукуро.
— Не хочу запачкать чулки своей девушки, сам же их одевал, — стальной блеск серых глаз.
Дино снова покраснел, сжимая тонкими пальцами запястье Хибари.
— А может вы уже пройдете? – весело улыбался Такеши, приобнимая Мукуро за талию и отодвигая от проема двери.
— Ну ты… — задыхался от возмущения Дино.
— Заткнись и клади руки мне на плечи, — холодно отрезал Хибари, обнимая блондина за импровизированную талию.
— Какого черта тут происходит? – старательно выдавливая из себя мягкую улыбку, спросил Мустанг.
— Пари, я же не мог проиграть этому ублюдку.
Дино удивленно затих, позволяя Кёи вести себя в танце.
Он выругался! Первый раз это было не «камикорос», а нечто другое.
— Ты в курсе, что я сейчас чувствую? – шипел Дино, снова выводя на лицо некое подобие улыбки.
— Не-а, — просто ответил Хибари, тихо, на самое ухо, обжигая горячим дыханием.
— Ятебяненавижу, — в одном дыхании выдохнул Дино, сжимая пальцами торс брюнета.
— Нет, ты меня любишь, и это взаимно.
Дыхания нет. Просто нет. И сердце колотился так, словно вырывается из тесной клетки плоти.
— Воды-воды…
Где-то, словно сквозь дымку. Словно кто-то заботливо закрыл мир за тонкой занавеской.
— Может корсет расшнуровать?
« Это, кажется, голос Цуны» — пронеслось в голове Мустанга.
— Руки убери, — холодный рык Хибари.
— Дино-сан, Дино-сан – издевательское куфуфуканье Мукуро.
— А может дыхание искусственное? – осторожно предположил Ямамото.
Смех Мукуро прекратился.
— Отошли! – ледяной приказ, и теплое дыхание прошлось по щеке Дино.
Секунда. Две. Три.
Касание влажных губ Хибари губ Дино. И почти тут же шоколадные глаза распахнулись, а щеки задернулись румянцем.
Мустанг даже видел полный ревности и презрения взгляд Мукуро, но тот тут же накинул привычную маску и вновь лишь холодно улыбался, правда улыбка все равно больше походила на оскал.
— Тупое травоядное, валиться с ног из-за пары слов, — равнодушный взгляд.
— Н-но, ты сказал что любишь меня.
Тишина. Словно вокруг выключили звук, оставив фоновой музыкой лишь барабанную дробь сердца.
Цуна и Гокудера взглянули друг на друга и покраснели, тут же спрятав глаза. Хибари не изменился в лице. Мукуро шикнул и, развернувшись на каблуках, исчез из поля зрения шоколадных глаз. Ямамото лишь улыбался.
«наверняка считает это представлением» — хихикнуло сознание Мустанга.
— И это повод, чтобы падать мне в ноги? – холодный вопрос.
— Это повод, чтобы падать с ног от счастья, — улыбнулся Дино, обнимая Кёю за шею и притягивая для поцелуя.
Теперь уже настоящего.
История пятнадцатая: 1 июня и все-все История пятнадцатая: 1 июня и все-все
— А сегодня первое июня!
— И? – нахмурился Хибари, отрывая глаза от книги.
— День защиты детей! – воодушевленно переминался с ноги на ногу блондин.
— М-м, ладно, камикорос отложу на завтра.
— Ке-е-ея!
Хибари недовольно оторвал голову от кушетки, отставляя стакан с ледяным чаем в сторону.
— Что на этот раз?
— Я купил котенка!
Дино опустил на пол неуверенного зверька с любопытными глазами.
— Ты идиот! – констатировал Кея, с интересом наблюдая за новым животным.
Хиберд испуганно пискнул и взметнулся в небо.
— П-почему? – обиженно и с долей непонимания.
— Что это за животное, по-твоему травоядному мнению?
— Н-ну, кошка, — предположил Дино, наблюдая как «котенок» азартно махнул хвостом, провожая янтарными глазами жаворонка.
— Это тигр!
— Два кофе, пожалуйста, — Дино лучезарно улыбнулся официантке.
— Один кофе и один зеленый чай с яблоком и малиной, — холодно поправил Кея, даже не глядя на официантку.
— Нет! Два кофе!
Официантка побледнела, но снова зачеркнула предыдущий заказ и записала новый.
— Мне – чай со льдом, яблоком и малиной…
— Нам двоим по чашке кофе! – перебил Дино.
— Еще одно слово и будет сакэ и камикорос! – ни капли не изменившись в лице сказал Хибари.
— Н-но…
Официантка пыталась держать себя в руках, хотя от взгляда брюнета по спине пробегали мурашки страха, а от лукавых улыбок блондина – предательски екало сердце. Да и диалог между этими двумя тянут на анекдот.
— Девушка, мы сейчас определимся и позовем вас, хорошо? – теплая улыбка и блеск золотисто-ореховых глаз.
Девушка кивнула и отошла.
— Я не пью кофе, — с угрозой сказал Хибари.
— Ну ради меня, — тянул Дино.
— Тем более ради этой чуши, — холодно реагировал Кея.
— Ты что, совсем меня не любишь?
— Разумеется – нет!
— Так жестоко, а вот я тебя очень люблю, — доверчиво, словно отдавал всю свою жизнь в ладони Хибари, сказал Дино.
— Тогда какого черта?
— Что? – не понял блондин.
— Какого черта мы сидим тут?
— Тебе тут не нравится? – извиняющийся взгляд шоколадных глаз.
— Мне не нравятся эти косые взгляда травоядных, которых мне хочется забить до смерти.
Дино удивленно открыл рот, но перебивать не стал, видя ярость в стальных глазах.
— Которые смотрят на тебя без перерыва. Которые смотря на меня без перерыва. И строят глазки! Это раздражает.
В этот момент Дино искренне порадовался, что смог уговорить Хибари оставить тонфа дома (Хибари все равно взял с собой и кольцо, и коробочку, ну и наручники в придачу).
— Тогда пошли отсюда? — Дино склонил голову, улыбаясь.
— Я хочу холодный чай!
— Ладно, — Мустанг махнул рукой, подзывая официантку, — один холодный зеленый чай с собой.
— С яблоком и малиной! – уточнил Хибари.
— И один кофе с карамелью, тоже с собой.
— Куда ты хочешь? – Дино отпил маленький глоточек обжигающего напитка.
— Туда, где нет травоядных.
— Я знаю лишь одно место, где их не будет точно! Твоя квартира!
— Убери руки, — Кея попытался вырваться из цепких объятий.
— Нет! Я итак три часа был лишен возможности тебя касаться! У меня едва ломка не началась, — печально изрек Дино, целуя брюнета в шею.
— На месяц сваливаешь и ничего, а тут три часа, — буркнул Хибари.
«Он точно скучал!» — рассмеялся про себя Дино.
— Я пойду в душ один! – Хибари пригрозил тонфа.
— А откуда у тебя тонфа?! Ты же в одних трусах! – обиженно тянул Дино.
— Прочь, травоядное.
— Хорошо, тогда я буду ждать тебя в твоей кровати. Грязный!
Хибари сжал губы, планируя утопление этого идиота.
— Пошел в ванну!
— Только с тобой, — лукавая улыбка.
Кея сжал тонфа и наотмашь ударил Дино по шее.
— Б-больно!
Шум воды, горячая вода и вместо черных пятен уже проявлялся золотистый кафель, маленькие светильники и фарфоровая кожа.
— Ты слишком много болтаешь, — сталь в серых глазах.
— Но бить-то за что?!
— Захотелось, — вдохнув пар, ответил Хибари.
— Тебе обязательно залезать именно в мою кровать?
— Я хочу спать с тобой.
— А я не хочу, чтобы ты спал со мной.
— Почему?
— Ты мокрый! – Хибари со страдающим лицом смотрел как вода капает с золотых волос.
— Ну а если ты меня вытрешь? – хитро улыбнулся Дино.
— А если я забью тебя до смерти?!
Дино надул губы и округлил глаза, умоляюще смотря на брюнета.
— Черт с тобой.
— Сейчас восемь вечера, а мы уже в кровати, — холодно заметил Хибари.
— И ладно, — Дино обнял брюнета за шею, заглядывая в стальные глаза.
Кея ничего не ответил, продолжал исследовать линии радужки глаз блондина.
— Т-ты, — начал Дино, опуская лицо, но уверенные пальцы брюнета тут же вернули его обратно, а серые глаза снова углубились в изучение линий.
— Что? – равнодушно протянул Хибари.
— Любишь меня?
— Что за глупые вопросы? – все так же отстраненно.
— Просто ответь.
— Зачем?
Уверенные пальцы Хибари прошлись по губам, слегка их приоткрывая, но тут же снова отходя к подбородку.
— Я хочу знать: кто я для тебя?
— Обойдешься, — высокомерная усмешка на тонких губах.
Дино закусил губу, снова опуская глаза. Хибари лишь хмыкнул, равнодушно относясь к тому, что блондин прижался к его груди и спрятал лицо за золотыми волосами.
— Я не люблю тебя, — осторожно начал Дино.
Но договорить ему не дали.
— Проваливай отсюда, — ледяной голос.
— Д-дай мне закончить!
Дино беспомощно взмахнул руками, чувствуя на своих плечах стальные запястья.
— Ты сказал уже достаточно, — Хибари даже не посмотрел в сторону скинутого с кровати блондина.
— Ты не так все понял, — печально качнул головой Дино, укладывая голову на край кровати и прикрывая глаза.
— Что из этих слов можно было понять не правильно?
— То, что ты не дослушал! – уверенно заявил блондин.
Хибари ничего не сказал, предпочитая отмалчиваться.
— Я уже просто не могу представить свою жизнь без тебя, — едва ли не со слезами изрек Дино.
Кея снова промолчал, отправляя взгляд на кучевые облака, пробегающие за окном.
— Может ты уже что-нибудь ответишь? – неуверенная просьба и осторожное касание длинных пальцев.
— Зачем?
— Ну в таких ситуациях так принято, — снова нерешительный вкрадчивый голос, нотки которого пробирали.
— Без тебя было бы спокойно.
Хибари замолчал, переводя взгляд с пейзажа за окном на испуганные шоколадные глаза, выжидающе смотрящие на него.
— Но не так весело.
— И ты не против того, чтобы я был рядом? – теперь уже пытливый взгляд.
— Или ты меня сейчас поцелуешь, или я забью тебя до смерти.
Дино удивленно моргнул, но с удовольствием выполнил эту угрозу, лучась от наслаждения.
— Люблю… — кончиком языка по приоткрытым губам и подушечками пальцев по контуру лица. – Люблю… — нежность в золотисто-ореховых глазах и едва уловимая улыбка на припухлых от поцелуя губах Дино.
Мягкие касания губ разорваны, и Мустанг осторожно заглядывает в стальные глаза.
— А можно мне теперь вернуться на кровать?
Хибари не отвечает, хлопая ладонью рядом с собой.
— Какой же ты… — Дино шустро залезает на кровать, тут же забывая о зудящей щеке. – Головокружительный!
@темы: Дино Каваллоне, Хибари Кёя, фанфикшн, Hibari Kyoya, PG-13, Dino Cavallone, fanfiction
Dino x Hibari Community
Авторизация
Записи
- Календарь записей
- Темы записей
-
255 Хибари Кёя
-
252 Дино Каваллоне
-
236 Hibari Kyoya
-
232 Dino Cavallone
-
126 PG-13
-
109 TYL!
-
90 fanfiction
-
89 фанфикшн
-
81 арт
-
80 art
-
79 додзинси
-
71 R
-
64 doujinshi
-
55 PG
-
53 G
-
44 NC-17
-
38 ссылки
-
34 Алауди
-
33 Alaudi
- Список заголовков
Главное меню